Наследие Рарога. Дневники

– Не думаю, – чуть подумав, ответила Леся, – Он поступил на лечение после вас. А то, что он на вас смотрел, будто знал… Он так на всех смотрит. Во всех, кто заговорит с ним, видит демонов. Впрочем, с вами что-то подобное тоже было. Но это прошло. А у него не проходит. Даже после электрошока.

– Я видел демонов? – изумился я.

– Ну, может не совсем, – в этот момент Леся впервые пожалела, что любит слишком много поболтать, – Вы вели себя странно… Но кто тут странно себя не ведёт? Тут как бы больница для таких… Эм…

– Я понял, – успокоил я девушку, – Все шизофреники видят что-то особенное. Демонов, ангелов, ещё кого-нибудь. Правильно думаю?

– Да.

Больше я не стал говорить. Увлёкся едой. Параллельно думал о лохматом. Жаль его. Он только пришёл поесть, а тут я со своим любопытством. Наверное, остался голодный. Если, конечно, ему не вставили шланг в нос. Леся говорила, так и меня кормили одно время. Питательная паста поступает в пищевод и отправляется прямиком в желудок. Пациент, хочет того или нет, получает свою порцию полезных веществ.

Общий зал

После очередного тихого часа, меня посетила Лариса. Принесла какие-то таблетки, затем предложила пойти в зал, где собираются пациенты для проведения досуга.

– Там телевизор есть, окна большие. Шахматы. Вы помните, что любите играть в шахматы?

После этих слов я вспомнил Гошу. Решил, что стоит с ним как-нибудь поиграть. Или заново поучиться у него.

– Я бы хотел, – я говорил со счастливой улыбкой.

Лариса отвела меня в просторный зал и, убедившись в том, что мне ничего не нужно, ушла. Тут было прохладней, чем где либо. Возле телевизора, справа у стены, разместилось шесть человек. Все пожилого возраста и все в инвалидных каталках. У окон три стола с шахматами и стулья. У левой стены широкие столы с бумагой и карандашами. В центре зала лежит ковёр. Большой запас стульев компактно сложен в углу, у входа. Помещение яркое, на лампочки не поскупились. Это хорошо, зрение не испортишь, при рисовании.

Когда Лариса покинула меня, оставив наедине с пенсионерами, я долго топтался на месте. Не знал, чего бы мне хотелось. Смотреть в окно, на падающий снег, вспоминать, как переставлять шахматы или влипнуть в экран телевизора? Последнее взяло верх. Тем более я не помнил, когда последний раз смотрел фильм. Показывали какую-то романтику. Он пришёл к ней, а она полюбила другого. Тот обозлился и украл их состояние. Потом начались разборки и всё закончилось хорошо. Добро победило, как и должно было быть.

В зале прибавилось людей. Все больные и неадекватные. Я смотрел, как они входят в помещение, как передвигаются. На первый взгляд мне показалось что безумцы, вокруг меня, непринуждённо шатаются в зад вперёд и чувствуют себя счастливо. Но это не так. Некоторые из них обозлёно таращатся на каждого проходящего мимо. Таких было мало, но их держали привязанными, на всякий случай. Санитаров, кстати тут теперь тоже не мало. Они следят за всеми, дабы не случилось чего плохого.

Почему-то говорить не хотелось, поэтому я решил вернуться к просмотру фильма. Так просидел, пока не стемнело. В зале ничего не поменялось. Кто-то выл, кто-то рисовал. Были и такие, которые играли в шахматы. Значит с ними можно поговорить, раз они умеют думать. Но до того, как я решил к ним подойти, моё внимание привлёк энергичный мужичёк. Он активно расхаживал из стороны в сторону, постукивал указательным пальцем правой руки по сжатым губам и тихо постанывал. А может, мычал… изредка что-то бормотал. Шёл к одному углу, обходя сидящих на полу пациентов, упирался в стену и поворачивал к другому углу. Некоторые пациенты следили за его передвижением. Чего-то ждали.

– Хэ-гэ! – воскликнул сидящий со мной рядом старик, – Опять началось.

Серп

Так я впервые увидел Серпа. Он активист, любит выступать на публику и этим всегда веселит окружающих. Его фантазия безумна, а идеи просто фантастичны. Серп причислял себя к «истинным коммунистам», которые смогут изменить мир к лучшему. Он подбивает людей подняться и идти по пути духовного развития, чему умиляются даже санитары. Для них это как концерт юмориста.

В день когда я увидел его впервые Серп агитировал народ на революцию прогресса. Обещал изменить всё, что сейчас не удовлетворяет каждого жителя страны. Из всего перечисленного я запомнил что-то о высоковольтных проводах и отоплении. Серп решил опустить силовые линии под землю, а водоснабжение модернизировать так, чтоб в городах никогда не было протечек. Тоже касается и канализации. Всё должно работать исправно. В этом смысл работы партии Серпа. Для начала лишь нужно скосить всю коррупционную власть и казнить продажных чиновников.

До того момента, когда мужик не начал призывать к насилию, стоя на стуле, санитары не вмешивались. Они стояли в стороне и посмеивались с больного. Но потом выступление перешло все границы и они сняли активиста с пьедестала.

– Я не раз уже спасал мир, – орал Серп, пытаясь вырваться из сильных рук, – Голосуйте за меня. Я поведу страну вперёд и мы поднимемся на несколько порядков выше.

– Да! – поддерживали его из толпы.

Кто-то истерически хохотал. Кто-то пытался помочь герою.

– Мы за тебя, Серп.

– Мы поднимем город, а потом и страну! – закричал он, перед тем как санитары вывели его из зала.

Толпа тут же утихомирилась. Больные занялись своими делами. Оставшиеся санитары этому поспособствовали и уселись на места. А я, почему-то никак не мог забыть слова Серпа. Каждый день потом их обдумывал. А ведь он дело говорил. Если всё сделать по его плану, то Украина заживет счастливо. Где только взять такую технологию, о которой он толковал? Нержавеющие трубы, неразрушающийся асфальт, подземные провода электропередачи. Фантастично, но реально. Дать бы только возможность изобретателям и те сделают всё для прогресса.

Николай

Я потерял счёт времени. Не могу вспомнить в какой день от моего пробуждения он подошёл ко мне, но это случилось не сразу. Я уже чаще стал посещать общий зал и каждый раз ходил есть в столовую. У меня появлялись собеседники. Кто-то даже просил срочно вылечить его, а кто-то другой, кажется Иван, просил выпустить его к детям. Это говорило о том, что они узнавали меня. Знали что я доктор. Но это всё пустое. Самое важное знакомство было с тем, с кем судьба свела ещё в палате реанимации.

Это произошло в общем зале. Я сидел за столом с шахматной доской, в полном одиночестве и отчаянно пытался вспомнить с чего начинается игра. Вокруг бесновались психи, а санитары время от времени успокаивали их. Я иногда наблюдал за происходящим и очень удивлялся, что некоторые пациенты ведут себя совсем сумбурно. Неужели так можно сойти с ума? Некоторые сидели и просто пускали слюни, а один удивил меня больше всех. Он нагадил себе в штаны и полез смотреть, чем именно. Недоумок достал своё испражнение и принюхался. Как это отвратно выглядело. Меня едва не стошнило. Я хотел отвернуться, чтоб не видеть дальнейшее, но любопытство было сильнее. Стало интересно, что будет дальше. И он начал целиться, выбирать цель. Если бы не санитары, то этот псих запустил бы свои фекалии прямо в телевизор, где всегда сидят пожилые пациенты. Злодея забрали и вывели из зала. Вскоре прибежала уборщица и громко возмущаясь начала убирать то, что упало на ковёр. Некоторые пациенты охотно ей помогали. Я слышал, за подобные поступки в больнице практикуют поощрения. Какие не знаю, ведь у меня всегда всё есть. По крайней мере, есть то, что мне нужно.

Я потерял интерес к суете и вернулся к шахматам. Моё внимание вдруг привлёк торчащий из-под доски бумажный уголок. Странно, что раньше его не замечал. Отодвинул доску, достал несколько листков бумаги с разными надписями и изображениями.

На первом листке изображён череп, в зубах которого была роза. Рядом серп. А на других листках рисунки ничуть не лучше. Разные демоны, трупы, оружие. Художник везде старался изобразить кровь. Жуть. Это ж как надо с ума сойти, чтоб такое рисовать? Или для этого не обязательно быть сумасшедшим? Хотя, может, этот пациент хотел так избавиться от своих страхов.

Перевернув один из листов, я окаменел от страха. Там в полный рост была изображена Смерть с косой. Почему-то вид этого рисунка настолько устрашающий и гнетущий, что я ощутил как холодеют мои стопы. По телу забегали мурашки, а горло сдавило мёртвой хваткой. Мне хотелось кричать, но ничего не получалось, дыхание сбилось. Я даже начал терять сознание и заваливаться на бок. Уже представлял, как больно ударюсь головой и как мой мозг будет трястись при этом. Но этого не случилось. Меня подхватили крепкие руки и удержали на месте. Во мне тут же появились силы сделать глоток воздуха и пробиться сквозь внезапно навалившуюся волну страха. Открывая глаза, я ожидал увидеть санитара, но моим спасителем оказался один из пациентов. Его плохо выбритое, узкое лицо имело хамский вид. Глаза бешено бегали по сторонам, а руки немного трястись. Тип явно был чем-то обеспокоен. Возможно не меньше моего. Поэтому поначалу я не знал, как мне реагировать. Толи боятся рисунка, толи подошедшего психа. Как выяснилось, последнего бояться не пришлось. Человек явно был мне хорошо знаком. Об этом говорило, то чувство, которое возникало в столовой при виде Лохматого.

Странный тип смотрел на меня сверху вниз, иногда поглядывая на санитаров. Он выглядел задумчиво. Что-то решал. Это было видно по его рукам. Они то и дело норовили потянуться к листкам. Я же молча наблюдал за ним и ждал. В конце концов, он рискнул и быстро, двумя движениями пальцев, передвинул несколько листков, чем обратил моё внимание на один абзац:

«Владыка Тени полностью опустошил меня. Он довёл меня до безумия и полностью сломил. Моё сознание было вырвано из тела и выброшено за пределы. Когда я пришёл в себя, смог увидеть мир другими глазами».

Когда я прочитал, мне сразу захотелось узнать что означает эта цитата, но странный человек уже ушёл. Он закрутился среди тех, кто помогал убирать уборщице. Я не сводил синего глаз. Его поведение вызывало странные, не поддающиеся объяснению эмоции. Мне захотелось с ним пообщаться. Я встал и пошёл, надеясь на то, что хоть этот человек не станет падать на пол и вопить как резаный. Мне хватило того лохматого.

Когда подошёл ближе, человек вдруг как почувствовал меня. Повернулся ко мне, наши взгляды пересеклись. От этого пошли мурашки по спине. Тогда я решил, что он, несомненно, сумасшедший. И судя по всему, рисунки были его. Не зря же к моему столу подходил.

Я приближался медленно, а он всё смотрел на меня. Когда расстояние между нами оставалось не больше метра, он вдруг повернул и пошёл к выходу. Я за ним.

– В туалет, – громко объявил он санитарам.

Те махнули рукой и даже не повели головы вслед за ним. Когда подошёл я, внимания было больше.

– Куда вы, Валерий Фёдорович?

– В туалет, – улыбнулся им я и взялся рукой за живот.

Санитар поднялся и протянул руку помощи. Вывел из зала и собирался вести дальше, но это было лишним. Я боялся, что он может всё испортить.

– Я могу сам… – попытал счастья я.

Санитар вопросительно посмотрел на меня, а я улыбаясь кивал. Показывал своим видом, что вполне адекватный и контролирую свои действия.

– Ладно, – он пожал плечами и указал рукой на открытый проход в коридоре. Я поблагодарил сотрудника и скрылся в этом проходе.

В нос сразу ударил зловонный смрад, перемешанный с дымом табака. Я долго морщил нос, пока не привык. Зашёл в сам туалет и поискал глазами интересовавшего меня человека. Среди трёх курильщиков его не оказалось. Я хотел спросить у них и уже подошел ближе, но увидел возле унитаза ещё одну фигуру. Это был он. Спрятался в кабине, в которой нет дверцы. Впрочем, тут нигде нет дверей. И он не прятался. Ждал.

– Мы знакомы? – прохрипел я единственный интересующий меня вопрос, – Кто ты?

– Скажи своё имя, – вместо ответа попросил он.

В тот момент я ощутил весьма странное чувство. Будто что-то очень важное происходило здесь и сейчас и от моего ответа многое зависело. На меня даже посмотрели те трое, которые до этого беспечно курили свои БФ. Я удивился когда, наконец, узнал их. Это был Серп, Стас и ещё кто-то, чьё имя не запомнил.

– Валера, – неуверенно проговорил я, – А ты…