Четыре Сына. Дорога в вечность

Четыре Сына. Дорога в вечность
И. Барс

Заключительная часть цикла "Четыре Сына". Мир Эвы дрогнул. Древнее пророчество обретает плоть. Фархары завладели сильнейшим артефактом всех времен и народов. Четыре Сына должны объединиться, чтобы спасти миллионы жизней. Но есть ли шанс победить, если тот, кто должен стать союзником, окажется предателем? Кому верить, если кругом все лгут? И нужна ли эта победа?

И. Барс

Четыре Сына. Дорога в вечность

Пролог

– Твоя Сила в смерти и тьме, – хрипло проговорила старая седовласая провидица.

– Я не спрашивал тебя, в чем моя Сила, – недовольно отозвался султан Кемиза. – Опасно ли мне тащить ее в Фаджар?

– Смотря с какой стороны посмотреть. Если хочешь спасти Эву, то она должна там оказаться. Но это будет опасно для всех.

– Ашаркез… А можно яснее изъясняться?

– Умолкни и слушай! Здесь ты не султан. Еще слово и выгоню к Кардашу! – обозлилась савира, после чего, как ни в чем не бывало, продолжила: – Я вижу Тьму. Очень много Тьмы. Она поглотит тебя и твое сердце, но только так ты сможешь победить… Да… Энира должна оказаться там… Я вижу твою боль… Много боли… Но ты должен через нее пройти…

Предсказание савиры тарасшанского леса

3043 г.

Глава 1

Обратная сторона медали

Темные Воды

3043 г.

Любопытство. Занятная особенность человеческой натуры. Даже слегка опасная особенность. Порой и страх не может справиться с этим неоправданным стремлением узнать что-то, что не особо-то и нужно. Зачем? Вряд ли вам это сможет внятно объяснить любопытствующий. «Ну… надо». И ничего не поделать с этим «надо».

Туман стоял перед глазами и неприятным рваным пухом клубился в голове. Энира сидела на чем-то мягком, предположительно, на кровати, но это было не точно. Примерно час назад, она попыталась встать со своего ложа, но сил хватило только на то, чтобы спустить ноги. Они повисли в воздухе, далеко от пола. Глянув вниз, Эни поняла, что сидит достаточно высоко. Голова кружилась, вызывая чувство дурноты. Поэтому пришлось облокотиться на колени и уткнуться лицом в ладони, чтобы хоть так успокоить противную тошноту.

В помещении витали незнакомые запахи. Лира даже не могла провести ассоциаций. Ей удалось уловить лишь единственные знакомые ноты морской соли и дерева. Идей, где она находилась, не было. Так уж вышло, что Энира довольно часто оказывалась в ситуациях, когда сознание оставляло ее. Возвращение всегда было разное. Иногда Эни пробуждалась быстро, испытывая легкую тяжесть. Чаще, конечно, возвращение сознания сопровождалось не самыми приятными ощущениями. Но то, как это происходило сейчас, лира не переживала еще ни разу. Час. Два. Улучшений не было. Она чувствовала себя, как стручок гороха, из которого безжалостно выпотрошили все горошины. Недомогание настолько поглотило в себя мысли, эмоции, силы, что Эни даже не могла вспомнить, почему оказалась в таком положении, точнее даже не пыталась. Только когда минул третий час, она начала понимать, что дурнота потихоньку отступает.

Когда противные волны окончательно перестали подкатывать к горлу, Энира осторожно подняла голову, начав осматривать свое прибежище. Свет был тусклый и рассеянный, но даже он заставлял ее щуриться. Туман перед глазами начал одновременно уходить и из головы, и из глаз, так что лире удалось рассмотреть внутреннее убранство комнаты. Сначала ей показалось, что она бредит. Все предметы были просто невероятных размеров. Гигантский шкаф, стол, стул, комод, кровать, на которой она сидела, лампы, бра, подсвечники; даже картина с изображением розового замка, в окружении белоствольного леса, была не меньше таковых в Зале Памяти Дарсана. Задрав голову, Эни глянула на высокий, метров десять, потолок. Всё помещение было из дерева. В купе с запахом моря и легкой, едва ощутимой, качкой, привели лиру к выводу, что находится она на корабле. Но на каком корабле есть такие огромные каюты? С такой невероятно огромной мебелью?

И тут Эниру прострелил ужас понимания. Фархары! Она на борту корабля Темных! Воспоминания окатили ледяной водой. Побег из дворца Дарсана, атакованного сотнями фархов, с Раймондом и Дамаском; ловушка в хасарском заливе; смертельное ранение Райна; попытка спасти квихельма; черноглазый гир Темных… Адреналин огненной молнией ударил в сердце, разбежавшись по венам недюжинной силой, так что Эни быстро спрыгнула с высоченной кровати, не заметив полутораметровой высоты.

– Вирнас, фирмут, – негромко произнесла она хриплым голосом, погружаясь под невидимый защитный полог, вырвавшийся из медальона Тайхара.

Лира хотела убежать, не совсем понимая, что находится посреди океана. Но сейчас ее это мало заботило. Инстинкт самосохранения заставлял Светлую бежать. Неважно куда, главное, подальше от Темных. Однако побег Эни сразу же наткнулся на первое препятствие в виде гигантской двери, круглая ручка которой была настолько высоко, что ей даже в прыжке не удавалось до нее дотянуться. Адреналин в крови требовал движения, поэтому она попыталась придвинуть огромный, тяжеленный стул к выходу. Сил хватило только на половину пути. К тому же деревянные ножки подняли такой шум, что лира не чуяла себя от страха, каждую секунду ожидая прихода чернокожих великанов. Прикрытая пологом невидимости, она планировала незаметно выскользнуть, как только откроется дверь. Однако никто не приходил.

Вновь подбежав к двери, Эни попробовала ее толкнуть. Отполированное дерево поддалось, сместившись на несколько миллиметров. Лихорадочная нервная радость прыгнула и затихла в испуганной душе Светлой. Уперевшись ладонями, она переложила весь свой вес в руки, навалившись на темную дверь. Яркий свет ворвался в полумрак каюты из приоткрывшейся щели. Соленый запах океана, прохлада влажного воздуха и крики птиц обрушились на лиру. Но это терялось на фоне тяжелого пресса чужих магических Сил, что тут же сжали ее ауру со всех сторон. Вытолкав себе проем, Эни протиснулась на палубу, пытаясь быстро закрыть за собой дверь. Взмокшая и тяжело дышащая девушка, наконец, обернулась, чтобы осмотреться. И застыла. Застыла не потому, что увидела десяток мирно бродивших по гигантскому кораблю фархаров, а потому, что тело сковала магия, стоило ей сделать шаг.

Энира подергала руками, ногами, но всё было тщетно. Разум сразу же поддался панике. Лира бестолково напрягала мышцы, пытаясь заставить тело совершить хоть крошечное движение, выбиваясь из сил.

– Гир, хашсмун рыхшар скаш шу фышхас сахжар, – пробасил стоявший возле борта фархар, недалеко от выхода из каюты.

Перестав дергаться, Эни уставилась на говорившего Темного, начавшего утробно смеяться. Он, будто упавшая кость домино, цепной реакцией заразил остальных великанов смехом. Палубу огласили жутчайшие звуки, что лире когда-либо доводилось слышать. Будто демоны Бездны вырвались на свободу и радовались. Энира думала, что она в одном из своих самых кошмарных снов. Чудовища окружали ее, а ногами и руками невозможно пошевелить. Хотелось выть и рыдать, но ужас был столь силен, что слезы застыли глубоко внутри. Только когда далеко, от носа корабля, отделилась высокая фигура и направилась прямиком к лире, она вновь начала остервенело дергаться.

Черноглазый! Невероятно высокий, выше, чем остальные Темные, он не спешил. Знал, что невидимая взору Светлая никуда не денется.

– Сными полог и я отпущу тэбя, сахжар, – пророкотал гир фархаров на геллийском языке, подойдя на расстояние пяти человеческих шагов.

Смысл слов дошел до сознания лиры, но смелости на осуществление этого не хватило.

– Еслы бы я хотэл убить тэбя, то сдэлал бы это ранъшэ, – вновь заговорил он, садясь на корточки и смотря в пустоту перед собой. – Нэ бойся, сахжар, я нэ обижу тэбя.

Лицо Темного заставляло душу Эниры сжаться в маленький перепуганный шар, но даже в таком состоянии, она не могла не отметить точеность и тонкость его черт. Глаза – огромные черные опалы; узкий острый нос; гармоничный правильный рот; идеально гладкая обсидиановая кожа, настолько темная, что казалась матовым растушеванным бархатом. Его голову с зачесанными длинными волосами венчал тонкий серебряный обруч с синим камнем в центре. На нем была странная одежда. Длинные руки спрятались за переливающимися газовыми воланами, золотыми браслетами, сцепленными на плечах и запястьях. Тонкий длинный торс пересекали широкие платиновые обручи, испещренные непонятными символами, от которых веяло магией. Блестящие штаны, больше похожие на шаровары, богато сияли шелковым бордо. Ступни же были босы.

– Санрив, – тихо выдохнула Энира, снимая полог.

Блуждающий взгляд гира тут же сфокусировался на появившейся крошечной, по сравнению с ним, Светлой. Фарх улыбнулся, показав невероятно белые зубы, тоньше и чуть острее, чем у людей. Длинный черный палец потянулся в сторону Эни, и она испуганно дернулась. Естественно, ни одно движение не поколебало ее тело. Однако Светлая зря боялась. Гир всего лишь дотронулся до влажных досок пола. Вокруг лиры вспыхнул темным сиянием круг с витиеватыми узорами, быстро выгорая и бесследно исчезая. Невидимая магия тут же отпустила скованные члены.

– Ты такая малэнъкая. Я и нэ прэдставлял насколько сахжар малэнъкие, – продолжая улыбаться, довольно протянул главный Темный. – Пошлы, сахжар, я хочу говорыть с тобой.

Гир встал, выпрямляясь в полный рост, и, развернувшись, направился в сторону носа корабля, не оборачиваясь. Сотрясаясь от крупной дрожи, Энира глянула по сторонам. На нее с любопытством смотрели глазами стального цвета чернокожие великаны.

– Нэ заставляй мэня ждать, сахжар, – подогнал ее главный Темный, заставив вздрогнуть и неуверенно последовать за ним.

Корабль казался бесконечным, а борта такие высоченные, что за ними не было видно океана. Фархи, словно самые обыкновенные мужики-матросы, сидели на бочках, плели узлы, играли в какие-то разноцветные стеклышки в стакане. Под сопровождение многочисленных взглядов Энира шла к деревянному трону на носу судна, где удобно устроился гир. Он тоже внимательно наблюдал за ней, не торопя и не подгоняя. Как только девушка подошла, Темный совершил немыслимое! Наклонившись, фарх аккуратно схватил ее под подмышки и поднял, усаживая на широкий подлокотник, так что их лица оказались примерно на одном уровне.

Не сказать, что Эни очень уж много общалась с фархарами, если быть совсем точным, с ними она не общалась никогда. Лира не представляла, чего ждать от них, но такого, конечно, точно не ожидала, поэтому ошарашено смотрела на главного Темного. А он выглядел очень благожелательно.

– Мое имя Шикоба, – с улыбкой пробасил гир. – Как твое имя?

С детства Эниру пугали страшными и безжалостными фархарами. Якобы они не ведают милосердия. В их жилах течет Тьма. Им не известно о любви и других прекрасных чувствах. Фархи – это дети Бездны. Их братья – демоны. И всё в таком духе. Сейчас же перед лирой сидел самый главный представитель Темных. И от него исходила такая волна доброжелательности, что это сбивало с толку.

– Энира, – негромко произнесла Светлая, даже с легкой вопросительной интонацией.

– Эныра? – переспросил Шикоба.

– Да, – всё также удивленно ответила она, кивнув.

– Ты оченъ нэобычный сахжар, Эныра. Сылный, – фархар элегантным движением вытянул длинный палец и приподнял подбородок девушки.

– Ты тоже, Шикоба.

Гир утробно рассмеялся, заставив трон затрястись.

– Это вэрно, – согласился он, амплитудно кивнув в знак согласия. – Ты умэешь читать чужые эмоции? Ты унаслэдовала способность фылморфата?

Эни ничего не могла понять. Страх отошел куда-то на второй план, сметенный искренней радостью и лучезарностью фарха. Он был счастлив, как дитя. Лира видела восторг в его глазах, даже что-то вроде восхищения. Вот только с чего вдруг такая эйфория? Разве не они уничтожили всех иллиров? Для чего? Чтобы радоваться единственному оставшемуся?

– Да, – подтвердила Эни всё в той же озадаченной манере.