Интра йога

Основы интровертного познания

Древняя мудрость сводила высшее знание к формуле «Познай самого себя». Было бы заблуждением думать, будто мыслители древности были столь наивны, что основой познания считали эгоцентризм, сводили всю науку к болезненному, странному и бесполезному копанию в своих собственных переживаниях. Под познанием себя мудрецы древности понимали принципиально иные, чем развиваемые современной человеческой наукой, знания; науку, практический опыт и сознательную, преобразующую себя и мир деятельность. Только в последнее время начинают подходить к мысли, что в основу всех наук нужно положить изучение человека. Однако это еще не означает, что мы заметно поворачиваемся в сторону познания самих себя. Все дело в том, что человек разделен на две качественно различные сферы. По одну сторону находится самосознание, сознание и освещаемая им психика. По другую – объективированный мир и его часть – человеческий организм. Познание человека может начинаться с двух концов:

– со стороны самосознания и сознания;

– со стороны человеческого организма, логических абстракций, полученных в результате анализа объективированного мира и применяемых к изучению психики человека, рассматриваемой извне, с учетом его объективированного поведения и объективированных связей с человеческим социумом, что находит свое выражение в биосоциальной концепции человека.

Поворот науки в сторону человека – явление, хотя и положительное, но крайне недостаточное.

Действительно кардинальный поворот в сторону человека будет возможен только в том случае, если наряду с экстравертной наукой, присущей современной технократической цивилизации, разовьется принципиально иная – интровертная наука.

Большинство представителей экстравертной науки своеобразно отрицают возможность и необходимость интровертной науки.

Во-первых, это отрицание замалчивает значимость интровертного познания и ему отводится роль лишь дополнительного метода исследования в психологии.

Во-вторых, все результаты, добытые человечеством (в основном в далеком прошлом) в процессе интровертного исследования оцениваются следующим образом:

– отрицаются, как недоказуемые объективно, особенно при помощи научных приборов и математики;

– не признаются, как противоречащие господствующим научным теориям и житейскому опыту;

– расцениваются недостойными «серьезного научного внимания», которому недосуг копаться в «заведомо ложных» и «не имеющих никакой практической значимости» «псевдознаниях»;

– интровертные исследования, успевшие войти в историю человеческой культуры, изучаются, по ним пишутся диссертации, монографии, статьи, но не проникают во внутреннюю, живую суть исследуемых учений. Словно музыку, написанную для фортепьяно, стали бы изучать по силе и последовательности ударов по клавишам.

Правда, во многих произведениях литературы и искусства, в противовес экстравертной науке, содержатся островки интровертного знания. Можно сослаться на «Божественную комедию» Данте, «Фауста» Гете, «Братьев Карамазовых» Ф. Достоевского, «Смирительную рубашку» Д. Лондона, «Графа Калиостро» А. Толстого, «Звезду Соломона» А. Куприна, «Жизнь Рамакришны» и «Жизнь Вивекананды» Р. Роллана, ряд рассказов Э. По и Л. Андреева, «Голема» Г. Майринка, «Мастера и Маргариту» М. Булгакова. Из современных советских писателей можно упомянуть О. Бердника и А. Кима. Этот список можно было бы продолжить. Чего стоят глубочайшие произведения Пу Сунлина! Но вот в чем парадокс. Если во всех этих произведениях и им подобных мастерски раскрываются таинственные движения человеческой души, то экстравертная наука вообще отрицает душу. В этом проявляется ее эмоционально движущий мотив достичь тоталитарной всеобщности, ее подсознательная вера в то, что в мире нет и принципиально не может быть ничего такого, что не было бы доступно ее методам исследования. Если бы экстравертная наука была последовательно рационалистической, она бы проблему существования души просто игнорировала, как, например, математик может не замечать музыку или живопись. Отрицая человеческую душу, экстравертная наука вступает в антагонистический конфликт с культурой, и это крайне болезненно сказывается на развитии человечества.

Истинная культура основана на интровертном развитии человека и на формировании социальных связей между людьми прежде всего на основе такого развития. При этом человеческая душа утончается и раскрывается до уровня живого, любящего сердца, воспринимающего сердце и жизнь других существ – не только через их внешние проявления.

Напротив, экстравертная наука основана на необработанности духовного, волевого, созидательного модусов человеческой души, отсутствии культивирования ее мотивов. Душа не видит и не воспитывает сама себя, потому что все ее силы устремлены вовне, на удовлетворение мотивов и побуждений, которым она, не анализируя их, слепо следует. При этом человек стремится к душевному и физическому комфорту. Душевный комфорт – удовлетворение чувства престижа (социального статуса), сексуальных наклонностей и бегство от скуки во всевозможные развлечения. Физический комфорт – все возрастающие по числу и разнообразию предметы потребления, большинство из которых нужны не сами по себе, а именно как средство не отстать от других или превзойти их, т. е. относятся также и к сфере душевного комфорта. И ради удовлетворения экстравертных устремлений души человек львиную долю своих сил отдает работе, выполняя какую-либо узкую функцию в системе общественного разделения труда, превращаясь в узкочастичного работника, покупающего себе такой ценой возможность пускать на самотек устремления своей души, направленной вовне. Конечно, на этом пути встречаются стрессы, конфликты, трагедии и большие победы. Разумеется, жизнь конкретных людей не столь плоска и примитивна, как она охарактеризована выше. Но это лишь потому, что экстравертная направленность души освещена блестками ее интровертности. Лишите ее этих блесток, и вы получите именно плоскую, машинную жизнь, в которой одни тянут свою лямку без всякого энтузиазма, а другие сгорают в азарте, ставя на механических людей, бегущих по ипподрому жизни.