Туманное утро. Стоит ли все потерять, чтобы обрести что-то по-настоящему важное?

– Можно прямо? – спросила я, собираясь с мыслями. – Вы боитесь. Боитесь того, что, рассказав всю правду жене, останетесь один. Только, по правде говоря, никому не нужен мужчина, который не может сделать выбор. И, по итогу, обманывает двух женщин, которые его любят. Понимаете, вы предаете не только свою жену, но и ту, другую женщину, от которой каждый раз возвращаетесь домой. Поэтому вы уж простите, но видимо вашей любимой надоело ждать, и она приняла решение за вас двоих.

– И что же делать? – водитель задумчиво потер усы и посмотрел на меня.

– Скажите ей правду, – я попыталась вложить все сострадание и мудрость, которые у меня были. – Скажите правду и уйдите от жены, тогда вы вернете вашу любимую.

Мы как раз подъехали к месту, когда я закончила говорить. В этот раз мужчина не поднял на меня глаза, только покачал головой в ответ. Он смотрел вдаль, на прохожих и проезжающие машины, со смирением принимая всю ту правду, которая обрушилась на его голову.

Начинало вечереть, становилось прохладно, и я вдохнула сырой воздух, на секунду почувствовав облегчение. В кафе, куда я приехала, было довольно уютно: приглушенный свет настраивал на спокойный вечер в кругу близких друзей. Раньше я любила подобные места. Мы собирались небольшими компаниями, обсуждали какие-то насущные и, как тогда казалось, важные дела. Сейчас же все было по-другому. Меня охватила тоска. Тоска по дому, по друзьям, по Виктору.

Повесив пальто, я еще раз окинула взглядом место. В другом конце зала сидела парочка, они что-то обсуждали и казались довольно счастливыми. Чуть ближе ко мне за круглым столиком располагались четыре подружки, которые довольно громко говорили, вскидывая руки, не обращая внимания ни на кого вокруг. Были еще гости: кто-то читал книгу, двое мужчин работали за ноутбуком, две девушки лет по девятнадцать осматривались по сторонам и, кажется, жалели, что выбрали не то кафе для новых знакомств.

Ко мне подошел официант. Он поинтересовался, хочу ли я заказать что-нибудь сразу. Я ответила, что посмотрю меню, поймав себя на мысли, что в меню нет того, что мне нужно. Как бы мне ни хотелось поддерживать образ сильной, успешной и счастливой молодой женщины, это едва ли удавалось. Особенно, если люди, которых я так люблю, абсолютно во мне не нуждались. Итог был таковым, что я оказалась одна в чужом городе с телефоном в руках, который предательски молчал.

– Вы готовы сделать заказ? – прервал мои мысли официант.

– Кофе, пожалуйста, черный.

– С коньяком?

– Можно и с коньяком, – ответила я и состроила на лице некое подобие улыбки.

Мне принесли кофе, распространился терпкий аромат, с легкой горчинкой. Я поднесла чашку к губам и почувствовала резкий сладкий запах корицы.

– Я заказала кофе с корицей? – сконфузившись, спросила я.

– Кажется, нет, – задумался официант и покачал головой. – Прошу прощения.

– Мне очень жаль, но у меня на нее аллергия, – ответила я.

– Позвольте, я принесу новый, – виновато произнес официант.

Когда мне вновь принесли кофе, я взяла чашку и вышла на воздух. На улице стемнело, город оживился, понемногу наполняясь ярким светом вывесок и тусклым мерцанием фонарей. Согревшись, я наблюдала за проходившими мимо людьми, подмечая, что одиночество не так страшно, если есть чашка кофе и пачка Dunhill.

Не знаю, сколько времени я была в кафе. Люди не торопясь начали расходиться. Официант подошел поинтересоваться, не нужно ли мне что еще. Мне не было нужно ничего из того, что он мог предложить.

– Долго ты здесь работаешь? – спросила я.

– Достаточно долго для того, чтобы это место успело мне надоесть.

– Почему тогда не уйдешь?

– Не знаю, мне кажется, я врос ногами в пол этого здания, – он засмеялся. Я тяжело выдохнула и посмотрела на официанта.

– Трудный день? – поинтересовался он, убирая со стола.

– Трудный год, – горько улыбнулась я. – Можно счет?

– Уже уходите? – он стоял напротив и мило улыбался. Мне не хотелось уходить, но кафе совсем опустело, а кофе больше не лезло в горло.

– Наверное, – неуверенно произнесла я, и официант удалился.

Расплатившись, я вышла на улицу и, вдохнув свинцовый воздух, присела на скамейку, неподалеку от входа в Cafе. Стало прохладно, я укуталась в пальто и посмотрела на черный экран телефона. Через полчаса свет в кафе погас, и работники постепенно небольшими группами стали расходиться. Последним вышел официант, который обслуживал мой столик. Он закрыл двери, несколько раз оглянувшись в мою сторону, затем ушел. Мне вдруг показалось, что моя голова настолько тяжелая, что мне не хватает сил удерживать ее. Опустив голову, я обхватила ее руками и посмотрела на влажный асфальт, от чего-то не решаясь вызвать такси.

– С вами все в порядке? – прозвучало где-то надо мной. Я подняла глаза и увидела моего официанта.

– Думаю да, – отряхнувшись и выпрямившись, ответила я. Он присел рядом и посмотрел на меня.

– Не хочется домой, – призналась я.

– Может, зайдем? – он махнул головой в сторону кафе. Я вопросительно посмотрела на него.

– Кажется, вы закрыты, – я мягко улыбнулась, не желая показаться грубой.

– Мы об этом никому не скажем, – произнес Егор, так звали официанта, и направился к входу, чтобы открыть дверь. Я некоторое время наблюдала за ним со своего прежнего места. Когда Егор распахнул двери Cafе, он сделал жест рукой, как бы приглашая меня войти. Я проследовала за ним.

– Как бы мне ни хотелось остаться, но пора ехать домой. Ты, наверное, жутко устал, – произнесла я, спустя несколько часов оживленной беседы.

– Останься, – Егор посмотрел на меня и коснулся своей рукой моего запястья. – Мы можем еще что-нибудь выпить и поговорить, если хочешь.

– Разве тебе не нужно домой? – удивленно спросила я, в глубине души надеясь услышать отрицательный ответ.

– Нужно, но мне хорошо с тобой, – он подскочил и куда-то ушел, добавляя на ходу, – поэтому, если ты не против, предлагаю еще выпить.

Через пару минут Егор вернулся с бутылкой скотча. Засмеявшись и откинувшись на спинку кресла, я поинтересовалась, можем ли мы себе это позволить. Последовал утвердительный ответ, и вот уже в моей руке оказался бокал со льдом и довольно неплохим скотчем.

– Так откуда ты приехала? – спросил Егор, делая глоток.

– Из города Н., но не будем сейчас об этом, – попросила я.

Тема сменилась, время бежало, а вместе с ними опустошалась бутылка скотча, и мы, немного уставшие и прилично выпившие, решили выйти во двор кафе, где обычно собирался персонал, чтобы освежиться и перекурить.

– Это странно, да? – вдруг спросила я.

– Что именно?

– Я же тебя почти не знаю, а пью здесь и болтаю о том о сём, – я посмотрела на него и присела на несуразную скамью, сколоченную из бревна и досок, так как земля начала уходить из-под ног.

Мы курили на заднем дворе кафе. Вокруг не было ни души, только мы вдвоем и тихая тусклая ночь. Тишина, воцарившаяся кругом, умиротворяла. В такие моменты наиболее остро хочется чувствовать, что живешь. Хочется говорить до утра и любить так, как никогда в жизни.

Подул прохладный ветерок. По телу пробежала дрожь, и я инстинктивно съежилась. Егор подсел ближе и покрутил в руках бокал, на дне которого еще осталось немного скотча. Он выпил залпом остаток и взял из моей руки сигарету. Затянувшись, он произнес:

– Это не странно. Если что-то происходит с нами, значит так нужно. Егор серьезно посмотрел на меня, и здесь, в темноте двора, под тусклым светом фонаря, я поняла насколько он прав.

– Обними меня, – прошептала я и положила голову ему на плечо. Мне не нужно было просить дважды, он и сам ждал момента, когда сможет это сделать.

Ранним утром, когда лучи солнца только начали неспешно пробиваться сквозь туман из-за горизонта, а небо окрасилось в горько-сладкий цвет, я садилась в такси. Егор придерживал дверь машины и мягко улыбался.

– Заезжай еще, – напоследок произнес он. Я утвердительно кивнула, и перед тем, как он закрыл дверь, добавила: