Новелла Х7

Поднялся с ней на второй этаж. В ванне уже была набрана горячая вода, от которой поднимался пар.

Девочка попросила меня не смотреть, на что я не обратил внимания, и она, с этим легко смирившись, сняла с себя всю одежду. Я держал ее за руки, пока она не скрылась в воде.

С десять секунд, хмурясь, я смотрел в сторону запотевшего окна, как тишину нарушил плеск воды. Она лежала в ванне, вытянувшись во весь рост, что сразу вызвало во мне чувство зависти.

– Ладно, я оставлю тебя. Двадцати минут тебе хватит?

Девочка покачала головой.

– Что? Полчаса?

Она села и посмотрела мне в глаза, положив руки на край ванны:

– Мастер никогда не разрешает мыть себя самой…

В моем воображении сразу возник образ того, как я пытаюсь ее накормить. Помотал головой, прогоняя все странные мысли:

– Что он говорит об этом?

Девочка сразу покраснела и посмотрела вниз. Подавленным голосом она нерешительно произнесла:

– Мастер велит делать то, что нельзя. Он называет это плохим поступком, а себя плохим человеком.

У меня сразу возникло желание обнять ее. Просто импульсивное желание утешить. Я опустился на колени и, смотря ей в глаза, просидел так некоторое время.

– Хорошо, я помогу тебе. Можно я вымою твои волосы? Они красивого цвета. Знаешь, они напоминают мне цвет одного сорта меда.

Девочка улыбнулась, краснея. В один момент от более широкой улыбки на ее щеках проступили ямочки.

Вытирая ее голову полотенцем, я спросил, сколько ей лет. Она задумалась.

– Хмм… прошлый день рождения был зимой. Мастер подарил мне расческу и зеркало на ручке. Свечей на пироге было пятнадцать.

Я поперхнулся кровью, брызнувшей из моего носа.

На втором этаже всего одна дверь была заперта на ключ. Я открыл ее, и девочка зашла в комнату, словно не покидала ее ни на минуту. Подошла к кровати и села на нее, свесив ноги.

Я спросил, не хочет ли она переодеться. Девочка пожала обнаженными плечами, завернутая в одно лишь полотенце.

– Обычно Мастер решает во что я буду одета.

Вздохнув, направился к шкафу. В нем на вешалках висело множество нарядов, что глаза разбегались. Наверное, здесь несколько больше одежды, чем имеет любая другая девочка ее возраста. Снял с вешалки платье с алой юбкой.

– Как красный мак, – произнес я, завязывая за ее спиной пояс.

Девочка все это время, как только я помог ей залезть внутрь платья, стояла как манекен, не двигаясь. Когда наши глаза встретились, она улыбнулась.

– Большое спасибо, заместитель Мастера, – она наклонила голову вперед, поклонившись.

Я подумал, что ослышался.

– Выбрось эту дурь из головы, – слабо встряхнув, поставил ее на место. Девочка перестала выглядеть так, словно потеряла равновесие. – Эй, а как твое имя?

– Ева, – она улыбнулась, обрадовавшись тому, что могла дать ответ на вопрос.

И протянула мне руку для рукопожатия. Я принял ее жест.

– Ты слишком много знаешь о привычках людей. Ты здесь живешь не так давно?

– Мои родители оставили меня одну. Мастер забрал меня к себе и очень заботится.

Да уж, забота так и хлещет. Я осмотрел ремни для бандажа на внутренней стороне дверцы шкафа. Подошел к нему и закрыл обе дверцы.

– Ладно, не буду тебе доставлять неудобства.

Она нерешительно, но заметно с плохо сдерживаемым чувством сказала:

– Нет, Вы ни в коем случае не можете приносить Еве неудобств… Это было бы неправильно сознавать со стороны Евы.

– Понятно. Мне нужно закончить еще с парой дел…

– Я не буду доставлять больше Вам проблем, – она кивнула, отходя к кровати. – Простите, что отняла Ваше время.

Ева смиренно смотрела на меня, наклонив голову вперед, и ждала моего решения. У меня возникло предчувствие, что она ожидала услышать что-то плохое, то, что расстроило бы ее. Но вряд ли она бы показала эти чувства.

– Ты можешь поспать, – кивнул, отходя к двери.

– Большое спасибо, – она по-прежнему не поднимала головы.

Еще с минуту простоял, глядя на нее, девочка же больше не двигалась, и покинул комнату.

В коридоре горел свет, из ванной выходил теплый воздух и пар. Из комнаты Тадеуша доносился стук от печатной машинки. Вздохнув, ушел в ванную, поднял окно, чтобы проветрить, и осмотрел лужицы воды на полу.

У меня больше не было никакого желания заканчивать уборку. По крайней мере сейчас. Я бы с большим удовольствием лег спать и забыл то, что здесь увидел. Мне стало неловко, и виной тому было поведение Тадеуша. Я не мог понять, о чем думал, когда решил уступить любопытству и посмотреть, что находится за простыней.

Спустившись в подвал, осмотрел клетку. Решетка не старая, металл в идеальном состоянии. Возникло такое чувство, будто он купил эту клетку специально для нее. Я поднял с пола кусочек ткани. И где он только смог достать эту девочку?

Когда я оказался в гостиной, часы пробили ровно четыре часа. Но у меня не было такого чувства, будто день близился к своему концу. Наоборот: скорее было ощущение, что он только начинался.

Нужно было зайти к Тадеушу и поговорить с ним. Но, если честно, мне хотелось это отсрочить на как можно более поздний срок. Мне не хотелось выслушивать его объяснения, меня они даже не волновали. Но у меня выбор был не слишком велик.

С тяжелым чувством поднялся наверх и зашел в комнату Тадеуша. Он лежал на своей широкой кровати на нескольких подушках и пил из чашки чай.

– Я слышал, как ты ходил по дому. Чем занимался?

– У тебя не дом, а клоповник, – нахмурившись, подошел к окну, чтобы раздернуть тяжелые, набитые пылью, шторы. – Когда в последний раз ты делал уборку?

– Раньше домом занималась моя жена, – произнес Тадеуш, отпивая чай. – После ее смерти я так и не смог заниматься этим вместо нее.