Три секрета под одной крышей

– Тогда тебе лучше вернуться домой, милая. Мы вот-вот выходим.

– Да, мисс.

Но Молли не пошла домой, а лишь отступила подальше от забора, но так, чтобы видеть, что происходит на школьном дворе. Берти прижался к её ногам и жалобно заскулил. Молли шикнула на него, хотя понимала, что он прав: мама со Стеллой уже наверняка её ищут. Хотя, может, они ещё спят или пока не заметили, что её нет? Может быть, ещё не поздно подойти к учительнице, добавить своё имя в список и всё же уехать в деревню вместе со всеми – и не чувствовать себя брошенной и забытой?

Но у неё с собой нет вещей, зато есть Берти. И куда она с Берти? Молли вздохнула, глядя, как колонна детей потянулась к выходу со двора. Впереди степенно вышагивал школьный сторож, держа над головой табличку с названием школы. Родители, столпившиеся у ворот, расступились, пропуская детей, и тут же бросились следом за ними, загородив Молли обзор. Она уже не видела Салли и Джин, они затерялись в толпе. Волоча за собой Берти, Молли помчалась вперёд, чтобы опередить колонну школьников и встать в таком месте, где ей будет всё видно. Она поднялась на крыльцо какого-то магазина – как раз вовремя, чтобы увидеть, как мимо идёт её класс. У всех ребят были багажные бирки, привязанные к пуговицам пальто. Салли плакала, и Пит, её брат, тоже плакал, и их мама тоже. Джин дала Салли носовой платок, и та даже не посмотрела на Молли, хотя Молли звала её и махала рукой. Она уже чувствовала себя брошенной. О ней уже все забыли.

Молли на цыпочках вошла в кухню, надеясь, что там никого нет, но там оказалась Стелла.

– Где ты была? – с беспокойством спросила сестра. – Куда ты умчалась в такую рань?

– Ходила к школе, – пробормотала Молли. – Все наши уехали в эвакуацию. Я их провожала. А ты куда собралась? – спросила она, только сейчас заметив, что Стелла одета как для выхода и на ней её лучший жакет.

– Подавать документы в Женский территориальный корпус.

– Да ты что?! Она тебе разрешила?!

Стелла сняла с плиты закипевший чайник и стала заваривать чай.

– Я не спрашивала у неё разрешения. Как я уже говорила, она не может мне запретить.

– А как же я?

– Она не выгонит меня из дома. Мало ли что она грозилась. Она просто… просто ругалась. Ты же знаешь маму.

Молли шмыгнула носом:

– Конечно знаю. И теперь ты уйдёшь в свою армию, а мне придётся остаться с мамой вдвоём. Всё время только вдвоём. Я даже в школу пойти не смогу!

Стелла растерянно заморгала:

– Почему?

– Потому что школы не будет. Её уже нет, – сердито проговорила Молли. – Все уехали в эвакуацию. Учителя точно все, и почти все ребята. Теперь школа будет… я даже не знаю где. Там, куда их повезли.

– А разве в городе не осталось никаких школ?

– Я не знаю. Мне никто ничего не сказал. Тебя тут не будет, и мне придётся одной помогать маме в её магазине. С утра до вечера, день за днём. – Молли уныло взглянула на дверь в кладовую и с ужасом представила все эти длинные полки, на которых лежат товары: их надо будет перебирать, и считать, и счищать с них пыль. Целыми днями. Какая тоска.

– Должны быть какие-то школы, – пробормотала Стелла. – Не все дети уехали в эвакуацию. Я вчера встретила в булочной миссис Данс. Она мне сказала, что её дети тоже останутся в городе. И наверняка есть и другие, кто не поехал. – Она посмотрела на часы. – Мне пора выходить. Думаю, что до обеда вернусь. – Она взяла со стола шляпку и принялась поправлять её на голове, вертясь перед маленьким зеркалом у двери и что-то тихонечко напевая себе под нос. Молли, наблюдая за ней, сердито хмурилась. Сестра казалась такой счастливой.

– Ты же точно вернёшься? – вдруг спросила она, когда Стелла уже собралась выходить. – Тебя не отправят в казарму прямо сегодня?

– Конечно нет. – Стелла рассмеялась, подошла к Молли и поцеловала её в щёку. – Сегодня я только подам документы. – И она вышла из кухни через заднюю дверь.

Когда дверь захлопнулась, Молли растерянно посмотрела на Берти, и тот сразу завилял хвостом. Он явно надеялся, что его покормят, и дадут что-нибудь посущественнее, чем полкусочка хлеба.

– Хорошо только то, что мне не придётся расставаться с тобой, – сказала Молли со вздохом. – С тобой и со Стеллой. И с мамой тоже.

Да, она бы скучала по маме. Может, даже больше, чем ей хотелось признать.

Молли уже обошла все магазины, купила всё, что велела мама, и теперь возвращалась домой с тяжеленной корзиной. Ручка корзины так сильно врезалась в ладони, что на них появились красные полосы, хотя Молли постоянно меняла руки. Она ужасно устала, ей хотелось скорее добраться до дома, и она чуть не прошла мимо распахнутых настежь школьных ворот, перед которыми стоял маленький грузовичок с крытым кузовом. Но что-то заставило её остановиться. Откуда здесь грузовик? Школа же закрыта.

Может быть, её снова откроют? Стелла говорила, что не все дети уехали в эвакуацию – и то же самое говорили покупательницы в магазинах, где сегодня была Молли, – но в городе всё равно стало как-то странно, пусто и одиноко. В гости к Джин или Салли уже не пойдёшь. Молли даже не знает, где теперь её подружки. У бакалейщика она встретила маму Салли, и та ей сказала, что всем детям раздали открытки, чтобы послать их домой с нового адреса. Но они уехали только вчера и вряд ли успели отправить открытки. По воскресеньям почту не носят… а значит, где сейчас Салли и Пит, их мама узнает только через три дня, если не позже.

Все эти мысли пронеслись в голове Молли сумбурным вихрем, пока она стояла на тротуаре, глядя на грузовик и небольшую группу людей перед входом в школу. Что они делают? Молли думала, что школу просто запрут на замок и она так и будет стоять пустая. Может, кто-то из учителей всё же вернётся в Лондон, чтобы учить тех детей, которые не поехали в эвакуацию? Вряд ли взрослым понравится, если все эти дети будут целыми днями без дела слоняться по улицам, правда? Забыв о тяжёлой корзинке, оттягивающей руку, Молли подошла ближе, надеясь услышать, что говорят эти люди, и, если удастся, заглянуть в кузов грузовика. Наверное, в школу привезли учебники. Учительница говорила, что все учебники они забирают с собой, но ведь детям, оставшимся в городе, книги тоже нужны…

– Посторонитесь, мисс.

Молли отступила в сторонку, давая дорогу двум дяденькам в рабочих комбинезонах, которые тащили вдвоём огромную стопку… тонких фанерных листов? Нет, это не фанера. Что-то похожее, но не фанера. Молли наблюдала, как рабочие поднимаются на крыльцо и входят в школу. На крыльцо вышли мужчина и женщина. Женщина что-то писала в блокноте. На Молли никто не обращал внимания. Поставив корзинку на землю, она заглянула в кузов грузовичка. Там лежало ещё много стопок этих странных листов, похожих на фанеру, и – что ещё более странно – большие рулоны ткани. В основном хлопок с цветочным рисунком. Окинув ткань знающим взглядом, Молли решила, что продаваться она будет плохо. Рисунок немодный и часть рулонов заметно поблёкла.

– А ну брысь, малявка. Не мешай людям работать.

Молли испуганно ойкнула и отскочила в сторону. Увлёкшись разглядыванием ткани, она не заметила, как вернулись рабочие.

– Не груби девочке, Фред. А вы, мисс, и вправду ступайте с богом. Здесь ничего интересного нет.

Тот, второй, вежливый дяденька, улыбнулся Молли, и она набралась смелости и спросила:

– А зачем эта ткань? – У неё в голове вдруг мелькнула тревожная мысль. – Вы её продаёте? Тут поблизости уже есть один галантерейный магазин. Магазин моей мамы.

Первый дяденька, назвавший её малявкой, фыркнул от смеха и вытащил из кузова очередную стопку бледно-коричневых листов. Теперь Молли разглядела, что это картон. Огромные стопки расплющенных картонных коробок. Наверное, для упаковки ткани. Хотя это странно. Почему её не упаковали сразу? Почему коробки привезли отдельно?

– Это гробы, любопытная мисс. Картонные гробы. Когда начнутся бомбёжки, деревянных на всех не хватит, а сколачивать новые будет уже недосуг. – Первый дяденька усмехнулся, но его напарник закатил глаза:

– Вообще-то нам было велено не сеять панику. Не бойся, малышка. Это только на всякий случай. На крайний случай. В школе будет вспомогательный морг.

Молли уставилась на него, открыв рот. Их было так много, этих коробок. Так много. Слово «морг» было ей незнакомо, но она поняла, что это значит. Место для мёртвых.

– А для чего ткань? – наконец проговорила она, заикаясь. Но рабочие уже отошли далеко и её не услышали.

Но Молли и так уже всё поняла. Наверное, для саванов. Чтобы заворачивать тела. В военное время нужна экономия. Ничто не тратится понапрасну, и всё идёт в дело. Так постоянно говорят по радио. Это касается каждого гражданина: ресурсы страны надо беречь. К тому же мёртвым уже всё равно, во что их завернут, пусть даже в старую ткань с неприглядным цветочным рисунком.

Глава третья

«Говорит Лондон. Сейчас вы услышите заявление премьер-министра.

Я обращаюсь к вам из кабинета на Даунинг-стрит, десять. Сегодня утром британский посол в Берлине вручил германскому правительству нашу ноту протеста, в которой сказано, что если к одиннадцати часам утра от правительства Германии не последует заявления о готовности немедленно вывести из Польши свои войска, Великобритания объявит Германии войну.

Я вынужден сообщить, что, поскольку мы не получили требуемых гарантий, наша страна вступает в войну с Германией».

Молли вцепилась в руку сестры, а мама судорожно сжала пальцы на шерсти Тома. Рыжий кот возмущённо заёрзал у неё на коленях, вонзил когти ей в юбку и заорал дурным голосом. Мама его отпустила, и Том пулей вылетел из комнаты, в ярости распушив хвост.

Мама потрясённо уставилась на свою юбку.

– Ну вот что ты сделал… – Словно не понимая, что происходит, она принялась теребить нитки, вытянутые кошачьими когтями.

Молли слышала сердитый топот Тома в кухне. Слышала, как он запрыгнул на подоконник.