Толкователь Откровения Святого Иоанна Богослова

Так и теперь: какова община, таковы и члены. Поэтому просеивание должно наступить. Пшеница от мякины должна была быть отделена. Ветер с севера, ветер с юга, как сказано в Песни песней (4, 16), должен был повеять на этот сад, чтобы полились ароматы Его смоковницы, но для этого надо было допустить острый нож садовника, чтобы желанные плоды появились на ней. И действительно, это было время, когда многие доказывали ревность высшей степени, когда появились чудные свидетели, которым мир удивлялся. Это гонение открыло и очистило многое неугодное, грешное, порочное. Но как больно, что приходится сказать, что первой любви Церковь не вернула, несмотря на столетние страдания. Это ясно показывает следующий период, который мы видим в церкви Пергамской.

ТРЕТЬЕ ПОСЛАНИЕ

ПОСЛАНИЕ К ПЕРГАМСКОЙ ЦЕРКВИ

(Откр. 2, 12–17)

Город Пергам, в котором образовалась третья Апостольская Церковь, лежит на севере, недалеко от Смирны. Он был столицей Мизии, где царствовали гордые цари, потомки Аталы. Когда Апостол Иоанн писал Откровение, этот город принадлежал Римской империи и хотя не считался большим торговым центром Малой Азии, все же по роскоши, блеску и богатству он стоял впереди почти всех городов. Особенно благодаря скоплению богатств и вельмож, ученых, живших в университетах, и жрецов при храмах. Здесь был построен языческому богу врачевства Эскулапу храм, гордость тогдашнего языческого мира. В этом храме был великолепный престол, на котором обожали змею. (И до сих пор доктора имеют своей эмблемой змею.) Впоследствии в их богослужениях начинались беспутства и самые распущенные плотские похоти, которые поистине служили диаволу.

Пергам был местом, где стоял престол нечистоты и мерзости. Он был хуже всех разрушенных в древности городов. К нему по справедливости, в сравнении с другими, можно принять выражение Господа: «…где престол сатаны», где царствует сатана. Но здесь же поставил Свой престол и более чудный, наилучший Врач. Дорогая Ему церковь возникла среди самого ужасного падения. Мы не можем знать, как она там возникла, кто принес туда Слово Божие, но вероятно, что она возникла вместе с другими церквями при содействии Апостолов и их учеников. В этом послании мы имеем вкратце ее историю из уст самого Господа.

Откр. 2, 12. «И Ангелу Пергамской церкви напиши: так говорит Имеющий с обеих сторон меч».

Каким совершенно другим, нежели Ефесу и Смирне, Господь представляет Себя этой церкви? Только одну черту Своего величественного существа дает Он. Но она такая, что тотчас приводит в содрогание и ужас, когда слышим о нем. Она возвещает: «Вот война – Исполнитель суда». Настал час, когда Он не будет щадить острия меча. И что меч, который Он хочет привести в действие, Он уже приготовил и может употребить без замедления. Обыкновенно точат мечи, когда действительно идут на войну, но здесь он уже отточен, и к тому же остро. Это признак, что мир между Господом и Церковью нарушен и предстоял удар. «Острый с обеих сторон меч» будет действовать направо и налево, отнюдь не по воздуху. Из этого представления Его Пергамской церкви можно заключить о Его отношении к Пергаму и их к Нему.

Никто из нас не хотел бы и не желал бы, чтобы Господь так предстал ему. Ему видно было их натянутое отношение, и, чтобы предотвратить это, Он послал эту весть Церкви и каждому, имеющему уши слышать, это был как бы ультиматум, но решительный и строгий: иначе скоро откроется великое действие разрушения.

Откр. 2, 13. «Знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа».

Дела и действия Пергамской церкви были совершенно другие, чем у двух первых церквей, и совершались при совершенно других обстоятельствах. Но ни те ни другие не ускользнули от взора Господа. Он оценил каждое их дело, как бы ничтожно оно ни было в сравнении с делами Ефесской церкви. Не выпустил Он из виду и верности Пергама, хотя она и не могла выдержать никакого сравнения с верностью Смирнской церкви. Ведь в сущности это похвала. Посмотрим, с чем Он здесь начинает говорить о ней.

Он предстает ей как Судья, справедливый и беспристрастный; Он говорит: от Меня не ускользнуло то, что ты делаешь, это записано на твоем счету. «Ты живешь там, где престол сатаны…» – ужасное место для житья! Кругом падения и искушения, обстоятельства, склоняющие к аду. Однако это все у Него взвешено, взято в расчет.

Какое благотворное впечатление получаем мы о Христе даже тогда, когда Он стоит пред нами с обоюдоострым мечом! В Его очах истинный христианин, зачумленный среди безнравственных народов, в таком месте суть верный свидетель (стих 14). У ворот ада жили эти христиане. Господу они гораздо дороже, чем те, которые живут в кружке своих единомышленников-братьев. Не забудем, что именно Он ставит и каждого из нас в те обстоятельства, в которых мы можем оказаться, и как раз эти обстоятельства должны служить нам во благо. Ибо никто не сделается терпеливым в раю, там не нужно терпение, а нужно именно там, где тебя грызут, где идут на тебя со всех сторон.

Пергам был поставлен там, где престол сатаны. Так Христос противопоставил Свой престол. Поставив и нас туда, Он дает нам силу, если мы позволим Ему властвовать и владычествовать в нас и вокруг нас.

Итак, обстоятельства вокруг нас не могут быть извинением нашего отступления от Него.

И вот Пергам получил похвалу от Господа: «Знаю… и что содержишь имя Мое…» Наверное, великим пренебрежением и презрением было имя Христа среди народа, мужей науки и богатых, которые считали веру в Него непригодной для них, а только для рабов. Гордо и презрительно смотрели они сверху на христан. Люди науки видели в них людей, не имеющих образования, темных, для них они были глупцы, невежды, страшащиеся смерти.

Всякий знает, какую власть имеет сатана и теперь над неутвержденными душами. Как впоследствии сердце их, занятое собственным «я», отступает, и оставляет светлое имя Христа, и мало-помалу соскальзывает в течение окружающего мира, думает, говорит, поступает, как мир.

Это есть отречение от Его имени, но Он говорит: «…ты содержишь имя Мое…» и прибавляет: «…и не отрекся…», когда умерщвлен был Антипа. Госполь вспомнил про те времена, когда отречение от веры давало не только преимущества, но и было единственным средством сохранить жизнь. Тогда твердое пребывание в вере вело к смерти. Это время уже прошло, но Господь выдвигает его и ставит наряду с другими делами, свидетельствующими в их пользу. И мы видим, что среди пергамских верующих нашелся муж, которого Он называет верным свидетелем. Кто же был этот Антипа? Слово Божие не говорит, и церковная история не знает о нем, но его помнит Бог, и это имя не будет изглажено вовеки.

Откр. 2, 14. «Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали».

Он сказал все, что мог, в ее пользу, но Он не такой, который только простирает Свою любовь и улыбается в ответ на зло, который спокойно дает бежать своему другу на гибель. Нет, Он прямо высказывается: «…имею против тебя». О, это немногое, эти мелочи между нами и Господом – как часто они бывают причиной многого непоправимого, великого, злого разрыва. Так было и в Пергамской церкви.

Это немногое состояло в том, «…что есть у тебя там держащиеся учения Валаама». Это лжеучение возникло и, может быть, было в действии кругом, но оно не было учением всей Церкви, не было принято Церковью, но только некоторые держались его. То, что они держали в среде своей тех, кто принял это лжеучение, в этом был их грех. Ты держишь их, и потому Я имею Против тебя. Из этого мы видим великую ответственность Церкви Христа и каждой общины не только за членов общины, но и за вторжение лжеучения. Видим, что церковь не должна терпеть держащихся лжеучения из-за опасности гнева Божьего. А лжеучение, которого держались некоторые в Пергаме, называлось учением Валаама. Чтобы мы не сомневались в том, кто был этот Валаам, мы можем прочитать книгу Числа, 22-ю и 23-ю главы.

Из этой истории Валаама видно, что ему было желательно добиться почести и награждения со стороны царя Валака. Золото и серебро прельщали его, и задание было нетрудное. Он был пророк из язычников и мог это сделать, если бы сумел посредством проклятия уничтожить Израильский народ, но ему это не удалось, так как Бог не позволил ему. Тогда он употребил дьявольскую хитрость, чтобы низвесть гибель на сынов Израилевых и получить награждение. А хитрость его состояла в том, что он посоветовал царю Валаку сблизиться с сынами Израилевыми и совершить низкие грехи. Вот так было во время Валаама, так было это и в Пергамской церкви. Но как могло это случиться?

Там были некоторые, державшиеся такого правила: не надо считать грешным сблизиться с миром. Они попробовали стену, разделявшую их с языческим, безнравственным миром, и постепенно снижали ее так, что она понемногу удалилась. Они находили, что не стоит страшиться маленьких пустяков, так как они могли быть извиняемы разными хорошими делами. Можно пользоваться миром, но знать меру, а не злоупотреблять им, христианин вовсе не ханжа, не враг просвещения, имеет право иметь свои радости. Вот такие оправдания находили себе некоторые члены Пергамской церкви в том, что они покинули свою почву и вступили на почву своих соседей, воскурили их богам и пили вместе с ними. О, как тогда мир начал им улыбаться, расхваливать их как разумных людей, почитать и уважать, а из этого им вытекала значительная польза. Мало-помалу к ним возвращались почет и уважение в обществе. И так то, к чему стремился Валаам, выпало на долю Пергама. В социальном положении становилось все лучше, стало возможным больше заработать. Снова оказались открытыми двери для приобретения земных богатств.

Но бедный Пергам и подобные ему в настоящее время упускают из виду, что двум господам служить невозможно. «Я имею против тебя, – говорит Господь, – даже потому, что держишь тех, кто держится учения Валаама». Истинный, единый Господь променян на другого. Невеста оставила своего жениха. Некоторые так оставляют Бога своего и служат соблазном для тех людей, в сердце которых Господь поставил Свой храм и престол. Верно, что так дело обстояло не со всей Церковью, а только с некоторыми ее членами. Но в этом и заключается опасность: мало-помалу сквасится и вся Церковь этой маленькой закваской.

Откр. 2, 15. «Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое я ненавижу».

Хотя Ефесская церковь и оставила первую любовь, она была в согласии с Господом относительно Николаитов. Здесь же, где нашло себе ход учение Валаамово, нашло место и учение Николаитов.

Всегда опасно и ужасно впустить грех в каком бы то ни было виде, хотя бы и в малой мере. Это приведет к большой и грубой форме греха. Что Николаиты всюду старались проникнуть, заметно из того, что их уже знали и им не особенно легко было проникнуть в Церковь. Но учение Валаама проложило им путь. Такой путь греха: от отдельного лица может заразиться вся Церковь.

Откр. 2, 16. «Покайся; а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих».

Господь увещал: «Покайся…» Кому Он это говорит? Ангелу Церкви. Ты, Ангел Церкви, покайся. Ты, Церковь! Но как редко, почти не слышно в наше время, чтобы Церковь и верующие призывались к покаянию. Привычно думать, что покаяние нужно только для необращенных. Это является всеобщим мнением, однако именно мы виноваты, когда это входит в Церковь Божию.

За предупреждением следует угроза: «…если не так, скоро приду и сражусь… мечом уст Моих». Видим, что меч не напрасно несет Он, Он – отмщение делающему зло. В истории Валаама мы видим, как там действует всюду меч. Были умерщвлены мечом делавшие любодеяние и приблизившиеся к язычникам Израильтяне.

Заметим удивительную справедливость Господа: Он проницает Ангела и Церковь. Не должен ли Он поднять на них меч? Но нет. Он говорит, что сразится только с держащимися учения Валаама, тех только должны постигнуть Его удары.

Откр. 2, 17. «Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает».

Без сомнения, очень важно знать истину о том, что вторжение мира в Церковь Христа должно привести ее к падению. Как в глазах мира, так и Бога. Мир погубит церковь, соединившуюся с миром, а с Его стороны предостережение: если не отречешься от мира, Я погублю тебя, но побеждающему дам вкушать сокровенную манну.

Обетование, данное победителю в Пергамской церкви, двоякое и соответствует двоякому искушению.

П е р в о е искушение: вкушать нечистое, оскверняющее, идоложертвенное, посещать все мирские увеселения. Победителю всего этого предстояло вкушать сокровенную манну. Господь говорит о предстоящем, из чего видно, что жители Пергама видели это.

Он вспомнил из книги Исход (16, 33–34) то, что Моисею было повелено собрать манну в золотой сосуд для будущих поколений и поставить в Ковчег Завета, стоявшего во Святое Святых (Евр. 9, 4). Ни одна человеческая рука не касалась его, ни один глаз не видел его, ни одни уста не прикасались к нему. Ковчег был поставлен во Святое Святых. Следовательно, Он казался многократно закрытым. Разве эту манну Господь даст вкушать? Эта манна была тенью будущих благ. А тень будущего заключалась в Иисусе Христе. Таким образом, обетования Господни могли подразумевать только нечто другое, то есть наслажение с Ним, с Самим Господом. Наслаждение, которое никто никогда не вкушал. Вот это обетование – наслаждение с Ним – было дано побеждающему в Пергамской церкви. Но как и им многое остается сокрытым, так и нам, которые еще не вкушали этой манны, а не вкушали только потому, что этому дару предпочитаем что-нибудь другое от мира.

В т о р о е искушение: служение любодействию, то есть добиваться славы, чина, вознаграждения, оставляя при этом своего Небесного Жениха. Победителю этого искушения обещается бесконечно большее вознаграждение и положение.

Господь говорит, что даст ему белый камень, на котором написано новое имя. Этот дар будет дан тому, кто победит второе искушение. Слово Божие говорит, что, когда мы избегаем мира, похоти и растления, мы делаемся причастниками Божеского естества (2 Пет. 1, 4). Господь может почтить нас бесконечно больше и выше, чем могут обещать нам владыки этого мира.

Лекция VIII

ПЕРГАМСКИЙ ПЕРИОД

СОЮЗ ЦЕРКВИ С ГОСУДАРСТВОМ

Теперь идем к третьему периоду церкви, Пергамскому. Начало этого периода совпадает с началом четвертого столетия, а именно: со времени единодержавия римского императора Константиа (315 г.). Этот третий период имеет черту – связь церкви с мирской властью. Как Валаама дух мира соединил с Валаком, так начинается и соединение церкви с мирской властью.

Этот период продолжается от Пергамского через все периоды до пришествия Христа. Православие, таким образом, берет свое начало от 315 г. Если внимательно исследовать Пергамское послание и сравнить его со Смирнским, тотчас найдем великую разницу. В Смирнском – все увеличивающаяся скорбь и утешение от Господа, здесь же – меч Господень. Такая великая разница была и между временем гонения и временем, которое последовало за Константином Великим. Во время Константина и до конца IV столетия мучимые ученики Христа начинают вздыхать свободно. Их богослужение становится терпимым. Темницы открываются, и они с песнями выходят оттуда. Им больше нечего страшиться гонений. Им предстояло не только быть терпимыми, но быть и признанными с величественного престола огромного государства. Темницы закрываются для них, и они делаются силой, с которой считается римский престол. Ворота делаются еще больше, когда и сам император Константин делается христианином, полагая основание тому, чтобы другие, следующие императоры были христианами.

Насколько он был христианин, это вопрос. Церковь Божия была в упадке, учение ее низко. О крещении, например, учили, что им человек возрождается, омывается от грехов. Поэтому и Константин не хотел креститься раньше, а считал, что лучше ждать до смерти, а потом креститься и чистым войти в небеса. Это учение о крещении привело к тому, что стали крестить младенцев. Они говорили, что так как детей умирает очень много, то нужно скорее омыть их от грехов, потому что не крещенные не могут быть детьми Божиими.

Взглянув на Пергамское послание, мы найдем престол сатаны и Церковь Божия, живущую вблизи него. Она не имеет ни скорби, ни темницы, ни злословия. Она спокойна. Не так, как Смирнская. Что случилось? Изменился ли сатана, когда христианство достигло римского престола? Что с ним? Раньше он метал гром и молнии, а теперь? Нет, он изменил лишь способ своего действия. Это очень опасно для Церкви. Но как ликовали христиане, когда настало это спокойное время! Железная рука, хотевшая их некогда раздавить, теперь защищала их и подымалась на тех, кто им был врагом, грозя погибелью. Так говорит история Церкви с IV по VII столетие. Уже первый христианский император запретил жертвоприношения, приказал разрушить капища идолов и стал обучать язычников христианским наукам. Причем сам присутствовал на этих актах или посылал своих чиновников с государственной властью.

Далее издаются законы для искоренения язычества (346 г.). Даже такие, по которым язычники осуждаются как государственные преступники, а приносящих жертвы постигает лишение имения и смертная казнь. Вскоре с высоты престола так же преследуются язычники, как когда-то те преследовали христиан.

Что делала Церковь в это время? Она преспокойно принимала все это и думала, что теперь настало ее тысячелетие! На самом же деле она в лице своих учителей мало-помалу сползала все ниже и ниже. В этом заключался ее грех. Эта терпимость проложила дорогу учению Валаама. Как Валаам постепенно подступал к Валаку, то есть к мирской власти своего времени, так и служители Церкви последовали его примеру. Мало-помалу они стали почитать друг друга, оказывать взаимные услуги и совершать разные сделки в ущерб истине Божией. Так делалось все больше и больше, и в конце концов христиане сделались алчными. Им были открыты почести и должности, а язычникам – темницы и смерть.

Сбылись слова Христа, сказанные Им в первой притче 13-й главы Евангелия от Матфея: «…и налетели птицы…» Массами вошли язычники в Церковь Божию. Наружно они были христиане, а внутреннее преобладали почести, оказываемые им, и поддержка, получаемая от царской власти. Подарки и титулы ослепили их. Это сближало их с императорской властью, и они шли друг с другом рука об руку. Грех в церкви усиливался, но император нуждался в религии для своей политики и хорошо платил, поэтому получавшие плату должны были молчать о грехе и петь песни тем, которые платили деньги. В конце концов религия настолько опустилась, что стала внешней государственной формой, в которой христиане барышничали по желаниям и потребностям своей жизни, а для того, чтобы большей массе было легко войти в христианство, истину надо было перекроить для них. В истории IV, V и VI веков видно, что истинное христианство уходит, все делается наружным, обращается в обряды и требы, приурочивается к язычеству. Все управление церковью ведется сильной державной рукой императора с помощью так называемых служителей Христа. Истинному христианину и Духу Святому там нет больше места, хотя там и носят имя Его.

Таким образом, они стали уже не христианами, а мирянами, Церковь же катилась вниз по крутому скату с возрастающей быстротой. Стоявшие во главе Церкви получили власть над совестью, а это проложило путь к папству, которое мы имеем изображенным в послании к Фиатирской церкви.

ЧЕТВЕРТОЕ ПОСЛАНИЕ