Новелла Х7

В который раз поднял на нее взгляд, откусив от мягкого печенья.

– Господину скучно? – Поинтересовалась Ева добродушным тоном.

– Угу, – когда она посмотрела на меня, невольно начал хмуриться больше.

– Тогда я закончу готовить обед и с радостью проведу время с Вами.

– Нет, знаешь, – отряхнул руки от крошек и встал из-за стола. – Вообще-то я хотел немного пройтись. Ты сможешь побыть одна?

– Да, конечно. Мастер нередко оставлял Еву следить за домом, когда уезжал в город.

Несомненно, следила она за домом из-за решетки своей клетки.

– Замечательно, – нашел что ответить я.

– Надеюсь, Вы хорошо проведете время.

– Ага.

Переобулся в прихожей в уличные туфли и вышел в сад вокруг дома. Дальше скамейки под тенью деревьев я не ушел. Просидев около пятнадцати минут, вынул из кармана пачку сигарет.

Несколько раз в окне мелькнула фигура Евы. Через тонкие занавески в гостиной видел, как она перепрыгивала, очевидно, участки голого пола, не покрытые ковром. Докурил сигарету и достал еще одну. Погода была немного ветреная, но довольно ясная. Было прохладно.

Растущую зелень в пустом пространстве вокруг дома Тадеуша можно назвать садом лишь условно. Здесь беспорядочно росли некогда высаженные культуры, некоторое количество редких красивых цветов, но в остальном здесь беспрепятственно разрослись трава и сорняки. Это место выглядело очень уединенно дивно. Особенно часть упавшего дерева, которую обрезали, и она лежала посреди заднего двора дома.

С собой у меня была записная книга с карандашом. Мне захотелось сделать наброски, которые были бы не просто отображением природы, а солнечного света и тепла, светящегося в прозрачном воздухе.

Наметив несколько линий, приступил к рисунку. Я долгое время не брался за карандаш, но мои перерывы в рисовании длились и в несколько месяцев, и все равно мой навык рисования не становился хуже. Мне нравилось рисовать только тогда, когда хоть немного представлял, что хотел бы увидеть. Если мог почувствовать, что мой рисунок может что-то передать, а не быть плоским изображением моего желания, я был вполне доволен.

Солнце медленно передвигалось по голубоватому небу, пронося свои лучи через большие зеленые листья. Близость к лесу несла некую прохладу и более громкие звуки. Не знаю, в городе тишина слышалась иначе. Отложил неоконченный рисунок, который со временем обретал все большее количество деталей, и сонно растянулся на поваленном дереве. Запах мха с теневой стороны затмевал все остальные. Сквозь листья на меня падали косые лучи. Тепло и солнце парализовали все тело. Мне нужно было немного поспать.

***

Проснулся в сумерках. Книга упала в траву, раскрывшись, и на одной из страниц увидел кровь. Садясь, невольно прижал руку к груди и ощутил под пальцами тепло и что-то мокрое. На моей рубашке крупные пятна крови, но я не чувствовал, что был ранен.

Посмотрев наверх, увидел на фоне лилово-синего неба застрявшую птицу на высокой ветке. Она воткнулась своим телом насквозь. Кровь капала с ее дрожащего светлого тела прямо на меня.

Поднялся и прошелся немного назад, смотря только вверх. Первым делом поднялся повыше, встав на ветку, вытащил птицу и оставил ее в траве. Запнувшись за камень позади себя, споткнулся и упал назад, ударившись обо что-то тяжелое.

***

Когда смог прийти в себя, я лежал в операционной Тадеуша. Заметив на своей шее и голове бинты, впал в панику, и мои движения стали резкими и нервными. Поэтому, когда захотел встать, не мог никак заставить себя сдвинуться с места, постоянно предпринимая попытки себя успокоить.

Свет был приглушен, мягко сияя бледно-голубым свечением вдоль белых стен. Вокруг операционного стола ничего не было, даже ремни свободно свисали с обеих сторон. Меня понемногу начало отпускать то наваждение, в котором я проснулся. Страх проснуться в подобном месте однажды поселился в моей голове, и с тех пор, каждый раз засыпая, опасался оказаться в месте вроде этого сильнее всего.

Мне стало холодно. На мне еще были бинты, но я не понимал, в чем их польза. Чувствовал себя слишком потерянно и туманно, чтобы что-то соображать. Медленно сел и опустил ноги на пол. Раздался капающий звук со стороны раковины, и я невольно вздохнул. Это напугало меня. Я до сих пор не знал, чего ожидать, пока не разберусь в том, что со мной произошло.

Подошел к двери и заглянул в зеркало на стене. Мое отражение было очень усталым, а свисающие бинты с моего тела просто ужасны. Начал снимать их с себя и заметил, что они не скрывали под собой никаких ран. Сняв последний бинт со лба, почувствовал тупую ноющую боль в затылке. Похоже, это моя единственная травма, которую я к тому же помнил.

На мне не было моей рубашки, я помнил, как она покрылась бордовыми пятнами крови той птицы. В голове слишком быстро пронеслась мысль, имеющая сходство с последней, но я не успел ее обдумать, тем более помешал шум за дверью. Не найдя никакой одежды в операционной, открыл тяжелую дверь и направился через темный узкий коридор к лестнице.

Со второго этажа лился уютный желтоватый свет. Поднимаясь наверх, прислушивался к стуку и шуму, которые раздавались где-то в глубине дома.

Гостиная была пуста, но меня не покидало ощущение напряженности, как будто что-то скоро должно было произойти. Медленно обошел все углы дома, словно ожидая появления кого-то. Услышал, как кто-то вбежал на лестницу за моей спиной наверх. Обернувшись, направился на второй этаж.

В конце коридора захлопнулась дверь. Немного осмотрелся пока шел, не замечая ничего необычного. Потянул за ручку, но ее сразу закрыли с той стороны. Посмотрел на дверь, по другую сторону которой кто-то держал ее, не впуская меня.

– Ева, все хорошо?

Постучал в комнату Тадеуша, но дверь оказалась заперта на ключ. Открыл дверь ванной, отдернул штору и увидел полную ванну воды. Рядом лежало мокрое полотенце. Похоже, кто-то недавно купался. На полу до коридора тянулся детский след ног. Проследовал за ним до двери комнаты Евы.

Занес руку, чтобы постучать, но дверь открылась сама и моя рука замерла в воздухе. Из темноты на меня снизу вверх смотрели темные глаза. Лицо Евы было бледнее обычного, кожа вокруг глаз казалась светлее, что отражало ее усталость. Никогда еще усталость не выглядела так красиво и мило. Кожа стала сияющей, черты лица более… нет. Алый цвет губ сменился глубоким розовым.

Ева неуверенно прижимала к себе руки. На ней белая пижама до колен с кружевом. Волосы немного вьются после ванны. Осмотрев меня, она произнесла:

– Господин, Вы… не сердитесь на Еву?

– Так ты от меня пряталась?

– Ну, эм… – Она покраснела, что в темноте на ее белой коже стало выглядеть только ярче. – Ева не знала, как Вы отреагируете на то, что она решила помочь Вам без Вашего разрешения. Я хорошо помню то чувство, когда Вы разозлились в прошлый раз, но… после выяснилось, что даже оказались благодарны. Я хочу сказать… Мне было страшно оставлять Вас совсем одного там, снаружи.

– Ясно. Ева, где сейчас Тадеуш?

– Мастер срочно уехал вечером. Он сказал, что Вы присмотрите за мной. Но я нашла Вас без сознания возле дома. Вы… не просыпались.

Ева с трудом сдерживала слезы, сжимая в руках свою пижаму. Не трудно представить, как сильно она оказалась напугана.

– С Вами все хорошо? – Ева с надеждой взглянула на меня.

Я опустил руку на ее голову и мягко погладил. Ева подавленно смотрела на меня с покрасневшим от слез лицом.

– Более чем. Но что ты сделала со мной?

– Мне было не по себе… – Ева смутилась и стала смотреть вниз. – Пожалуйста, не смейтесь. Но мне действительно казалось, что в темноте кто-то был.

– Зачем ты обмотала меня бинтами?

– Вы не просыпались несколько часов, и я… решила поучиться на вас, как оказывать первую помощь. Простите, что я не спросила Вашего согласия.

Ева виновато опустила голову. Я убрал руку с ее волос.

– Да уж. Довольно странно осознавать, что с тобой что-то делали без твоего внимания. Ева, как такое пришло тебе в голову?

– Не знаю, – она пожала плечами. – Мне хотелось сделать что-то полезное, и быть при этом недалеко от Вас.

Да. Но как ей удалось одной, такой слабой, дотащить меня до дома, затем спустить по лестнице и еще поднять на высокий стол операционной?

Решил относиться к Еве с осторожностью. Может быть, она нарочно скрывала что-то. В доме действительно мог быть кто-то еще, ведь я не сразу определил, что она жила здесь целых трое суток.