Эмили и волшебная лестница

– Ещё печётся… – неуверенно проговорила Эмили. В последние дни папа был очень занят, они с ним почти не общались, и теперь она чувствовала себя не очень уютно, потому что не знала, почему он вдруг решил всех собрать.

– Не надо так на меня смотреть, – сказал Пепел, и его мраморно-серые глаза слегка потемнели. – Не надо меня бояться, Эмили.

Она смутилась и опустила голову.

– Ты на меня сердишься, – прошептала она. – За то, что у меня есть магия. И что я ею пользуюсь.

– Нет! Конечно, нет, Эмили. – Он тяжело вздохнул. – То есть да. Я сержусь, даже злюсь, но не на тебя. Просто мы сильно сглупили. Вот почему я сержусь. Мы должны были сообразить, как сильно тебя изменила жизнь с нами. И мы с мамой были… слишком строги. С вами со всеми.

Эмили увидела, как Стриж, Юла и Лори обернулись к нему, их глаза заблестели. Глаза у Стрижа сделались больше – не такими большими, как в его волшебном облике, но больше, чем человеческие. Значит, это не просто очередная лекция о том, что им следует соблюдать осторожность, и хранить их секреты, и никогда не проявлять свою магию, и… и…

Ева покачала головой, её роскошные рыжие волосы рассыпались по плечам пламенеющим вихрем. Они сверкали точно в отблесках пламени, как это бывало всегда, когда Ева сердилась. Воздух вокруг неё переливался огненно-красными искрами. Эмили встревоженно посмотрела на маму. Но Ева не стала кричать. Вид у неё был усталый и какой-то разбитый, словно она проиграла в очень важном споре. И глаза у неё были красными и припухшими, как будто она плакала.

– Я всё равно не уверена, что это правильно, – печально проговорила она. – Слишком опасно…

Опасно… Что-то шевельнулось в сознании Эмили – что-то мягкое, золотистое, нетерпеливое. Что-то похожее на крошечного птенца. Но Эмили не стала вникать. Это был просто кусочек магии, лёгкое дуновение волшебства, незримо клубившегося в крошечном кабинете. Казалось, что сам воздух сгустился, заряженный магией. Волнение нарастало.

Ворчун, огромный чёрный пёс Евы, вдруг появился в дверях. Шерсть у него на загривке стояла дыбом. Он бесшумно подошёл к Еве, уселся у её ноги и застыл, словно статуя, вырезанная из чёрного дерева. Ева положила руку на его крепкую шею. Эмили показалось, что она заметила облегчение в маминых глазах. Что бы ни происходило, Еву это тревожило, и Ворчун помогал ей быть сильной и стойкой.

Пепел вздохнул:

– Ева, ты слишком сильно за них переживаешь. Я понимаю, ты хочешь их уберечь от опасностей. Я всё понимаю… И особенно теперь. Но они уже слишком большие, чтобы с ними нянчиться.

«Почему именно теперь?» – подумала Эмили, но не стала уточнять. Как и всем остальным, ей хотелось скорее услышать, что скажет папа.

– Мы с мамой всегда запрещали вам применять магию вне дома, и даже дома вам разрешались только самые слабые чары. Но…

Все четверо – Эмили, Юла, Лори и Стриж – смотрели на папу во все глаза.

– …но, как я понимаю, вы всё равно нас не слушаетесь. Мы думали, что, запрещая магию, мы оградим вас от опасностей. Но добились только того, что вы от нас прячетесь. Если бы вы нам доверяли, если бы не боялись обращаться за помощью, вам не пришлось бы тайком убегать в волшебную страну.

Эмили уставилась на ковёр у себя под ногами. Она чувствовала, как у неё горят щёки. В те разы, когда она «убегала» в волшебную страну, у неё просто не было выбора. То есть ей так казалось. Хотя, наверное, папа был прав. Она не должна была оказаться в волшебной стране. Людям туда путь закрыт – это слишком опасно. Но у неё и вправду не было выбора! В первый раз всё получилось случайно. Само собой. Эмили узнала, что она приёмный ребёнок, что её папа с мамой ей не родные. И что они даже не люди, а сказочные существа из волшебной страны. Она так растерялась и разозлилась, что ей захотелось сбежать от всех и побыть в одиночестве, чтобы спокойно подумать, и когда она мчалась к себе наверх, как-то так получилось, что она прорвалась сквозь границу между мирами и оказалась в волшебной стране, где её встретили феи – очень красивые, но опасные, жаждущие заполучить себе силу жизни, заключённую в Эмили, как в любом человеческом ребёнке. Эти феи околдовали Эмили, они хотели оставить её в волшебной стране навсегда, но тогда она этого не понимала. Она видела только, какие они ласковые и приветливые. Ей казалось, что они ей искренне рады. Их предводительница, леди Анстис, сделала всё, чтобы Эмили почувствовала себя желанной гостьей. Всё могло бы закончиться очень плохо, но её спасли Юла и Лори, а фея реки помогла им сбежать.

Но потом Эмили пришлось вернуться в волшебную страну уже по собственному желанию. Чтобы спасти хорошего человека. Вернее, не человека, а Сашу – ту самую речную фею, которая им помогла. Леди Анстис об этом узнала и натравила на Сашу охотников. Эмили не могла бросить её в беде! И у неё всё получилось: Саша стала жить в их садовом пруду. И Эмили не сомневалась, что Саше там нравится. Теперь их крошечный прудик казался больше, на берегу поселились лягушки, а над водой летали стрекозы, чьи крылья сверкали на солнце как самоцветы.

В третий раз Эмили оказалась в волшебной стране, когда они вместе с Юлой, Стрижом и Сашей спасали Лори. Её похитил злой лорд волшебной страны, который околдовал её песней, оказавшейся заклинанием. Даже Юла и Лори не знали, кто он на самом деле – они думали, что он обычный мальчишка, влюблённый в Лори и жутко приставучий, – пока не подействовало заклинание и Лори не привела его в дом. Дантису нужен был именно дом, а не Лори: он собирался пройти сквозь волшебную дверь и вернуться в страну чудес, откуда его изгнали давным-давно. Он ненавидел человеческий мир и отчаянно стремился вернуться домой. И ему было всё равно, что на пути к своей цели он причинит боль другим. Чары Дантиса оказались настолько сильными, что Лори чуть не сожгла Юлу, свою сестру-близняшку, и грозилась снова обжечь её колдовским огнём, если кто-нибудь скажет хоть слово родителям. Им пришлось спасать Лори своими силами.

Эмили посмотрела на белого кота, растянувшегося на спинке папиного кресла. Из коварного Дантиса получился вполне симпатичный котик. Сейчас он с опаской поглядывал на Ворчуна и лениво когтил бархатную обивку кресла.

– То есть теперь мы можем колдовать сколько хотим? – уточнил Стриж, его голос дрожал от восторга.

Ева резко подняла глаза:

– При условии, что вы никому не навредите…

Стриж невинно захлопал глазами и замотал головой.

Ева вздохнула, протянула руку, чтобы погладить его по волосам, и на миг накрутила на палец одну его рыжую прядку. Стриж закатил глаза и отстранился. Он ненавидел все эти телячьи нежности.

– И ничего не взорвёте, – добавил Пепел, и в его голосе явственно слышалось недоверие. – Просто… просто будьте благоразумны, хорошо? – Он тяжело вздохнул. – И по-прежнему никакой магии за пределами дома.

– Но, папа… – Юла сделала умоляющее лицо. – Совсем никакой? А если самую капельку в школе? Ну пожалуйста…

– Это слишком опасно.

– Мы осторожно. Никто не узнает, – добавила Лори. Но упрашивать папу было бесполезно, и Эмили видела, что Юла с Лори это понимают. Но, похоже, они не особенно сильно расстроились. Им разрешили использовать магию дома – любую магию, в любых количествах, – и это было намного больше, чем они смели мечтать.

– А как же Эмили? – вдруг спросил Стриж. – Ей тоже можно использовать свою магию?

Пепел кивнул, чуть нахмурившись:

– Да. Но тебе надо быть ещё осторожнее, Эмили. Твоя магия – она другая. Не такая, как наша. Это новая магия, о которой мы ничего не знаем.

– И помни, что мы всегда рядом, Эмили, – добавила Ева с волнением. – Если тебе нужна помощь, ты всегда можешь к нам обратиться, и мы постараемся тебе помочь, хотя мы ещё сами не знаем, как действует твоя магия. Будем разбираться вместе.

– И твоя водяная подруга наверняка будет рада помочь, – добавил Пепел, понизив голос.

Эмили тихонько вздохнула. Папа всё ещё сердился на неё из-за Саши. Она не должна была приводить фею реки в мир людей. Никому не позволено пересекать границу между двумя мирами без разрешения короля волшебной страны. Даже если это вопрос жизни и смерти, как было с Сашей.

Папа вдруг улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами:

– Эмили, принесёшь мне кусочек торта, когда он будет готов?

Эмили кивнула. Если магия больше не запрещена, ей надо будет хорошенько подумать, что добавить в глазурь…

Глава 2

– Что это? – Лори сморщила нос и осторожно потыкала пальцем сероватый, будто заплесневелый кусок торта.

Эмили вздохнула:

– Я не знаю. Вы все говорите, что я добавляю в выпечку магию, но я никогда ничего не делала… Всё получалось само собой. И в этот раз я решила попробовать… – Эмили уныло уставилась на твёрдую глыбу спёкшегося теста, совсем не похожую на задуманный ею торт. – Я решила попробовать испечь настоящий волшебный торт. Вчера папа сказал, что теперь нам можно колдовать, и я попыталась специально добавить в торт магию. Но у меня ничего не вышло.

Лори кивнула:

– Я уже догадалась. А чего ты пыталась добиться?

– Я хотела, чтобы Стриж быстрее наелся. Предполагалось, что это будет очень сытный торт. Чтобы нам тоже немного досталось. Чтобы Стриж всё не съел.

Лори рассмеялась, и, глядя на сестру, Эмили вдруг поняла, сколько в той было спрятано магии. Теперь, когда им больше не нужно было скрываться, веселье Лори вырвалось наружу золотистыми искрами, которые сложились в крошечную птичку. Птичка облетела кухню, спикировала на торт, поклевала его и отщипнула кусочек. Лори чуть не подавилась от смеха, когда птичка, держащая крошку в клюве, вдруг зависла в воздухе на одном месте, испуганно хлопая крыльями. Неуклюже заваливаясь набок, она вылетела в окно и скрылась из виду в зарослях плюща на внешней стене. Снаружи донеслось растерянное, обескураженное чириканье.

– Всё получилось, как ты хотела. Стриж точно не будет есть этот торт. Он его даже не тронет.

– Ты ещё дразнишься… – совсем огорчилась Эмили. – Я старалась. Не знаю, почему ничего не вышло. Я хотела, чтобы он был воздушным, рассыпчатым, с бананово-карамельным вкусом.

– Может быть, ты слишком сильно старалась, – задумчиво проговорила Лори. – Торты и вправду должны быть воздушными, лёгкими, если это не твой фирменный пряник-кирпич с шоколадной помадкой. А когда слишком сильно стараешься, никакой лёгкости нет и торт получается… ну… вот как сейчас…

– Да, наверное, – вздохнула Эмили. – Надо, чтобы волшебство происходило само собой. Но оно не всегда происходит. Не всегда, когда нужно. Я никак не могу выучить правописание. Оно мне не даётся, вообще не даётся. И магия не помогает. А миссис Донт задаёт на дом кучу упражнений, да ещё и по пятницам. Получается, все выходные испорчены.