Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти

.

Эхл-и орф или сейфийе риджали («люди меча») назывались также аскери («военные»). В эту группу входили люди, прошедшие обучение в дворцовых школах, а также занимавшие военные и гражданские должности. Вся система капыкулу также относилась к этой группе. Основное отличие между эхл-и шер и эхл-и орф было, то, что назначение на должности и наказание эхл-и шер осуществлялись кадыаскерами и шейх-уль-исламом и после их смерти их имущество оставалось наследникам. После смерти людей из эхл-и орф их имущество переходило государству, и только по указу султана частично или полностью возвращалось наследникам

. Иногда обе эти группы объединяют вместе и называют аскери

.

К группе реал («податное население») относилась большая часть мусульманского и христианского населения страны, занимавшаяся производством и платившая различные налоги. Большинство реал занимались сельским хозяйством и были наследственными арендаторами своей земли. Государство ставило определенные запреты прямого перехода из группы реал в группу берал. Только некоторые представители этой группы, «кому удавалось стать профессиональными воинами или, пройдя курс религиозного обучения, вступить в ряды улемов, могли добиться султанского диплома и таким образом войти в состав господствующего класса»

. Все реал делились на мусульман и немусульман. К реая-немусульманам относились все немусульманские религиозные общины, которые со второй половине XV века стали называться миллет

.

Потеряли свое былое значение корпуса яя и мюселлем, которые во время военного похода выступали под командованием местной знати. Несмотря на то что формально эти ополчения подчинялись указам султана, они находились под руководством своих командиров и слушали в первую очередь их приказы. Поэтому с усилением корпуса янычар и других формирований капыкулу войска яя и мюселлем стали использоваться на второстепенных позициях.

В результате расширения границ Османского государства, а также отсутствия прочных экономических и социальных связей между его частями его правитель постепенно стал приобретать черты абсолютного монарха, который стремился создавать сильное централизованное государство для удержания этих территорий. В руках османских завоевателей оказались территории, населенные народами, по уровню социально-экономического развития находившимися на более высокой ступени, чем турки. Поэтому эти завоевания «ускорили темпы общественного развития самих турок»

.

В середине XV века султаны ограничили действия представителей бывшей родоплеменной знати, назначая на важные государственные и военные должности выходцев из Эндеруна. Все крупные дирлики выдавались по согласию и по утверждению правителя.

Формирование янычарского корпуса, который был частью системы капыкулу, находилось под пристальным вниманием правителей. К тому же назначения в другие формирования, такие как бёлюки сипахи и силахдара, а также другие элитные кавалерийские бёлюки (саг улуфеджи, сол улуфеджи, саг гариб и сол гариб), технические части и их пополнения осуществлялись только по указу султана.

К середине XV в. четко определяются основные черты османского общественно-политического строя. Одним из важнейших его компонентов стала тимарная система, которая предполагала разделение захваченных территорий на санджаки. Вся территория государства, за исключением территорий, плативших налог саляне (определенный налог, взимавшийся ежегодно с некоторых отдаленных территорий)

, была разделена на земли эмирийе, вакфные земли и земли мюльк. Отличившимся в военных действиях воинам османские правители жаловали налоги, взимаемые в пользу государства с определенной территории, а также с городов. Такие земли выдавались им в качестве дирлика.

В первой половине XV века некоторые представители влиятельных семей, предки которых занимали высокие государственные и военные должности при прежних правителях Османского государства, стали играть важные роли при назначении на верховную власть того или иного представителя Османской династии. Поэтому в годы правления султана Мурада II и особенно Мехмеда II, прозванного Фатихом (Завоевателем) после взятия Константинополя, на высокие должностные посты стали назначать людей, проходивших обучение в школе Эндерун и занимавших высокие должности при обслуживании султана в самом Эндеруне. Это наносило удар по авторитету тюркской и мусульманской знати в окружении султана и способствовало возвышению людей из состава капыкулу султана.

До захвата Константинополя у Османов не было общеустановленной столицы. Местонахождение правителя считалось его столицей. Поэтому когда правители отправлялись в военный поход, они забирали с собой свою казну, тетради, в которых хранилась важная переписка, а также секретарей-кятибов, которые осуществляли эту переписку; другими словами, все те учреждения, которые символизировали центр государства, следовали вместе с правителем. Иногда правители брали собой также свой гарем. В годы расширения территории Османского бейлика его центр сместился из Сёгута в Йенишехир. После захвата Бурсы Орхан-бей выбрал своим центром этот город, хотя город Изник также имел для Османов важное значение. Когда в территорию государства была включена Румелия и был захвачен Адрианополь (Эдирне), османские правители начали большую части времени проводить в этом городе, хотя Бурса также сохранила значение центра. После захвата Константинополя в 1453 году султан Мехмед сделал его новым центром своего государства, однако былое значение Бурсы и Эдирне также сохранялось, и в этих городах существовали султанские дворцы. Однако Мехмед придал Константинополю (Стамбулу) значение главного центра – столицы своего государства. Он занимался благоустройством этого города, приглашая мастеров и переселяя ремесленников из других городов. С этой целью он переселил из внутренних районов в Константинополь отдельные группы ремесленного населения, получившие прозвище «переселенцев» – сюргюн. (Это был один из способов увеличения процента тюркского населения на захваченной территории; для осуществления этой цели иногда перемещали целые группы населения.)

В столице были построены самые большие мечети, рынки, медресе. Султан разрешил высокопоставленным государственным и военным должностным лицам строительство богоугодных заведений и создание вакфов

для обеспечения деятельности этих заведений, в скором времени появившихся в различных уголках Стамбула; эти заведения по сей день называются именами своих создателей. Все вакфы преследовали благотворительные цели. Для их материального обеспечения необходимо было указывать источники доходов этого вакфа. Иногда эти источники могли быть доходом с какого-либо земельного участка. Основным условием для создания вакфа было то, что «в вакф могло быть обращено лишь имущество, которое находилось в частной безусловной собственности (мульк)»

. Поэтому только правители могли использовать доход от земельного участка в качестве источника дохода вакфа. Иногда султаны дарили доходы от земельного участка в качестве темлика (от слова мульк – «собственность», но в собственность отдавался не участок земли, а только доход с этого земельного участка, как это было с доходами, выдаваемыми тимариотам по системе дирлик) своим приближенным, главным образом высокопоставленным должностным лицам, с тем что они могли превратить их источник дохода для своего вакфа. Иногда бани, лавки, ханы и другие сооружения использовались в качестве источника дохода для этих вакфов. Иногда все благотворительные учреждения и источники дохода, их обеспечивавшие, располагались или строились рядом. Такие сооружения, центром которых становились большие мечети, назывались куллийе (комплекс). Все эти меры способствовали и тюркизации, и исламизации Константинополя и других городов.

В годы правления султана Мехмеда II Фатиха (1451–1481) появилась кодификация законов

, существовавших ранее в разрозненном состоянии. Отдельные указы прежних правителей, применявшиеся в виде законов, были несистематизированными. Появление этой кодификации законов, известной как «Канун-наме» Мехмеда II Фатиха, служило укреплению власти султана и ее централизации. В них обобщались положения по административным, финансовым и уголовным делам, устанавливались принципы налогообложения различных групп податного населения, регулировались вопросы поземельных отношений с учетом практики, сложившейся в данных районах к моменту их включения в Османское государство.

Одновременно изменился порядок участия султана в работе дивана

. Теперь диван султана стал возглавлять великий везирь, который был полновластным представителем султана. Диван султана во главе с великим везирем решал все государственные вопросы. Членами султанского дивана были также кадыаскеры Румелии и Анатолии, нишанджы и дефтердары. Все решения дивана должны были получить одобрение у султана. Хотя он обычно одобрял все эти решения, тем не менее такая форма подчеркивала положение султана над диваном и помогала абсолютизации его власти.

В XV веке в Османской империи сформировалась централизованная государственная система, которая способствовала абсолютизации власти султана. При последующих правителях эта система еще больше укрепилась. Одним из признаков укрепления власти султана было назначение им на высокие государственные должности лиц из своего близкого окружения; это были служившие в Эндеруне лица из числа капыкулу. Кроме того, вся управленческая элита в Османском государстве, за исключением сословия улемов, в XVI века стала формироваться из капыкулу. Султан по своему желанию, исходя из способности отдельных лиц, мог возвысить или казнить любого из них, и при этом все богатство и имущество казненного лица возвращалось в государственную казну.

С целью укрепления своей власти в последние годы правления султан Мехмед II пересмотрел соответствие доходов вакфных земель и земель представленных как темлик. При обнаружении несоответствия этих доходов их первоначальным целям эти территории регистрировались как государственная земля. Эта мера была направлена против создателей вакфов и их потомков, которые разными путями присваивали себе часть доходов. Султан Мехмед II издал указы о конфискации части мюльков и вакфных земель с целью возвращения их в категорию государственных земель.

Таким образом, резко увеличилась категория земель, которые султан снова мог раздать в качестве тимара. Указы Мехмеда II нанесли сильный удар по остаткам феодальной аристократии, ликвидировав материальную базу их былой самостоятельности. С другой стороны, что еще более важно, владельцы этих земель не могли защитить свои права на эти земли, что было показателем усиления и укрепления султанской власти

.

Ожесточенная борьба за престол между братьями, происходившая в годы правления султанов Мехмеда I и Мурада II, привела к тому, что в законодательстве султана Мехмеда II (Фатиха) было прямо указано, что после восшествия на престол правители могли умерщвлять своих братьев ради сохранения порядка и спокойствия в государстве.

Таким образом, гарантировалась безопасность власти султана. Однако этот способ был эффективен тогда, когда братья султана при его восшествии на престол были еще малолетними. Например, султан Мурад III и Мехмед III умертвили всех своих братьев в тот же день, когда стали правителями. С другой стороны, если султан правил долго, его дети, правившие в различных санджаках, могли начать борьбу за престол еще при жизни своего отца, как это произошло в годы правления султана Баязида II и султана Сулеймана Великолепного. Тем не менее умерщвление своих братьев при вступлении на престол был шагом на пути абсолютизации власти султана.

В гареме первых правителей Османского государства наложницы присутствовали наряду с принцессами и дочерьми высокопоставленных должностных лиц. Но после султана Мехмеда II (Фатиха) гарем правителей, за редким исключением, состоял уже только из наложниц. Одной из причин этого является создание сильного государства под властью единого правителя, который стал абсолютным монархом. Увеличение роли капыкулу в управлении государством привело к укреплению власти султана. Он считал себя выше своего окружения, состоявшего из капыкулу. Это отразилось и на формировании гарема. Отсутствие по соседству равных Османам государственных образований, с принцессами которых султаны могли бы теперь заключать браки, привлечение к государственному управлению капыкулу, абсолютизация власти султана и некоторые другие причины привели к изменению источников пополнения, структуры и состава султанского гарема.

При заключении брака похожую проблему испытывали и московские великие князья. После того как московский великий князь стал «самодержавным государем всея Руси, все удельные князья, вместе с дружинниками, боярами, сделались его холопами, то представилось великое затруднение относительно его женитьбы и даже браков его сыновей и дочерей»

. Великие князья решили эту проблему, выбирая себе невесту из собранных со всех уголков страны девушек, которых привозили на смотрины

. Османские султаны стали жить с наложницами, вошедшими во дворец в качестве невольниц. Такое изменение структуры гарема стало следствием абсолютизация власти султана. С другой стороны, своих дочерей, начиная с конца XV века, султаны выдавали замуж за выходцев из капыкулу, сохраняя при этом за ними все их привилегии.

Начиная с султана Мехмеда II (Фатиха) султаны ограничивали доступ к себе не только простым подданным, но и всем высокопоставленным государственным и военным лицам, служившим в части Бирун султанского дворца, а также сословию улемов. Только в определенные дни и определенное султанами время люди из Бируна могли увидеть султана, окруженного людьми, служившими в Эндеруне. Султаном Мехмедом II была также отменена традиционная общая трапеза султана с членами дивана, ранее проводившаяся во время заседания дивана.

Что писали о гаремах раньше

С открытием османских архивов в XX в. новые сведения о гареме османских султанов стали доступны широкому кругу читателей и исследователей. Главными архивами, хранящими источники по изучению гарема, являются Центральный архив дворца Топкапы (Topkapi Sarayi Merkez Arsivi – TSMA) И ОСМЭНСКИЙ архив при премьер-министре (Basbakanlik Osmanli Arsivi – БОА)

. Среди источников имеются документы, касающиеся повседневной жизни обитательниц гарема, а также размеров их содержания.

В архиве БОА также имеется множество документов, относящихся к султанскому гарему. Самыми важными из архивных материалов являются «Дефтеры султанских доходов и расходов» (масраф-и шахрийар-и / хардж-и хасса дефтерлери), которые охватывают период с конца XV в. до ликвидации гарема в 1909 г. Они показывают доходы и расходы, связанные с самим султаном и его семьей, и предоставляют нам важные сведения для изучения внутренней структуры гарема, увеличения или уменьшения числа обитательниц гарема за определенный период. Исходя из размеров ежедневного жалованья (содержания), выделявшегося женщинам султанского гарема, зафиксированного в этих дефтерах, можно проследить их карьерный рост и изменение статуса. Однако эти сведения не являются систематическими, ведь они составлялись лишь для фиксирования всех повседневных расходов и доходов внутренней султанской казны.

При внимательном изучении дефтеров и сопоставлении их с другими сведениями можно воссоздать более или менее достоверную картину жизни гарема османских султанов. Изучение внутренней структуры и организации гарема помогает понять распределение власти внутри османского двора, а также принципы образования политических группировок в пользу тех или иных шахзаде.

Исламской традицией не поощрялись разговоры не только о гареме правителя, но и вообще о чужих женщинах. Даже в дружеской беседе спросить о здоровье жен и дочерей другого человека, неважно, собеседника или третьего лица, считалось верхом бестактности и воспринималось как оскорбление. Если европейские авторы могли безнаказанно приводить некоторые сведения о жизни в гареме, пусть даже зачастую они оказывались недостоверными и недостаточными, то османские авторы такую информацию давать не могли в силу мусульманского воспитания, а также из-за боязни потерять свое положение и статус, а иногда и голову. Хотя некоторые сведения о дворе султана можно встретить в османских хрониках начиная с XV в.

Однако необходимо помнить, что османские хроники не ставили перед собой задачу правдиво рассказать о жизни гарема. В них сознательно умалчивается жизнь, которая протекала внутри султанского гарема; упоминания о гареме и наложницах султана вообще очень редки. В них, как правило, отсутствуют имена матерей султанов, лишь иногда называются наиболее уважаемые из них. Не говоря об обстоятельствах семейно-бытовой жизни султанов, хроники порой приводят имена наложниц умершего или низложенного султана, которые прославились своими делами на почве благотворительности. Многие из хроник описывают в мельчайших деталях торжества, устраивавшиеся по случаю свадеб султанских дочерей, однако практически не упоминают о наложницах султанов. Практически все работы османских историков-хронистов были созданы по заказу самих султанов или высокопоставленных должностных лиц; их авторы создавали свои произведения для получения определенного вознаграждения за свою работу.

Работы европейских авторов являются одним из главных источников для выявления некоторых деталей жизни гарема османских султанов. Сведения о гареме султанов содержатся в многочисленных книгах, путевых заметках, письмах, опубликованных в XVI–XVIII вв., а также в отчетах иностранных послов в Стамбуле. Некоторые из них представляют большой интерес, поскольку в них отражена весьма достоверная информация о гареме и его обитательницах.

Например, в середине XV в. генуэзец Якопо де Промонтарио де Кампис

(Iacopo de Promontorio de Campis, 1410–1487) провел в Османской империи с 1434 по 1459 г.; в конце XV в. венецианец Джованни Мариа Анджиолелло

(Ciovanni Maria Angiolello, 1451–1525) находился в Османской империи с 1470 по 1483 г.; в начале XVI в. другой венецианец, Джованни Антонио Менавино

(Ciovanni Antonio Menavino, 1492 – после 1548), оставался в Османской империи с 1505 по 1518 г.; в середине XVI в. уроженец местечка Зары Луиджи Бассано де Зара

(Luigi Bassano da Zara, – 1510–1552) пробыл в Османской империи с 1530 по 1541 г., и в середине XVII в. поляк Альберт Бобовский

(Albertus Bobovius, 1610–1675) находился в Османской империи с 1640 по 1659 г. Среди них А. Бобовский занимает особое место, поскольку последующие авторы часто использовали его сведения о дворце османских правителей.

Альберт Бобовский (Альберт Бобовиус, Войцек Бобовски, он же Сантури Али-бей или Али Уфки) является одним из наиболее известных авторов, писавших о дворцовой жизни османских султанов

. Как и самая знаменитая в Европе обитательница гарема османских султанов, фаворитка султана Сулеймана Роксолана, Альберт Бобовский родился под Львовом. Церковный музыкант, он попал в плен во время набега крымских татар, был продан ими в рабство и, благодаря своим способностям к языкам и музыке оказался в услужении в султанском дворце. Приняв ислам, А. Бобовский девятнадцать лет служил при дворе султана и под именем Али Уфки прославился как придворный музыкант, однако из-за чрезмерной привязанности к алкоголю в конце концов был изгнан из дворца. Совершив паломничество в священные для мусульман города Мекку и Медину, Бобовский остался затем в Каире, а уже оттуда вернулся в Европу и одновременно – в лоно своей прежней религии. Оказавшись за пределами Османского государства, он написал воспоминания о своей жизни при дворе османского султана и его гареме. В описаниях жизни гарема в воспоминаниях А. Бобовского ощущается обида на бывшего властелина, что сказалось на форме изложения сути событий, происходивших во дворце. В определенной степени он, может быть, мстил султану, изгнавшему его из дворца. Последние годы жизни А. Бобовский провел в нищете и постоянно нуждался в деньгах. Поскольку свои воспоминания он написал для иностранных посланников, уже находившихся в Стамбуле или еще собиравшихся поехать туда, то вполне возможно, что сочинение его было «заказным» и он рассказывал только то, что от него хотели услышать