Учитель

– Так, всё, – не выдержала Ханна, наблюдавшая за происходящим со стороны, – поднимайся, Крис. Хватит нюни разводить, – она подхватила Кристину под локоть и с усилием потянула вверх, после чего вынула из своей сумки бутылку. – На вон лучше водички попей, приди в чувства.

Кристина приняла бутылку и, сделав глубокий вдох, стала пить. В следующую секунду она увидела, как в их сторону неспешным шагом приближается до боли знакомая фигура в чёрном. Что-то внутри девушки ёкнуло, и она поперхнулась, обрызгав стоящих рядом с ней девочек и тяжело закашлялась.

– Луческу!

– Какого чёрта?! – завопили недовольные одноклассницы, ещё не видя учителя.

– Горе ты моё, – протянула Марта, отряхиваясь от капель, прилетевших на воротник. – Что с тобой сегодня? Кошка, что ли, дорогу перешла? Отдай Хани воду. А теперь просто стой и ничего не делай. Так всем будет спокойнее.

– А как же урок? – осведомился учитель, который уже был рядом. Все моментально позабыли про инцидент и уставились на него, как заворожённые. Мужчина поймал взгляд Кристины, которая только что откашлялась и смотрела на него исподлобья, ожидая всего. – Возьму на себя смелость рискнуть и пригласить фройляйн Луческу в класс. Под мою ответственность.

Он отворил дверь, пропуская девушек вперёд. Некоторые из них шли, перешёптываясь и то и дело посматривая назад – туда, где, подперев открытую дверь плечом, стоял высокий, элегантно одетый мужчина с копной каштановых волос, собранных в тугой хвост. Кристина, подталкиваемая подругами, зашла в аудиторию одной из последних. Они заняли места в третьем ряду амфитеатра в стороне от кафедры преподавателя. Отдышавшись, Кристина медленно вынула из сумки учебник с тетрадью и стала ждать, откинувшись на спинку скамьи.

– Давайте знакомиться, – мужчина оглядел класс, дружелюбно улыбаясь. – Напомню, меня зовут Теодор Макинтайер, я ваш временный учитель литературы.

– Вы англичанин? – спросил кто-то смелый, отчего тут и там послышались шепотки.

Мужчина улыбнулся, всматриваясь туда, откуда донёсся вопрос.

– Можно и так сказать.

– У вас шотландская фамилия, – подключился ещё кто-то, подхватывая волну непринуждённого общения с человеком, который не выглядел снобом.

– От вас ничего не скроешь, – он упёрся локтями на кафедру, сцепляя длинные пальцы в замок. – Я родился в Шотландии, но жил, учился и работал в Англии.

– А как сюда попали? – включилась в разговор Марта. Кристина при этом замерла, надеясь, что они в этой толпе не привлекут особого внимания.

– Меня упросила ваш ректор. Мы с ней давние друзья, вместе учились.

– У неё есть друзья? – с искренним изумлением спросила Карен Фром, чем вызвала осуждающий ропот со всех сторон.

Учитель слегка усмехнулся.

– Госпожа Готфрид крайне придирчива в выборе друзей, – коротко пояснил он. – Если вопросов больше нет, давайте начинать вводный урок. – Теодор раскрыл журнал и пробежался глазами по спискам, – к счастью для меня, в этой четверти вы проходите Шекспира. К несчастью, следующую мы начнём с немецких футуристов, о которых я не имею ни малейшего представления. Будем изучать их вместе. Хотя, надеюсь, к тому времени вам подыщут педагога и мне не придётся позориться.

Девочки уже откровенно хихикали, радуясь этой непосредственной простоте, так несвойственной преподавательскому составу их школы.

– Может, вы передумаете уезжать? – прилетел очередной вопрос.

Макинтайер поднял взгляд.

– Если я найду здесь постоянное применение, то почему бы и нет?

– Вы женаты? – вопрос вызвал уже не просто перешёптывания, а громкий гомон недоумения со всех сторон. Тем не менее два десятка пар глаз теперь вопрошающе посматривали на учителя.

– Нет, не женат, – мужчина даже рассмеялся. – Хотя боюсь, мне не оставят здесь шансов на холостяцкое существование. Так, девочки, дорогие, если мы продолжим в том же духе, меня выгонят за нарушение дисциплины раньше, чем нам всем хотелось бы. Поэтому давайте всё-таки начинать урок.

Под постепенно умолкающие смешки Теодор начал рассказывать то, чего требовала программа. О Шекспире девочки уже что-то знали, но земляк великого писателя сумел добавить к этим знаниям ещё несколько интересных фактов. Впервые за годы, проведённые в пансионе, ученицы слушали лекцию, впитывая каждое слово, а если кто и летал в облаках, то где-то недалеко и быстро возвращался. Мечтательные улыбки, вздохи, взгляды… Неискушённая половина класса к концу первого урока уже была влюблена в учителя по уши.

Кристина совсем успокоились. Она осознала, что имеет дело с джентльменом, который не станет зря выдавать чужих секретов, да и вообще, с чего она решила, что ему есть какое-то дело до неё и её посредственной писанины? Он взрослый человек со своими заботами, который затеял лёгкий разговор в поезде, просто чтобы скоротать время. А она уже надумала себе всякого. Девушка глухо усмехнулась.

За несколько минут до звонка Теодор продиктовал домашнее задание:

– К следующему четвергу прочитайте «Комедию ошибок». Выучите наизусть любой отрывок – не менее десяти строк.

Девушки хоть и тихо, но довольно дружно охнули, возвращаясь в суровую реальность школьных будней.

– Скажите, господин Макинтайер, – неожиданно оживилась Марта, – зачем мы вообще учим стихи? Ну то есть, какая в этом практическая важность? Я всегда хотела узнать, но никто здесь не утруждает себя доходчивыми объяснениями.

Вопрос породил взволнованную тишину. Столь открытое обсуждение внутренних порядков школы грозило вызвать гнев администрации. Но Макинтайер ничуть не смутившись, ответил:

– В изучении стихов много пользы. Они стимулируют здоровое любопытство, память улучшают, обогащают словарный запас. Если девушка красива внешне – это, конечно, даёт ей некоторые хоть и сомнительные преимущества. Но когда оказывается, что с ней вдобавок ко всему есть о чём поговорить, то тут уже кавалер сражён, несите обручальное кольцо. Нет, я серьёзно, – отреагировал он на новую волну хохота. – Кто знает, может, среди вас уже сейчас есть светлая голова – вторая Джейн Остин, которую надо только немного направить в нужную сторону и вуаля – её произведения штудируют в школе несчастные ученики, вынужденные писать сочинение на тему «Что же имел в виду автор».

Кристина, которая уже было успокоились и неспешно засовывала в сумку тетрадь, обмерла. Она посмотрела на учителя и на секунду поймала его взгляд. Он улыбнулся ей одними уголками губ, после чего закрыл журнал, попрощался со всеми и направился к выходу. Ханна со смехом пихнула её плечом.

– Хотела бы я посмотреть, как твои романы будут в школах изучать.

– С каретой скорой помощи под окном для одинокой литераторши, – рассмеялась в голос Марта.

Кристина тоже улыбнулась. Ей явно уже надоело бояться и теперь она гнала от себя подступавшую нервозность. Весь оставшийся день новый учитель литературы – был основной темой для разговоров между девушками из класса госпожи Мадлен Дитер.

Глава 7

На узкую лестницу чёрного хода борделя «Лотос» практически не проникал уличный свет. Перемещаться по нему без страха споткнуться или зацепиться за что-то могли лишь облезлые бродячие кошки и летучие мыши. Кристина шла, держась за голую каменную стену. Она не боялась оступиться – хождение по задворкам этого злачного места было для неё делом привычным.

На нужном этаже она свернула в коридор, куда просачивался свет от единственного окошка, расположенного в дальнем конце. Кристина прошла несколько шагов и остановилась возле старой потёртой двери. Она не стучалась. Потянув на себя ручку, девушка шагнула за порог и попала в облако ароматов готовящегося обеда.

Мать уже была на месте. Завидев дочь, Лили быстро махнула ей рукой, а когда их фигуры поравнялись, обхватив девушку за плечо и стараясь не привлекать внимания кухарок, повела к лестнице, ведущей выше – туда, где располагалась её комната.

– Проходи скорее, – мать завела дочь к себе, после чего захлопнула дверь. Она имела полное право приглашать гостей, но привычка прятать дочь от всех с годами усилила в женщине дух конспиратора. – Как дела в школе? – спросила и тут же полезла раскрывать один за другим ящики тёмного комода. Кристина уже не раз приходила сюда. За эти годы почти ничего не изменилось: всё то же зеркало с полочкой и круглым пуфиком возле него стояло около ближней стены, чуть дальше – дубовый комод и такой же шкаф, с другой стороны высилась складная ширма, украшенная узором из цветков вишни, а в самом центре – большая кровать, как обычно, не прибранная, но чистая и опрятная.

Кристина ответила не сразу. Матери пришлось послать в её сторону вопрошающий взгляд.

– А, в школе? Хорошо всё. Правда в этом году нам добавили головной боли. Меня выбрали редактором газеты и теперь, кроме уроков, нужно готовить статьи к публикации. Поэтому часто приезжать не смогу, прости.

– Ничего. Придумаем что-нибудь, если надо будет. Так, а теперь смотри, – женщина откинула с постели одеяло и расстелила на простыни симпатичный голубой жакет со светлыми вставками по плечам. – Я посмотрела, показалось – тебе подойдёт. Примерь. Сейчас ещё сапоги найду.

Кристина сняла с себя свитер и, оставшись в одном только лифчике, чулках и юбке, принялась надевать жакет. Обновка оказалась впору. Мать подвела дочь к зеркалу, и обе стали придирчиво осматривать вещь.

– Вроде ничего, – выдала свой вердикт Кристина. – Удобный и тёплый. Мне в нём уже жарко.

– И правда, как на тебя сшит. Надо только шарфик какой-нибудь продумать. Теперь побудь здесь, я ненадолго выйду. Похоже, сапоги остались в комнате Клэр. Мне некуда было положить. Если она не занята, я быстро вернусь, – Лили выставила вперёд ладонь, обозначая этим, что у неё всё под контролем, после чего поспешила на выход.

Когда дверь за ней хлопнула, Кристина повернулась к зеркалу. Мать по понятным причинам редко баловала её обновками. Сама же Кристина вовсе не имела дохода, а потому не могла позволить себе купить что-то дороже набора пишущих принадлежностей. Теперь же, стоя посреди комнаты в красивом жакете, девушка была счастлива. Ей, как и всем, хотелось хорошо одеваться, ловить на себе заинтересованные взгляды, иметь возможность заменить изношенную вещь, а не латать в ней дырки. Но она никогда не жаловалась, ведь это ничего бы не изменило, а только расстроило бы мать.

Спустя несколько минут, входная дверь скрипнула. Будучи убеждённой в том, что Лили вернулась, Кристина отошла от зеркала, заглядывая в дверной проём. На губах её при этом сияла нежная улыбка. Улыбка эта быстро сменилась испугом, когда девушка поняла, кто пришёл.

Сомнений не оставалось. Облик человека, в котором сквозили одновременно нетерпение и лёгкое смущение, выдавал в нём клиента публичного дома. Завидев Кристину, он замер с задумчивым видом. То был мужчина средних лет с довольно крупным носом и под стать ему большими карими глазами, с густыми усами, почти полностью закрывавшими рот. Костюм выдавал в нём мелкого клерка, возможно, бухгалтера или статиста, а душок, заполонивший комнату при его появлении – завсегдатая питейных заведений.