Вращение временной оси

– Родилась ты в России в две тысячи первом году?

– Да…

– А вот Максим родился в тысяча девятьсот сорок седьмом году в Советском Союзе, а в эту щель в скале залез в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом. Только мы с ним живем не в этом зазеркалье, мы сюда случайно забрели и сейчас собираемся обратно. Можем тебя с собой захватить… Ну, или оставайся здесь, как тебя домой отправить мы не знаем. Пока не знаем.

– Лучше уж я с вами… Мне не нравится, где все наизнанку…

Мы продолжали свой путь к скале. Девчонку было жалко, но как ей помочь мы представить себе не могли. В своем мире ее можно было как-то устроить, можно было снять комнату… А тут мне пришла в голову занятная мысль. Поскольку она из будущего, то она историю наверняка изучала и некоторые события, которые еще не случились, могла знать. Если ее познания с толком использовать, то на этом можно и заработать. Хотя вряд ли. Предсказывать политические события, смысла нет – никто не поверит, а когда они произойдут, тут и неприятностей можно огрести. Ничего другого в школе не проходят, значит, от ее познаний толку будет ноль. Ну, разве что любопытство потешить…

К скале мы подошли часа через три, после того как нас выперли со станции. Скала, слава богу, была на месте, и мы гуськом стали на нее взбираться. Аня пыталась нам втолковать, что мы идем не в ту сторону. Щель находится немного в стороне. Я задумался.

– Послушай, Никита, – сказал я, – давай сначала девушку отправим в ее мир, а потом сами отправимся восвояси. Ну не бросать же ее здесь. Опять же в будущем побывать заманчиво… Анюта! А ты сможешь нас приютить у себя на пару дней? Ну, с чисто познавательной целью?

– Вы только меня не бросайте ребята, – чуть не плача сказала она. – Когда вернемся домой, я найду место, где вас поселить. Будете гостями у нас. Заодно и подтвердите, что я не в дурдоме была, а в другом мире.

– Ладно, договорились, – сказал Никита. – Веди нас, если дорогу помнишь.

Мы начали спускаться, а затем стали обходить скалу с другой стороны. Снег был глубокий и скоро мы обнаружили следы Анюты, а затем и сам вход в пещеру. Впрочем, это был очень узкий лаз. Я с трудом протолкнул туда свой рюкзак, потом с трудом влез сам. Довольно неприятное было лазанье, метра два было очень узко, и я двигался с трудом. Никите и Ане было проще, у них габариты меньше. Ну, вот мы выбрались в какой-то грот, и я включил свой фонарик и увидел крутой спуск вниз. Но в расщелину в камне был вбит крюк, к нему была привязана веревка, довольно толстая, и она уходила вниз. В свете фонарика, глубина спуска была метра три – четыре, а дальше ровная площадка.

Я сбросил свой рюкзак, схватился за веревку и стал спускаться. Собственно, спуск то был простой, потому что стенка не была вертикальной, а был уклон градусов семьдесят. Потом Аня сбросила мне рюкзак и начала спускаться сама. Ну, у нее это получалось неплохо, видно был опыт лазанья по горам. Дальше была очередь Никиты, но вдруг раздался посторонний шум, я быстро направил луч фонарика в противоположную сторону. Там в двух метрах был арочный вход в коридор, и я прошел вперед и посветил в него, но увидел только стены и тоннель уходящий вдаль. В этот момент наверху вспыхнул свет от мощного фонаря, у Никиты такого не было.

– Это кто еще тут! – раздался зычный голос.

Подняв голову, я увидел Никиту, стоявшего наверху с какой-то растерянной улыбкой на лице. Вдруг раздалось какое-то лязганье железа, а затем грохнул выстрел. Грохот был такой, что даже уши заложило.

– А ну пошел отсюда! – снова рявкнул чей-то бас. – Убирайся, быстро, откуда пришел, не то пристрелю к чертовой матери!

– Да, мне надо… – начал Никита.

Снова грохнул выстрел, и посыпалась каменная крошка.

– А ну лезь обратно! Следующая пуля будет твоя, сталкер хренов! И больше не вздумай тут появляться! Пошел!

Я со своего места не видел стрелка, видел только, как попятился Никита, а затем по шороху понял, что он лезет обратно в тот же лаз. Ну, куда ему было деваться. Против ружья не попрешь, а я снизу ему никак помочь не мог, да еще Аня. Она вся тряслась от страха, вцепившись мне в штормовку двумя руками.

Мы стояли в тоннеле пещеры, всматриваясь вверх. Вскоре наверху послышались шаги, свет фонаря наверху постепенно погас, и стало совсем тихо. Я слышал только сопение девушки.

– Пошли, – сказал я ей шепотом. – Никита выберется через другой вход, а я тебя провожу до дома, не бойся.

Мы стали пробираться по тоннелю. Сначала почти на ощупь, потом я включил фонарь, надеясь, что сторож этого проклятого места нас не обнаружит. Я уже понял, что мы с Никитой пришли по верхнему ярусу, а Аня попала в нижний, и мы сейчас движемся к выходу в ее мир. Сейчас мы шли взявшись за руки и я чувствовал, что ее рука дрожит. Теперь главное ее доставить на место, а сам-то я выберусь. Клаустрофобией я не страдал, и путешествия, вообще-то, любил, только очень уж негостеприимно встречали нас тут. Стрелок-то был, похоже, не из органов правопорядка. Скорее всего, блатные ребята застолбили это место. Анюте, я свои мысли не озвучивал, итак страху натерпелась.

Впереди появилось слабое свечение. Ну, вот добрались до лаза. В этот раз девушка лезла первой, затем я толкнул свой рюкзак, который она вытащила, находясь уже снаружи, наконец, вылез сам.

2

Станцию Басаргина я поначалу не узнал. Само здание было очень похоже, только стало выше, да и название станции было написано иначе, но, слава богу, не наизнанку. На подходе к станции я решил попрощаться, поскольку понял, что проблемы моей спутницы решились, а вот мои отнюдь. Ведь я оказался в далеком будущем, где мне делать нечего, поскольку нет ни денег, ни документов и любой милиционер возьмет меня за шкирку и сдаст в дурдом.

– Ну, давай прощаться Анюта, я должен отправляться восвояси, – сказал я.

– Нет! – с ужасом воскликнула она. – Я боюсь! Не бросай меня. Я хочу, чтоб ты проводил меня до дома.

– Да я бы с удовольствием, только ведь у меня ни денег, ни документов, сама понимаешь. А придется где-то заночевать… В общем, у тебя со мной проблемы будут…

– Эти проблемы я решу!

Короче, Аня решила пригласить меня погостить, я решил не отказываться. А кто бы отказался погостить в будущем? Правда, как-то неудобно на халяву. Ну, допустим, от местных хулиганов я ее защищу, ежели такие тут водятся. Впрочем, потом можно и ответный визит организовать, ведь ей наверняка интересно будет побывать в прошлом… Правда, там какой-то придурок с ружьем, но эта проблема решаемая. Пока я размышлял об этом мы дошли до станции. Название было написано правильно, правда, само здание сильно отличалось. Это явно не деревянная постройка, но и на камень тоже не очень походит. Похоже, новые материалы изобрели. Ну как же! Полвека прошло. А вот на самой станции я просто замер столбом. Нет, киоски меня не сильно удивили, поражало обилие вывесок на английском языке.

– Слушай, Ань! – дернул я за рукав свою спутницу. – Нас что, американцы захватили?

– Чего?! – вытаращилась она на меня.

– Ну, а как же, тут всяких вывесок, надписей и указателей на английском больше чем на русском, – продолжил я.

– Не обращай внимания, это все наши русские продавцы изгаляются. Им же надо свой товар продать… Постой около меня, я сейчас билеты куплю на электричку до Боровска. Странно, что наших нет, значит, Вадик нашелся, а меня, наверное, объявили в розыск…

Мы подошли к какому-то ящику и Анька начала нажимать на кнопки, а на экране вверху ящика замелькали цифры, какие-то названия… Потом она достала картонный прямоугольник, вставила в щель в этом ящике. Прямоугольник исчез, потом ящик загудел и прямоугольник вернулся, а затем из другой щели вылезли чеки, как из кассового аппарата. «Билеты, – догадался я.» Только зачем картонный прямоугольник, понять не мог, и когда она успела деньги засунуть в этот ящик, я тоже не углядел. Впрочем, не удивительно, вокруг меня было столько чудес, что голова вертелась как пропеллер.

– Сейчас я домой позвоню, – продолжила Анька (я уже мысленно начал так ее называть), – а потом, наверное, в полицию придется зайти, сказать, что я нашлась…

Я промолчал, хотя слово: «полиция» меня насторожило. Домой позвонить, конечно, надо. Звонком домой меня не удивишь. Телефоны и сто лет назад работали, а уж в мое время были даже у некоторых моих одноклассников в квартирах. Теперь, небось, у многих установлены. Но, когда Анька достала из кармана маленькую черную коробочку, размером с ладонь и на ней вдруг появился цветной экран, я окончательно лишился дара речи. Нет, я понимал, что нахожусь в будущем и удивляться глупо, просто связь развилась так, как нам и не снилось. Однако, одно дело читать об этом в фантастике и домысливать самому, и видеть все воочию. Надо сказать это две большие разницы. Анька, тем временем возила пальцем по экрану, нажимала на невидимые кнопки, а потом приложила эту коробку к уху и начала разговаривать.

Разговор с матерью был обычный, какой и должен быть, после двухдневного отсутствия семнадцатилетней дочуни в неизвестно где. В итоге она получила категорический приказ сидеть на станции и никуда не дергаться, через полчаса приедет отец на машине и доставит домой свое неразумное чадо. В полицию он сообщит сам, когда воочию убедится, что чадо нашлось. Я совершенно спокойно прослушал весь диалог дочери с матерью и постепенно отошел от стресса. Да, мир меняется, но люди остаются теми же.

– Ну, вот теперь, Анюта, я уже с чистой совестью могу покинуть тебя и убраться восвояси, пока с ума не спятил, – сказал я.

– Нет! – с прежним ужасом в голосе, завопила Анька и вцепилась мне в рукав.

Пожилая женщина, стоявшая рядом, уставились на нас, явно, заподозрив недоброе.

– Да, тихо ты! На нас люди смотрят, не хватало еще к милиционерам загреметь, – прошипел я.

– Нет тут милиционеров, они давно полицейскими стали.

– Хрен редьки не слаще.

– Сейчас папа приедет, и поедем к нам. Если я расскажу, где была, мне никто не поверит.

– А мне поверят? – хмыкнул я.

– В твоем рюкзаке и в карманах доказательств достаточно…

– О-о! Ну, уж нет! Я не собираюсь легализоваться в вашем мире, мне и в своем неплохо.

– Ладно, придумаем что-нибудь, я тебя не отпущу, пока у нас не погостишь. А я тоже должна убедиться окончательно, что попала домой, а не черте куда.

Мы вышли из здания станции на улицу. Солнце, как ему и положено клонилось к западу. Зимняя дорога, которая вела к Боровску, была чистая, аж до асфальта. Я такого чуда раньше не видел, да и такого количества машин, тоже. Разглядывая окрестности я старался придать себе беззаботный вид, вроде как ничего особенного вокруг, ничего интересного, «видали мы зверей почище львей и то…». Анька стояла рядом, держа меня за рукав штормовки, за руку взять не решалась. То ли опасалась, что я вдруг сбегу, хотя чего ей опасаться в своем мире. Это я должен дрожать, как осиновый лист или, хотя бы, выглядеть смущенным. Но ничего подобного во мне не наблюдалось, некоторую напряженность чувствовал, оттого что не знал, что наврать Анькиному отцу, который наверняка заподозрит меня в некоторых намерениях относительно его дочери… Тут я посмотрел на девушку более внимательно, раньше-то, сами понимаете, не до того было… А она ничего! В смысле, очень даже привлекательна, в этой импортной курточке, брючках и цветном свитере… А сам-то я… Эх, знать бы, мог брюки поновее одеть… А Анька, ей богу хороша! И смотрит на меня, как на именинный пирог.

Подъехала машина, не «москвич» и не «победа», впрочем, определять породу этого транспортного средства я не пытался. Отец Ани выглядел усталым, но, увидев дочь, откровенно обрадовался. Это был высокий худощавый мужчина. В первые минуты встречи он не обратил на меня внимания, разглядывая дочь со всех сторон, затем, видимо удовлетворившись осмотром, занялся мной.