Дети забытых богов – 2

Почему судно вдруг пригнали не в Кронштадт или в другой удобный портовый участок? Очевидно, что с судном следовало разобраться, а высылать комиссию в другой город, было накладно.

Как сообщил товарищ Родионов, дело было под контролем самого председателя Питерского российского совета, товарища Троцкого. Поэтому туда сразу пригнали два грузовика с солдатами, которыми командовал молодой бравый военный. Очевидно, бывший поручик. Между тем, швартовка судна прошла успешно. Те два человека из состава экипажа буксира, которые дежурили на корабле, они справились с концами самостоятельно.

Слух о том, что в порт пришло безлюдное судно, которое сразу окрестили не иначе, как «Летучий голландец», распространился по всему городу. Зевак и праздношатающихся граждан собралось достаточно. Имелись господа из крупных печатных изданий, они надеялись что- то узнать, чтобы сделать громкие репортажи.

Один иностранный журналист стоял в стороне, он видел, как человек в кожаной куртке что- то сказал молодому командиру, и тот приказал отодвинуть толпу за территорию порта. Это было сделано быстро, обыватели привыкли, что «человек с ружьем» никогда не повторял дважды.

Что касается господ журналистов, то они пытались добиться аккредитации для своих изданий, но им также было указанно на ворота, где уже находилась основная масса зевак.

Судно стояло серым призраком, привязанное толстыми концами к портовой стенке. Это был небольшой грузового исполнения транспортник. Корабль был с двумя отдельными трюмами. Имелись несколько длинных грузовых стрел, косо торчащие над уровнем рабочей палубы в разные стороны. Такелаж был тщательно уложен.

Корму придавила высокая надстройка. Знаки на борту и на фальштрубе, свидетельствовали о принадлежности к некой морской иностранной компании. Бурые темные пятна и серый цвет краски напоминал о длительном периоде перехода, без какой- либо возможности привести борта и надстройку в надлежащий вид. Обычно моряки поддерживают хорошее состояние покрытия, чистят, красят, моют, но тут этого ничего не наблюдалось.

– Как оно могло попасть во внутренний бассейн, к которому относится Балтийское море, и пройти так долго без экипажа, без лоцмана? Там же мины, немцы. Вообще, кто бросал в топки уголь? Что за чертовщина!

Этот и другие вопросы мешали человеку в кожаной форме. Он не знал, что два этих найденных вчера парохода покинули один американский порт, в числе других транспортных судов, и недавно пропали из виду.

– Пройти благополучно внешний рейд Финского залива, миновать Кронштадт, сотню разных препятствий, вплоть до потерянных мин, которые остались с периода военных действий в регионе, как это возможно?

Что он знал о грузе, который должен был доставить один из таких транспортников? Ему сказали, что это оружие, амуниция, снаряжение. Так и было указано в грузовой декларации. Современные пулеметы, ящики с новейшими пистолетами и винтовками, купленные на скромные пожертвования для достижения идей мирового братства.

– Сколько должно быть добровольных жертвователей? Чтобы снарядить эти два и остальные суда в помощь революционному государству.

Кроме пассажиров на борту должны были так же находиться американские новобранцы, которых с нетерпением ждал товарищ Троцкий. Но тех почему- то нигде не было. Еще было сказано много слов о секретности операции, о том, что на него возложена большая ответственность. Следовало быстро подготовить груз, чтобы потом комиссия смогла во всем этом тщательно разобраться. Товарищ Родионов так и сказал, что хотел бы надеяться, он сделает свое дело спокойно, и без лишних сплетен.

Теперь товарищ Арсений стоял возле вооруженного конвоя, не решаясь подняться на борт. Его смущали эти бурые пятна на борту, сам он давно чувствовал запах крови, даже отсюда. Каким- то звериным инстинктом он видел в этом для себя лично страшное предупреждение. Как во время боя ощущал засаду в тихом внешне спокойном месте.

Самым странным распоряжением на сегодня было, опломбировать груз, не вскрывая ящики, и ночью наладить вывоз в закрытых грузовиках. Отправить под надежной охраной. Грузовики уже стояли у причала, осталось только дождаться сумерек. Все ждали распоряжения товарища Арсения, но тот пока не торопился пустить вооруженных людей на корабль.

Как только наладили трап, он отвел молодого командира в сторону:

– Значить так, товарищ Евгений. Этих двух с судна снять, и сразу под арест. Молча. Чтобы никто ни о чем их не спрашивал, что видели, что слышали. Понято? Потом, как поднимемся, людей никуда не пускай, просто оцепить все выходы на палубу. Часовые у трапа, обязательно! Примкнуть штыки, и расставить по периметру, чтобы все друг друга видели. Мы поднимемся только вдвоем, все время будешь у меня за спиной. Лучше возьми фонарь помощнее. Помещения закрыть на замки, сразу ящики опломбировать. И умоляю, ничего не брать! Ничего не искать! Поверьте, если мы переживем эту ночь, то обязательно утром в церкви свечу поставь.

Молодой командир подошел к своим солдатам, растеряно оглянулся, и коротко приказал:

– Примкнуть штыки! Сидоров неси фонари, они должны быть в дежурном помещении. Этих под арест, никого к ним не пускать! Вы, трое встать с кормы! Вы с бака, это там. Остальные за мной! И никто никуда не уходит, увижу, что полезли по каютам шарить, пристрелю на месте! Всем ясно?

Последовал недружный, недовольный глухой ответ. Очевидно, что многие хотели поживиться на пустом судне. На борту товарищ Арсений еще раз проверил выполнение приказа. Двери запирали замками, величиной с кулак. Ключи отдали часовому. Все видели, что товарищ Арсений внезапно вспотел, и почти не тайком перекрестился, поцеловав нательный крест.

– Открывайте первую дверь в надстройку! Приготовились! С Богом!

Открутили задрайки. Со скрипом небольшая дверь отворилась. Товарищ Арсений посмотрел в темноту. Потом достал из голенища свой кинжал и стал держать его перед собой на вытянутой руке, перешагнул высокий комингс, и растворился в темноте. За ним последовал с фонарем товарищ Евгений. Он старался светил сверху. Так они еще долго спускались по трапу вниз, потом исчезли за поворотом. Скоро их шаги стихли. Часовые озабоченно переглянулись. Один потянулся за кисетом, но увидев недовольное лицо напарника, только махнул рукой, решил потерпеть. Остальные мужики, молча, озирались. Пока было все спокойно.

Судно покачивало, оно давно было без освещения, ничего на нем не работало, равномерно поскрипывали трущиеся детали, где- то капала вода. Казалось, что темнота и тишина сговорились, чтобы напугать живых людей.

Между тем, прошло некоторое время и что- то внутри затарахтело. Фонари надстройки вспыхнули, погасли и опять загорелись тусклым электрическим светом. Все облегченно вздохнули. Это уже меняло все дело. Вернулись командиры, дверь приказали закрыть. Солдат закрутил «самокрутку», и, кивая, защелкнул замок, он от нетерпения уже вспотел, руки у него дрожали.

– Теперь открываем трюм, по тому же плану, но идем уже вшестером.

Трап был наклонный, освещения в трюме почему – то отсутствовало. Людей расставили так, чтобы они друг друга видели, в трюм попали вдвоём. Длинные штабеля ящиков лежали от борта до борта, и уходили в далекую темноту, все это связанно, надежно закреплено на случай шторма и непогоды. Имелся узкий проход на другую сторону.

– Ищем длинные оружейные ящики с темной пометкой. Ничего не открываем. Сразу пломбы ставим, потом уходим. Посвети, кажется нам нужно на ту сторону, держи фонарь выше, если что – то случиться, беги обратно, не оглядывайся. Понял?

Товарищ Евгений покачал головой, ему эта затея уже не нравилась.

– Товарищ Арсений! Да, что тут может случиться? Ясно же, что никого на судне нет, кругом темень, груз в целости. Людей только нет, почему- то!

Он даже не заметил, как тут же потерял фонарь. Тот словно сам вырвался из его рук, и полетел вперед, между рядами и ящиками. Фонарь был на аккумуляторе, огромный, безопасный, упал и сразу погас. Потом что- то прохрипело впереди, ящики вокруг покачнулись, и что- то громко упало в темноте. Товарищ Евгений ощутил сильный толчок в грудь, его словно вытолкнули на открытое пространство назад. Он вынул пистолет из кобуры, чтобы выстрелить, но вспомнил слова товарища Арсения, перегруппировался и выскочил в освещенный коридор, где его ждали люди. Они уже ощетинились винтовками.

– Товарищ Арсений! Товарищ Арсений! Вы там еще живы?

Через пару секунд из темноты появился товарищ Арсений. Куртка на нем была распорота, он волок за собой какое- то бесформенное тело. Потом бросил его внизу, вытер свой кинжал об одежду незнакомца, и поднялся. Зло сощурился, так же зло рассмеялся. Все вздрогнули.

– Не на того напали! Сидоров! Бегом, вязать тех морячков, что под арестом. Вязать покрепче, они тут все бешенство подхватили, не иначе! Куртку новую жаль!

– Чем это вас? Ножом?

– Ножом? Если бы…!

Осекся! Он хотел еще что- то сказать, но промолчал.

– Там еще один! Тоже не хочет выходить из темноты. Они, скажем так, больные, ничем уже не поможешь! Не вылечишь. Если загнать в угол, то можно заломить руки, скрутить. Будет кусаться, бейте ногами. Если не получится, колите штыками. Приказ, надеюсь, всем ясен?

Солдаты кивнули головой, и стали спускаться. Штыки они выдвинули вперед, еще два фонаря подняли над головой. Так и случилось, второй незнакомец, загнанный в угол, слабо сопротивлялся, скулил, но его удалось испугать острыми штыками. Потом ему скрутили руки, связали веревкой. Судя по одежде, второй принадлежал к старому экипажу. Цвет кожи лица был нездоровый, какой- то пепельный. Роба и тельняшка находились в плачевном состоянии. Его вытащили из трюма и вызванная карета медицинской службы забрала его в ближайший морской госпиталь.

Где- то далеко и ярко вспыхнул факел магния, это корреспонденты газет делали свое дело.

Осмотрели этот трюм еще раз. Больше в этом трюме никого не было.

Труп вызвал некоторый интерес у медика, он пожелал сам его вскрыть. Стали готовиться к выгрузке. Использовали грузовые стрелы. Привлекли портовых докеров, строго обо всем предупредили.

– Неужели это все оружие?

– Не имеет значения. Пролетариат дружественной Америки выслал нашей стране свою посильную помощь. Надеюсь, что языками чесать лишний раз никто не будет?

Повторять одно и то же было не так трудно, под конец он сам был готов во все это поверить, если бы не знал правды. И теперь это знание его сильно угнетало.

С остальным заданием справились легко. Найденный груз опломбировали и вытащили на палубу, но уже через грузовое отверстие. Крышки трюмов открыли, наладили выгрузку. Каждый ящик с трудом грузили в кузова автомобилей. Там были и другие ящики, которые оставили на потом.

То же самое происходило во втором трюме. Тут- то и обнаружили остатки всего экипажа. Эти люди были мертвы очень давно. Ничего сразу об этом сказать было невозможно. Но товарищ Арсений уже знал, что все они обескровлены. Все это пришлось выносить на носилках.

Как только выгрузка ящиков закончилась, товарищ Арсений осмотрел каждого бойца, прежде чем оставить их в покое. Потом он позвонил на коммутатор, назвал нужный порядок цифр. Еще про себя он отметил, что его звонка там очень ждали.

Склад, куда привезли груз, находился в подвале старинного здания на Васильевском острове. Город он пока знал плохо, но водитель грузовика ориентировался хорошо. Вышли из машины, расстегнули тент. Ворота открылись, машина дала задний ход. Товарищ Арсений только успел отметить несколько незнакомых людей, которые сами забирали эти самые ящики, никому не доверяя. Они разговаривали между собой на языке, которого он точно не знал, одеты были в черные кожаные костюмы. В подвале тем временем раздавались громкие подозрительные звуки, хрипы.

Когда кто- то из солдат пытался пройти внутрь подвала, его просто грубо остановили. Один незнакомец свирепо ему улыбнулся, его небритость была столь запущенной и отталкивающей, что вызывала страх. И самое главное – это был странный запах. Солдат покачнулся и отступил. Товарищ Арсений уже знал этот запах, так пахло на этом самом жутком судне, непонятный трупный запах перебивался этим невероятным амбре.

Потом они вернулись за остальными ящиками. Так в погрузке прошла вся ночь. Почти днем он разбитый вернулся в свою комнату. Выпил из чайника холодную воду, скинул в угол свою грязную одежду. Прошел в ванную комнату, долго обливался водой, потом вернулся, и свалился в кровать. Отдыхать пришлось долго. Когда он понял, что больше не может спать, то услышал тихие шаги, и позволил себе лишь легкое движение головой. Товарищ Люба принесла чистое белье, скинула с себя все, и кошкой залезла к нему под одеяло.