Осколки жизни. Сборник рассказов

– Время вышло, – с довольным взглядом заявил дракон.

– Но ты же…

– Цель, цинизм, целомудрие, цвет, цинк, цирк, цикл, ценность…

– Да уж, – поняв, что не может предъявить никаких возражений сказал львёнок. – И сколько же у меня слов?

– 8, а у меня было 18, – с гордостью заявил дракон, – ну что, победил?

– Признаться да, в этом ты победил, – признал львёнок и подошёл ближе, – поздравляю, – стоя достаточно близко сказал младший брат.

– Спасибо, это просто настоящий дар, – упивался победой дракон, подняв голову, закрыв глаза, приподняв руки и подойдя к фонтану.

– Ты действительно в этом оказался лучше меня, – говорил львёнок, проходя за ним.

– Да.

– Но ты явно меня не победишь в скорости, – ловко подпрыгнув и брызнув на брата воды кинулся в сторону со смехом львёнок.

Дракон вскрикнул, засмеялся, снова налился азартом и со смехом побежал с криком: «Ах, так!» скорее стараясь догнать младшего брата.

Смотрящий на это их отец – учёный-биолог тоже невольно рассмеялся с большой радостью наблюдая за всем этим. Он был взрослым – тем существом, которое забыло, как и многие, что когда-то было таким же ребёнком. Ныне досуг взрослого вместо игры заменён работой и хорошо, что она вообще есть – она хоть как-то объединяет людей, служит причиной для какого-нибудь контакта, особенно в это время, когда всё доступно. С этими мыслями учёный тихо погрузился в воспоминания, попивая гранатовый сок, думая о времени, когда и он знал, что такое игры, что такое ни о чём не думать, бегать, хохотать и смеяться, быть глупым, создавая всё, что только взбредёт в голову, веря свято во всё, что думалось и живя всем этим.

Какое же это было прекрасное беззаботное ныне уже давнее время, которое ныне казалось именно прошлым. Ныне, когда работа кончается, единственное место куда может уйти взрослый – это сон, который так мило похож на то прошлое, в коем словно сочетаются все радости былого настоящего и будущего, откуда даже не хочется уходить. Но это время прошло и теперь только радости настоящего, что сейчас бегают друг за другом в саду, в полной безопасности радуют глаз взрослого мужчины, который с такой теплотой вспоминает своё Детство…

Встреча

В этом и твоё оправдание, так сказать. Тут идёт борьба за души и покой твоих детишек. Вот и выруливаешь, как можешь. Без тебя, Винсент бы помер…

    Екатерина Александровна Вавилова

Шум океана был не столь громким и шумным, но отчётливое раскатистое эхо доносилось до ушей. Водная гладь отражала неимоверный небесный блеск розоватого и жёлтого цвета. Это было время заката, но совершенно иного, словно не похожего на те, какие привыкли видеть люди на поверхности своей планеты. Это было нечто иное, вместе с такой сильной яркостью, сзади не виднелись тёмно-синие оттенки неба, хотя призрак восходящей луны всё также присутствовал. Райское наслаждение от морского бриза смешивался вместе с теплотой, не подобной обычной солнечной, а некой душевной и окрыляющей. Песчаный берег тянулся достаточно широко, завершаясь высокой скалой справа, а слева практически доходя до высоких холмов, еле заметные отсюда, прикрытые тумана водного пара. Эта местность казалась удивительной, не несущей в себе ни единого элемента человеческой цивилизации, ни единого изменения в своей исконной природной структуре, разве что это невероятное явление с небесным светилом, лучи коего продолжали окрашивать мирно парящие облака, продолжающие своё тихое движение по небосводу в чудный розоватый цвет.

Когда оканчивался берег начинала появляться трава – сначала низкая, но затем всё более и более высокая, что спустя пару десятков метров вполне могла поравняться со спиной взрослого бравого воина. Этот океан растительности, который на удивление лишь вдали отдавал своим зелёным окрасом, а по мере приближения к берегу становился всё более золотым – настолько была мощна сила света, тянулась до самого горизонта. При том, что этот океан действительно имел свои неровности, возвышенности, чем-то напоминающие маленькие холмы или огромные волны, вместе с малыми, что выражались в дуновении ветра, когда листва переливалась на чудном свету. Аромат природы окружал отовсюду, а из больших высот со стороны малых линий-дуг доносились радостные кличи при виде природного чуда.

Высокий бравый воин в металлическом облачении, потерявший свой блеск, а кожаные соединения между частями брони коего уже потеряли свои верхние слои, при этом по всей поверхности отличаясь линиями, царапинами и прочими повреждениями, но с гордым красным рубином на груди стоял в этом поле. Лицо сего воина представляла волчья голова, по своей сути это был самый настоящий антропоморфный представитель сего семейства с весьма завидным телосложением, чёрно-сероватым окрасом, большими слегка опущенными вниз по мере приближения к переносице из-за слишком часто нахмуренных чётко выраженных чёрных бровей, но отличающимися блистательностью оранжево-голубыми глазами. Удлинённый заострённый нос выражал немного сбивчивое дыхание, тёмные губы немного оголяли к своим краям острые зубы, немного даже выражая излишне привыкший к этому положению оскал.

Плечи были широки, но немного опущены вперёд, а руки, в основном кисти оголены от металлических перчаток. Подушечки рук были округлы и, казалось, всё также мягки как некогда в детстве, но ныне они уже слишком затвердели от всего жизненного опыта. Когти проглядывали через меховой слой, ещё пуще демонстрирующий антропоморфизм кистей сего творения природы. Уши внимательно слышали окружающее дуновение ветра, звуки травы и теперь, когда прошло это мгновенье задумчивости, когда волна травянистого океана коснулась распушенный хвост, глаза заморгали и существо взглянуло, оглядываясь по сторонам. При движении головой и туловищем, траву задел длинный меч, что находился в коротких ножнах, прикреплённый к поясу. Рот слегка приоткрылся, а лик выражал изумление, лёгкую растерянность. Он посмотрел на себя и удивился такому наряду, который он тут же узнал, прижимая руку к груди.

– Где же я, – задумчиво спросил сам себя волк и вздохнув, он опустил взгляд вниз, а затем поднял прямо.

– Винсент, – эхом раздалось отовсюду удивительным призрачным голосом, отдающее явными нотками баса.

Названный резко поднял голову и начал искать источник сего звука. Он посмотрел на небо, но никого там не было, даже перелётные птицы успели скрыться. Затем он посмотрел в сторону бескрайнего поля, холмов, дальних гор за его спиной, что скрывались в призрачном мутном тумане.

– Кто здесь? – сказал он поначалу тихо, затем сложив руки рупором крикнул в ту сторону. – Отзовитесь!

– Не стоит кричать в горах, – послышалось также призрачным многократным эхом, но уже более отчётливо.

Сразу поняв сторону, откуда доносился этот звук, словно огромная, но мягкая волна эха, он повернулся в сторону океана. Внезапно на берегу он заметил высокий силуэт, который словно блистал на этом свету. Протерев глаза и убедившись в том, что это не видение, волк направился в сторону неизвестного, но стоило ему сделать каких-то несколько шагов, как внезапно он ощутил, что наступает на песок. В удивлении он посмотрел себе под ноги и как только поднял взор, то сразу осознал – он был перемещён прямо к берегу, где в небольшом отдалении от него стоял тот самый незнакомец. Это была достаточно высокая фигура, явно превышающая его по росту, но совершив ещё пару движений в сторону ожидающего, он осознал, что это был человек или существо очень похожее на этот вид. Высокий и широкоплечий незнакомец был облачён в белоснежные доспехи, что светились, отражая солнечные лучи. Они были весьма богаты с золотыми украшениями, алыми рубинами и сапфирами цвета индигофера. На поясе у человека находился невероятно красивый большой меч, а каждая часть его доспехов, начиная от наплечников с заострёнными концами с золотой металлической каймой, завершая чудной скорее всего из самого прочного иридиевого сплава изготовленные обувные части доспехов. За спиной человека имелся богатый бархатный алый плащ, прикрепляемый золотыми держателями, а голову незнакомца обрамляла очень высокая, многоуровневая корона, ослепляющая глаза своей красотой.

Винсент поражённый такой встречей начал постепенно подходить, но тут из-за плаща внезапно вырвались два массивных драконьих крыла, облачённые в металлическую защиту с заострёнными клинками на концах каждой кости. От неожиданности Винсент чуть было не упал, но отошёл на пару шагов назад.

– Добро пожаловать, Винсент, – заговорил незнакомец, продолжая стоять спиной к пришедшему, слегка опустив крылья.

– Кто вы? – поинтересовался воин.

В ответ на это послышался протяжный вздох, выраженный движением плеч и лёгким опущением взгляда, повлекшая за собой колебания головы. Затем человек вновь поднял взгляд и повернулся на четверть, давая возможность волку увидеть лицо незнакомца. Это был старец с большими выразительными карими глазами, впалыми щеками, слегка заострённым носом с горбинкой, белой бородой и лбом, половину коего скрывали шпилеобразные украшения его короны-шлема. Спереди доспехи казались ещё более легендарными и привлекающими внимания.

– Ты искал встречи со мной, Винсент, и я пришёл, – спокойным, уже менее раздающимся эхом, но всё таким же басом произнёс незнакомец.

– Хотите сказать… я умер?

– Нет… или да. Разве может кто-то на это ответить? – загадочно, без единого мимического движения произнёс старик.

– Но, если я умер, – задумавшись продолжал волк, – значит, я встретился с вами верно и это вы виноваты в моей участи?

– Ты искал того, кто ответит на твои вопросы, ты искал Бога, ты искал пророка, – поворачиваясь больше ответил старик. – Я, – протяжно произнёс незнакомец, – этот пророк, тот кто видит прошлое, настоящее и будущее, – отчётливо проговаривая каждое слово, раскрывая крылья ответил пророк подходя ближе.

Винсент был поражён таким движением и не мог совершить ни единого шара, поднятые руки опустились, хвост опустился ниже, как и голова. Тем временем подходящий казалось становился всё больше, нависая над могущественным воином, коего ещё никто не мог победить, коего даже боялся сам виконт и граф. Он стоял перед тем, против кого выступал, кого ругал, кого ненавидел, словно в чём-то провинившееся чадо великого творения, величайшего владыки.

– Я вижу тот мир, в коем ты можешь вернуться домой, – всё с большим эхом говорил пророк и каждый его шаг казалось отдавалось землетрясением, – но тот мир, который я вижу ныне не тот, – последнее слово он растянул, всё больше и больше, с каждым мгновением изменяясь внешне.

– Что? – в недоумении только успел произнести Винсент.

Громадное чудовище

В этот момент отдавая всё большим эхом, названный пророком резко начал увеличиваться, его голова начала вытягиваться, плечи становились шире, острия на доспехах превращались в удлинённые горла, на коих с быстротой молнии и раскатами грома в резко изменившейся погоде, наряду с сильным дуновением ветра начали вырастать головы. Это были большие, вытянутые, с горящими глазами головы дракона, кои возглавляли большие острые шипы, что тянулись по задней части их шеи и два массивных рога, что словно корона находилась на каждой из образовывающихся 5 голов. Туловища в разы стала больше, начала вытягиваться, ноги превратились в удлинённые ноги самого настоящего дракона, покрываясь чешуёй, а меч соединился с телом превращалась в единый сильный хвост с массивным концом с несколькими костяными шипами. Крылья стали в разы больше, руки стали массивнее, на пальцах проросли когти и каждый из них покрылся чешуёй, каждая голова обрела свой симметричный цвет – белый, алый и синий, по мере отдаления от центра.

Пасти дракона раскрылись, оголяя длинные змеиные языки, откуда поднимался дым, проходя мимо острых рядов зубов, брови в виде утолщений чешуйчатой кожи поначалу резко опустились, затем приподнялись. Винсент от такой неожиданности упал навзничь и начал отходить назад, но ловкое движение хвостом монстра его остановила, после чего дракон опустился на передние лапы слегка опустив свои огромные крылья, больше прижимаясь к земле.

Затем огромные вытянутые головы опустились к тяжело дышащему волку, который даже не находил сил как-либо сопротивляться, говоря ему и смотря прямо своим гипнотическим взглядом прямо в глаза:

– Я вижу песнь о любви былой, – словно отражаясь в глазах моменты из детства волка произнесло чудовище.

Услышав это и смотря прямо в глаза Винсент вспомнил своё прошлое, время, когда он был ещё волчонком и как он впервые встретился с волчицей – маленькой на тот момент девочкой, но невероятно талантливой, которой удалось её спасти, которая смогла вытащить его при помощи своего дара – самой настоящей магии из быстрого ручья. Он вспомнил тот самый день и последующие, он вспомнил то время, он вспомнил их дружбу, отчего у него на душе стало волнительно.

– Я вижу жертву человека, – продолжило чудовище внимательно наблюдая за каждой эмоцией волка.

И от этих слов продолжился ряд воспоминаний, этих ярких вспышек прошлого, мелькающие перед глазами, то, как он был в своей деревне. Он вспомнил, как впервые поверил в идею, что ему нужно защитить свой дом, что ему нужно быть бравым воином, что он пожертвовал своей добротой, искренностью волчонка, вступив в ряды воинов графа и его сына виконта – тогда ещё верного друга Винсента. Как он убивал и видел тысячи смертей на своём пути, он поражался всему, и вспоминал как он к этому привыкал. С каждой секундой раздумий и воспоминаний осознавая всю тяжесть своей жертвы.

– Я вижу картину предательства, – дополнил пророк.

И да, так оно и случилось, ведь не его ли предали, не Винсент ли пострадал от рук собственного друга, того, кого считал самым близким к себе. Да, быть может, он был выше по чину, пусть он был из высшего света и даже имел весьма интересный взгляд на мир, но всё же они были друзьями, они росли вместе, ели вместе один хлеб, пили одну воду. И именно отсюда, даже когда именно Винсент стал причиной их победы, он увидел ту самую картину предательства.

– И братьев последний бой, – словно совершая очередной резкий выпад оппоненту добавило чудовище.

Резкая, жгучая боль в груди, пришедшая то ли спереди, то ли сзади, это ощущение, когда металл проходил насквозь заставило Винсента всё вспомнить, вскрикнуть от боли, а из его глаз вырвать слёзы горечи и страдания. Он тяжело дышал, схватившись за грудь, вспоминая тот момент, этот ужасный кошмар, который ему пришлось пережить, после всей той жертвы, когда он пошёл против себя и совершил такое масштабное злодеяние, которое он даже не мог представить, тот масштаб его душевного терзания. Видя это лишь самый внимательный мог заметить проявившиеся новые блики на огромных светящихся жёлтых глазах чудовища, который заговорил с проявляемой болью и невероятно незаметной дрожью в басовом могущественном голосе: