Мой враг, мой любимый

Она же пришла в неописуемую ярость. Но даже тогда не переставала грезить о нем по ночам, вспоминая его синие глаза со стальным отливом и глубокий, чуть хрипловатый голос.

Впрочем, Джесс поддразнивал ее лишь время от времени. Однажды Кирнан решила искупаться в местном ручье. По дороге ей встретилась крошка Сисси Уэйд, рабыня папаши Эвана Тернера, и Кирнан, повинуясь внезапному порыву, уговорила девочку составить ей компанию. Когда они вернулись, юная мисс была поражена, увидев, с какой яростью набросился Эван Тернер на свою худющую, испуганную маленькую рабыню. Она попыталась объяснить, что та ни в чем не виновата, но Тернер, не обращая внимания на слова Кирнан, задал Сисси знатную трепку, а зачинщицу предупредил, что такая же участь постигнет и ее, если она не уберется с глаз долой. Его не остановит даже то, что она – дочь богатого джентльмена. Бедные фермеры не могут позволять своим рабам слоняться без дела, когда на учете каждая пара рук.

Разумеется, Кирнан и не подумала убираться. Глядя, как хозяин избивает Сисси, она вдруг поняла, почему отец называет таких, как Тернер, белой швалью. Услышав, как девочка истошно закричала, юная леди бросилась за помощью.

Она мчалась домой, не разбирая дороги, и чуть не попала под копыта гнедого коня Камеронов, на котором Джесс возвращался с прогулки. Он тут же спешился и едва успел подхватить Кирнан.

– Вот так встреча! Куда ты спешишь на этот раз? Очередная проказа?

Кирнан даже не обратила внимания на его тон – не до того было. В глазах ее стояли слезы. Камерон схватил девочку за плечи и слегка встряхнул. И тут ее словно прорвало:

– Я позвала Сисси купаться… Мы поплавали в ручье всего какой-нибудь час, а когда вернулись, папаша Тернер накинулся на нее с тростью как бешеный… Джесс, он убьет ее!

Камерон отпустил плечи Кирнан. В глазах его застыла тоска.

– Кирнан, Сисси принадлежит Тернеру. По закону он вправе ее бить.

– А если убьет?

– Надо было думать об этом раньше, когда ты приглашала Сисси купаться.

– Я просто хотела порадовать ее! Она трудится от зари до зари… У нее всегда такой усталый вид. Я не хотела причинить ей вред, видит Бог, не хотела! Проклятый Тернер! Так и выцарапала бы ему глаза…

– Подрастите немного, мисс Маккей, и можете попытаться, – насмешливо произнес Джесс и, посерьезнев, добавил: – Ну ладно, Кирнан, успокойся. Иди домой. Я попытаюсь что-нибудь сделать.

Но она не послушалась, а последовала за Камероном, прячась в кустах. Прибыв на место события, защитник спешился, подошел к Тернеру и вырвал трость у него из рук. Тот в ярости обернулся. В то время Джессу еще не было двадцати, но он был уже на голову выше рабовладельца и гораздо шире в плечах. Фермер не собирался с ним драться, однако все же решил поставить на место:

– Не вмешивайся, парень! Хоть ты и сынок богача Камерона, но прав на мою девчонку у тебя нет…

– Ты забьешь ребенка до смерти, Тернер! – воскликнул Джесс.

– Она принадлежит мне! Тебе известно, что она пыталась удрать?

– Ты прекрасно знаешь, что это не так! – сердито возразил Камерон.

Тернер понизил голос, и дальнейшего разговора Кирнан уже не слышала.

В конце концов, молодой человек вытащил из кармана деньги, и Сисси, которая все это время молча наблюдала за происходящим, изредка всхлипывая, неожиданно очутилась на крупе его коня.

Джесс выкупил ее у Тернера. Через неделю Камероны купили всю семью – мать Сисси, отца-доходягу, изнуренного работой, и младенца-брата.

Возможно, именно тогда Кирнан впервые осознала, что Джесс ее бесит.

Впоследствии ей не раз довелось испытать те же чувства. Еще бы – Джесс постоянно обращался с ней, как с ребенком!

Когда отец объявил Кирнан, что вскоре состоится ее первый бал, она и думать не думала о Джессе, поскольку молодой человек стал теперь военным и наверняка находился либо в Вашингтоне, либо на Западе, сражаясь с индейцами. Вечер удался на славу. Кирнан затянули в невероятно тугой корсет, поверх которого водрузили, наверное, миллион нижних юбок. Впервые в жизни отец позволил ей надеть модное взрослое платье, оставлявшее открытой ее еще не вполне развитую грудь. Волосы Кирнан, завитые парикмахером, были собраны в элегантную прическу на затылке. Она чувствовала себя взрослой и к тому же красавицей. Более того, она, чуть волнуясь, уже чувствовала себя женщиной и наслаждалась жизнью, танцуя, раздавая улыбки и флиртуя напропалую. Молодые люди толпами вились вокруг нее, и это было восхитительно! Конечно, Кирнан не собиралась разбивать сердца – ей просто доставлял удовольствие этот необременительный флирт, позволявший ощущать власть над местными парнями.

Однако так продолжалось лишь до тех пор, пока Кирнан не увидела Джесса. Он стоял, прислонившись к двери, взгляд и улыбка говорили о том, что все происходящее чрезвычайно его забавляет. Видимо, он давно уже глаз с нее не спускал.

И вдруг он пригласил ее на танец. Не успев опомниться, Кирнан очутилась – в его объятиях, хотя обещала тур другому.

– А вы стали настоящей красоткой, мисс Маккей! Впрочем, ничего другого я и не ожидал, – принялся уверять ее Джесс, однако глаза его при этом сверкали весельем.

Все так же улыбаясь, он наклонился и скользнул по ее руке поцелуем. Кирнан покраснела. Как ей хотелось наброситься на него с кулаками! Впрочем, от поцелуя у нее сладко защемило в груди и гулко забилось сердце.

– Итак, кого вы покорили на этот раз? – поинтересовался он.

– Весь мир, Джесс Камерон, – сладко пропела Кирнан.

Он рассмеялся и отпустил ее, а она как бы невзначай наступила ему на ногу своей изящной ножкой в новой кожаной туфельке.

Джесс может убираться к черту! Она переросла Джесса Камерона, переросла свое детское увлечение, снова и снова повторяла про себя Кирнан той октябрьской ночью в Харперс-Ферри. Отныне она к нему совершенно равнодушна. Она выросла, у нее свои принципы, и теперь никто, даже Джесс, не посмеет назвать ее капризным чертенком.

Камерон может быть вежливым и забавным. Он может быть даже очаровательным – когда захочет, думала Кирнан. Он никогда не скрывает своих принципов, всегда высказывается начистоту, и ему плевать на общепринятое мнение, если оно не совпадает с его собственным. Он не способен сгибаться или идти на компромисс, мысленно добавила Кирнан. Если она выйдет замуж за Джесса, он ни за что не станет прислушиваться к ее советам, как это делает Энтони.

Да и играть с Камероном так, как с Энтони, у нее не получится. Джесс потребует все или ничего – если вообще чего-то потребует.

Энтони куда более воспитанный молодой человек.

Да Джесс просто ничто по сравнению с Энтони!

И все же Кирнан не могла забыть восторга, который охватывал ее просто оттого, что Джесс был рядом, дикого, неземного восторга, от которого мурашки бежали по спине. К Энтони она не испытывала ничего подобного, но в этом не было его вины. Просто она больше не ребенок и теперь чувствует иначе…

– Кирнан, ты только посмотри! Опять кто-то прошел! – воскликнула Лейси, оторвав девушку от размышлений.

Она очнулась и выглянула в окно, но к тому времени прохожий уже скрылся из виду.

– Извините, Лейси, но я опять ничего не видела.

– Но ты даже не пыталась разглядеть! – с мягким упреком произнесла Донахью.

– Ну хорошо, теперь я буду смотреть во все глаза, обещаю, – покаянным тоном сказала Кирнан.

Через несколько минут до них донесся гудок ночного поезда. Значит, сейчас примерно половина первого.

– Все в порядке. Полночный поезд прошел как обычно, – спокойно произнесла Кирнан.

Однако Лейси не так-то легко было успокоить.

– Говорю тебе, там, внизу, что-то творится!

Внезапно Кирнан охватил леденящий душу страх. Она по-прежнему ничего не могла разглядеть на темной улице, но каким-то внутренним чутьем осознала, что женщина права.

Девушка снова выглянула в окно. На этот раз ей удалось рассмотреть, что кто-то, крадучись, движется вдоль темного дома. Она вздрогнула и в ужасе отпрянула. Да, Лейси права – внизу что-то происходит.

Но ведь их это не касается, напомнила себе Кирнан. В доме Донахью они в безопасности.

Девушка снова перевела взгляд на свою приятельницу.