Мёртвое искусство

– Так, сегодня упражняться будет только Ирма, остальные только помогают ей, – Трилат развёл руками в стороны, жестом разгоняя старых членов команды в стороны, – Так, присаживайся, Ирма, – Наж пригласил девушку сесть за длинный металлический стол с вмятинами и царапинами на поверхности, – Так, здесь мы будем избавляться от реакции на боль, начнём с простого, – тонкая длинная, размером с ручку, игла заблестела в руке белобрысого мужчины, – Так, вытяни обе руки, начнём с правой.

Ирма положила ладони на холодный, мокроватый после ночи, металл, расслабилась, унеся свои мысли подальше от острия иглы. На войне всякое, конечно случалось. И осколки гранат, и попадания пуль, и лезвием мачете по спине, даже разбиться на самолёте довелось. Но к такому никогда не готов, даже если переживал это не один раз.

Что-то тяжёлое, по ощущениям, кажется, метеорит, упало на левое запястье, заломив глаза белыми искрами. В зубы ударила молния, стиснув губы в гримасе боли. Это явно была не игла. Ещё один удар, оглушающий стук металла о металл зазвенел в ушах, не давая думать о чём-либо, глаза потерялись в пространстве. С третьим ударом пришло осознание того, что всё это время гланды надрывались в диком крике, срывающим одежду с души. Бешено бегающие глаза мимолётно проскочили по очагу боли. Кровь вперемешку с разорванной, собственными костями, кожей разлетелась по столу вокруг запястья. Другие нетвёрдые природные ткани перемололись вместе с мелкими обломками костей и застыли на останках левой руки. Стало невыносимо холодно, сердце провалилось в живот. Боль запенилась в глазах, груди, горле. Мир поплыл и затроился в голубых глазах, любой звук превращался в бульканье. Облака текли прямо перед глазами. Всё тело придавило бетонной колонной, виски начали кипеть, отогревая уши.

– Шок прошёл? Вольгас? – голос Марлы звучал чересчур спокойно.

– Подождите ещё немного, не каждый же день ей кувалдой дробят запястье, – отозвался незнакомый голос.

Абсолютно белые волосы стекли белой пряжей на лоб Ирмы. Зелёные глаза светились чем-то приятным, завораживали…

– Вот, кажется оно, – проговорил обладатель белоснежных волос, – Всё, разогреть больше никого не надо?

– Нет, думаю, пока что нашей подруге хватило, – не глядя кинул Трилат.

Сердце всё ещё стучало в ушах, сбавляя ритм. Спина похолодела, осознав, что лежит на земле, однако мягкое облачное одеяло согревало всё остальное тело. Запястье ныло тянущей болью, хоть и поддавалось движениям. Регенерация иляхта делает своё дело, но фантомные боли никуда не деть.

– Ирма, ты как, подруга? – взъерошенные волосы заслонили Альвакис.

Золотоволосая девушка взглянула в лицо Марлы, и не нашла там ни тени мрачного настроения. У остальных сокомандников наблюдалась та же ситуация, Мъегкон же, как всегда, был в более приподнятом расположении духа, чем остальные. Каждый из них прошёл через то же самое, а то и хуже…

– Всё хорошо, я могу продолжать, – неожиданно выдала Ирма.

– Так, ну ладно, Клавиц, верни Вольгаса к нам тогда.

Ночное небо не может не завораживать. Тёмное полотно с частыми крошечными просветами, обтянувшее потолок. Даже без Солнца воздух не перестаёт кипеть после запредельной температуры днём. Кузнечики и прочие стрекочущие создания зарылись в траве для исполнения своего концерта. Спать в такие деньки, когда конец этому кошмару так близко, не очень-то хочется. Особенно, рядом с ним. И плевать на капитана, пускай дальше тявкает. Верка ему не даёт, вот и ходит, других тормошит. Как в следующий раз орать начнёт, надо будет ему так и сказать. Победа близко, надо уже как люди нормальные начинать жить, не всё же из автомата да зенитки палить.

– Юль, о чём думаешь? – рука Фёдора прошлась по прикрытой юбкой ягодице, перешла к ляжке, заглянула под подол.

– Уже ни о чём, – гладковыбритая щека мужчины оказалась в ладони Ирмы, – Хотя… знаешь, я всё думаю, чем бы нам заняться, ну… после войны.

– Вот это по-нашему! – грубые губы Фёдора мягко коснулись лба, – Ну, и что надумала?

– Ну… я бы хотела свою цветочную лавку, так, чтобы…

– Юля, может что-нибудь более законное, ещё на лапу давать, чтоб не прикрыли «капиталистическое проявление», не люблю я всё это…

– Может, тогда переедем куда-нибудь?

– Куда, в Америку?

– Ну а почему нет?

– Нет, нас туда не пустят, нужны мы Штатам, – отмахнулся Фёдор.

– Ну, тогда хотя бы в Европу куда-нибудь, или Турцию, она совсем рядом и войны там не было.

– Не знаю, давай подумаем об этом, когда мир наступит. Тогда сразу будем искать, куда переехать, обещаю, – Фёдор сильнее приобнял Ирму.

Грубые губы вцепились в ключицу, подогревая грудь изнутри. Небо заслонили кудрявые брюнетчатые волосы, крупная фигура возвысилась над Ирмой, но не слишком высоко, чтобы не выдавать себя среди мрачной ночной картины луга. Снизу приятно потеплело, всё тело расслабилось от резкого всплеска эмоций. Небо неожиданно загудело нечеловеческим воем. Яркий свет пробил ночную темень среди далёких звёзд. Огромные стальные птицы пикируют на добычу.

– Восемьдесят седьмые, мать твою, – Фёдор резко вскочил на ноги.

Заревела сирена, отрывая остальных ото сна. Одиночный тянущийся свист бросил в землю снаряд. Взрыв…

– Какого… – Ирма резко покинула подушку, тяжело дыша. Кожа обросла холодным потом, в ушах пульсировала сирена, – Просто кошмар после шока… – прошептала Ирма, откидываясь обратно на кровать.

Спать не хотелось почти до самого утра. Первые лучи выбили Ирму из состояния полудрёма. Босые ноги нехотя упали на мягкий коврик, про который девушка вспомнила только после окончания вчерашней тренировки. Скользящее движение руки впустило свежий холодок в комнату, рассыпав мурашки по коже. Лёгкий, неоттаявший после ночи, морозец окончательно выбросил из головы мысли о сне.

– Да ладно тебе, расскажи, не заставляй себя упрашивать, – протянул Мъегкон.

– Захочешь узнать – сам в столице побываешь, – прошипел змеёй Мальдур.

– Да когда это будет…

– Вот когда будет – сходишь и посмотришь, – очередная рыбья голова отлетела в сторону, к остальному пищевому мусору, – Хватит донимать меня пустой болтовнёй.

– Посмотрите на меня, я важный медузий Zero, – руки Мъегкона карикатурно заходили волнами, голос сломался под шипением, – я с дурачками-иляхтами не разговариваю.

– Тебе стоит подтянуть актёрские навыки, дружище, – спокойно прошипел Мальдур, выгребая ножом внутренности из очередной рыбьей тушки.

– Поможешь мне в этом? – усмехнулся Краб.

– После того, как ты побываешь на Карокусе.

– Доброе утро, ребят – послышался голос Ирмы со стороны лестницы.

Клавиц, увлечённый чтением книги, слегка кивнул в знак взаимности, Мъегкон энергично помахал рукой. Мальдур, что из диких наг медуз, продолжал готовить, будто и не слышал девушку. Тускло-зелёные маленькие чешуйки разрослись по всей поверхности оголённых участков тела медузы. Каждая из шести рук была вовлечена в процесс готовки. Множество длинных отростков, находивших своё начало на поверхности головы, где у остальных присутствующих на кухне, росли волосы, повисло чуть ниже конца шеи. Это было что-то вроде огромного количества, выросших не в том месте, хвостов какого-нибудь зверя. Треугольное лицо напоминало змеиную морду, только сплюснутую, как поверхность планеты, нанесённая на плоскую карту.

– Ирма, чего там остановилась, не бойся нашего повара, он не кусается, – Мъегкон с наигранной опаской посмотрел на Мальдура, – Хотя, не уверен, но ты всё равно подходи.

– Эм, здрасте, – чуть ли не спрашивая, неуверенно выдавила Ирма.

– Привет, землянка, – не отрываясь от своего занятия, ответил Мальдур.

– Сегодня, кстати, мы у этого мастера на все руки будем заниматься, – Мъегкон указал на медузу.

Ирма молча села за ещё ненакрытый стол, пытаясь скрыть страх перед поваром, размеры которого, чуть уступали Фабиасу.

– Будем работать над сознанием, медитировать, думать и всё такое, – продолжил Мъегкон говорить в пустоту, – У нас так всегда. Тренировки на четыре недели разбиты: на первой болевые упражнения, потом духовные, потом опять болевые и так до конца недели. На второй играем в какую-нибудь командную игру, например, в волейбол, так два дня подряд, потом опять медитации, потом ещё два дня игр. На третьей…

– Нашёл ты себе жертву, – голос Марлы вышел из-за спины, – Привет, Ирма, Клавиц, – девушка с тёмно-каштановыми волосами прошла мимо медузы, – Мальдур, – Марла села рядом с Ирмой, – Он может болтать так до скончания времён, ему только тему назови.

– Мне кажется, я ей не особо нравлюсь, – ухмыльнулся Мъегкон, садясь рядом с Марлой.

– Будь моя воля, обменяла бы на тебя на пачку хороших сигарет.

– Мне казалось, ты так с любым бы поступила.