Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга восьмая

– У тебя нет дома, его у тебя отобрала Камала… А теперь мы отберем у тебя последнее, твою жизнь, чему она несказанно будет благодарна.

Авак (Армянская диаспора) – Кем бы она ни была в прошлом, сейчас она Босс Русской мафии.

Джафар (Азербайджанская диаспора) – Угрожать Русской мафии, я бы не советовал. Дело делом, а соседей не трожь.

Такеда – Тогда сдохните вместе!

Рейчел – Пацифист!!!

Натянув белую маску синоби, Такеда на пять метров подпрыгнул к потолку и ухватился за вонзенную в него катану, остальные же, после подрыва упали на этаж ниже. Последнее, что Рейчел успела заметить, перед тем как, пятясь назад упасть, помимо Такеды на потолке, большое окно, чья тонированная пелена спала и проявила подлинных представителей Якудза, Триады и Итальянской мафии. Остальным же, судя по всему, нужно было еще побороться за свое место под, так называемым, солнцем.

Несчастье никогда не приходит в одиночку. Отскочив от двери на пол после взрывной волны, Пацифист тут же услышал по рации сквозь непрерывные очереди автоматов донесение Макара и остальных, которых застали врасплох, сначала отрубив освещение на парковке, а после расстреляв их, как и остальных, неугодных:

– Засада!!!

Пацифист, выхватив ГШ-18 выполнил обещание данное Консильери и пристрелив его на месте вскочил на ноги:

– К бою!!!

Такеда – Как сказал дикарь, кто её прикончит, тому и все привилегии!!!

Разглядев Рейчел среди осевшей пыли, Такеда оскалился и, вырвав клинок из потолка, кинулся на неё, но тут же отлетел от сильного удара Пацифиста с плеча, который вычислил его по крику. В итоге боец спрыгнул рядом с Рейчел, с которой, свернув шею, скинул бешенного Цзинсуна, который пытался её придушить, а Такеда упал в толпу головорезов из Триады. Что Авак, который колотил по морде Гектора, что Джафар, который просто вмял рожу Нигера, оба почувствовали металлический холодок у уха, что был, сравним лишь с дулом пистолета:

– Чурки, вы за кого?

Авак – Я не чурка, я Авак…

Джафар – А я Джафар, а за чурку я тебе…

Пацифист – Всё потом, а сейчас спина к спине!!!

Признав в бывших соотечественниках прежних союзников, Аванс и Скорострел помогли им подняться, протянув руку, как в старые добрые, когда народы считались братскими, даже среди бандитов.

Прикрыв собой Рейчел и встав спиной к спине против тех, к кому полз Амар, пытаясь спастись от злых русских, бойцы передали беззащитным союзникам своё основное оружие, отдав дань давней традиции, а сами выхватили наградные ножи из прото-металлов. Наивный Амар, вместо руки помощи получил удар катаной, окончательно потеряв голову. Освободив Камалу от держателя её обязательств перед Индийской диаспорой, Такеда вернулся к основной цели:

– Рейчел Вудс… Пришло время склонить свою голову и принять свою судьбу… Всех, кого ты обманула… Кого предала… Кого убила! Все они ждут тебя… И поверь, ни твои последние минуты жизни, ни твои вечные скитания в небытии не будут покойными… Мы везде тебя найдем… Везде настигнем!!! Ты пон…

Стоя спиной к спине с Рейчел, Пацифист почувствовал её дрожь, что леденящей душу волной прокатилась по её спине и, наплевав на благоразумие, прикончил подонка, прострелив ему голову, что тут же спровоцировало более пяти десятков головорезов с топорами наперевес:

– Ааа!!!

Толпа стремительно кинулась на них со всех сторон, сначала в момент, сократив дистанцию в три метра, а после лишив и преимущества в огнестрельном оружии. Успев пристрелить троих, Авак, захлебываясь собственной кровью, тут же пал жертвой троих следующих, чьи топоры вонзились в его грудь, руку и шею. Участь Джафара была менее мучительной. Пристрелив головореза, он схватил его и до последнего прикрывался им как щитом, не позволяя подойти к нему на расстояние выпада. Защитив себя от выпада, он пал от броска топора, что проломил его голову.

Это не была схватка, их просто пытались взять числом и забить как дичь на скотобойне. Получив слишком много ранений и не в силах сдержать настолько интенсивный натиск, Аванс, вырвав кольца, не оставил выбора ни своей боевой двойке, которая тут же его поддержала в его инициативе, ни своему командиру:

– Вытащи её отсюда! Напролом!!!

Скрестив перед собой руки с зажатыми в них гранатами, оба бойца из последних сил, на пределе своей воли, побежали напролом, тараня всю свору на своем пути, освобождая путь Пацифисту. Что превыше для бойца, командира, долг или жизни товарищей? Пацифист лишь отчасти соответствовал своему позывному, решающая же часть, которой он руководствовался в своих действиях, было здравое рассуждение, что ввергало любого гуманиста в припадки гнева – «Как так? Человек превыше всего!». Но бойцы, а прежде них и воины, всегда считали иначе – «Долг превыше всего».

Схватив Рейчел, Пацифист побежал в последний раз вслед за своими бойцами, которые ему расчистили путь до самой двери, перед которой их пути навсегда разошлись. Как и всегда, Аванс был чуть правее на пару метров, а Скорострел левее, но, как и прежде, поровну, на двоих разделили тяготу службы, равнозначно утонув в бешеной своре, что их зарубила топорами, не щадя даже руки друг друга:

– За… будущее…

Скорострел – За… Отечест…

На последнем издыхании, они разжали руки, прикрыв отход своего командира мощными взрывами, которые на куски порвали свору и завалили выход из того зала трупами и кусками стен, что обрушились.

Рейчел последней поняла, что именно произошло, после чего замерла, потеряв дар речи, глядя на руины, что остались позади:

– Ав… А… Ско…

Порвав воротник на шее, она, наконец, смогла отдышаться, но выговорить так ничего и не сумела. Трудно сказать, если вообще возможно оценить, чья боль была сильнее. Пацифиста, который знал, на что идут его бойцы ради шанса для них или Рейчел, на которую это свалилось уже постфактум, неожиданно и бесповоротно. «Ваша жертва не будет напрасной… Не позволю!!!» – схватив Рейчел, он лишь прокричал, распаляясь:

– Бегом к лифту!!!

Но в отличие от верхнего этажа, офисные помещения этого были под завязку забиты гаитянами с мачете наперевес, которые выбив двери, начали кидаться на них со всех сторон. Но их бедой была мнимая победа, что уперлась в пустоту бойца, которую вмиг заполонила ярость, которой гаитяне захлебнулись, как и своей кровью после, судорожно дергаясь на полу. Отстреляв вторую обойму, Пацифист сразу выхватил нож, которым мгновенно обрубал короткими взмахами все их широкие замахи мачете, лишая конечностей и приумножая их крики и вопли. Досталось, конечно, и Рейчел, которую Пацифист швырял по всему коридору, пытаясь уберечь.

Перерезав два десятка гаитян, Пацифист, наконец, остановился, прислушиваясь, что к окружению, что к себе. Он поддался новому для себя чувству, которое устрашило его, что по ощущениям, что по последствиям. В побоище, что он устроил, просматривалась далеко не техника, а скорее свирепость, которая была присуща лишь Инферно. Рейчел, оклемавшись в ходе этой бойни, все увидела по его глазам, которые переполняли то гнев, то страх. Она быстро попыталась обнять его, чтобы отогреть что ли, но Пацифист выставил руку, после чего повернул голову к лифту, где их ждали двое, уже совершенно других противников, каждого из которых, после смерти товарищей, братьев по оружию, он уже не мог воспринимать иначе, как врагов. Разница между противником и врагом существенна. Она кроется в личном отношении, что непозволительно для бойца на поле боя. И если Инферно умудрялся выживать в схватке с подобным отношением, обращая ярость в свою пользу, то для Пацифиста, это было скорее фатальным недостатком, который его уязвлял перед его оппонентами.

Убрав Рейчел за спину, Пацифист тут же снова её отшвырнул к стене, приняв удар на себя. Три сюрикена вонзились в него, отозвавшись острой болью в ноге, плече и руке, которой он успел прикрыть лицо. Никто не мог, пережит тех взрывов, тем более выстрела в голову. Никто кроме Такеды, который подобно мертвецу из склепа, вылез из руин, весь изувеченный и грязный, забыв о былом блеске. Сорвав с себя лохмотья, что не так давно были плащам и рубашкой, он наглядно продемонстрировал свое проклятье, что ветвилось на его теле в виде перетекающих татуировок, что не оставили и следа от прежних увечий на его теле, восстановив первоначальный облик:

– Твоё предательство, породило мое предательство… Вот мои оковы! Вот кара Бестии!!!

Пристрелить его на этот раз не позволила сама Рейчел, упершись спиной в спину Пацифиста, тем самым развернув его к двум другим. Выхватив у него из-за пояса гранату, она велела ему прорываться к лифту:

– Рейчел!

– Я сказала, иди! Этот фронт мой…

Здравый смысл и трезвая оценка критической ситуации все же перевесили слепое желание защитить и заставили Пацифиста принять ее позицию, четко осознав, что, если он умрет, конец и ей, а значит, время рисковать обоим. Попытка прорыва наглухо упёрлась в доспех самурая, от которого все пули отскакивали, не в силах даже оттолкнуть его назад. Лишь лицо, прикрытое характерной маской, было достаточно уязвимо, но выставленная рука служила щитом до тех пор, пока у Пацифиста не кончились патроны. Перезарядить пистолет Самурай ему уже не позволил, ускорив шаг, он на ходу выхватил катану и вакидзаси, атаковав бойца. Но подлее всего сработала Шан, считавшая себя прямым потомком первой реальной династии Китая. Воительница перекатилась из-за спины Самурая, за спину Пацифиста отработав серию ударов, которую он еле успел отбить, где ножом, а где и рукой, пользуясь своим непробиваемым проклятьем. Причиной его новых порезов на руках было не только то, что он еле успевал защищаться между мощными ударами Самурая и молниеносными сериями Шан, но и ввиду особенности ее клинков. Парные клинки, именуемые Олений рог имели одну смертельно опасную особенность в виду своего уникального вида. Каждый клинок имел семь режущих краев и три острия. Естественно и техника ведения боя таким специфическим оружием сильно отличалась, да так, что боец успевал лишь реагировать, но не контратаковать.

Рейчел же пошла на Такеду, который размахивая катаной, направился ей на встречу, предвкушая привкус мести, которой только и жил. Подойдя, на пять метров, Рейчел кинула в него гранату, что его изрядно позабавило. Поймав гранату без вырванной чеки, он лишь разочаровано усмехнулся:

– Кольцо, мисс Вудс, следовало его вырв…

Рейчел – Да заткнись ты уже!

Резко дёрнув рукой, она натянула струну подобно нити, которую Такеда ощутил только в тот момент, как лишился двух пальцев, а главное примотанного кольца от гранаты. Оставшись в дураках, да ещё и с гранатой в руке, он предвосхитил взрыв яростным криком:

– Ааа!!!

Рейчел тут же запрыгнула в офисное помещение, чтобы укрыться от осколков и прикрыла уши. Пацифиста же, от осколков прикрыла Шан, конечно не по доброте душевной, а по замыслу Рейчел. Боец моментально пригнулся и, закинув уже обмякшее тело тяжело раненой Шан себе на спину, перекинул ее через себя прямо на Самурая. Не успев опомниться, Самурай с Шан на своих клинках отлетел на пять метров по коридору назад от волевого удара Пацифиста, который прямым ударом ноги отбросил обоих. Несмотря на неожиданную контратаку, тем не менее, упали оба. Самурай на спину от удара, а Пацифист на колено от глубоких порезов и обильной кровопотери, которую даже предварительно принятые стимуляторы и бульон (химические добавки) не могли компенсировать. Боец полностью выдохся и был уже на грани. Глядя на поднявшегося врага, на что сам уже не был способен и который тут же кинулся на него, Пацифист готовился и копил силы лишь для одного, для последнего броска. Пара лишних секунд, за которые он снесет врага, втолкнув его в офисное помещение, за которые Самурай окончательно его убьет. Эти пару секунд, все что он мог подарить на прощанье Рейчел, выполнив изначальный приказ Ермака – Спасти любой ценой.

Но произошло непредвиденное, а именно двери лифта открылись и пришли русские:

– А вот и Чарли, сука!!!

Услышав глухой хлопок, который ни с чем не спутать, Пацифист на рефлексе все же запрыгнул в офисное помещение, а Самурай влетел в соседнее и дальше, отлетев уже не от удара, а от выстрела из подствольника Макара: