То, что делает меня

– Ой, Миронова, про этого повешенного вся округа знает. Уже больше полугода тут висит. Жориком зовут. Сам не видел, но сразу догадался, куда вас Тифон повел.

– Я только не пойму, почему все-таки воняет, – Зоя покрутилась в разные стороны, будто надеясь отыскать источник вони. Из-за этого стойка под ней накренилась, Зоя пошатнулась и, не удержавшись, со страшным грохотом рухнула внутрь огражденного угла с кучей непонятного хлама.

Мы бросились к ней. Там, в темноте среди тряпья, трудно было разглядеть саму Зою. Но потом она выругалась и задергала ногами.

Криворотов и Нина громко заржали.

Нырнув в темноту, Трифонов стал помогать, но тут вдруг Зоя как завопит: пронзительно и дико, громче и истошнее Лехи. А затем с такой силой вцепилась Тифону в шею, что он вместе с ней завалился вперед. Зоя завизжала еще громче, а Леха и Нина закатились еще больше.

Но я не смеялся, потому что отчетливо услышал в ее голосе ужас. Сунулся к ним, но у Зои то ли от падения, то ли от стресса случился нервный припадок.

– А-а-а! Волосы! Рука! Живот! Трифонов! Боже! Мои волосы!

– Не ори на ухо, – прохрипел Тифон. – И не лягайся.

Но Зоя продолжала дергать ногами, отчего я никак не мог ухватить ее, и в следующую секунду диким голосом взвыл уже Трифонов.

Все это походило на сущее безумие.

Наконец Леха помог выбраться Тифону, а я поднял брыкающуюся Зою.

Тифон остался сидеть на корточках, глотая воздух и не в силах разогнуться, а Зоя, всхлипывая, помчалась к выходу.

– Что происходит? – бесстрастность Нининого голоса поразила меня.

– Там, – прохрипел Трифонов, тыча пальцем в сторону кучи. – В натуре трупешник. Реальный.

Мы с Лехой метнулись в угол. Леха зажег фонарик и посветил. Дрожащий луч бестолково скакал среди вороха тряпок, но потом вдруг поймал нечто голубовато-белое, похожее на человеческую кожу, и мы совершенно четко увидели согнутую человеческую кисть с одеревеневшими пальцами, безжизненную и посиневшую.

– Е-мое, – прошептал Леха. – Жесть.

Нина стояла сзади меня, глядя из-за плеча, крепко прижавшись и нервно дыша. Судя по всему, и ее наконец пробрало.

Луч медленно пополз вдоль руки, по локтю, плечу, дошел до шеи, и через пару секунд нашим глазам предстало лицо мертвеца. Такое же синюшно-белое, как и рука.

Меня передернуло. Разглядывать подробнее не хотелось.

– Ладно, уходим, – Тифон поднялся.

Зоя, уткнувшись лицом в ладони и всхлипывая, сидела у стены в коридоре.

– Ну ты что? Подумаешь. Ну, мертвяк. Чего такого? – Тифон присел рядом, ласково обнял ее голову и попытался погладить, но она испуганно отстранилась.

– Осторожно. Ты и так мне чуть все волосы не выдрал.

– А ты меня чуть без наследства не оставила. Какого черта так ногами дергала?

– Да потому, что я прямо на нем лежала!

– Убитый? – поинтересовалась Нина.

– Иди и сама проверь. Я вообще ничего не видела, кроме куртки Трифонова. Только чувствовала, как он прикасается ко мне, и чуть сознание не потеряла, думая про это.

– Ого, – присвистнул Леха, – какие подробности.

– Да замучил ты уже со своими пошлостями. Этот покойник. Его рука к моему лицу прижималась.

– Бомжара какой-нибудь, – сказал Тифон. – Или наркоша. Вечно они мрут в таких местах.

– Наверное, нужно полицию вызвать? – предложил я.

– Проникновение на охраняемый объект – пятнадцать суток, ну или штраф, – со знанием дела сообщил Криворотов. – Точняк, проблемы будут.

Обратно шли очень тихо, никто не разговаривал, только Зоя время от времени всхлипывала. Просочившись на улицу, мы вывалились в освежающий сентябрьский вечер, и я чуть не опьянел от чистого, невонючего воздуха.

Мы осторожно двинулись в сторону сетки и успели пройти совсем немного, когда из-за угла показалась группка азиатов в серой спецодежде охранников. Увидев нас, они остановились, мы, не раздумывая, рванули вперед, охранники – за нами.

Уж что-что, а бегал я замечательно, спасибо шести годам футбола. Долетел до сетки первый. В спину с разбега впечатался Леха. Он обернулся и, увидев, что девчонок вот-вот поймают, помчался наперерез охранникам. Тифон свернул за ним. Охранники немного растерялись, но потом действительно кинулись за парнями.

Зоя сама перемахнула сетку. Я подсадил Нину.

– Что делать? Что делать? – Зоя металась вдоль сетки из стороны в сторону.

– Я колготки порвала, – траурным голосом сообщила Нина.

И тут я принял решение, глупое, наверное, совершенно невзрослое, но в тот момент показавшееся единственным, – стараясь держаться в тени, двинулся вдоль сетки на голоса. Собаки совсем остервенели и захлебывались лаем.

Охранников было пятеро. Четверо молодых азиатов и один возрастной, почти все с палками. Один из молодых сбил Леху с ног и сел на него верхом, остальные в нерешительности остановились неподалеку. Напротив них стоял запыхавшийся и очень злой Трифонов с огромным куском трубы в руке.

– Нарушитель! – закричал возрастной мужичок на ломаном русском. – Полиция звонить.

– Звони куда хочешь, – заорал ему в ответ Тифон, – но пусть твой урод с моего друга слезет.

– Нельзя. Нарушитель.

– Тогда, блин, вам хана, – размахивающий трубой Тифон выглядел нереально стремно, и я бы на месте охранников еще сто раз подумал, прежде чем с ним связываться.

Они тоже это видели, поэтому замешкались.

Леха же, дико извиваясь на земле, изо всех сил пытался спихнуть с себя здоровяка килограммов в сто.

А возрастной, наверное, их главный, как запрограммированный, повторял:

– Нарушитель, нарушитель.

У меня не было никаких сомнений, что если начнется серьезная драка, то парням капец. Азиаты молодые и здоровые, и пускай Тифон сколько угодно герой, ему всего семнадцать.

И тут не знаю, где у меня переклинило, потому что неожиданно для самого себя я выскочил как полудурок на свет и заорал: