Ваш секретарь меня пугает

Больше всего она походила на огромную ящерицу. Если, конечно, не считать пылающих огненных глаз и кривых зазубренных зубов, между которыми извивался исходящий чёрным дымом язык. Откуда-то я знала, что от одного прикосновения языка моя плоть мгновенно истлеет.

Кажется, сейчас я умру. Странно, что страх так и не появился.

Тварь не торопилась. Она знала, что добыча никуда не денется. Отстранённо я отметила, что если бы красавчик-предатель не разорвал нить, мы оба успели бы спастись. Хотя… есть крошечный шанс! Нить потускнела, истончилась, но не исчезла. Сосредоточившись, я могла увидеть её оборванный конец, который слепо атаковал пустоту, пытаясь нащупать утраченного партнёра. Её можно использовать. Вложить остатки сил и метнуть сквозь миры. Если очень-очень повезёт, то найдётся подходящий партнёр. Она прицепится к нему, и я смогу переместиться. Другого выхода нет.

Я сосредоточилась и начала вливать силы в нить. Без лишней спешки, хотя тварь уже была на подходе. Нить стала толще, от неё исходило ровное уверенное свечение. Теперь её кончик не тыкался потерянно в пустое пространство – он дрожал от нетерпения, готовый пронзить толщу миров и найти подходящий объект. Никто и никогда не делал ничего подобного. Тот, в чьём теле я была, как-то отстранённо отметил, что если всё выгорит, его пример будут рассказывать в академии. А если не выгорит… что ж.

Повинуясь слабому силовому импульсу, нить послушно метнулась вперёд. Всё. Больше ничего сделать нельзя. Остаётся только ждать. Я снова обернулась и спокойно посмотрела на ящерицу. Теперь она нависала надо мной. М-да. Осталось бы чуть больше силы, можно было бы выиграть пару минут. Но нет. Вряд ли нить успеет хоть кого-нибудь найти… Я не додумала эту мысль до конца. Ведь перед глазами внезапно вспыхнуло женское лицо, а в следующий миг меня утянуло в воронку болезненного перемещения. И да, это женское лицо было мне знакомо. Именно мне, Ладе, а не тому мужчине из сна, в чьём теле я была. Ведь это лицо я каждый день видела в зеркале.

Проснулась я на удивление легко. Несколько минут просто лежала, отходя от сна. Теперь, когда я вернулась в своё тело, эмоции буквально захлёстывали меня. Злость на предателя, страх от вида ужасной ящерицы, радость от того, что удалось спастись. Надо же. Никогда у меня не было настолько реалистичных снов.

После горячего душа и крепкого кофе из турки эмоциональное состояние нормализовалось. Я быстро собралась и выскочила из дома. Первым делом надо было заехать за помощником. Вот только вряд ли он сможет он приступить к работе сегодня. Глупо думать, что его состояние существенно улучшится за одну ночь. Может, вообще придётся везти его в больницу.

Пробок ещё не было, так что на дорогу ушло от силы пятнадцать минут. Поднимаясь по лестнице на нужный этаж, я вдруг поймала себя на мысли, что мне не терпится увидеть Дана. Странно. Неужели я соскучилась за ночь? Ну нет. Наверное, это простое любопытство. Разве может быть иначе?

Я только успела нажать на кнопку звонка, как Дан уже открыл дверь.

– Доброе утро, – тихо сказал он, а я застыла, разглядывая парня во все глаза. Он выглядел полностью здоровым! От вчерашнего болезненного вида не осталось и следа! Теперь его при всём желании нельзя было принять за неформала. Передо мной стоял симпатичный молодой человек, худощавый, но гибкий и гармонично сложенный. Зачёсанные назад волосы были густыми и блестящими, от вчерашнего «гнезда» остались только воспоминания. Даже одежда выглядела вполне прилично! Теперь её при всём желании нельзя было назвать неопрятной. Только волнующие тёмные глаза остались прежними, и сейчас они с интересом изучали моё удивлённое лицо.

– Что-то не так? – уточнил Дан с лёгкой улыбкой. Я осознала, что продолжаю стоять в подъезде и таращиться на него. С трудом взяла себя в руки и хрипло заметила:

– Ты выглядишь цветущим. Как тебе это удалось? И царапина на щеке исчезла…

– Это была не царапина, – спокойно поправил Дан. – Просто грязь. Я её смыл и всё.

– Но я же видела её своими глазами! Она кровоточила!

– Если бы было так, разве она могла исчезнуть? – трезво возразил парень. Я вынужденно согласилась. Действительно.

– Может, войдёшь? – чуть насмешливо спросил Дан, отходя назад и прислоняясь спиной к стене коридора. Я, наконец, шагнула в квартиру, но тут же запнулась о порог. Парень оказался рядом так быстро, что я даже не увидела движения. Он подхватил меня, не давая упасть и с лёгкостью удерживая на весу. Надо же, какие у него сильные руки, оказывается.

– Ого, – впечатлилась я. Дан помог мне встать прямо и без лишней спешки отстранился. Внутри толкнулось что-то вроде сожаления. – Ну и реакция! Кажется, ты действительно выздоровел. А ожог на запястье тоже исчез?

– Какой ожог? – Дан показал запястья. Абсолютно чистые. Чудеса!

– Да уж, – пробормотала я, закрывая за собой входную дверь. – Судя по всему, мне пора в отпуск. Сначала мерещатся несуществующие царапины и ожоги, потом сны снятся про огромных страшных ящериц с огненными глазами…

– Что? – вздрогнув, спросил парень. Его голос звучал как-то странно, а взгляд стал таким острым, что мне стало здорово не по себе.

– Сон, говорю, страшный приснился, – пояснила я.

– Какой? – Я хотела отмахнуться, мол, некогда, но тут он очень мягко попросил: – Расскажи, пожалуйста.

И я почему-то послушно начала рассказывать. В деталях. Он слушал меня очень внимательно. Словно я не сон ему рассказывала, а что-то по-настоящему важное. Рассказав до конца, замолчала, удивляясь себе. Он тоже не спешил нарушать тишину. Прошло добрых пять минут, пока я не вспомнила, зачем пришла.

– Ну что ж, я вижу, что мои опасения были напрасными, и к работе ты готов…

– Не совсем, – неожиданно сказал Дан. – Если можно, я бы заступил на работу завтра. Сегодня мне нужно уладить кое-какие вопросы. Купить одежду, с документами разобраться.

– Может, ты вообще передумал работать помощником? – спросила я. И поняла, что если он ответит положительно, то меня это расстроит. Однако Дан отрицательно мотнул головой и искренне сказал:

– Нет, наоборот. Сейчас я совершенно уверен, что это именно та работа, которая мне нужна.

– Хорошо. Тогда сегодня я даю тебе выходной, а завтра с утра заеду в это же время.

– Спасибо, – склонил голову Дан.

– Ты ещё в пояс поклонись, – фыркнула я, выходя. Он усмехнулся, закрывая за мной дверь.

Денёк на работе выдался тот ещё. С самого утра Константин Петрович взялся вводить меня в курс дела, слишком активно, на мой взгляд, играя роль куратора. Гораздо больше он в этот момент походил на заботливую бабулю, которая возилась с любимой внученькой. Особенно явным сходство с бабулей стало, когда он в полдень наклонился ко мне и проникновенно спросил:

– Кушать хочешь?

Я еле сдержалась от того, чтобы ляпнуть: «Да, бабушка». Вместо этого сухо и официально ответила:

– От хорошего обеда не откажусь.

Он обрадованно кивнул, и мы отправились в кафе. О, это был самый утомительный обед из всех возможных! Шеф как будто решил, что поглощать еду в молчании – это дурной тон, поэтому он болтал, не затыкаясь. Причём выбранные им для общения темы тоже отнюдь не улучшали аппетит. Начал он с того, что вполне себе серьёзно спросил:

– Ладочка, а ты часто видишься с отцом?

– Нет, – сухо ответила я, жалея, что не могу надеть ему тарелку с салатом на голову. Слишком уж много сейчас зависело от Константина Петровича. К счастью, сам он об этом не подозревал. – С тех пор как ушла в самостоятельное плаванье, мы не встречались. Но он иногда звонит, чтобы спросить, как дела, и предложить помощь.

– И что, неужели ни разу не возникла ситуации, когда тебе нужна была его помощь? – уточнил шеф.

– Например, какая?

– Допустим, деньги. Насколько я понял, ты скакала из фирмы в фирму, значит, зарплата поступала нерегулярно. А учитывая уровень жизни, к которому ты привыкла…

– У меня есть дополнительный источник дохода. Бабушка оставила мне в наследство две квартиры. В одной я живу, а вторую сдаю жильцам.

Сейчас я её не сдавала, так как в ней поселился Дан, но шефу не нужно было об этом знать.

– И тебе этого хватает? – не удержался Константин Петрович. Да уж, он явно не мог понять, как человек, имеющий, по его мнению, доступ к золотой жиле, может довольствоваться малым.

– Хватает. И давайте закроем тему, мне не хочется это обсуждать.

– Конечно, – поспешно согласился Константин Петрович и тут же принялся разглагольствовать о том, что очень уважает упрямых людей, которые ради своей правоты готовы пожертвовать собственным комфортом.

А я не жертвовала комфортом! Я действительно получала удовольствие от самостоятельного проживания. Но не видела смысла ему это доказывать. Чтобы перевести разговор в продуктивное русло, я принялась задавать Константину Петровичу вопросы по поводу моих новых обязанностей. Он ответил на два, а потом с улыбкой заметил:

– Ладочка, я рад, что ты всё же заинтересовалась управленческой деятельностью, хоть наверняка и начнёшь это сейчас отрицать. Но всё же давай оставим деловые разговоры для рабочего времени.

Я хотела возразить, но тут он накрыл своей маленькой пухлой ручкой мою и, будто этого было мало, погладил пальцами тыльную сторону ладони. Сказать, что меня это взбесило, – ничего не сказать. Но я умела держать себя в руках, поэтому спокойно забрала свою руку и заметила:

– Я считаю обед частью рабочего времени. Если бы было по-другому, я бы проводила своё время в другом месте и явно не в компании с шефом.

Константин Петрович как будто проигнорировал сообщение, заложенное между строк, потому что следующей его фразой было: