Ночёвка с грабителями

Борис открыл глаза.

– Неправда. Он никому не нравится. Самый скучный зал в музее! Не считая разве что коллекции слуховых труб.

Питер растерянно моргнул. Что ещё за трубы? На них играют ушами?

– Слуховые трубки, – объяснила Таша. – Несколько лет назад одна старая леди завещала музею много денег, но с одним условием: чтобы у нас выставили её коллекцию слуховых трубок. Экспонаты – рядом с балконом, у Зала манускриптов.

– О, те… штуковины. А я гадал, что это такое, – сказал Питер. – Они приятно звучат?

Борис зевнул.

– Не знаю. На них никто не играет.

Таша поморщилась:

– Борис, ты прекрасно понимаешь, что это не музыкальные трубы! Они нужны людям со слабым слухом. Их вставляют в ухо, чтобы лучше слышать. Но я не уверена, помогают они или нет. Сейчас ими не пользуются.

– Мм… – протянул Борис. – Я не читаю таблички в музее, Таша. Я его охраняю.

Теперь он начал раздражать даже Ташу. Бьянка заметила это и ухмыльнулась.

– В общем, в Китайском зале невыносимо скучно, – сказал Борис. – Сплошные горшки и вазы. И миниатюрные бокалы для вина. Кому хочется на них смотреть, когда есть большие блестящие доспехи? Через пару дней к нам приедут школьники с ночёвкой. И что, их оставят в невероятно увлекательном Китайском зале? А?..

– Он и правда увлекательный, – настаивала Таша. – Между прочим, фарфор изготавливают из костей!

– Костей? Быть не может, – фыркнул Борис. Очевидно, сейчас ему хотелось вести себя особенно противно.

– Может! Из костей, глины и других материалов. Их измельчают в порошок и смешивают!

– Да ну? – оживился Питер. Фарфор вдруг стал намного интереснее в его глазах.

– Да, но это касается только тех экспонатов, на которых указано, что они созданы из костяного фарфора, – признала Таша.

– Жуть, – поёжился Питер. – Я не знал.

– А стекло делают из песка, – добавила Таша.

Остальные котята уставились на неё, округлив глаза.

– Шутишь? – ахнула Бьянка. – И как оно не рассыпается? Хотя давайте вернёмся к главному вопросу. Сегодня очередь Бориса охранять Китайский зал, и он должен туда пойти.

– Не-а, – не сдавался Борис.

– Не спорь! – завизжала Бьянка, теряя терпение. – Ты пойдёшь, пойдёшь, пойдёшь!

– Ты меня не заставишь, – ответил Борис, покосился на сестру и снова сладко зевнул.

Белая шёрстка Бьянки встала дыбом, а хвост распушился, как метёлка для пыли. Она выгнула спину и припала к земле. Кошечка походила на игрушку на пружине, выскакивающую из коробочки. Друзья видели такие вещицы в Кукольном зале. Таша отшатнулась. На секунду ей показалось, что глаза сестры метают молнии.

Бьянка завыла и бросилась на Бориса. Он так удивился, что даже не сразу отреагировал. А потом зашипел и принялся яростно мотать спиной из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть с себя Бьянку. Белая кошечка отлетела в сторону, и он бросил на неё гневный взгляд.

Однако Борис забыл, что переместился к самому краю фонтана. Когти соскользнули, и рыжий котёнок с воплем плюхнулся в воду.

Бьянка удивлённо моргнула, а затем её мордочка просияла от удовольствия. Она не хотела столкнуть брата, но он это заслужил!

– Прекрасно, – сказала Бьянка, – как раз помоешься. А то был какой-то грязный.

– Гр-р! – громко зарычал Борис, выныривая из воды.

На макушке у него лежала перепуганная золотая рыбка и шлёпала хвостом.

Обычно он всё воспринимал довольно спокойно, но иногда проявлял характер. И вот сейчас глаза Бориса злобно горели, да так злобно, что Бьянка попятилась. Рыжий котёнок пошёл на неё, прижав уши к голове: с шёрстки на землю капала вода.

– Смотри, я весь промок! – прошипел он.

– Денёк солнечный, быстро высохнешь, – примирительно произнёс Питер.

А потом Питер с Ташей встревоженно переглянулись. Вот поцапались так поцапались!

Борис медленно шагал по краю фонтана, размахивая хвостом. Бьянка жалобно пискнула, спрыгнула на холодную плитку и помчалась прочь, а брат – за ней. Таша и Питер поспешили следом.

Таша увидела, как сестра забегает в главный вестибюль и поднимается по мраморной лестнице, и крикнула:

– Стой, Бьянка! Музей ещё не закрылся!

Музейным котятам запрещали ходить по залам днём, при посетителях. Поэтому они полагались на запутанную систему тоннелей, потайных коридоров и труб. Но Борис так напугал Бьянку, что её это не волновало. Она пулей пронеслась через Зал регентства и забежала в Галерею костюмов, подгоняемая яростным шипением Бориса.

Бьянка обожала этот зал (он был её любимым после Зала самоцветов) и знала его намного лучше, чем Борис. Поэтому надеялась спрятаться в тёмном углу и переждать, пока гнев брата не уляжется.

К сожалению, Борис буквально висел у неё на хвосте, и она не могла незаметно ускользнуть. Кошечка рискнула оглянуться – вдруг он уже успокоился? – и вздрогнула от ужаса. Он так сильно оскалился, что было видно чуть ли не каждый зуб! Бьянка впала в отчаяние, а загнанные в угол кошки всегда поступают одинаково: пытаются забраться куда-нибудь повыше. И вот она стала карабкаться на один из экспонатов, шёлковое бальное платье венецианского стиля, пышное и вышитое жемчугом. Но теперь его украшали ещё и чёрные дыры с рваными краями. Нежная ткань не выдержала встречи с кошачьими когтями.

Глава вторая

– Смотри, что ты натворила! – воскликнул Борис, и его глаза округлились от ужаса.

Котёнок так испугался, когда увидел испорченный экспонат, что напрочь забыл обо всех обидах и резко затормозил в полуметре от платья.

– Ой… – протянула Бьянка, висевшая где-то у пояса, и зажмурилась. – Оно… оно порвалось?

– Ну… да, – признал Питер.

Он с Ташей только-только догнали Бориса. Котята мчались на всех парах, но не успели предотвратить катастрофу.

– О чём вы думали! – зашипела Таша на брата и сестру. – Бегаете прямо при посетителях!

Питер легонько толкнул её в бок и кивнул на бальное платье. Бьянка болталась на нём, словно экстравагантная сумочка.

– Спускайся скорее, – поторопила её Таша. – Сюда в любую минуту могут прийти гости музея или даже работники!