История Одинокого Путника

Не могу поверить, что прошел так долго

Пугающая темнота опутала меня, за моей спиной вне зоны моего зрительного контроля она обретает пугающие формы, я вижу очень на короткое расстояние всего метров на 5 вокруг себя.

«Свет изредка мелькающей на небе луны застилают тяжелые тучи, повсюду нет ни единого намека на жизнь кроме свирепых стонов сквозь мрак, доносящихся откуда—то издалека».

Боясь оступиться, я двигаюсь робко, медленно пробираясь в темноту, ощупывая носком ботинка каждый шаг прежде, чем твердо ступить.

Жара сковывает движения, я будто стал пробираться через густой туман, прилипающий к комбинезону с каждым шагом все сильнее.

Проделав запутанный путь, спускаясь с предгорья я замер без движения от чувства ужаса присутствия кого—то рядом роящихся вокруг возвышающегося пика горы, я притаился чтобы вычислить так ли это!?

ГГ: Неужто, надо мной нависла неминуемая погибель в первые же часы моей так долгожданной свободы (как молния пронеслась в моей голове мысль).

Вдали прорычало нечто огромное по звуку, затем короткий, но оглушающий крик, похожий на корчащийся от боли последний стон умирающего.

Затем все погрузилось в гробовую тишину.

Небо стало нависать сильнее, чем прежде.

Не без потерь я сумел пробраться сквозь плотный колючий кустарник, лишь благодаря изредка мелькающим молниям, вонзающимся в землю, где—то в дали, оставляя яркие полосы на разорванном небе.

ГГ: Поясная сумка.... (должно быть зацепилась за что-то острое),

все содержимое рассыпалось.

ГГ: Нестрашная потеря ненужного хлама, там было всего—то кухонный нож, голографический диск с последними воспоминаниями об отце и остальной ненужный мусор.

Зловонное пепелище густым смрадом разлагающейся плоти усиливается все отчетливее, восклицая в голове мысль о совершенной ошибке.

ГГ: Что я наделал!? Как же я смог решиться на это? (Покачивая в стороны головой я укоризненно осуждаю себя за случившееся в чем я не мог ни на что повлиять).

Вот и все мои мысли, если откинуть ужас страха нападения на меня невиданных мной прежде существ, перед которыми я беспомощен.

Все мое тело парализует от необходимости принятия решения следующих действий.

Собрав остатки здравого смысла, я постарался.

ГГ: И так, что, если я не сумею найти разумную жизнь?

(Кто встретится мне впереди?)

ГГ: Соберись! Мыслить четко и ясно как нас учили, мы остались с тобой одни и помощи ждать не от кого.

Две стороны борются внутри меня, одолевая друг друга по очереди.

Наличие внутреннего диалога с самим собой придало мне сил, и я смирился с фантазией наличия второго меня, следующего за мной куда бы я не отправился.

Долгие годы обучения в убежище не могли и на пол процента отразить то, с чем по факту я столкнулся снаружи в реальности.

Любые предостережения, звучащие в безопасности мирного убежища, воспринимались мной не больше, чем страшилки и каждый житель убежища рассуждал так же.

Сложно было себе представить всю реальность происходящего снаружи, если никогда не видел ни в окно и даже на картинке ничего подобного.

Меня встретила чужая, враждебная, совершенно не пригодная для жизни планета, меня даже стали посещать мысли о том не было ли наше убежище кораблем, странствующим по галактике 200 лет и нас причалил ли он к одному из незнакомых для человека миров, но с приблизительно похожим типом млекопитающего во главе пищевой цепочки.

Что угодно это, но не планета Земля!

Мусорная свалка.

Пропитанное радиацией пепелище.

Гноящаяся инфекционная рана, но не та планета, с которой я мечтал повстречаться воочию всю жизнь!

Спустившись как мне ошибочно показалось на большую ровную площадку с очередной остро вздымающейся вверх скалы, я совершил первый привал.

Отсутствие каких—либо карт и подробных знаний о моем местоположении наталкивают меня на мысли, что я очутился где—то в горах Тибета, и если бы не остатки здравого рассудка я бы в это с лёгкостью поверил, рельеф, сплошные скалистые горы, чередующиеся друг за другом, наваленная с верхом груда твердых минералов серого цвета, острые безжизненные камни и испарения, скрывающие от меня оставшуюся за ними быть может более пригодную для жизни равнину.

Под подошвой моих некогда начищенных до блеска ботинок хлюпает нечто липкое, нагревая мои ступни, разъедая меня всего.

Дыхание окончательно окутал кислотный привкус ржавого металла, вдыхать носом уже не удается, пазухи окончательно пересохли и закупорились пылью, в попытке высморкаться вся ладонь окрасилась в красный от хлынувшей крови.

ГГ: Так—то лучше!

Кровью промыло ноздри, увлажнив подсохшую слизистую, я высморкал шмат красной слизи и сделал болезненный, сопровождающийся внутриутробным свистом глубокий вдох.

Мне сейчас же мучительно требуется прокашляться, но я бы не стал этого делать, даже если бы мне напихали полный рот местной грязи.

То, что могло откликнуться из темноты на мой шум, вычислить меня по звуку ужасало с большей силой, чем мучительная смерть от удушья.

«Я проглатываю собственную мерзкую на вкус слюну, смачивая десны онемевшим языком, прогоняя от себя мысли, накатывающие о страшных чудовищах, таящихся вокруг».

ГГ: Должно быть свинец! Высокое содержания свинца в воздухе – это смерть всему живому, (подумал я, ощущая четкий привкус металла у себя во рту).

Они меня видят, я их нет

Непреодолимый страх признаться самому себе в том, что кроме этой мысли реально ничего не держится в голове больше пары секунд.

Пот насквозь пропитал комбинезон, облегающая ткань прежде комфортная и эластичная стала сковывать движения, я выставил датчик поддержания температуры комбинезона на 24% ниже, желая освежиться под потоками прохладного ночного ветра, но раскаленная земля нагревает меня все сильнее. Я полностью выключил функцию поддержания температуры, убедившись в абсолютной её бессмысленности.

«Было не просто жарко, чувство сравнимое с нахождением в очень теплой комнате, где отсутствуют окна, ветер не придает свежести, скорее разгоняет жар от раскаленной земли, как если махать веером на угли,

угли не остывают от того, а наоборот раскаляются сильнее».

На этом все

Это максимум на что хватило моей стойкости, я окончательно осознал, что не способен, не готов на все это!

Все мое тело затряслось в панической атаке, меня сотрясает под кожей, похоже на предсмертные конвульсии.