Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга восьмая

– А мы? Инферно, их там толпы.

– Я сказал, уходим!

Натянув маску и прокричав голосовую команду на активацию боевого режима костюма:

– Понеслась!

Инферно выхватил клинки, испытав странное чувство тоски по костюму, будто давно его не одевал – «Херня какая-то, валить отсюда надо и поскорее». Но поскорее не получилось, так как путь преграждала толпа призванных, что пыталась обступить пламя огня. Охваченный яростью и с непонятно откуда возникшей уверенностью, Инферно с разбега прыгнул в пламя, начав перерезать всех на своем пути.

Ошарашенная Кейт, которая больше заметила резкие смены высот, нежели возможности его костюма сильно удивилась:

– Он и через огонь проходить может?

Усмехнувшись, Мартен уточнил:

– Вообще-то нет, раньше не мог, вроде.

Афела – Ну а теперь может и, если вы закончили, заткнитесь оба. Особенно тебя касается, Кейт.

Выдержав отнюдь не добрый взгляд Афелы, с недавних пор ее командира, девушки поняли друг друга, после чего все выстроились в боевой порядок:

– Мартен, Мустанг, Монк, щиты и вперёд! Покахонтас, подрывай ловушки! Остальные – смотреть в оба!

Выставив щиты, бойцы дождались хлопки от Нумис, которая подорвав гранатами огнеметные ловушки, расчистила им дорогу:

– За ним! Догоняем!

Догнать Инферно у них вышло уже только на выходе из пещеры:

– Да он в ударе прям.

Монк – Может в следующий раз тоже сигануть?

Мустанг – Типа подзарядиться?

Монк – Ну, а я о чем. Гляди, всех ведь раскидал, притом пополам…

Афела – К машинам!

Лишь Мари заметила в голосе Афелы некую тревогу, о чем предпочла умолчать, как и о том, как в действительности нашла это место.

Заехав в ангар Афела сразу жестом приказала – «Всем на борт», что напрягло в первую очередь Мари и Мартена, помятуя о том, чем в прошлый раз их разбирательство кончилось. Когда же Инферно спрыгнул с джипа, он тут же попал под мушку ружья, что Афела направила на него:

– Охренела?

Афела – Глазки покажи и без глупостей, а то убью ведь.

Инферно понял ее опасения, тем не менее, не имея вредной привычки подчиняться, резко выставил щит под выстрел Афелы. С ноги выбив щит со своей руки, он снёс им Афелу, которая опомнилась уже в его руке, что сжимала ее глотку:

– А ну, пустил её.

Даже из числа соратников, мало кто мог сказать, что у Инферно на уме, что им движет, что его тревожит, вынуждая поступать именно так и никак иначе. Исключением и Мари не стала, которая навела на него второе ружье. Инферно усмехнулся, склонив голову, а вот руку поднял, прижав запястьем к голове Афелы, что Мари слишком поздно заметила:

– Твою мать, Инферно!

– Выстрелишь и клинок ей, пол башки срежет… Сказано ведь, на борт… Живо!

С Инферно спорить, себе дороже, особенно при таком раскладе, и Мари отступила. Инферно же деактивировав защиту костюма, стянул маску и посмотрел на Афелу, отнюдь не стеклянным взглядом, как она того ожидала:

– Я думала…

Инферно отпустил её:

– Окажись ты права, Жнец бы вас всех кончил на месте. В следующий раз сначала стреляй, а уж потом спрашивай.

Отдышавшись, Афела не стала оставаться в долгу и сказала то, что увидела по глазам Мари, а именно их связь:

– А если бы Мари вызвала сомнение, ты бы спустил курок?

К ее удивлению Инферно с ходу ответил, притом кардинально противоположное:

– Конечно, нет, но ты стреляй.

– Почему? Думаешь, мне её не жалко?

– Потому что ты не я… Пока ещё нет и в этом проблема.

Только ступив на борт нового самолёта, который Ханс спроектировал и построил, чем и был занят все последнее время, Инферно, наконец, понял, каким именно чудом они так быстро добрались до штатов:

– Ни подъемных кранов, ни всякой побочной херни, которая только раз в жизни может пригодиться, и то не факт…

Ханс – Ты шутишь, это лишь косметика, главная начинка у Зевса под брюхом.

Всплывшие, сумбурные и неразборчивые силуэты далёкого прошлого, в котором Инферно никогда не был, перебили весь ажиотаж каким-то тяжёлым осадком на его душе:

– Как ты сказал?

– Зевс, я сам назвал. Хочешь увидеть почему?

– Потом.

Грубо отрезав одни лишь словом, впрочем, как и всегда, Инферно ушел к себе в комнату, которую нашел по табличке на двери. Но уединиться и устаканить возникший ни с того, ни с сего сумбур в голове ему не дал Мартен, который настойчиво постучал в его дверь, что лишь усилило его негодование. Вскочив с кровати, он нервно дёрнул за ручку двери:

– Что?!

Мартен – Поговорить надо.

– Мне не надо, так что потом.