Маэстро

– Здорово. Каждый раз что-то новое. И для дочери практика, она мне помогает.

– Похоже, с мамой ей повезло.

– И с папой тоже. Он очень заботится о ней.

– Вы с мужем поддерживаете отношения?

– Конечно. Мы же не ссорились, не ругались. Расстались друзьями, вместе воспитываем Вику. Хотя она взрослая уже.

При мысли о дочери у Марины потеплело на сердце. Наверное, от Маэстро это не укрылось: он ласково тронул ее за руку.

– Любите дочь, да?

– Очень.

– И я своих. Каждый раз волнуюсь, когда у них что-нибудь не ладится. Старшая, которая в оперу подалась, жалуется, бывает: пап, ну почему это, почему то… Не хочется говорить «я же предупреждал», а что делать! У нас в профессии женщинам нужна крокодилья хватка и внешность, как у Моники Белуччи. Особенно теперь, когда такая конкуренция. Сами понимаете, опера – искусство убыточное. Денег ест много, а приносит пшик.

– Зато сколько удовольствия! Для зрителей, я имею в виду.

– Да для певцов тоже. Просто, когда начинаешь, все силы уходят на борьбу. А ты-то думал, что будешь творить! Замерзли? – внезапно перескочил он на другую тему. – Идем внутрь?

Снова оказавшись на диване за столиком, Марина поняла, что вечерняя прохлада разогнала ту легкую эйфорию, которая ощущалась поначалу. Маэстро подлил ей вина, себе добавил тоже.

– Может быть, за детей? Пусть будут счастливы!

– Да, за дочек! – подняла Марина свой бокал.

На середине второй бутылки заказали горячее: мясо, креветки. Марине стало весело, легко на душе. Олег Владимирович, не стесняясь, с аппетитом, ел, она не отставала. Покончив со второй бутылкой вина, решили переходить на коньяк. Марина, правда, пила его со льдом, дожидаясь, пока тот немного подтает. Маэстро смеялся, рассказывал какие-то истории с недавних репетиций. Как в Барселоне баритон-Грёмин перепутал в «Евгении Онегине» текст и пел: «Так я женат?». А Онегин, ошалевший, отвечал экспромтом: «Уж около двух лет». Или как известному басу-обжоре вместо муляжа курицы подкинули на тарелку настоящую, жареную, и она, вся жирная, выскальзывала у него из рук, а он ловил.

Чтобы не гонять за коньяком всякий раз официанта, нарушая их междусобойчик, Олег Владимирович попросил оставить бутылку на столе. Вместе с ней им принесли еще льда, сыр и печенье. Перевалило за полночь, но народ и не думал расходиться. Наоборот, появлялись еще люди, устраивались по пять человек за столик на троих, заказывали вино и пиццу, пировали.

Марине захотелось пойти куда-нибудь погулять – уже начинался лихой задор, подкатывало ощущение свободы.

– Может, в бар куда-нибудь на Рубинштейна? – не думая, спросила она.

– Давайте! В кои-то веки не надо завтра утром по будильнику вставать.

Марина сама удивилась, как легко Маэстро согласился. Почему-то казалось, что он начнет отнекиваться, скажет, что устал, но нет: сразу поднялся на ноги, набросил куртку.

– Минутку подождете?

Он отошел к бару, расплатился картой. Марина тем временем вызвала такси.

На Рубинштейна попросили шофера ехать медленнее – хотели присмотреться и выбрать бар, куда захочется зайти. Вылезли, заглянули в один, другой. Везде шум, у дверей толпятся люди. Заметили, как компания встала из-за столика у окна, и поспешили его занять. Марине хотелось еще коктейля, хотя, наверное, после коньяка это было некстати. Олег Владимирович заказал виски. Он, казалось, нисколько не опьянел. Марина, расхрабрившись, спросила, почему жена не приехала в этот раз в Петербург с ним.

– Она у меня сопрано. Позвали в Америку мастер-классы давать. От такой возможности не отказываются. Отпустил ее, скрепя сердце. Все-таки она моложе, должна расти. Какой смысл кататься со мной? Я, в целом, справляюсь. Хотя удобнее, когда она за секретаря. Пока что все мои контракты на ней. Если останется в Штатах, будем что-то думать.

– А она может надолго задержаться?

– На год-два. Я не препятствую. Пусть сама решает. Понимаете, сделал я когда-то ошибку с первой женой. Пытался при себе держать, ревновал, скандалы устраивал. Она европейка, другая совсем культура. Не потерпела. Так и развелись. Дочери жили на два дома, хорошего мало. Теперь я старше стал, может, чуток и умнее. Стараюсь больше не давить. Тем более, что сам постоянно в разъездах. По сути, нет у меня права женщин упрекать.

Где-то над стойкой бара лопнула с громким хлопком лампочка. Свет погас, Марина испуганно заозиралась.

– Не волнуйтесь, сейчас включат.

В темноте Олег Владимирович положил ладонь ей на руку, вроде как успокаивая, и Марина, воспользовавшись возможностью, вцепилась в нее изо всех сил.

– Ну что вы, честное слово! – усмехнулся он.

Взял второй рукой за локоть, ласково потрепал. Марина уткнулась лицом ему в плечо, молясь про себя, чтобы свет подольше не зажигался. Официанты начали разносить свечки, ставить на столы. Сразу пришла на ум только что виденная сцена из оперы, где Герман рассматривает при свече Графинин портрет. «Какой-то тайной силой я с нею связан роком»… Вот так Марина чувствовала себя сейчас: под властью тайной силы. Рок, наверное, слово слишком пафосное.

Руку Маэстро пришлось отпустить, держаться дальше было неудобно. Виски он уже допил, Марина разделалась с коктейлем. Кому-то из кухни вынесли торт: в темноте брызгали в разные стороны фонтанчики бенгальских огней. Гости запели нестройно «с днем рожденья тебя». Олег Владимирович повернулся посмотреть, и Марина, немного обидевшись, заявила:

– А у меня День рождения в июле. Когда в Эксе фестиваль. Буду праздновать там.

– Серьезно? – живо откликнулся Маэстро. – Прилетите послушать?

– Ну конечно! Вместе с дочкой придем.

– А где вы во Франции обычно останавливаетесь?

– Снимаю дом. Стараюсь с бассейном, чтобы Вика тоже отдохнула. Ездим с ней по городкам, по ресторанам. Она у меня молодец, хочется побаловать ее.

– Тогда свяжитесь со мной заранее, ладно? Вот, держите визитку.

Маэстро покопался во внутреннем кармане куртки, достал визитку и протянул Марине. Она глянула: электронный адрес и телефон.

– И вы возьмите мою.

Визитки Марине заказывало издательство, и адрес там был рабочий.

– У вас ручки не найдется?

– Есть. Всегда ношу с собой. Автографы-то просят, а ручки ни у кого нет.

Олег Владимирович подал ей ручку, и Марина подписала свой личный мейл и номер мобильного.

– Теперь не потеряемся, – взял карточку Маэстро. – Чем хотите дальше заняться? Может, погуляем?

С этими словами он положил руку на спинку ее стула и наклонился почти к самому лицу, Марина даже застеснялась.

– Да, пойдемте.

– Тогда надо на дорожку запастись.

Она не сразу поняла, о чем речь, но Олег Владимирович уже подошел к стойке и начал совещаться о чем-то с барменом. Повернулся к ней и потряс в воздухе полной бутылкой «Гленморанжи».

– Вуаля! Можем идти.