Мамкин Жиголо

Мамкин Жиголо
Яна Ясенева

Вениамин Сорокин – маменькин сынок и девственник решается изменить себя и стать альфонсом. В этом ему помогают его верные друзья. Что из этого выйдет? Сможет ли он покорить сердца одиноких немолодых дам или же найдет свою любовь? Какие испытания ему предназначены судьбой и чем закончатся его приключения.

Яна Ясенева

Мамкин Жиголо

Глава первая. Венечка.

– Я смогу своему сыну дать самое лучшее, – гордо заявила Ираида Давидовна, – самый сладенький мальчик. Ираида сюсюкала с ребёнком, несмотря на то что ему уже было 8 лет и он заканчивал первый класс.

– Сыночка сегодня плохо кушает, что такое? – носилась с ложкой за пацаном Ираида по всему дому.

– Не буду, не хочу есть твои кошерные блюда, хочу есть что все едят! – морщил нос Вениамин.

– Правильно, сынок, пусть наварит борща с говядиной! – поддакивал в сторонке его отец Максим Петрович.

– Молчать, я сказала, молчать обоим! – разозлилась Ираида, – не хочешь это жрать, не подойдёшь до конца вечера!

Ираида Давидовна была по национальности еврейкой. Ее брак с русским мужчиной родители Ираиды не одобрили и порвали всякие связи с ней. Ираида была деспотичной женщиной, замуж вышла поздно, уже думала, что останется старой девой. Но нашелся, смельчак к ее тридцати семи годам.

– Сорокин Максим Петрович собственной персоной, – знакомился Максим с Ираидой. Сам он был скромным "неевреем", как постоянно кричала мать Ираиды, прям таким как надо властной женщине. К Сорока двум годам за его плечами не было ни браков ни детей и он отдался во власть Ириды Давидовны с большим удовольствием.

Естественно, мать Ираиды не поддержала дочь с выбором мужа, отвернулась от нее, прекратила всякое общение. Через два года брака у пары родился сын – поздний и единственный ребёнок.

– Я его назову Вениамин, Венечка, – Ираида даже не спрашивала у мужа какое имя он хотел бы дать ребёнку. Он мало что решал в семье. Да и застенчивому Максиму такое положение вещей вполне устраивало. Не нужно думать ни о чем, за него подумает Ираида. Максим Петрович работал бухгалтером на швейной фабрике, несмотря на работу в женском коллективе, за глаза коллеги его называли "Масиком" и не рассматривали в качестве объекта вожделения.

Также его называла и жена.

Веня рос мальчиком болезненным, заняньканным. К пятнадцати годам Веня представлял собой худенького неуверенного в себе мальчугана, с очками на половину лица. В школе у него с мальчишками отношения были хорошие, он не был конфликтным ребёнком. А вот девочки посмеивались над ним.

– Ты у меня достоин самого лучшего и девушки у тебя будут богатые и красивые, – превозносила сына Ираида.

– Не знаю, не знаю. Девчонки эти уже задолбали своими подколами, – жаловался сын, – мам может ты перестанешь меня так сильно опекать, а то смеются уже. Ираида работала посменно тестомесом на хлебозаводе. Она по возможности забегала в школу, заискивала перед учителями, обязательно заходила в класс, чтобы узнать как у драгоценного Венечки дела.

Девочки так и назвали Веню "Драгоценный". Это прозвище прилипло к нему до окончания школы.

Вениамин учился хорошо, мать занималась с ним, поэтому ею было решено заканчивать одиннадцать классов и поступать в ВУЗ на экономиста. "Экономист, так экономист" – Веня не спорил, а то схлопотать можно по пятое число, лучше промолчать. У них с отцом была именно такая позиция. С Ираидой лучше не спорить, чтобы не получить по сопатке. А она, кстати, часто пугала этой фразой.

Ираиде уже было пятьдесят четыре, Максиму Петровичу пятьдесят девять, когда Веня заканчивал школу. Вениамин не осознавал, что когда-то ему придется, жить самостоятельно, ведь родители не вечные и родили его поздно. Он так же зависел от матери, вернее она его не отпускала и контролировала каждый шаг.

– Ну вот и выпускной прошел. Ты мой мальчик, самый умненький, самый неиспорченный из всего класса. Насмотрелась я на твоих одноклассников, особенно девок, просто ужас, -

Ираида очень гордилась что ее сын не выпивал, ни курил и по девкам не шастал.

– Мама, конечно не пил и не курил, ты же меня везде караулила, я даже шампанского глотнуть не смог – Веня грустно вздохнул.

– А ты хотел выпивать и курить и небось девок щупать в коридоре? – повысила голос Ираида, – а ну отвечай?

– Не хотел, конечно же не хотел мама, – грустно ответил сын.

Где-то в соседней комнате тихо хохотнул отец.

– Скажи, сыночек, ты любишь свою маму? – Ираида выпрашивала признания от сына.

– Конечно люблю, люблю, – вздохнув ответил Веня.

Веня мечтал стать сильным, брутальным мужчиной, независимым, а был лишь маменькиным сынком. Он дико хотел уже гулять с девчонками, но стеснялся предлагать своё общество. Хотя был начитанным, как они сказали бы ботаником.

Вениамин поступил в университет на экономический факультет, мама успела и там подсуетиться, чтобы сыну было легче поступать. Ираида гордилась, что ее семье повезло родиться в крупном городе, где есть возможность обучаться и работать за хорошие деньги. Вениамина она видела руководителем финансового отдела администрации города или главным экономистом предприятия, или на крайний случай руководитель отдела в банке.

Масик же понимал, что его сын не имеет твердости характера, как и он сам и добиться успеха у Вени не светит. Максимум работать в бюджетной сфере простым клерком, но не на руководящей должности.

И вот Веня студент университета. Его группа экономистов – тринадцать девушек и восемь парней. Глаза разбегаются от такого количества красивых девушек. Ему так хотелось хоть с одной из них закрутить роман. Но уверенности в себе не было. "Да и что скажет мама, вряд ли одобрит выбор, ей же богатую подавай" – думал Веня. Он боялся ее ослушаться. Учился парень хорошо, на четверки и пятёрки, да и характером он был неплох, как отмечали одногрупники, только слишком застенчивый и зажатый.

– Вени пойдём бухать после пар сегодня, к Юльке в общагу, там все наши собираются, – предложил Лёха Шустрый, одногруппник Вениамина. Шустрый была его реальная, фамилия. А Вениамина называли все Вени.

– Да я не могу сегодня, занят, – уходил от темы парень. Хотя все знали, что мать ему не разрешает ходить по общагам, тем более выпивать.

Когда первокурсники отмечали день студента, Веня попробовал первый раз водку и его понесло… Песни пел, прыгал, бегал, вообщем был чересчур весёлый. А потом мать его гоняла шваброй по квартире. Но это было не самое страшное. На следующий день она явилась в его группу и начала искать виновных в спаивании ее сына. Орала так, что преподавателю пришлось ее проводить в деканат, а студентам писать объяснительные. С тех пор Вениамин избегал подобных мероприятий.

Девчонки же считала Веню лохом. Они им пользовались, когда нужно было списать. А он и не мог отказать.

Стиль одежды Вени тоже оставлял желать лучшего: старомодные рубашки и коротковатые брюки делали из симпатичного парня "Человека рассеянного с улицы Бассейной". Прическа аля шестидесятые с чёлкой на пробор завершали картину. Мама покупала все на свой вкус:

– Сына моя, взгляни на пуловер с ромбами, ну шикарный же, – Ираида была любительницей секондхенда, но и там одежду выбирать не умела, вкуса не было у нее. Зато самомнения выше крыши.

– Ну мусор выносить пойдёт, – засмеялся отец и получил сразу кулаком в спину от дорогой жены.

– Мама, я не пойду в нем, лучше убей меня, – причитал сын.

– Нет, пойдешь и точка.

В понедельник Веня отправился в этом свитере на пары. Над ним потешались студенты.

– Ты как из восьмидесятых вышел, сейчас с оленями продают, чего не носишь? – смеялись они. А Веня бесился.

У него на курсе появились друзья Серега Варламов, Костя Резник и Даня Иванов. Несмотря на зажатость и скромность Веня, влился в эту компанию. Все ребята были с разными характерами. Лидером среди них был Даня. Красавчик, спортсмен, без вредных привычек, завоеватель женских сердец.

– Задолбали уже шалавки, – возмущался Даня, удаляя переписки в телефоне.

– Они сами к тебе лезут что ли? – Веня, в любовных делах был дуб дубом.

– Да приходят глазеть на тренировки как мы играем в футбол, а потом сами телефоны дают. Начинаем общаться, ломаются, если одна из пяти даст и то хорошо, – жаловался Даня.

– Принц на белом коне, гляди-ка, – подкалывал его Резник, – кому ты заливаешь. Ты хоть раз бабу голую видел?

– Видел и не только, я еще ее и трахал, а ты не завидуй когда-нибудь и тебе дадут, – весело отвечал Даня. Ребята не ругались, а просто прикалывались друг над другом.