Слуги тихого омута

Ренни сидел на камне, с которого они летом обычно любили нырять. Камень полого спускался к самой воде, а потом его словно срезала чья-то неведомая рука – глубина под ним была метров двадцать пять. Уже издали Тон поняла, что с Ренни не всё ладно – уж больно непривычно выглядел ее приятель. Он сидел сгорбившись, обхватив колени руками, и неподвижно смотрел на воду. Ослепительно-белое солнце порой выскальзывало из-за несущихся облаков, и тогда вода словно взрывалась мириадами бликов.

– Ты где катер оставил? – спросила Тон, присаживаясь рядом.

– За рощей, – не оборачиваясь ответил Ренни. Он продолжал не отрываясь смотреть в волны, словно боялся пропустить что-то важное.

– Чего такое? – Тон попробовала заглянуть Ренни в лицо, но он отвернулся.

– Ты говорила, что я дурак, – Ренни покачал головой. – Но ты не знаешь, до какой степени… я еще и наивный дурак, оказывается.

Тон решительно взяла его за плечи и развернула лицом к себе. Она ожидала увидеть всё, что угодно – кроме того, что увидела. Горе, страх, разочарование, даже слезы. Но совсем не это отрешенное и даже чуть циничное выражение. Ренни усмехнулся.

– Знаешь, Тон, на самом деле мне сейчас очень гадко, – медленно проговорил он. – Но это вовсе не значит, что я с собой не справлюсь.

– Что случилось? – Тон даже растерялась.

– Да, пожалуй, случилось. Я через месяц получу статус, – горько сказал он. – Первый статус. В некотором роде рекорд.

– Так быстро? – не поверила она. – А почему?

– Ты действительно хочешь это знать? – вопросом ответил Ренни. – Ох, Тон… ты себе просто не представляешь, что в мире творится…

– Ренни, не выводи меня из себя, – Тон слегка встряхнула его за плечи, он опять усмехнулся. Невесело, криво.

– Ладно. Хочешь, считку дам? – предложил он.

Тон своим ушам не поверила. До этого момента Ренни ее такими знаками внимания не оделял. Считка – это по большей части нечто свое, личное, даже интимное. Давать ее любому другому человеку, даже родителям, далеко не всегда приятно. Конечно, те же сэртос считками торгуют. Но отнюдь не всеми подряд. Когда друг с тобой вечеринкой делится – это неплохо. Но тут (Тон это прекрасно понимала) будет что-то действительно важное. По крайней мере, важное для Ренни.

– Давай, – кивнула она. – А то ты словами говорить явно не хочешь.

* * *

– Хорошо, – сказал Дауд. – Можно сказать, с ерундой ты справляешься более ли менее сносно. По крайней мере, лучше многих, даже опытных. Сейчас вот вызов пришел, опять очередь наша.

– Я не понял, откуда, – встрял Ренни.

– Паршивый это вызов, – Дауд поморщился. – Из поселка. Ладно, что Бог не делает, всё к лучшему. Рано или поздно ты бы всё равно туда попал. Пойди, возьми восемьдесят пятый комплект, и полетели.

Ренни присвистнул. Восемьдесят пятый – это серьезно. Это полный набор наноконтролёров, это два авто-хирурга, это отдельный дорогущий блок питания… Впрочем, Ренни за месяцы работы уже пообвык, и перестал сходу задавать дурацкие вопросы – куда, зачем, когда? Сказали делать – делай по возможности быстро, и обязательно десять раз самого себя перепроверь, когда делаешь.

Комплект в катер они впихнули за рекордно короткий срок – в минуту управились, и стартовали. Дауд вёл молча, на лице его застыло странное, незнакомое Ренни выражение – отвращение, смешанное с неподдельной болью. Наконец Ренни не выдержал.

– Так куда летим-то? – спросил он. Маршрут был незнакомым. Они приближались к Эстену – огромному горному хребту. Внизу потянулось предгорье – группы скал, склоны, на которых почти не было деревьев.

– Про Горный поселок слыхал? – мрачно спросил Дауд. Он щелкнул по висевшей в воздухе панели, переводя машину в автоном, и повернулся к Ренни.

– Ну да, – кивнул тот.

– А был там?

– Нет. Что мне там делать? – недоуменно спросил Ренни.

– Правильно. Ты туда даже дороги не знаешь, – Дауд вытащил сигарету, прикурил. – Теперь послушай меня внимательно. Во-первых, что бы ни происходило – молчи, в разговоры без крайней необходимости не вмешивайся. Во-вторых, работай по возможности быстро.

Ренни кивнул. Он немного растерялся.

– Хорошо, – Дауд стряхнул пепел на пол, и задумчиво посмотрел, как пепел втянулся в щель. – Прах к праху… То, что тебе сегодня предстоит увидеть… Ренни, ты вообще в курсе, что это такое – поселок?

– По-моему, туда уезжают те, кто не хочет жить в Доме, или… – Ренни запнулся, выжидательно посмотрел на Дауда.

– Как же, уезжают. Нет, несколько сотен обычных психов там живет. Свечки, кстати, делают, кое-что из растений выращивают, своё, уникальное, на продажу. Опять же – ткани ручной работы, из дерева всякие штуки, – покивал Дауд. – Но еще… туда ссылают. Поселок поделен на две части – верхнюю и нижнюю. Верх для тех, кто сам решил там жить. Низ – для… этих. И нам сейчас – вниз.

Ренни промолчал.

– Две тысячи человек, – продолжил Дауд после минутного молчания. – Большая часть не имеет права покидать зону изоляции. У части живущих блокированы или сняты детекторы.

– А зачем? – спросил Ренни.

– Зачем? – повторил Дауд. – Затем, что это преступники. Поселок – место высылки. И я терпеть не могу, когда меня туда вызывают! Я ненавижу всю эту сволочь!

– А… – Ренни подумал, что спрашивать о том, о чем хотелось, бестактно, и замолчал.

– Ты хотел спросить, почему? Нет ли у старого нехорошего Дауда личной причины ненавидеть пациентов? – Дауд крутанулся на кресле, снова перевел катер в мануал. – Есть. Только не спрашивай меня сейчас, Ренни.

* * *

Горы расступились, и катер теперь летел над плато. Ренни удивился – разве можно тут жить? С ума же сойдешь! Низкое неприветливое небо, и повсюду камень, камень, камень, ни деревца, ни кустика. Вскоре вдали показалась высокая стена, тоже каменная, явно очень старая. Внизу Ренни различил Полосу. Красную. Ничего себе, местечко! Две тысячи человек – и Полоса к Холму Переноса провешена. Мало того, что провешена, так она, похоже, тут заканчивается. Синяя Полоса принадлежала Саприи, зеленая уходила аж на другой континент, оранжевая и желтая какое-то время идут вместе, потом расходятся. Оранжевая проходит через два поселения пищевиков, и уходит… уходит… Ренни не вспомнил, куда. Основных Полос было семь – по цветам радуги. Из них четыре главных – красная, синяя, желтая и белая. И три второстепенных – зеленая, фиолетовая и оранжевая. Ими пользовались нечасто, просто сам Холм был построен так, что на катере к нему не доберешься – любые суда, не имеющие разрешения, он просто заворачивал. Сколько стоило, и кому было положено разрешение, Ренни не знал. Попасть на Холм, насколько ему это было известно, можно было или заказав машину (только с самого Холма), или пешком. Идти сто с лишним километров – расстояние, на котором катер просто плавно садился в траву и сдыхал – было делом рисковым и глупым. Кто-то говорил, что есть люди, на катерах которых можно добраться, но они обладают привилегиями, недоступными простым смертным. Те, кто в свое время отдал Окист поселенцам, не особенно хотел, чтобы они получили свободный доступ к другим мирам. А Холм, странное сооружение в самом центре планеты, ориентированное по магнитным полюсам, окруженное радужным кольцом Полос, служил для перемещения из одного мира в другой. Сам Ренни еще нигде не был, а вот родители его на Земле, в родной Англии, были целых пять раз.

– Ренни, мы садимся. Чего такое? У нас работа, а не увеселительная прогулка! О чем задумался?

– Полоса, – проговорил Ренни. – Я думал, что…

– А ты не думай. Потом расскажу. Давай, поторопись, за нами скоро придут. Быстрее начнем, быстрее уберемся отсюда.

– А на катере…

– На катере – нет! – погрозил пальцем Дауд. – Запрещено.

Ренни вышел наружу, выгрузил комплект на землю, и огляделся. Вечерело, наступали короткие сумерки. С гор потянуло промозглым ледяным ветром и Ренни запахнул куртку. Вокруг лежала неподвижная стылая каменная равнина, разделенная надвое широкой красной полосой, возле которой стоял их катер.

Дауд тоже вышел, активировал визуальную связь, и стал переругиваться с каким-то молодым мужчиной. Мужчину было видно только до пояса. То ли детектор со сбитыми настройками, то ли просто несусветное старье. Ренни несколько раз видел такие модели в действии – у пациентов. Тупой системе надо было приказывать едва ли не голосом – обычные мысленные команды и изменения химии тела она не воспринимала.

– Нет, я сказал! Ничего мы сами не понесем! Где это видано! – орал Дауд. – Может быть, нам еще и сплясать на площади прикажете?

– У нас запрет – после наступления темноты мы не имеем право открывать ворота…

– А знаете, что я имею на ваш запрет? Нет, вы знаете?

Ренни подошел к полосе и присел на корточки. Осторожно прикоснулся ладонью к тонкому матовому материалу. Полоса тут же отозвалась на касание – покрытие под рукой потеплело, и по ладони словно провели чем-то мягким. Ренни знал, что любая Полоса очень тонкая, что у них какая-то особенная молекулярная структура, что они гораздо старше и Саприи, и любых других человеческих поселений, но почему-то никак не мог отделаться от ощущения, что Полосы – живые. Красная на ощупь отличалась от синей. Синяя гладкая, красная бархатистая. Ветер с гор над полосой терял силу, словно полоса как-то сдерживала его…