То, что делает меня

– Это вряд ли, – сказал Тифон. – Криворотов сюда в лучшем случае пару раз в год заходит, а других таких идиотов в районе больше нет.

Он пошел, взял со столика бутылочку с маслом, которое принесли для пиццы, и, сев на корточки, начал обмазывать им отверстия с плотно засевшими в них Лехиными пальцами. Масло внутрь не проходило, а только стекало по шару и капало на пол. Зоя побежала за салфетками. Тифон снова дернул: резко и без предупреждения. Леха заорал и стал носиться вдоль дорожки как петух недорезанный, но шар по-прежнему сидел у него на руке.

И тут вдруг Трифонов заметил что-то в глубине зала, лицо его вытянулось.

Я оглянулся.

К нам шла та самая молоденькая девушка с красивыми коленками и Яров. На нем был светлый спортивный пиджак, а в руках – большущий букет белых роз.

– Все, я ухожу, – сказал Трифонов.

– Не нервничай, пожалуйста, – ласково попросила Зоя. – Побудут десять минут и свалят.

Леха, с легкостью освободившись от шара, запустил его по дорожке.

Яров подошел, вручил Зое цветы, поцеловал в щеку. Поздоровался со мной, кивнул Лехе, а в сторону Трифонова и не посмотрел.

Зоя представила меня молоденькой девчонке:

– Это Никита, наш новенький, – потом развернулась ко мне. – А это Нина, моя сестра.

Вот так сюрприз.

Я вежливо улыбнулся, но Нина сделала вид, что не узнала меня. Волосы у нее были как у Зои, такого же рыжего оттенка, но не вьющиеся, а прямые и очень блестящие, наверное, кучу геля на них вылила, чтобы так распрямить. Кожа нежная, губы большие, капризные и почти без помады. Но глаза совсем не походили на Зоины – круглые, как вишни, золотисто-коричневые, томные, густо намазанные черной краской.

Зоя усадила их за столик, а мы остались молча кидать шары. Вскоре к нам подошла Зоя.

– Ну, извини, – тихо сказала она Трифонову. – Она моя сестра. Я не могу указывать ей, куда и с кем ходить.

– Хочешь, я укажу? – Вена у него на шее так пульсировала, что казалось, будто дракон пытается взлететь.

– Перестань.

– Тогда я сваливаю.

– Только попробуй. Уйдешь, я обижусь.

– У меня на этого козла аллергия.

– А у меня день рождения!

– Да мне пофиг, – бездумно, по-мальчишески, огрызнулся Тифон.

Глаза Зои на миг расширились от удивления, но она ничего не сказала, просто развернулась и ушла.

– Зря ты так, – сказал Леха.

Но Тифон, видимо, и сам понял, что облажался, однако извиняться не пошел, лишь раздраженно отмахнулся и продолжил кидать шары.

Мне же захотелось как-то приободрить Зою, ведь она не виновата, что ее сестра привела сюда Ярова, и я подсел к ним за столик. Там все молчали. Зоя скрестила руки на животе и явно дулась, а Нина, закинув ногу на ногу, в длинных сапогах на высоком каблуке, с интересом смотрела на продолжающих играть Леху с Тифоном, лишь время от времени отвлекаясь, чтобы взглянуть на то, что показывал ей Яров в своем телефоне. А когда он по ее просьбе пошел за шоколадным коктейлем, неожиданно сказала Зое:

– Андрей так повзрослел за лето.

– Кто? Трифонов? – Зоя точно очнулась. – Да ну, как был недоумком, так и остался.

– Нет, очень сильно повзрослел. – Нина столь оценивающе разглядывала Тифона, что я немного прифигел. Всегда считал, что так только парни на девчонок смотрят.

Затем она медленно повернула подбородок в мою сторону и, не мигая, уставилась из-под длиннющих черных ресниц.

– А ты почему не играешь?

– Никита очень хорошо играет, – сказала Зоя.

– Вам нужно командами сыграть, – Нина кокетливо приподняла одну бровь. – Двое на двое.

– Зачем это тебе? – еще больше рассердилась Зоя. – Не видишь, что из-за твоей глупости и так все напрягаются? У меня день рождения, и всем должно быть весело.

– Вот именно. Должно быть весело, а не как сейчас.

Мы прослушали целиком «Shape of you» и «Bonbon». Но когда вернулся Яров, Нина все равно сообщила, что нашла ему пару, и отправилась уговаривать Трифонова и Криворотова сыграть с нами. Минут десять тщетного нытья и кокетства, но Тифон был кремень.

Однако вскоре Яров то ли заревновал, то ли решил избавить ее от дальнейших унижений и, подойдя к Трифонову, громко, с вызовом сказал: «Кто проиграет, тот дерьмо».

Удивительно, но эта детская разводка сработала на раз. Трифонов застыл, несколько секунд глядя на Ярова в упор, а потом кивнул: «Хорошо. Играем на дерьмо. Сам напросился».

Леха же отреагировал совсем иначе.

– Что? На дерьмо? Я на это не подписывался. Идите на фиг. Я не буду играть, – на полном серьезе расшумелся он, и люди с соседних дорожек опять стали коситься в нашу сторону.

Зоя быстро обернулась ко мне:

– Ты тоже не соглашайся. Скажи, что не участвуешь. Это отвратительная затея.

Но все решилось без меня. Леха отказался наотрез и прибежал к нам раньше, чем я успел подняться. За ним вернулась и Нина.

– Безмозглая курица, – неожиданно зло наехал на нее Леха. – Че приперлась?

– Тебя, Криворотов, забыла спросить, – с неприязнью откликнулась Нина, и я понял, что они не особо симпатизируют друг другу.

Леха подсел к Зое, взял ее руки в свои и принялся что-то энергично шептать на ухо.

Яров играл неспешно, с небрежным пафосом, картинно немного, перед девчонками рисовался и выглядел совершенно спокойным, в отличие от Трифонова, который нервничал и злился. Часто промахивался, не выбил ни одного страйка и в итоге принялся откровенно задирать Ярова. Типа: «Слышь, ботан, руки береги, тебе еще училкам подарки носить»; «Слышь, холуй, наклоняйся ниже, тебе пригодится»; «Слышь, чудило, меться точнее, промахнешься, папка ремня даст» и все в таком духе.

Ярик с непроницаемым покер-фэйсом какое-то время стойко терпел все эти оскорбительные выпады, но потом вдруг не выдержал и на очередное «слышь» в том же тоне ответил:

– Слышь, не успокоишься, домой на костылях пойдешь.

– Правда, что ль? – с лету подхватился Тифон, только того и ожидая. – Иди-ка успокой меня.