Выстрел в аду, или Девятый

Выстрел в аду, или Девятый
Игорь Анатольевич Шпотенко

Книга рассказывает о работе спецгрупп СССР в Афганистане. О том, как сложились судьбы бывших сослуживцев в лихие 90-е. О том, как встретились лицом к лицу те, кто примкнул к преступному миру и те, кто остался верен погонам и продолжил борьбу с преступностью. Противостояние сторон во время конфликта на Донбассе. В книге показана любовь к родному краю, близким и готовность пожертвовать собой.

Игорь Шпотенко

Выстрел в аду, или Девятый

ПРОЛОГ

Плечо ужасно зудело. Кровь тоненькой струйкой стекала по рукаву куртки, манжет рубашки и капала на пыльный пол. Сергей правой рукой держал свой ПМ, в котором осталось всего два патрона, пытаясь хоть как-то закрыть ранку большим пальцем раненной руки. Володя, с позывным «Шурави», лежал за стеной раненный в живот и пытался самостоятельно дозвониться по мобильнику до скорой и в штаб. Связь упорно отсутствовала. Убитый им, Сергеем, с позывным «Бурят», второй бандюга с погонялом «Сироп», один из помощников главаря Лисичанской банды мародёров Ивана «Куцего» (Куценко), лежал головой вниз на площадке между этажами полуразрушенного постоянными бомбёжками нациков подъезда, девятиэтажного дома Первомайска на квартале 40 Лет Победы. Начинался очередной арт обстрел района. Работали «грады» со стороны Попасной. До его пистолета метра три, но у «Куцего» в пистолете патроны ещё были, Сергей слышал, как он перезарядил запасную обойму, поэтому тянуться за чужим стволом простое самоубийство. Схватка явно затянулась. «Ну, что, менты, потрепал я Вас, живы Вы или уже нет? Да… Я чуть не забыл… Там у тебя остался последний патрон… Я всё просчитал… Первая обойма твоя вылетела быстро, а со второй уже семь патронов ушло… Оставь его себе чтобы застрелиться… У Вована, дружка твоего, вообще уже нет ничего, да я ему в нагрузку живот продырявил по старому знакомству… Что будем делать? Эй, «Бурят», слышишь меня?» хриплым, пропитым, противным, грудным голоском прокричал «Куцый» из пустой квартиры без входной двери. «Может по старой дружбе договоримся? Да я по-тихому свалю, а?». «Не договоримся, сдавайся Ваня!». Влетевший в проём длинный серебристого цвета снаряд не разорвавшись застрял в стене. «Ад!» с ужасом подумал Бурят очистив от белой пыли глаза. У Сергея кружилась голова и ему страшно бы не хотелось потерять сознание. Тогда точно уже всё… Да ещё его единственному другу «Шурави», с которым они вместе служили в Афгане, отсюда их позывные, а за тем и в милиции города, нужна была срочная медицинская помощь. Перед глазами «Бурята» мгновенно проплыла вся его не долгая жизнь…

1.

2015 год Первомайск начал не с поздравления Президента, а с сильного арт обстрела по «площадям». Со стороны Попасной били «грады», со стороны Горского тяжёлые миномёты и казалось от этого ада нет никакого спасения. Оставшиеся люди, которым некуда было уехать с родного города, прятались в наспех оборудованных подвалах своих многоэтажек. Сырые, грязные подвалы, в которых могли раньше бывать только слесаря сантехники, чтобы отремонтировать потекшую трубу отопления, бездомные животные, водились мыши и вредные насекомые, теперь были за радость бывшим врачам, учителям, шахтерам и их малым детям да старым родителям. Кто бы мог ещё год назад представить себе такое? Укр фашисты выбивали народ города в прямом и переносном смысле. Город опустел. Производство стало, магазины закрылись, газ отключили, напряжение было не во всех районах, воду давали по графику раз—два в неделю не пару часов. Оставшиеся мужчины оборудовали подвалы своих домов. Устанавливали двери, зашивали окна, проводили электричество, сносили с разбитых и брошенных квартир все необходимое, чтобы можно было застелить грязь под ногами, устроить спальные места, оборудовать столовые. С разбитого кирпича, которого было теперь вдоволь, клали в подвалах печи, выводили в окна трубы и этим хоть как-то согревались. Сносили в подвалы все что осталось съестного из квартир, закупорки солений, компоты, запасы мучных и крупяных изделий и питались этим все вместе в общих столовых. Всячески поддерживали, друг друга морально не давая возникать и так поразившей весь город, панике. Город учился выживать в условиях войны, неожиданной, развязанной украинскими националистами во главе с их духовным пастырем Александром Турчиновым, исполнявшим обязанности Президента Украины и спровоцировавший вместе со своей антироссийской, бандеровской кликой государственный переворот в стране. Великий Донбасс не принял «новые» порядки и взялся за оружие. «Костлявая» стояла на пороге их родного края.

Сергей Арсентьев и Владимир Головченко выросли в одном дворе. Их отцы работали на одной шахте в забое, матери так же, как и мужья, трудились на общем предприятии в бытовом комбинате. У Сергея было ещё трое братьев и младшая сестра, а Володя был в семье один, не дал Бог больше его родителям детей, мама постоянно болела. Дружили мальчики с раннего детства, если один ходил побитым, значит аналогичные шрамы были и у друга, если пазуха ворованных чужих яблок была у одного, значит тоже самое имел и товарищ. «Будете сидеть в тюрьме вместе, гады такие!» ругалась на них мама Володи, но тут же сама поджаливая дружков, давала десюлики каждому в грязные мальчишечьи ладошки на мороженное по 9ть копеек.

В школе всё изменилось. Классный руководитель быстро сообразила, что играть с ними не надо и рассадила по разным партам в пары с девочками. Володя, как ни странно, стал учиться. Кроме отличных оценок он не получал ничего, а Серёга, хоть и имел трёх братьев старше себя, которых родители заставляли следить за учёбой младшего, учился не очень прилежно. Троечка его любимая оценка. Только по физкультуре он был первым в классе, даже Володя ему уступал. Что по бегу, что по прыжкам, а дальше и по занятиям на турнике и брусьях, ему в его возрасте не было равных. Учитель физкультуры всем ставил мальчика в пример и ходил по учителям, прося не ставить ему двойки по другим предметам. «Он прославит нашу школу» любил говорить физрук в присутствии директора школы, как будто ища и его поддержки.

И слова опытного физрука стали сбываться. В седьмом классе Арсентьев выиграл городские соревнования по легкой атлетике, за тем взял призовое место на областных в Ворошиловграде. В 14ть лет выиграл кубок Украины по лёгкой атлетике среди юношей. Сергей был не по годам высокий, подтянутый, хорошо сложенный, под его курносым носом уже появился заметный пушок молодых усов. А Володя, хоть и не отставал от своего закадычного дружка, но делал упор не на силу рук, а на свою голову. Восемь классов он закончил без четвёрок и пошёл в девятый класс, чтобы потом поступать в институт, а Сергей со своими тройками, но со спортивными достижениями смог поступить в горный техникум, хотя там и был проходной балл, но тот же физрук договорился с физруком техникума и Серёгу взяли. Два долгих года друзья виделись лишь по субботам и выходным, но дружба между ними не пропала, они скучали один без другого и в единственный свой выходной день в воскресенье, старались проводить вместе. Сергей жил в общежитии в другом городе при техникуме. Спорт он так и не бросил, а наоборот в техникуме появились новые перспективы. Сергей, на ряду с занятиями по лёгкой атлетике, стал посещать запрещаемый в то время, кружок по карате, который организовал тренер в зале их техникума. Занятия были платными, 10ть рублей в месяц. Из 37ми рублей получаемой им стипендии отдать 10ть он не мог, поэтому ходил по вечерам на центральный рынок разгружать вагоны с мукой. Сергей быстро продвинулся и в этом спорте. У него всё получалось как-то сразу и хорошо. Это заметил и тренер.

После окончания с золотой медалью средней школы, Володя поступает в Донецкий политех с первого раза. Донецк, огромный миллионный, красивый город, столица Великого Донбасса встретил парня напряжённо. По кем-то написанным правилам все иностранные студенты обязаны были жить вместе с нашими, местными студентами в одной комнате, при чём наших двое—трое, а иностранец один и к тому же он изначально имел привилегии. В начале все иностранцы год живут отдельно и учат русский язык, а только лишь потом поступают в высшие школы на учёбу. Все они практически учатся на платной основе, за валюту, поэтому их и берегут. С Володей в комнате поселили студента с Кении и одного парня, такого же, как и сам Володя с прилегающих областей Украины. Звали негра –Горга. Чёрный, как кусок антрацита, казалось, что ночью его и не заметишь в тёмной комнате и лишь белоснежные, огромные зубы и горящие глаза выдавали чёрного товарища. Нигер вел себя нагло и бесцеремонно. Он сразу уловил и усвоил для себя то обстоятельство, что его не ругали даже за довольно серьёзные провинности, на пример выпивку или прогулы. В комнате с местными ребятами он установил свой порядок и уклад жизни. Половину комнаты от окна он выгородил для себя повесив по центру комнаты тяжёлые шторы. Завёз диван-кровать, стол, кресло, маленький холодильник на котором стоял телевизор, положил ковровую дорожку. А у двух наших парней места в комнате хватило только на две кровати у входной двери, да вешалки для одежды на стене у входа. Готовиться к занятиям приходилось в ленинской комнате, так как Горга включал громко телевизор, да и стола то не было из-за нехватки места. На жалобы в администрацию по поводу поведения негра приходили отказные ответы со ссылкой на напряжённое международное положение и войну в Афганистане. Так ребята прожили один год до летней сессии. Летом 1987 года защитив диплом и получив образование техника—механика Сергей приезжает в гости к другу в Донецк, чтобы поддержать его на сессии, а потом вместе поехать отдыхать на Азовское море в Мелекино.

Горга лежал на своём диване в одних спортивных красных трусах и под громко работающий телевизор с удовольствием потягивал с бутылки «Жигулёвское» пиво. Сергей со спортивной сумкой на плече вышел из прокуренной кабины исписанного всяческими надписями лифта на шестом этаже студенческой общаги политеха, прошёл по грязному коридору и толкнул двери комнаты 611. Дверь тихо открылась, но в комнате было темно. «Не понял, почему так темно? На улице полдень.» Войдя в комнату, парень понял, что плотные шторы не пропускали в эту часть комнаты дневного света. Сергей одним рывком открыл тяжёлые коричневые шторы и вошёл во вторую половину. Горга приподнялся на локтях: «Чего надо?». «Здесь живёт мой товарищ Володя, где он?» спросил Сергей у нигера. «Там, где-то сидят и учат сессию» снова укладываясь на диван и уже теряя интерес к вошедшему, ответил Горга. Сергей прошёл по тому же грязному коридору и открыл дверь лен комнаты. Два парня сидя на против друг друга что-то писали в общих тетрадях с учебника. «Вовка, друг, привет!» воскликнул Сергей, обнимая товарища: «А я вошёл к тебе, а там какой-то чёрный лежит и никого». «Да, он живёт год с нами, мы там только спим и то тогда, когда он успокоится или у него нет друзей в гостях» опустив глаза пожаловался другу Володя. «Не узнаю бойца, да дайте ему п…ы и все дела. А ну пошли». Сергей, не обращая внимания на протесты двух парней, вошёл в комнату, сорвал тяжёлые шторы. Багет с шумом отвалился от потолка. Горга вскочил: «Не понял, ты кто такой?» и кинулся с кулаками на Сергея. Больше ничего и не надо было. Первый удар пришёлся в ненавистную, чёрную рожу в широкий от природы нос. Горга как-то мягко сел и залился кровавой юшкой. Сергей сдвинул в угол его утварь, с лен комнаты внесли стол и два стула, установив их к стене, за тем принесли с бытовки две прикроватные тумбочки и книжную полку. За работой друзья и не заметили, как нигер тихо вышел из комнаты и спустившись на этаж ниже, собрал таких же, как и сам, чернож…х товарищей с твёрдым решением проучить славян. Володя со своим товарищем навешивали полку, когда чётко услышали с коридора резкие не понятные боевые крики и наносимые после этого удары. Они выскочили, но Сергей не оставил им возможности вступить в поединок. Все шестеро негров лежали на полу, кто с разбитыми губищами, кто с окровавленным носом, кто-то с вывернутой, но не сломанной из жалости, рукой. Горга сидел, прислонившись спиной к стене и плакал навзрыд. Толи от боли повторного удара в нос, но скорее всего от обиды, что всё это действие наблюдали две девчонки с медицинского института, которые пришли к ним в гости. Показательное наказание славянина у него не получилось. На шум прибежала всевидящая комендант и сразу же вызвала милицию. Сергея забрали в отделение. Пахло международным конфликтом, а значит и тюрьмой.

Младший лейтенант милиции Борис Ковтун, вчерашний выпускник Донецкой школы милиции, а сегодня дознаватель в Центральном РО милиции города утром получил своё первое самостоятельное поручение от своего руководителя и теперь шёл по коридору райотдела в ДЧ где располагался КПЗ, в котором со вчерашнего дня ждал его хулиган, посмевший ударить иностранца, да не одного, а сразу шестерых. Ему уже с самого начала было ясно, что кроме 206 УК Украины «Хулиганство» ему стоит натянуть и телесные повреждения, чтобы дело выглядело более-менее солидно. Родом со Стаханова, молодой милиционер уже видел себя горожанином миллионного Донецка и не иначе, а для этого ему надо было только усердно отработать год и поступить в высшую школу на юридический. «Привет, где тут у Вас задержанный по вчерашней драке в общежитии?» обратился он к помощнику дежурного старшине, который готовился к сдаче смены и заполнял журналы. «Привет, не мешай, там в КПЗ пойди сам открой» не поднимая головы ответил старшина, заполняя очередной формуляр. Боря не обиделся, прошёл по ДЧ и открыв двери КПЗ, вошёл. Сергей сидел на грязной скамье в плохо освещённой слабой лампочкой, камере, прислонившись спиной к крупно оштукатуренной «шубой» стене. «Арсентьев!» назвал фамилию младший лейтенант, глядя на единственного арестанта. Сергей поднял глаза и их взгляды встретились. «Борька, ты?» «Серёга, а ты то как тут?» совершенно забыв о том, что ему совсем недавно поручил его начальник, спросил Боря. «А я ещё иду и думаю, какая знакомая фамилия, как у кума моего брата». Сергей и Борис обнялись. Его родной брат близнец Анатолий закончил в этом году вместе с Сергеем один и тот же горный техникум, а до этого женился и совсем недавно у них родилась девочка, его родная племянница, а кумом и стал Сергей, с одной группы брата, по бывшей учёбе. «Вот так встреча! Ладно, пошли ко мне в кабинет будем думать, как поступить, ты попал серьёзно, дружок». «Да, я понимаю, но самое главное я ещё и друга своего подставил, Вовку». Товарищи поднялись на второй этаж здания РО милиции в отдел следствия и дознания и вошли в малюсенький, ужасно тесный для двоих, кабинетик. «Вот… Это мой первый кабинет» гордо сказал Борис: «Маленький конечно, но ничего, мне хватит» как будто бы оправдываясь подвёл черту младший лейтенант. В помещение еле-еле вместился обычный одно тумбовый стол, стул для хозяина кабинета и солдатский табурет для опрашиваемого. На стене у входной двери прибита небольшая вешалка для одежды, ободранную и не оклеенную стену украшала большая школьная карта Советского Союза, да открытая форточка не мытого со времён остекления, засиженного мухами небольшого окна с таким же грязным подоконником.

«Ну вот, давай всё по порядку» усевшись на свой стул и разложив перед собой на столе практически пустую папку с надписем «Дело№», начал Борис. Сергей без утайки всё рассказал товарищу с мелкими деталями, не упустив при этом и прихода молодых девиц с медицинского института. «Да… Дела…» протяжно отреагировал на рассказ дознаватель. «Боря, а что заявление нигер уже написал?» поинтересовался взволнованно Сергей. «Да ничего ещё нет вообще, я его с интернациональной поддержкой только пригласил на десять часов утра. Ещё есть время. А где же твой товарищ, Володя?». «Не знаю, может в вестибюле ждёт. Он –то обязан с самого утра тут быть» подумал в слух Сергей. Боря поднялся и вышел. Через минуту он завёл в кабинет Володю. Сесть было некуда, и друзья вдвоём разместились на солдатской табурке. «Я сегодня всю ночь уговаривал Горгу не писать на нас заявления» не громко рассказал Володя. «Он, морда чернож…я ни в какую, говорит, что буду писать и всё тут». «Скажи, Вова, а ты случайно не знаешь тех девиц, что приходили вчера к нему?» спросил друга Сергей. «Знаю, Ленка с первого курса медицинского, а что?». «Только она смогла бы этого нигера уговорить». «Точно, а ведь ты прав, она ему очень нравится, и он с ней желает встречаться» рассказал Вова. «Боря, ты смог бы потянуть время, пока Володя её найдёт и приведёт к нигеру на разговор?» «Да без вопросов, хоть целый день, только тебе придётся посидеть в КПЗ всё это время». «Да Бог с ним» согласился Сергей: «Лишь бы только Ленка согласилась нам помочь». Так и решили. Борис отвёл арестанта назад в КПЗ, а Володя побежал искать Ленку в город.

В камере было душно, прохладно и пахло сыростью и мышами. Слабая лампочка у входной двери в металлической сетке, слабо освещала продолговатое помещение райотделовского КПЗ. Сергей сидел, прислонившись спиной к стене и чувствовал через тонкую ткань летней футболки острые края «шубы», крупные куски которой были набросаны на все стены. Две не широкие скамьи вдоль стен были исписаны кличками, именами и фамилиями ранее сидевших здесь людей. Вернее, нацарапаны. Сергей начал искать инструмент царапания и вскоре отыскал гвоздик, торчащий в щели у крепления лавки. Он достал бесценный инструмент для увековечивания своего присутствия и корявым почерком нацарапал что он Серега с Первомайска Ворошиловградской области, сидит за международный скандал. Спрятав на место гвоздик и оставшись довольным собой, он стал ожидать прихода друга. Время страшно долго тянулось. За закрытыми дверьми в ДЧ райотдела спорили два милиционера по каким-то вопросам. Сергей в начале прислушался, а потом потерял интерес к чужим проблемам. Открылась дверь, в проёме стоял старшина милиции без головного убора: «На оправку пойдёшь?» безвредно спросил парень, разглядывая свои ногти. «Нет, не хочу. «ответил Сергей: «Скажите пожалуйста товарищ старшина, а за меня там не забыли?». «Не переживай» захлопывая дверь камеры улыбнулся милиционер: «Не забудут, 72 часа можем держать». Время снова начало медленно тянуться. Сергей заметил мышонка и подложив под себя ноги на лавке, стал за ним наблюдать. Это не помогало. Он стал волноваться серьёзно. Вчера он с удовольствием бил ненавистные рожи врагам и по праву считал себя защитником угнетённых товарищей, а сегодня пришло прозрение и всё изменилось. На конец дверь открылась и на пороге показался Борис. Делая вид, что он на службе и они не знакомы, младший лейтенант громко скомандовал: «Арсентьев, на выход с вещами». Сергей вышел на яркий свет дежурной части и прищурился после тёмного помещения. «Получите свои документы и распишитесь, можете быть свободными, только покиньте Донецк сегодня». Старшина мирно записал всё, что ему было надо, отдал Сергею его документы и сразу же забыл о бывшем арестанте стал заниматься рутинной работой помощника дежурного. Сергей вышел на улицу.

На длинной скамейке под раскидистым каштаном сидела девушка в голубеньком платье, с распущенными рыжеватыми, вьющимися волосами, зелёными, до не могу, огромными глазами с не накрашенными ресницами, красивыми, сочными губками и приятной ямкой на подбородке, говорившей о влюбчивом характере юной леди. Рядом с сидящей девушкой стоял Володя и нервно поглядывал на свои ручные часы. «Привет, я Серёга» протянув руку девушке, представился бывший арестант. «Алёнка» не моргнув глазом ответила красавица, протягивая свою ручку. «Я вчера с удовольствием наблюдала за Вашим боем с нашими цветными, мне очень понравилось и поэтому, когда Володя попросил о помощи, я сразу же согласилась. Правда мне ещё раз придётся сходить на свидание к этому Горге, но это детали, хуже другое, Вашего товарища отчисляют с института за этот случай» выпалила она на одном дыхании. Сергей пожал руку другу и заглянув в его глаза понял, что девушка говорит правду. «Прости меня, Володя. Пошли вместе к ректору я попробую ему всё объяснить». «При чём тут ректор, здесь комитет комсомола института вынес решение и даже сам ректор его не сможет отменить теперь. Я уже у него был. Ну правда не выгоняют совсем, а разрешил взять академ отпуск в связи с уходом в армию. Это единственный способ остаться в институте. У меня через час последний экзамен, мне надо бежать». «Я буду ждать тебя у входа в институт» сказал убегавшему к подъехавшему на остановку троллейбусу другу, Сергей. «Хорошо!» уже с подножки троллейбуса крикнул Володя.

Сергей повернулся к Лене. «Разрешите Вас проводить?» «С большим удовольствием» уже беря парня под руку и широко улыбаясь всем ротиком пропела красавица и повела его по широкой, не так давно политой аллее. «И давай на «ты»» весело улыбаясь предложила она. Запах начавшегося лета, цветов на огромных городских клумбах, аромат духов, пусть не дорогих, но приятных, исходивших от Леночки, весёлое щебетание птиц на густых деревьях, приводило в восторг и радовало жизни, её началу, молодости, силе и красоте. Они шли, взявшись за руки по тенистой аллее и казалось, были вдвоём во всём мире. Молодые люди, ещё даже хорошо не знакомые, но уже были счастливы, после своей, пусть и мгновенной, вряд ли к чему-то приводящей, встрече. «Алёнушка, я в этом году получил диплом техника горного мастера. Осенью в армию» начал разговор Сергей. «А я вот заканчиваю первый курс медицинского, будущий стоматолог, но до этого ещё шесть лет учиться» весело прощебетала девушка. «Я хочу мороженное». Сергей растерялся. И как это он сам не сообразил пригласить её в кафе. Молодые вошли в летнее кафе и сели под огромный зонтик на красивые, блестящие стулочки за такой же столик. Молодая официант сразу же подошла и предложила меню. Лена выбрала пломбир с грушевым сиропом и берёзовый сок. Сергей заказал тоже самое. Они ели вкусное мороженное и не сводили с друг друга глаз. Леночка постоянно шутила и смеялась и от этого бывшие неприятности уходили куда-то в прошлое. Сергей неожиданно для себя понял, что влюбился. «Лена» обратился он к девушке: «А ты веришь в любовь с первого взгляда?» «Да» неожиданно просто, не улыбаясь ответила девушка: «Я верю. И мне так кажется, что вся любовь с первого взгляда. Не бывает любви в приглядку, это уже что-то иное, когда в начале долго приглядываются, потом женятся, и сразу же разводятся, объясняя свои разводы тем, что не сошлись характерами по тому, что мало приглядывались. А любовь, она одна, увидел и на всю жизнь, все трудности и радости без приглядок просто вместе, просто вдвоём». «Я с тобой, Алёнка полностью согласен, один раз и на всю жизнь» растроганно повторил Сергей. «У тебя что ещё сессия?». «Нет, я вчера уже закрыла зачётку за год и сдала книги в библиотеку, так что я на каникулах до сентября». «Домой, когда поедешь?». «У меня в политехе старшая родная сестра учится на третьем курсе, Светлана, она завтра сдаёт курсовой и всё. Вот почему я постоянно в их общежитии, девочки с её комнаты вышли замуж и теперь Светка одна. Мы там сделали ремонт, купили себе маленький холодильник, и я практически со своей общаги переехала не официально к ней, так проще выживать и питаться». «А что родители не помогают?». «У нас ещё две сестры школьницы, мама учитель, а папа на инвалидности после шахты, так что им и самим трудно». «А ты где живёшь?» тихо спросил Сергей, заглядывая в глаза всё больше нравившейся ему девушки. «Хм… Мы с тобой соседи. Я из Зимогорья, не далеко от Первомайска, пол часа по Бахмутке». «Так это же здорово!» радостно сказал парень: «А можно я к тебе в гости приезжать буду, у меня мотоцикл есть?». «Можно, мы живём прямо на против школы, найдёшь захочешь» засмеялась девушка и они, поднявшись и снова взявшись за руки зашагали к институту, где сдавал последний свой экзамен Володя. А вокруг расцветала жизнь, молодая, бурлящая, настоящая.

Володя вышел из здания института и подошёл к сидящим в скверике Сергею и Леночке. «Ну как сдал?» спросила его девушка. «Я давно уже всё сдал и рассчитался с институтом по всем показателям. Ректор пожал мне руку и сказал, что после службы сразу же к нему он меня сразу же примет на второй курс, ведь я закончил первый без единой четвёрки, шёл на повышенную стипендию» он тяжело взглянул в глаза друга. Сергей наклонил голову: «Прости меня пожалуйста, я ведь хотел, как лучше, а вышло, как всегда». «Ладно, что там уже, поехали сдам место в комнате и домой». Ребята втроём пошли к коменданту общежития, той самой, которая не разобравшись решила одним росчерком пера судьбу парня. Она молча приняла комнату и поставив в обходную свою подпись сказала, что сама сдаст документ, чтобы не возвращаться сегодня назад в институт. Лена попрощалась с парнями и пошла в свою комнату, а друзья отправились на автовокзал, чтобы уехать первым автобусом домой. Володя обернулся и поглядел на так полюбившийся ему институт: «Прощай, я вернусь через два года» и зашагали быстрее…

2.

Парни перед устройством на работу, стали на воинский учёт в местный военкомат. Сергей попросил знакомого помощника военкома определить их в одну команду на призыв. «Будете обходить медкомиссии потом определимся» ответил майор. Став на учёт, ребята устроились на работу на местную шахту им. Менжинского или просто Менжинку. Сергей с дипломом об образовании принялся горным мастером по вентиляции, а Володя с школьными документами профобразования –учеником слесаря подземного по ремонту бурового оборудования. Параллельно проходили медицинские комиссии. Высокие, сильные, спортивного телосложения парни были записаны в команду с номером 70 (за границу). Последнее лето юности пролетело мгновенно быстро. Володя работал постоянно в первую смену в ЭМО предприятия под руководством главного механика шахты. Он втянулся и уже к сентябрю практически выполнял самостоятельно всю работу квалифицированного слесаря, хотя и считался учеником. Наставники его хвалили за хваткость и упрямство, пока не закончит полученный наряд с рабочего места ни уйдёт. Это отложилось в характере парня от его отца. Конечно он сильно переживал за свою учёбу, но родителям так и не рассказал всей правды о причине своего академического отпуска, объяснив лишь, что желает отслужить в Советской армии, как все нормальные парни. Мама ругалась: «Это тебя гад Серёжка с панталыка сбил, он то образование уже получил, а ты то ещё нет», но при Сергее вела себя как обычно, поджаливала парня. Сергей работал по сменно в шахте горным мастером по вентиляции. Работа довольно ответственная и необходимая для работы угольного предприятия. Если вечера были свободными от на своём стареньком «Восходике», собранном старшим братом своими руками и так не поставленным на учёт в ГАИ, мотался к Леночке в Зимогорье. Он познакомился с её родителями, понравился матери невесты, которая теперь считала его уже своим будущим зятем. Серёга не мог жить без своей Алёнки. С ним такого в жизни никогда не было, он даже на какое-то время забыл о единственном друге и перестал ходить на занятия по карате, до чего был влюблён. На первую свою получку он купил ей маленькое золотое колечко с розовым камушком и на свидании попросив закрыть её глаза, надел на безымянный палец правой руки. Они обручились…

Осень 1987 года выдалась ранней и холодной. В конце сентября задождило. Лена уже месяц, как уехала в свой Донецк и теперь отрабатывала полевые работы в каком-то колхозе Донецкой области, за которым был закреплён её институт. Студенты называли это дополнительным месяцем каникул с отработкой «на картошке». Володя и Сергей прошли последнюю медицинскую комиссию и получили повестки на 14е октября. За одну неделю до призыва парни уволились с шахты, получили в кассе всё положенное и плюс к этому по окладу премии за призыв в армию. Проводы решили отметить вместе, родители дружили, у парней все товарищи общие. Пригласили местный ВИА, баяниста, столы поставили в большом, просторном гараже соседа по дому, а во втором гараже через стенку устроили танцевальную площадку, хоть как-то использовать пустующие без машин помещения. Лена приехать не смогла, и Сергей ходил расстроенный. В ночь с 14го на 15е октября пошёл первый снег. Провожали будущих солдат всем двором в пять утра у местного военкомата. Родители плакали, не стесняясь вытирая слёзы, а подвыпившие кореша постучали ногами по колёсам автобуса, в котором начали движение друзья в свою новую, не известную, полную трудностями, армейскую жизнь…

В автобусе, вместе с Володей и Сергеем, было ещё шесть человек и прапорщик с городского военкомата Первомайска вместе с водителем десять человек. Старенький Паз довольно резво бежал по Бахмутке, всё дальше увозя новобранцев от родного порога, от тёплой и мягкой кровати, от мамки куда-то в непонятную пока армию. Мелкий, противный дождь сменялся то и дело снегом и на душе становилось всё тоскливей. Сергей, уткнувшись лицом в грязное стекло автобуса, думал о Лене, которая так и не смогла приехать на его проводы. В маленьком блокнотике были записаны её адреса в Донецке и Зимогорье, но это просто адреса, а когда же он теперь с ней встретится и вообще, дождётся ли она его с армии? Друг Володя сидел рядом, положив голову на руки и облокотившись на переднее сидение, пробовал прикорнуть. Четверо парней, вместе с прапорщиком на заднем сидении автобуса открывали бутылку водки и раскладывали взятые с дому продукты, собираясь продолжить свои проводы. Водитель включил радио и по автобусу разнёсся знакомый мотив русской народной песни в исполнении Людмилы Зыкиной «Синий платочек». «И здесь проводы» подумал Сергей. Час пути и автобус въехал в областной военный пункт приёма новобранцев за городским автовокзалом Ворошиловграда. Здесь уже стояло много автобусов с привезёнными со всей огромной области будущими солдатами Советской армии. Они резко отличались ещё от одной толпы провожавших их друзей тем, что все были острижены под ноль, и их лысые головы то тут, то там мелькали в толпе. Выпивший прапорщик побежал докладывать о своём приезде и понёс портфель с документами сдавать в областной военкомат. Ещё через час объявили общее построение и ворота закрылись, отделяя новобранцев от остального мира уже там, далеко за высоким забором. На плацу стояли военные «покупатели». За столами стояли офицеры, которые выкрикивали фамилии новобранцев, те выходили из строя, вернее толпы, а сержанты подскакивали и беря под руку уводили своих «купленных» солдат в сторону, где строили в две шеренги. Сергея и Володю вызвали сразу и поставили в одну шеренгу. Володя сразу обратил внимание, что в их шеренге меньше всего солдат и выбирают только высоких, одного роста и телосложения. Сержант был одет в камуфлированный зелёный бушлат и на голове такая же зелёная фуражка, когда все остальные сержанты были одеты в шинели и шапки. «Я так думаю, нас погранцы забрали к себе» шепнул Сергей Володе: «Я это уже и сам понял, без тебя, умник» ответил товарищ. После целого дня стояния на плацу ноги гудели, от холода и не прекращавшихся осадков бил озноб и каждому уже хотелось просто согреться и поесть. Их отобрали всего шесть человек. В шестнадцать часов каждый сержант повёл своё набранное подразделение в отведенное им место. Сержант пограничник подошёл вместе со старшим лейтенантом в таком же камуфлированном бушлате и зелёной фуражке к своему отделению. «Становись!» как-то очень жёстко скомандовал сержант и повернувшись к офицеру, отдал честь и чётко доложил: «Товарищ старший лейтенант, отделение новобранцев построено. Замком взвод старший сержант Кваша». Он чётко повернулся на каблуках и стал в строй в начале шеренги. «Здравствуйте, товарищи!» мягким, но чётким голосом сказал офицер, отдавая честь построенным бойцам. «Здравия желаем» не совсем дружно, но громко ответили новобранцы. Офицер опустил руку, прошёлся перед шеренгой и заглянул каждому в глаза. Сергей выдержал жёсткий взгляд даже не моргнув и только немного сощурился. Морщинка у глаза офицера распрямилась, солдаты ему понравились. «Хорошо» отходя и становясь на своё место, сказал офицер: «Вы будете проходить службу в войсках КГБ. Завтра мы с Вами вылетаем в Таджикистан, в Душанбе, а потом на место службы в город Курган-Тюбе, где Вы пройдёте свой курс молодого бойца, примите присягу и освоите свою будущую воинскую профессию. Сегодня отдыхать, а завтра будет завтра. Всё, вопросы ко мне есть?». Володя порывался что-то спросить, но Сергей сжал его руку и тот промолчал. «Тогда до завтра. Сержант командуйте» он отдал честь и уверенным шагом зашагал к офицерскому общежитию. Кваша, построив свою команду в шеренгу по два человека, повёл всех в столовую на давно уже остывший обед.

Утром, первый раз проснувшись после команды дневального с «тумбочки»: «Рота подъём!», Сергей и Володя вместе с ещё четырьмя своими сослуживцами были приведены сержантом в склад на получение обмундирования. В помещении уже одевалась партия вчерашних призывников. Они примеряли на себя защитного цвета Х\Б и кирзовые солдатские сапоги, шинели и шапки-ушанки, брезентовые поясные ремни, кто не умел—учился мотать портянки. Очередь продвигалась достаточно быстро. Лихой прапорщик хорошо знал своё интендантское дело. «Набитый» за многие годы глаз точно определял рост и размер, оставалось только снять вещи с полки и вручить призывнику. На конец первые получили всё своё, их старший поставил свою подпись в толстой амбарной книге прапорщика. «Так, кто следующий?» громко спросил прапор. Кваша подошёл к нему и что-то шепнул на ухо. Прапорщик внимательно поглядел на шестерых новобранцев и послал каптёрщика закрыть двери склада из нутри. «Пошли» сказал он, открывая двери помещения, спрятанного за основными стеллажами. Здесь хранилась совсем другая форма одежды. Песочного цвета х\б «афганки», берцы, тельняшки, панамы и серые шапки-ушанки, кожаные ремни, бушлаты песочного цвета, но с воротниками, какие носят в Союзе только офицеры, в место трёхпалых рукавиц утеплённые перчатки, свитера под горло темно зелёного цвета типа водолазок и носки в место портянок—х\б и п\ш, эмблемки и кокарды зелёного полевого цвета. Прапорщик выдал мыло хозяйственное №72 и банное, по два вафельных полотенца, одинаковые зубные пасты без названия, щётки, станки бритвенные с помазками и стаканчиками, лезвия «Нева». За тем призывники получили сухой паёк на пятеро суток каждый: галетное печенье 5ть пачек, по три банки тушёнки весом 200 грамм и по три банки рыбного фарша, по две банки сгущённого молока и по две гречневой каши с мясом, по пол кило сахара рафинада, по 100 граммовой пачке грузинского чая, по 10ть пачек сигарет «Северные» и по пять коробок спичек. Кружку, ложку, котелок с встроенной флягой на 750 грамм, по коробке сухого спирта. Всё это богатство сложили в вещевые мешки—сидоры. Свою одежду увязали, зашили в выданные каптёром наволочки, подписали и за счёт армии отправили домой. Сержант строго контролировал каждое получение, не давая умному прапорщику хоть что-то сэкономить. Поставив свою подпись в амбарной книге кладовщика сержант Кваша вывел свой отряд на свежий воздух с душного, пропахшего вещевым запахом, склада. На них сразу же обратили все внимание. Сергей с Владимиром рассматривали друг друга с не скрываемым интересом. «Вот бы сейчас меня моя Алёнка увидала в такой-то одежде» мечтательно сказал Сергей. «А где же наши парадки, а, товарищ сержант, все смотрю получили, а мы?». «Вам пока не положено, а потом всё своё получите, не переживайте так сильно, обижены точно не будете» ответил Кваша хитро прищурившись. После завтрака пришёл старший лейтенант и сообщил, что вылет через два часа. Кваша подал команду: «Отделение! Строиться с вещами». Ещё через несколько минут все сидели в бортовом тентованном Газ 66, который выехал с приютившей их на сутки части, и гнал теперь к Ворошиловградскому аэродрому, где уже стоял груза-пассажирский военный ИЛ 76 готовый к вылету в любую точку нашей необъятной страны. Чуть пугала неизвестность.

ИЛ разогнался и легко оторвавшись от земли стал набирать высоту. В огромном грузовом салоне стояли какие-то ящики, накрытые сверху брезентом, а вдоль всего борта на длинной привинченной к полу скамейке сидели «пассажиры». Кроме их в самолёте летело ещё около тридцати человек. Практически все были в форме. Здесь и солдаты, возвращавшиеся с отпусков, и офицеры, следующие по своим военным делам. Несколько гражданских лиц сидели в самом начале у двери пилотской кабины и о чём-то жарко спорили, показывая карандашом на раскрытую перед ними карту. Сергей с Володей всё – это время практически не разговаривали. Сергей постоянно присматривался, то к сержанту, то к старшему лейтенанту. Те вели себя как-то не так, как остальные. Они, если и разговаривали между собой, то в основном только жестами, знакомыми только им двоим. Сержант Кваша практически не трогал призывников, и казалось даже не замечал ихнего присутствия в самолёте. Одного из молодых бойцов стошнило. Сержант подставил ему не понятно откуда взятое ведро и протянул небольшую зелёную в чехле фляжку. Парень сделал всего один глоток и схватился за горло. Кашель продолжался ещё минуту. Старший лейтенант очень серьёзно разглядывал парня, как будто делая свои выводы о новичке. Сергей и Володя даже не знакомились пока с новыми товарищами, и не знали, как их зовут, единственное, что все они теперь просто земляки. Один из гражданских протянул кашляющему парню не большое красное яблоко, но старший лейтенант жестом отказал в подарке. Гражданский сел на своё место. Через час с небольшим самолёт сел на военную полосу в аэропорту Москвы в Шереметьево. «Приготовиться к выходу» скомандовал сержант Кваша и все новобранцы стали подтягивать своё новое обмундирование и надевать на плечи вещмешки. Огромный задний люк самолёта медленно открылся. «Внимание! Отделение, к машине, бегом марш!» скомандовал сержант и сам первый выбежал по шершавому трапу из салона самолёта к стоящему Газ 66ть. Через минуту автомобиль подвёз группу к другому борту, такому же Ил 76 готовящемуся к вылету. «На борт за мной бегом марш!» громко подал команду Кваша и шестеро бойцов не оглядываясь побежали к трапу. Огромные люки медленно закрылись и заработали двигатели набирая нужные обороты. Самолёт разбежался и взлетел. В огромном салоне кроме них, восьми человек пассажиров, стояло только два, совершенно новеньких БМД без вооружения, распёртые растяжками и прикрытые маскировочной сетью. «Всё, теперь домой» неожиданно подал молчавший всё это время старший лейтенант. «Да, через шесть часов будем дома» ответил ему Кваша и обернувшись к новобранцам сказал: «Можно отдыхать».

Самолёт приземлился на военный аэродром Курган-Тюбе, когда таджикистанское горячее солнце, всё ещё достаточно сильное в октябре, клонилось к своему закату. «К выходу!» подал команду Кваша. У Сергея, да и у всех остальных новобранцев, от длительного полёта и работающих винтов самолёта заложило уши, и солдаты силились воздухом пробить образовавшиеся пробки. Построившись у самолёта Сергей огляделся. Во все стороны протянулись выжженные солнцем степи, где-то там на закате садящегося солнечного круга, виднелись горы, своими белоснежными вершинами. Город стоял в противоположной стороне. Через какое-то время на полосе показался тентованный Газ 66. Водитель ефрейтор с узкими глазами и круглым лицом лихо подъехал и остановился у самого трапа. «Товарищ майор!» неожиданно обратился он к старшему лейтенанту: «Транспорт прибыл». «Спасибо Ромул» ответил офицер и пожал ефрейтору руку садясь на командирское сидение. «К машине!» дал команду сержант. Открыв задний борт автомобиля шестеро бойцов расселись по лавкам у бортов. Закрыв борт, автомобиль плавно тронулся и набирая скорость покатил по бетонной полосе прочь от самолёта, из чрева которого уже выезжали тяжёлые, новые машины войны.

Ехать пришлось долго. Уже стемнело и сразу же стало холодно и не уютно в тёмном кузове движущегося по перекрёстной местности, автомобиля. Ромул дело своё знал хорошо, как и дорогу в часть. Сергей глядел пока что-то было видно на убегавшую из-под колёс степную дорогу и не понимал, как можно всю её выучить наизусть, ведь никаких указателей он не встретил. «Вова!» обратился он шепотом к товарищу: «Ты заметил, что нашего старлея водила назвал майором?». «Да, все заметили, только сиди молча, умнее будешь, понял?». «Да, только всё равно интересно, куда же это мы с тобой и с этими пацанами попали?». «Ещё не попали» неожиданно отозвался сержант Кваша: «Вот уже скоро прибудем, тогда попадёте в учебный центр КГБ СССР. Впрочем, Вам уже скоро всё объяснит наш командир». «А, что он и в правду майор?». «Да, самый настоящий». «Я так понял, что Вы тоже не сержант?». «Да, и я не сержант, я прапорщик. Ребята, всё очень скоро сами узнаете» и Кваша оборвал короткий разговор. Через два часа машина подъехала к воротам и подала звуковой сигнал. Ворота медленно распахнулись. Четыре огромные немецкие овчарки медленно вышли на середину дороги и молча сели, заняв проезд. Военный с автоматом подал животным команду одним взмахом руки и те так же медленно перешли на обочину, но остались стоять готовые к действию. Солдат отдал честь: «С приездом, товарищ майор». «Спасибо, Саблюк» ответил командир из кабины. Машина проехала ещё какое-то расстояние и остановившись заглохла. Тишина давила в недавно пробитые от пробок уши. «К машине!» отдал команду Кваша и первый спрыгнул на землю. «Построиться!» скомандовал он. Отделение выстроилось в один ряд. Все практически одного роста и телосложения молодые парни смотрели на своего командира не понятными пока глазами. «С прибытием Вас, товарищи курсанты в учебный центр КГБ СССР в населённый пункт Пархар. Меня зовут майор Бивнев Александр Александрович, позывной «Бивень», друзья могут называть просто Сан Санычем, но их у меня мало. Здесь, за несколько месяцев напряжённой учёбы с Вас сделают настоящих солдат. Вы все подобранны исключительно по своим физическим данным.» он внимательно поглядел в глаза парня, которого тошнило в самолёте: «Или практически все» повторился он. «Вы получите воинскую специальность разведчика—диверсанта широкого профиля и на полтора года вольётесь в руководимое мною подразделение. Все вопросы потом, а сейчас всем кушать и отдыхать. Все продукты с Ваших вещевых мешков, сдать в каптёрку на хранение. Всё, прапорщик Квашинин, командуйте». Он повернулся на каблуках и зашагал в сторону длинного помещения, крытого камышовыми матами. «Шагом, марш!» скомандовал Кваша—Квашинин и отделение последовало за ним в помещение казармы.

Отделение шагало по самостоятельно кем-то не специалистом выложенной брусчатке. Камень был уложен абы-как шириной в полтора метра и можно было идя по нему легко оступиться и повредить себе ноги. Прапорщик как будто услыхал мысли всех идущих: «Ничего, ничего, эта аллея очень скоро Вам покажется самой гладкой дорогой в мире. Запомните мои слова, салаги». Отделение вошло в двойные двери одноэтажного здания. На «тумбочке» стоял ефрейтор с повязкой и штык ножом на ремне. «Дежурный по роте, на выход!» подал он стандартную команду дневального и сам же доложил, отдав честь прапорщику. «Товарищ старшина, в расположении роты порядок, командировка двенадцать человек и два офицера, на посту четверо—Саблюк КПП, Егоров – кухня, Самсоненко – дозор и я дежурный по роте. Ромул Галиев водитель». «Хорошо Вагин, принимаем пополнение, теперь мы в полном составе» пожимая руку ефрейтору сказал прапорщик. «Откуда, салаги?» улыбаясь спросил Вагин. «С Донбасса» холодно отрезал Сергей за всех. «Ладно, пошли к каптёрке сдаваться, что там у Вас в сидорах?». Он открыл дверь помещения, и все вошли внутрь. С Двух сторон не большого продолговатого помещения стояли шкафы с вещами, чемоданами на которых были наклеены бирки с фамилиями, какие-то инструменты, ящики, альпинистское снаряжение, комплекты новой обуви. В зашторенном шкафу—парадки, каждая накрыта белой простынёй. Володя толкнул друга показывая на одну из парадок с погонами младшего сержанта погранвойск: «Глянь, там Красная звезда и медаль «За боевые заслуги» шепнул он Сергею. Вагин выдвинул длинный фанерный ящик и открыл крышку. В нём, перегороженном перегородками, были складированы разные консервы. «Выкладывайте каждый по очереди всё своё по перегородкам, тушёнку к тушёнке, рыбу к рыбе и так далее. Всё это потом будете брать с собой. Всё понятно?» Все разложили свои Н\З по перегородкам. «Пошли покажу каждому его место, за тем кушать и сегодня отбой. Всё узнаете завтра». Ефрейтор проводил молодых в расположение. Четыре не больших расположения по три двухъярусных кровати в каждом. «Ваше расположение самое дальнее с права, койки займите сами». Сергей занял нижнюю, над ним Володя и одна тумбочка на двоих, два табурета. После умывания группа прошла в самый конец здания в столовую. Четыре стола и длинные лавки для посадки по три человека. Два стола были сдвинуты в угол и один стол стоял на другом, там же были и лишние скамейки. Два стола были для приёма пищи. «Да, когда они с командировки приедут, тут тесновато будет» заметил один из новобранцев. В окне раздачи пищи суетился остриженный наголо крепыш в колпаке и белой куртке: «Эх… Пусть только быстрее возвратятся, мы в тесноте не в обиде» проговорил он, услыхав фразу молодого бойца: «Подставляй миски!». Егоров насыпал в глубокие миски полные гречневой каши с мясом, выдал по два куска хлеба и по солёному огурцу. «Покушаете придёте за чаем и белым хлебом» сказал он не спеша вытирая полотенцем уже вымытую посуду. Ужин был вкусным. После сладкого чая с белым хлебом молодые разделись и кое как сложив своё обмундирование, улеглись на свои места. Это был первый и последний день их спокойной жизни, но они об этом только догадывались.

«Рота, подъём!» прокричал дневальный в длинном коридоре казармы: «Выходи строиться, форма одежды номер три без ремня и головного убора, бегом!». Старшина Квашинин в камуфляже, но не в берцах, а в бело—зелёных кроссовках, стоял на улице с секундомером в руках. Сергей выскочил первым, за ним ещё один парень и только после этого Володя. Все шестеро стояли в строю, когда старшина щёлкнул секундомером: «Плохо конечно, ладно сон тренаж проведём отдельно, а пока кросс. Сегодня пробежим три км по пересечённой местности, гляну кто из Вас есть, кто. За мной бегом, не отставать!». Он бежал легко и красиво, высоко поднимая колени и чётко отмахивая сжатыми в локтях руками. Ворота за территорию и сам шлагбаум были открыты, на посту стоял всё тот же вчерашний Саблюк, только в техническом халате на голый торс и в бриджах, на ногах кроссовки, как и у прапорщика. Группа в колоне по одному бежала в след своему командиру. Прапорщик сделал не понятный жест и Саблюк тут же отдал рукой свой приказ. Неизвестно откуда выскочили всё те же четыре огромные овчарки и построившись парами на расстоянии пяти метров от бегущего строя стали его преследовать, не приближаясь и не издавая ни звука. Прапорщик ускорил бег, собаки стали догонять бегущих и подавать сигналы лаем, готовые к нападению. Строй усилил бег. Сергей бежал вторым, первым за прапорщиком след в след бежал вчерашний парень, тому, которому стало тошнить в самолёте, Володя отстал и бежал четвёртым. Пробежав круг в три километра, группа вбежала в открытые ворота. Собаки, добежав до шлагбаума, как по команде остановились и вывалив свои алые длинные языки уселись в одну линию ожидая благодарности от подходящего к ним кинолога. Саблюк погладил по голове каждое животное и снова что-то показал одним жестом. Собаки исчезли так же мгновенно, как и появились. Прапорщик остановился и поглядел на свой секундомер: «Честно скажу, совсем даже неплохо для первого раза. Пошли на спортгородок» и первым побежал по дорожке, вновь высоко поднимая колени. Группа последовала за ним. Только сейчас Сергей огляделся. Военный городок, если конечно вообще это место можно было назвать городком, был очень маленьким. Казарма, столовая и штабное—учебное здание стояли буквой «П». Два входа, один в казарму с левой стороны и в учебный центр с правой. С тыльной стороны не было даже окон. Чтобы пройти в столовую надо было войти в казарму и в самом конце коридора повернуть на право. Варочный зал в столовой был в середине с двух сторон размещались солдатский зал и офицерская столовая с обратной стороны. Повар был один ему помогал дневальный с роты. Со стороны входа в штаб находились три класса для занятий, штабное помещение и две комнаты общежития для офицеров. В конце их коридора поворот на лево вход в офицерский зал столовой. За казарменной постройкой размещался спортивный городок. Брущатка вела от П-образного строения ко второму и последнему, но уже Г –образному строению КПП. Длинное, узкое здание включало в себя комнату КПП, через стенку от него располагался кинологический питомник и примыкал к стене питомника самостоятельно достроенный Саблюком не большой свинарник. Между собачником и свинарником умелыми руками сверхсрочника была построена обычная русская печь, которая грела и свинарник и разделённый несколькими вольерами, питомник. Все здания в городке были покрыты матами с сушёного камыша, что делало их практически не заметными с птичьего полёта. Вся территория была огорожена тремя рядами колючей проволоки, по тропам которых выполняли свою охранную функцию днём и ночью собаки. За огороженной территорией во все стороны раскинулась степь, переходящая в пустыню. До ближайшего поселения городского типа Пархар было несколько километров. С востока виднелась горная гряда с белыми шапками на вершинах, там Афганистан. На хозяйственном дворе Саблюка находился и дизель—генератор, единственный источник электроэнергии и подземный склад—подвал с холодильником для мяса. Между двумя строениями в самом центре городка находился глубокий двенадцатиметровый колодец, умело выложенный диким камнем до самой воды. В самом верху он был обшит деревом, окрашенным коричневой краской, с колесом и закрывался деревянными крышками. Над ними такой же деревянный навес от дождя. Оцинкованное ведро стояло перевёрнутым на этих крышках соединённое с колесом стальным, не ржавеющим тросиком. У Саблюка было ещё два помощника, но парни в данный момент находились в командировке, где именно, можно было только догадываться.

Спортивный городок выглядел, как и всё армейское—безобразно, но однообразно. Самодельные тренажёры, тяги с танковых траков, турник с обычных труб засыпанным песком, чтобы не прогибались от веса, самодельный «конь» оббитый неоднократно штопанным брезентом, на ровной площадке двое ворот с натянутыми сетками и яма с песком для прыжков и занятий рукопашным боем. Не большая полоса препятствий. «Построиться!» скомандовал прапорщик Квашинин: «После небольшой разминки проведём мастер-класс по знанию приёмов рукопашного боя». Он снял с себя верхнюю куртку и оставшись с голым торсом первым побежал к брусьям. «Делай как я!» скомандовал он и выполнил подъём—переворот, за тем выход силой и в конце переворот назад и соскок. За тем на турнике он показал первое стандартное упражнение с выходом—силой при подъёме и стойкой на плечах с соскоком назад. Закончив упражнение, он взглянул на Сергея: «Рядовой Арсентьев!». «Я» ответил Сергей. «К снаряду!». «Есть». «Приготовиться Головченко». Мышцы парня, привыкшие к нагрузкам, соскучились по занятиям и казалось сами просились в работу. Сергей легко выполнил упражнение на турнике, подошёл к брусьям и добавил к показанному упражнению ещё и «солнышко». Правильно выполнив соскок, он доложил: «Рядовой Арсентьев упражнение закончил» и стал в строй. Сергей стоял в строю и внимательно наблюдал за выполнением упражнений другими новобранцами. Володя также выполнил всё упражнение, только без «солнышка». Все новобранцы успешно прошли первый урок. «Всем оценка удовлетворительно, а рядовому Арсентьеву двойка и наряд на службу за самовольное принятие не правильного решения во время упражнений» объявил прапорщик: «Солдат должен чётко выполнять только ту команду, которую поставил ему его командир и не иначе» глядя Сергею прямо в глаза сказал Квашинин: «Представьте себе, во время боя ему командир скажет занять ту или иную позицию и стрелять короткими или одиночными выстрелами, а солдат решит по-своему и начнёт кидать гранаты? Что будет со всем отделением, если каждый будет сам лично принимать решения?». «А то, что ты умеешь крутить «солнышко» ставлю в пример всем» добавил старшина роты с хитрой улыбкой на губах. Ему сразу понравился этот парень, он ещё даже и сам не понимал почему. «Так, всем привести себя в порядок и через двадцать минут строимся в казарме для приёма пищи. Бегом марш в расположение!» скомандовал прапорщик и медленно пошёл сам в след убегавшим будущим солдатам.

Завтрак был обычным –макароны по-флотски и сладкий чай, хлеб с маслом. За собой каждый убирал посуду, относя и складывая её в окне приёма и выдачи. На построение пришёл майор в своей полевой форме, но на погончиках красовалась зелёная полевая большая звёздочка старшего офицера. «Становись!» скомандовал прапорщик: «Равняйсь! Смирно!». Он отдал честь командиру, повернувшись к нему лицом. Бивнем жестом руки остановил приветствие. «Доброе утро товарищи! «как-то по-домашнему обратился он к строю молодых солдат: «С сего дня мы начинаем проводить с Вами полноценные занятия в нашем учебном центре ставя перед собой задачу за четыре месяца научить Вас разведывательно—диверсионной военной специальности. Специальность военного диверсанта довольно редкая профессия в любой армии мира и подвержена, как и на пример специальность снайпера, большому риску при попадании в плен, но с другой стороны она также и востребована, как одна из нужных профессий сего дня. Мы будем учиться с Вами минно–сопёрному делу. За это короткое время Вы выучите и попробуете своими руками все отечественные мины и мины стран НАТО и Варшавского договора. Будете знать, как правильно установить или снять то или иное устройство, узнаете саму «душу» страшного названия под именем МИНА. Мы научим Вас пользоваться практически всеми видами стрелкового оружия всех стран мира, Вы научитесь стрелять со многих систем артиллерийских орудий, гранатомётов, ПЗРК, пользоваться всеми имеющимися системами связи, водить колёсный и гусеничный транспорт, прыгать с парашютом. До уровня разговорного изучите язык страны, в которой Вам предстоит скоро работать, изучим медицинскую помощь. Работы будет очень много, но Вас выбрала наша страна и Вы не подведёте надежды нашей Родины СССР». Говорил он от самого сердца, просто и доходчиво, совсем не так, как заученно говорят замполиты или инструкторы горкомов партии. Всё было понятно. «Самой главной из дисциплин» продолжал майор: «для всех Вас станет изучение рукопашного боя. Здесь Вы должны быть не просто отличниками, Вы должны стать спецами, без него Вы просто мишени. Рукопашным боем мы будем заниматься два раза в день в промежутках между занятиями по минированию и теориями. Сегодня первое занятие. Сейчас форма одежды три, всем строиться на выходе». Он повернулся и вышел. «Разойдись! Приготовиться к занятиям по рукопашному бою!» скомандовал прапорщик и сам отправился в каптёрку переодеваться. Команда была для всех. Быстро сняв ремни и панамы Сергей и Володя вместе с новыми товарищами выбежали на улицу. Егоров, Саблюк, Вагин, Галиев и Самсоненко уже стояли, Квашинин поглядывал на свои часы. «Быстрее надо, быстрее!» торопил он молодых: «На спортгородок бегом марш!» скомандовал он и сам побежал первым. Перед ямой с песком все выстроились в один ряд. «Начнём с подготовки и посмотрим кто на что способен» сказал подошедший майор. «Сейчас мы разобьёмся на пары, один вновь прибывший, один старослужащий и начнём с простых приёмов. Так, как разобьёмся, так и будем работать каждый день. Я выбираю себе вот этого парня» и командир указал на Сергея. Володя достался Саблюку. Парень, который был вторым на сегодняшней пробежке, его так же звали Сергей Водопьянов родом с Краснодона, достался прапорщику Квашинину. Володя не волновался. Обученный другом и навыкам рукопашного боя и кое каким из приёмов самбо, и нескольким упражнениям из карате, вышел на позицию и довольно просто отразил у своего учителя удар ножом в первом упражнении, свалив кинолога в песок ямы. «Браво!» обрадованно воскликнул майор: «вижу, что где-то чему-то тебя учили». Он подошёл к Саблюку и что-то ему шепнул. «Второе упражнение» скомандовал он: «Эта же пара, сошлись!» И снова Саблюк, перелетев через плечо Володи, оказался в песке ямы. «Не плохо, не плохо. Кто Вас обучал этому? Это было довольно сложное упражнение, а у Вас оценка отлично». Саблюк немного взволнованно глядел на майора, стараясь показать ему, что готов к реваншу. «Учил меня мой товарищ» ответил Володя. «Да… Жалко, что его нет. Видно хороший учитель» ответил майор. Сергей приложил палец к губам, показывая, что не стоит говорить большего, но было поздно, Володю от успехов понесло и он выдал: «Да как же нет, это наш Сергей Арсентьев, мы с ним с малэчи вместе» и указал майору глазами на друга. Наступила тишина. Все глядели на покрасневшего Сергея, которого сам не зная того выбрал майор себе в напарники. «Ну чтож, выходи». Сергей спокойно вышел и стал в центр ямы. «Упражнение тридцать шесть» сказал номер сложности майор и подошёл к парню. Он подпрыгнул и попытался захватить своими ногами шею Сергея, чтобы свалить его сделав мёртвый захват на удушение. Сергей перевернулся в воздухе в тот момент, когда ноги майора коснулись его шеи. Сделав кольцо, он уложил майора лицом в песок, при этом руки его были уже собраны Сергеем в замок за его спиной. Отплевавшись и сев на песок, майор протёр глаза: «Да… Я такого приёма ещё не встречал. Вообще-то тот приём, который я старался провести, практически не отбивается. А тут такое…» Он ещё раз отплевался. «Всё занятия продолжайте по парам, Сергей, пошли посидим, я с тобой хочу поговорить». Все начали работать с приёмами. Майор и Арсентьев отошли и присели на длинной вкопанной скамейке. «Послушай, Сергей, ты для нас просто клад. Я тебя прошу научить всему, что ты умеешь нашу группу. Пусть не всему, но самому необходимому. Договорились? И меня в том числе» «Да ладно, хорошо, мне что жалко, подучу, мне и самому нельзя расслабляться, буду конечно учить, товарищ майор». Они пожали друг другу руки.

Первые две недели пребывания молодых ребят в учебном подразделении пролетели быстро. Утро начиналось с традиционной пробежки с собаками, каждый день прапорщик увеличивал расстояние на полкилометра. За тем завтрак и построение на занятия, ближе к обеду первое занятие по рукопашному бою, за тем снова час занятий по тактике и обед. За тем ещё три часа тактики и снова рукопашный бой, перед ужином пробежка с собаками по утрешнему маршруту. Сергей отдавал все свои знания и способности. Все быстро сдружились. Заниматься рукопашкой приходил и сам майор систематически, он становился в пару с Сергеем и работал на износ, оттачивая то или иное упражнение до блеска. Сергей показал единственный приём нападения, который успел выучить, но не применял. Назывался он «Удар гюрзы». Ладонью руки с напряжёнными пальцами надо было точно попасть под левую лопатку в точку. После чего через минуту наступал паралич и смерть. Изучали только двое—майор и Ваня Куценко. Бивнев, был одним единственным учителем в центре. Он готовил группу себе, вернее под себя. Его знания поражали даже начитанного Владимира. В группе было ещё четверо парней – Борзых Михаил с Красного Луча, Куценко Иван с Лисичанска (единственный женатик в центре) и Суша Виктор из Стаханова (его в лицо помнил Сергей по учёбе в техникуме) и Сергей Водопьянов из Краснодона. Все парни были с техническим образованием, без профессии был только Володя. Полученное техническое образование помогало с учёбой технических вопросов минно—сапёрного ремесла. Майор не скрывал, что ему нравилось работать со своей новой группой. Приближался большой, главный праздник всего Советского народа– 7го Ноября – 70 Лет Великого Октября. Он выпадал на субботу и воскресенье. К нему стали готовиться. Утром, в воскресенье первого ноября в центре появились новые люди. Видно, что приехали они ночью, по тому, что заняли свои места в одном из пустующих расположений казармы, а утром в столовой появился дополнительно перевёрнутый и установленный стол. На подъёме и пробежке их не было, они продолжали отдыхать, не было их и на общем завтраке и только ближе к обеду шестеро парней в тельняшках и кальсонах появились в туалете и умывальнике. Двое из них были легко ранены в руки, на месте ранений красовались повязки, у одного рана кровоточила. Они всё делали молча, тихо и быстро, как один отточенный механизм. Перед обедом они первый раз стали в строй. «Товарищи!» обратился ко всем майор Бивнев: «В центр с длительной, четырёх месячной командировки прибыла группа наших товарищей, познакомьтесь и всем приятного воскресного аппетита». Сидя за своим столом, Сергей, Володя, да и вся остальная группа с не скрываемым интересом наблюдала за своими старшими товарищами по службе. Та группа практически вся была с Азии. Темноволосые, круглолицые и узкоглазые крепыши, высокого роста, с играющими под гимнастёрками мышцами, побитые сухим и холодным ветром гор лица у всех обветрены, губы с ранками. Они ели молча и быстро. От киселя группа отказалась и им принесли свежо заваренный чёрный крепкий чай, практически чифирь. Подошедший Саблюк сообщил: «Группа вышла с Афгана. Выполняла задание в Кандагаре. Вынесла на себе своего тяжело раненого командира старшего лейтенанта Тумаева Фархада. Вы пока к ним в душу не лезьте с расспросами, пусть до праздника недельку отоспятся, потом познакомитесь, они парни весёлые, особенно вон тот со шрамом на лице Дильмурат Зельябитдинов, мы его Димкой зовём промеж собой».

Следующая неделя была наполненной. Перешли к практическим занятиям по изучению мин в живую, а не с плакатов в классе.

3.

7го Ноября, в Великий для всей огромной страны Советов праздник, новое пополнение принимало Присягу на верность СССР и своему народу. После завтрака старшина стал выдавать всем присутствующим в подразделении парадные формы для торжественного построения в честь 70й годовщины Октября и принятием присяги. Сергей с Володей не могли налюбоваться своей новой формой. Это уже не простое камуфлированное х\б, а п\ш—ботинки, китель, брюки, рубашка и галстук, как на картинке, да ещё и зелёная, пограничная фуражка, самое святое у каждого погранца из обмундирования. Все шестеро новобранцев вчера вечером учили наизусть текст присяги, а сегодня каждый то и дело повторял её про себя и переспрашивал кого-то, чтобы повторить ещё раз. Поступила команда строиться во дворе между зданий на единственной дорожке. На улице, как по заказу, светило ещё тёплое Таджикистанское солнце, ветра, который досаждал всем последние десять дней, не было, на небе не облачка. «Становись!» подал команду прапорщик Квашинин: «Равняйсь! Смирно!». Он чётко повернулся и сделав два шага отдал честь подошедшему майору. «Товарищ майор, гарнизон учебного центра для торжественного принятия присяги молодым пополнением построен! Старшина учебного центра прапорщик Квашинин!». Он сделал два шага в сторону и развернулся лицом к строю всё продолжая отдавать честь. «Здравствуйте, товарищи!» приятным голосом приветствовал строй командир. «Поздравляю Вас с Праздником 70ти летия Великой Октябрьской Социалистической революции!». Троекратное «Ура» прозвучало вполне нормально для не большого коллектива. Кожаная папка с Присягой лежала на выставленной вперёд тумбочке. Бивнев стал объявлять фамилии. Сергей вышел вторым, Володя предпоследним. Только теперь, стоя с автоматом перед не большим строем товарищей, Сергей рассмотрел их парадные кителя. У всех на груди были боевые награды. Медали «За Отвагу» или «За боевые заслуги». У некоторых, включая и старшину—Красные Звёзды, а у майора в дополнение к Звезде и двум медалям орден «Боевого Красного Знамени». Произнося на память текст своей присяги, он не сводил глаз с наград: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых сил СССР, принимаю эту Присягу и торжественно клянусь! Быть смелым, стойким, дисциплинированным, бдительным воином…», это было по истине торжественно и гордо за свою страну: «Выполнять все приказы командиров и начальников…». Володя заканчивал читать текст присяги: «…пусть покарает меня суровая кара…» и на глазах у него выступили слёзы.

Обед был праздничным. Шестёрка новых бойцов теперь уже прочно влилась в общий коллектив. Старшина поставил на стол несколько бутылок красного сладкого вина, чтобы помянуть погибших ранее товарищей. Да…Здесь было не так, как в обычной армии, как-то по-домашнему просто и очень строго по отношению к службе. «Димка, спой» попросил майор Дильмурата. Это его сержантский кители рассматривал по прибытию в часть Сергей. Орден «Красной Звезды» и медаль «За Отвагу» вместе с какими-то ещё знаками украшали грудь казаха. Дима молча встал, взял в руки гитару и высоким голосом запел песню А. Розенбаума «Чёрный тюльпан». Сергей с Володей первый раз слушали в живую песню под гитару в исполнении воина. Даже повар перестал стучать своей посудой, высунувшись в раздаточное окошко. Наступила отчаянная тишина. «…как в Кандагаре, и Баграме…» пел Дима и вдруг его голос сломался и он, бросив гитару упал на стол со стоном. С его глаз текли потоки слёз. Его никто не утешал. Сергей увидал слёзы и в глазах, вышедших неделю назад парней. «Что… Трудно пришлось в этот раз?» спросил старшина. «Да… Дали нам духи просраться, и, если бы не вертушки, сегодня бы Димка не пел» ответил его узкоглазый товарищ. «Но банду мы всё же практически всю уничтожили ещё в кишлаке. Задание Родины выполнили полностью, вот только командира перед самой посадкой на борт снайпер задел тяжело, еле довезли» добавил он. Старшина разлил остатки сладкой, тянущейся жидкости по кружкам: «Чтобы все всегда возвращались домой» сказал он свой тост и выпил не чокаясь. Два праздничных дня пролетели быстро. Майор объявил о практических занятиях в горной местности. «Задание самое настоящее, боевое. Пойдём минировать тропу в горах, по которой моджахеды доставляют из Афганистана в нашу страну наркотики и оружие» объяснил он на одном из занятий по минному делу. «А когда выход?» поинтересовался один из молодых. Майор внимательно поглядел на него, погрозил, как мама в детстве пальцем и ответил: «Как только прикажут». Иван Куценко понял свою вину: «Прошу прощения» опустив голову сказал он. «Это хорошо, что понял. Ни каких вопросов, только выполнение команд. Зарубите себе это ещё раз на носах». Дни шли за днями, тяжёлая, кропотливая учёба не заканчивалась. Майор лично показывал, как установить и как за тем правильно снять установленную мину, ещё сложнее, если её установил кто-то другой, а именно враг, которому очень надо уничтожить именно тебя, и кто из Вас умнее и выносливей, тот и выживет в этом поединке. Учили в большинстве пакистанские мины Р1 М1 и английские с взрывателем замедленного действия №9 эль Мк-1, «подрывную машинку» США и минный взрыватель натяжного действия—Англия. Мины противопехотные фугасные типа: К-38 (СССР), ТС-50 (Италия) и ТИП «72» (КНР). Особенно пристально изучали противопехотные мины К59 и М -18м1 «клеймор» (США). Самую коварную мину натяжного действия «лепесток смерти» (СССР) и ПФМ-1С само подрывная мина способная взорваться после 1—40 часов после её установки. Самая массовая мина—Итальянская ТС11.5 Её не определял ни один миноискатель. Мины ПФМ1 без само подрыва шли в кассетах и их возможно было разбрасывать не устанавливая. Срабатывала она при нажатии на лепесток ногой. Мина подскакивала и взрывалась на не большой высоте поражая в основном конечности наступившего на неё человека.

Сергей усваивал минное ремесло мгновенно, а у Володи присутствовал страх перед возможным взрывом. «Страх присутствует у всех» говорил майор: «Без него нет чувства самосохранения, но с этим чувством надо бороться». Лучше всех, как ни странно, получалось у Вани Куценко. Было такое чувство, что он просто срастается с взятой им в руки миной и чувствует её душу. Так же легко и просто он снимал поставленные чужими руками мины. У него за всё время обучения не было ни одного само подрыва. У Сергея было пять осечек, у Володи под десяток, как и у остальных минёров, а у Ивана—ноль. Но работали- то пока с макетами, взрыватель только громко щёлкал при ошибке считая подрывы, хоть и макеты ничем не отличались от настоящих изделий смерти.

«Подъём! Боевая тревога!» громко кричал дежурный, уже открывающий двери оружейной комнаты. «Выходи строиться и получать оружие!» доставая журнал записи выдачи оружия с полки продолжал кричать Вагин. Бивнев стоял полностью одетый в зимний бушлат, ожидая построения. «Поступил приказ выдвинуться в указанный квадрат и заминировав участок горной дороги произвести задержание каравана, идущего со стороны сопредельного государства на нашу сторону. Со мной пойдут все молодые и трое бойцов с группы старшего лейтенанта Тумаева, прапорщик Квашинин– СВД и сержант Егоров в качестве радиста, всего двенадцать человек вместе со мной. Повара замените раненым бойцом, командовать остаётся сержант Зельябитдинов. Все понятно? Тогда Ромул Галиев заводи. Все к машине!» Все побежали к КПП где стоял авто ефрейтора Галиева. «Дима, не знаю на сколько дней мы идём, но будем не на своей территории» – отозвав сержанта в сторону добавил майор: «Принимай радио, звонки, следи за порядком, да и Самсонова проверяй по чаще вместе с его другом Саблюком, ибо они пригрелись со своими ранами» улыбаясь и пожимая руку сержанту закончил своё напутствие командир. Старшина бежал последним, неся увесистый вещевой мешок и свою СВД.

Газ 66 урча налаженным, ухоженным умелыми руками Галиева, мотором бежал по ночной полевой дороге. Перьевые облака практически не скрывали звёзд и не полного, убывающего месяца. Ветра не было и если бы не урчание двигателя, стояла бы гробовая тишина. «Едем в Курган—Тюбе» сказал сидящий у самого борта старшина и поднял ворот бушлата, стараясь прикорнуть. «Давай по дремлем, езды два часа» предложил Сергей Володе и подняв воротник уткнулся носом в плечо друга. Два часа пролетели мгновенно. Машина остановилась возле длинного, высокого деревянного забора—маски. Ворота тихо открылись и солдат с автоматом пропустил транспорт во внутрь. «К машине!» дал команду майор. «К машине и ничего не забывайте» продублировал старшина, снимая свой тяжёлый вещевой мешок. «Товарищ майор, разрешите раздать почту?» спросил Ромул. «Раздай, только быстро». Водитель называл фамилии и протягивал ценные конверты, пахнущие руками родных людей. «Всё? Шагом марш!». Две шеренги по пять человек во главе со старшиной тихо пошли по асфальтированному тротуару к еле заметному в темноте зданию. «Так, Ромул, вот тебе накладные, утром получи всё по ним согласно описи и бегом домой в часть. Можешь до утра поспать в кабине, только мотор не заводи». «Есть, товарищ майор, удачи Вам». «Спасибо, бача джан» и пожав на прощание ефрейтору руку, спокойным мерным шагом пошёл догонять ушедшую в перёд группу. «Помоги им Аллах!» прошептал в след уходящего командира Ромул…

Военные склады в Курган – Тюбе охранял гарнизон капитана Мурата Казиева. Он же был и начальником складов. «О… Салам шурави Сан. Саныч!», поднимаясь со стула за большим столом и идя на встречу майору расставив руки для обнимания, произнёс капитан, завидев вошедшего товарища. «Салам, дорогой Мурат Казиев, салам, бача джан!». Друзья обнялись. Сергей, стоящий в общем строю, понял, вспомнив знакомство с майором, что по имени и отчеству его могут называть только друзья, но их мало. Казиев был одним из таких, но за всё время службы он был первым, назвавшим так командира. «Что? Выдернули и тебя?» присаживаясь спросил он у Бивнева. «Да, Мура, да, дорогой, рановато немного, но приказ есть приказ». «Смотрю сегодня ты с двойным составом идёшь?». «Да, моя шестёрка молодые не опытные, вот пришлось взять троих с группы Фархада Тумаева, они неделю как вышли из-за речки, ещё и не отдохнули как положено, а сам Фархад в Душанбе с ранением в лёгкое лежит. Да ещё двух спецов прихватил на всякий случай». «Не пойму одного, берёшь с собой боекомплект, как на войну собрался, что так серьёзно?». Бивнев прошёл по коридору склада заглядывая в получаемое его подчинёнными, проверил у прапорщика правильность заполнения документов и лишь потом ответил другу: «Да, более как серьёзно. Ты слышал о полевом командире «Аслане бен шахе», в быту туркменом и прапорщиком погранвойск Оразом Госаевым?». «Да, маленький такой, его не хотели когда-то и брать на учёбу, не хватало сантиметров». «Так вот, он в 86 году уволился, собрал себе отряд, назвался полевым командиром и теперь водит караваны с Афгана к нам. У этого «кур баши» под 300 «сабель», вот такой расклад, поэтому такая и загрузчика сегодня». «Да… Трудно будет, ведь он горы как свои пять пальцев знает, почти пять лет на заставе отслужил». «В том-то и дело, а у меня шесть пацанов только-только присягу приняли».

Через час «Миша 8» принял на борт двенадцать вооружённых и полностью экипированных бойцов и взял курс на погранзаставу Нульванд ГБАО Памир в\ч 2022. Памир нельзя описать в трёх словах, грозный и ласковый, могучий и беззащитный, добрый и злой, с огромными седыми шапками снежных вершин с которых набирают силу и бегут холодные и чистые, не тронутые цивилизацией горные реки, дающие влагу и жизнь всему живому на своих склонах и подножьях. На не больших равнинах между гор живут своей жизнью горные аулы, затерянные в не проходимых скалах и как, там выживают простые люди известно лишь одному Всевышнему Аллаху, да и самим горцам, научившимся за столетия жить одной жизнью с Великим Памиром.

Застава 2022 затерялась между высоких гор. На сравнительно не большой ровной площадке уместилось несколько зданий воинской части. Казарма, совмещённая с медкабинетом и столовой—клубом, штаб с ДЧ совмещённый с четырьмя небольшими квартирами—комнатами для нач. состава, кухня с внутренним окном в столовую совмещённая с хоз. двором, питомником для собак и не большой конюшней, баня с парилкой и не большой гараж. Всё это обнесено двумя рядами колючей проволоки с КПП со шлагбаумом и вышкой первого поста. Вертолётная площадка находилась за периметром части. В самом центре заставы установлен флагшток для ежедневного поднятия флага СССР на утреннем разводе с бетонированной площадкой для наряда, заступающего в караул. За гаражом глубокий колодец, выложенный диким камнем с холодной водой и не большой сеновал. 28 человек пограничников на 12 км горной границы, ЛФ—5км, ПФ—7км, с не упреждаемыми участками в горах, шесть лошадей, четыре собаки, два офицера и два прапорщика с семьями, два автомобиля: ГаЗ 66 и УаЗ 469 трудились в части. Командовал заставой старший лейтенант погранвойск 25ти летний сын грузинского народа Джангули Иванович Дауташвилли. Не смотря на молодой возраст у него уже за плечами было 1,5 года Афгана. Сразу после училища был направлен командиром взвода в 70й ОМСБР в провинцию Кандагар, нас. пункт Лашкаргаш. Не однократно учувствовал в боевых операциях, получил боевую награду и после ранения был назначен нач. заставы 2022.

МИ 8 с шумом приземлился на не совсем ровной и сравнительно не большой площадке и не глуша моторы выгрузил свой главный десант. Низко пригибаясь отряд отбегал в сторону от вращающихся винтов огромной машины. Забрав почту и разгрузив привезённый на заставу груз «мишанька» тяжело загудел и поднявшись на какую-то необходимую ему высоту, странно наклонился и полетел прочь, набирая обороты и скорость.

Дауташвилли стоял широко, расставив свои длинные, чуть кривые ноги и улыбался в полный рот прибывшему майору. Сергей сразу сообразил, что и здесь их командира хорошо знают. «Вай—вай! А я –то думаю, кого это в не учётное для полётов время к нам привезли! А это Сан Саныч лично прибыл! Здравствуй, дорогой!». Два товарища как-то просто и искренне обняли один одного и коснулись щеками. «Значит снова тебя?» не договаривая спросил Джангули. «Да, брат, так получается, прошлый раз ведь я его упустил, гада». Отряд двигался к заставе следом, за в переди идущими офицерами. «Ты, смотрю, сегодня с двойным боевым?». «Это не самое большое горе, Джангули. Со мной шестеро пацанов первого призыва, только приняли присягу, а у «кур баши» полная рота профи. Вот важное!». «Да… Дела!» сочувствующе выдавил из себя начальник заставы. «Ладно, пошли кормить личный состав, там покумекаем с тобой, у меня кое—какие мысли есть».

Рыбный суп и полевая каша с тушёнкой были изумительными. После сытного обеда Бивнев разрешил группе отдохнуть и готовиться к выходу в горы. «Квашинин и Егоров показать личному составу как необходимо быть экипированным при движении по горной местности. Да… И получите у местного старшины пять плащ-палаток и четыре лыжные палки» скомандовал он. Группа разместилась на душистой траве сеновала. «Значит будем где-то долго ждать, если плащ-палатки и четыре палки» уверенно заявил Егоров, провожая Квашинина взглядом. «Сергей переглянулся с Володей так ничего и не поняв с разговора и команд командиров. Группа на конец—то достала письма, которые сегодня первый раз раздал перед выездом с части водитель Галиев и принялась их читать. Сергей получил два письма от своей Алёнки и два от родителей. Володя два письма от мамы. Почта шла очень долго. Фыркала привязанная лошадь, заливалась какая-то звонкая пичуга, прощаясь с последним осенним теплом и радуясь солнечному дню, а на сеновале стояла тишина, только шуршание бумажных листов, да тихие вздохи воспоминаний о своих родных и близких. «Приеду домой и сразу родим дочку» не выдержав тишины первым заговорил Ваня Куценко. «А что так?» спросил Егоров, переворачивая своё письмо и не отрывая от него взгляда. «Да жинка пишет, что пацан копия в меня и нос и губы, а я бы хотел, чтобы дочь была похожа на мою Наташку» проговорил Ваня, ещё раз перечитывая родные строки. Володя прочитал письма с дома и сворачивая их назад в конверт глянул на друга. Сергей читал второе письмо от Алёнки принюхиваясь к запахам от листочка бумаги в клеточку. «Что там Ленка –то пишет?» спросил Володя. Сергей перевернулся на другой бок и отмахнувшись ответил: «Ждёт и любит». «Понятно, а мама моя пишет, что снабжения в магазинах города практически нет, только на рынке. В магазинах лишь пустые полки и банки с морской капустой. Хлеб привозят по времени, собираются огромные очереди, молочное только по справкам для детей». Он развернул листок и прочитал вслух: «И самое главное, сынок, шахтёры вышли на забастовки. Сидят у местных исполкомов и стучат касками об землю требуя выплат заработной платы и привоза продуктов в магазины…». Все отдыхавшие бросили читать свои письма. «Это как же? В СССР и забастовки?» переспросил Бахир, один из тройки с другой группы. Подошедший майор остановил развивающийся спор. «Заканчиваем отдых, из карманов все документы, письма, награды сдать старшине погранзаставы до возвращения». Подошедший с майором прапорщик погранслужбы быстро собрал и сложил в кожаную папку все документы группы. «Через час выходим, всем оправиться и привести себя в порядок. Квашинин, под твою ответственность!» скомандовал майор и пошёл в штаб вместе с пограничным старшиной заставы. «Что, Сан Саныч, сегодня проводника тебе давать?» спросил у друга Джангули. «Ты схемы минных полей мне правильно дал, не менял их никто у тебя по случаю?». «Нет, не переживай и до твоего выхода они останутся такими». «Тогда сами пройдём. Мы с Егоровым эту тропу на всю жизнь запомнили». «Да… Это точно. Ты там «кур баши» и от меня привет передай пожалуйста. Помнить он меня должен, а нет, то напомни.» «Хорошо, кацо. Передам!». Друзья ещё раз обнялись. «Сержант Бруненко, ко мне!» скомандовал старший лейтенант. Усатый сержант в зелёной фуражке появился неоткуда. «Коля, проведи до верхней тропы, сними и поставь на место границу, дальше они дорогу знают сами». «Есть!» ответил сержант и повернулся к майору глянул в глаза. «Пошли» сказал майор.

«По прыгали!» скомандовал Квашинин строю при приближении майора и погранца сопровождения. Вся группа по три раза прыгнула на месте. Ничего не звенело кроме патронов в двух запасных цинках. У каждого бойца по пять сдвоенных магазинов в подсумках и по паре в автомате, в подсумках по шесть гранат Ф1 и по 10ть для подствольного. Егоров нёс рацию и цинк с патронами. Мины ПФМ 1 были разложены у каждого в вещевые мешки. Ещё два бойца с группы Тумаева несли по ручному пулемёту ПК, вместе с АК74 И по цинку патронов к ним. Рюкзак старшины Квашинина был набит до верху. Противогазы не брали, как лишний балласт. Ножи и фляги с холодным не сладким, крепким чаем заваренный поваром пограничником. Шли без бронежилетов. Одетое поверх бушлата оружие и боеприпасы к нему сильно полнили. Шлемы поверх зимних шапок. «Ого! Вы с полной выкладкой» заметил проводник. «Внимание! Вперёд! Пусть нам поможет удача!» дал команду майор и пропуская перед собой проводника и Егорова, пошёл третьим. Замыкал группу Квашинин. Сергею и Владимиру дали нести по лыжные палки и первое время они ими просто пользовались во время ходьбы. «За чем нам эти палки?» спросил Володя у старшины. «Хм… Ты заметил у командира на ремне не одну флягу, а две?» вопросом на вопрос спросил старшина. «Нет» просто ответил Володя: «Не разглядывал». «Плохо, ты должен, как диверсант—разведчик замечать всё вокруг себя. Две фляги, значит в одной чай, а в другой спирт. А это говорит о том, что будут ночёвки и не одна. Только ночью тебе положена с колпачка фляги норма спирта. Учись, салага». Володя шёл предпоследним, перед ним шёл Бахир с пулемётом, ещё через два человека Серёга. Проводник провёл до верхней тропы и по звонку на заставу снял систему С—100 и «Скалу» с её противным «ку—ку», открыл границу. «Товарищ майор, смотрите на узком проходе идёте след в след, чтобы не попасть под установленные здесь мины «Охота» срабатывающие на шаги. Когда будете возвращаться выйдите по своей рации, я приду и проведу». «Спасибо, сержант, мы с начальником заставы этот вопрос оговорили, но за заботу всё же спасибо». Майор пожал сержанту руку. После прохода разведчиков, сержант дозвонился до заставы, поставил назад границу и спокойно пошёл вниз по только ему знакомой тропе. Группу повёл Егоров. «Товарищ старшина» обратился Володя к Квашинину: «Как это так получается, что наш повар и идёт первым?». «Хм… Повар? Кто сказал, что Егорыч повар? Вот когда вернёмся с «зелёнки» я тебе лично расскажу какой он повар, а может и сам к тому времени поймёшь. Иди молча, береги силы, не болтай». Группа шла по чужой территории, чтобы перекрыть умному и коварному врагу пути доставки наркотиков в страну. Шли молча.

Солнце, уже давно перевалившее к закату, не давало тепла, температура стала минусовой, стало темнеть. «Так, внимание, всем собирать по дороге всё горючее, ветки, сухую траву, а ты Егоров, ищи место для первой стоянки». Егоров быстро выполнил данное приказание. У самой скалы он нашёл ровную площадку. «Всем сложить сюда оружие и вещевые мешки и носить камни» дал команду Егоров и сам принялся таскать к площадке ровные скальные камни. Квашинин выкладывал что-то подобное дувалу с трёх сторон скалы. Стенка быстро росла. Работали споро. Выгнав стенку около метра высотой, Егоров сел и прислонившись к ней, измерил высоту так, чтобы голова не была видна из-за камней. «Хорош, теперь давайте лыжные палки и четыре плащ-палатки. Он перевернул четыре палки острием вверх и связал кольца так, что после установки палок на уложенные камни, получился ровный квадрат, на который и натянули четыре палатки. В самом верху получилось окно, для выхода дыма от костра. По центру своего вигвама Егоров соорудил из камней место для костра. Туда сложили все найденные в пути горючие материалы. Егоров натянул высоко между палками шнурок и повесил над будущим огнищем котелок. Дальше наносили камней и выполнили ещё одну лёжку для караула, застелив дно оставшейся палаткой. Стемнело мгновенно. Десять человек влезли в палатку и расселись у костра, двое легли в лёжку начиная нести караул первыми. Караул несли с автоматами, оба пулемёта лежали вместе со всем остальным оружием. «Егорыч, что ты нам сегодня приготовишь на ужин перед сном?» спросил у друга Квашинин, развязывая свой вещевой мешок. В нём оказались сухие пайки, которые молодые солдаты сдали старшине роты по прибытию в часть и много чего другого, чего в их пайках не было. Костерок разгорался, давая свет и тепло в только что выстроенном убежище. Старшина разбил наряды на всю длинную ночь в горах. Сергей и Володя пойдут в третью смену. Майор сидел в тесном шалаше, подсвечивал себе фонариком «шмель» и что-то читал в блокноте, ожидая ужина. Егорыч раскрыл всем по банке гречневой каши с мясом и по одной на четверых банке тушёнки, на огне закипал чай, слитый с одной фляги. Зашуршали галетами и все, кроме караула, приступили к еде. «Завтра очень трудный день» начал майор: «Утром подъём, десять минут на сборы и вперёд, нам за день необходимо выйти к той проклятой тропе, чтобы успеть её заминировать на ночь, устроить лагерь и лёжки, устроить боевые места и подготовиться к бою. Так что кушать будем в лучшем случае завтра вечером».

Сергей и Володя объединились с Иваном Куценко и Витей Сушей по очереди брали вкусное тушёное мясо в прикуску с мясной кашей и запивали не большими глотками с одной фляги. Такой вкуснотищи парни ещё не ели никогда в своей жизни. «Вторая смена, сменить пост» скомандовал старшина: «Чтобы люди покушали, и всем спать». Сергей уснул сразу, а Володя не мог найти своё место на колючих, горных, острых и холодных камнях, но немного покрутившись и получив взыскание от старшины, уснул.

«Подъём» кто-то толкал в плечо крепко уснувшего от тяжёлого дня, Володю: «Вторая смена, идите менять пару» шепотом командовал старшина стоя на коленках и расталкивая спящих ребят. Сергей и Володя вылезли с набравшего хоть какое-то тепло, строения и окунулись в пронизывающий холод. Сменив пару замёрзших ребят, они улеглись на холодные камни укрывшись пятой плащ-палаткой, хоть как-то спасаясь от пронизавшего всё тело, горного холода. Сергей занял позицию положив автомат перед собой и внимательно стал вглядываться в кромешную темноту. Тишина гор, как и погода, обманчива. Всё меняется каждую минуту и надо быть хорошим следопытом, чтобы отличить угрозу от обычного шума природы. Вот покатился сорвавшийся камешек, потянув за собой ручеёк таких же камней, вот где-то что-то тихо, но протяжно прошипело, возможно также поток сыпучего песка или мелкого камня, вот где-то очень далеко что-то протяжно завыло и тут-же смолкнув отозвалось, с другой стороны. Сергей поглядел на часы. Циферблат светился зелёным фосфорным блеском, показывая время. Секундная стрелка медленно двигалась по кругу. «Второй час ночи, нам до трёх, надо постараться не замёрзнуть. Прижмись ко мне плотнее, будет теплей, только не усни» шёпотом предложил он другу. Володя теснее прижался, но тепла не наступало, холодом тянуло с самой земли. «Что там Алёна твоя написала?» тихо спросил Володя. «Всё у неё в порядке, любит и ждёт. Учится. Приехали с колхоза и сразу за курсовые сели. Пишет, что времени ни на что не хватает. А негра выгнали за распространение наркотиков. Спрашивает, почему так редко пишу и где служу? Что отвечать просто не знаю» закончил Сергей. «Давай напишем вместе одно и тоже, что находимся в учебке, учат на поваров, пусть не волнуются» предложил Володя. «Ладно, давай вернёмся с задания, а там и напишем. Кстати, а что нам никто не говорит, что мы должны делать конкретно?». «Придёт время, скажут». Неожиданно где-то недалеко сзади, что-то зашуршало и рыкнуло. Оба парня резко оглянулись. В пяти—шести шагах от них страшным зелёным цветом горела пара глаз. Животное часто дышало. «Это же волк» тихо произнёс Сергей, передёргивая затвор автомата и ставя его на одиночную стрельбу. «Ану пошёл, пошёл вон!» громко зашипел в сторону зверя Володя, кидая в него камень. Зверь отошёл чуть назад и лёг на землю, продолжая внимательно наблюдать за опасностью, но ничего не предпринимая. Он явно не боялся, так как видел людей первый раз в жизни и не знал, кто сильнее. Сергей взмок от пота, холод улетучился и появился азарт охотника, ему самому уже не терпелось сразиться с аборигеном и показать, кто здесь сильнее. Володя поднял камень побольше и швырнул. Зверь взвизгнул от прямого попадания и оскалив страшные зубы громко зарычал, явно готовясь напасть. Сергей поднял автомат и направил ствол на волка. Но выстрелить он не успел. Животное как-то странно подскочило вверх и упав на камни забилось в конвульсиях. «Не понял?» сам у себя спросил Сергей. Его тихо кто-то взял за цевьё автомата: «Арсентьев, спокойно, опусти ствол». Голос командира звучал ровно и не громко: «Молодцы, что обнаружили и отогнали волка, он бы много беды смог наделать спящим.» продолжал майор. «Вы его чем, ножом?». «Увы, молодой человек, а то бы Вы весь Афганистан подняли своим выстрелом по боевой тревоге. Твой выстрел слышен от сюда километров на тридцать. Духи тоже слушать умеют, и скажу тебе даже лучше нас с тобой». «Прошу прощения, товарищ майор» тихо извинился Сергей. «Нет, что ты, ты с Володей как раз молодцы. Объявляю вам с другом по благодарности». Он подошёл к убитому животному. «Ого, килограммов под сорок собачка весом была» вытаскивая нож с тела животного и вытирая его об её же шерсть, сказал майор. «Стащите его чуть в сторону и заложите камнями». Сергей с Володей с трудом оттянули труп животного под уступ выпирающей скалы и пол часа закладывали камнями. Когда работа была закончена они вернулись к лёжке. Майор полулежал, вслушиваясь в тишину горной ночи. «Вы бы не укрывались палаткой, а постелили бы её на грунт, так точно не замёрзните в своих бушлатах» сказал он и пошёл назад в вигвам.

В три ночи их сменили Миша Борзых и Сергей Водопьянов. Рассказав сослуживцам о своём происшествии, друзья спокойно ушли спать теперь уже четыре целых часа до завтрака. Светает в горах поздно и так же быстро, как и темнеет. Пахло чем-то вкусным и домашним. Глаза у согревшегося Сергея никак не хотели открываться. Старшина на сухом горючем уже разогревал котелок с крепким чаем, открывал банки с рисовой кашей на овощах и по банке рыбных консервов. Ели быстро и молча. Сняв палатки и палки, быстро разобрали стены вигвама и разбросали камни, засыпав место ночлега и боевой лёжки караула. «Построиться» дал команду майор: «Десять минут на оправку, всё за собой убрать и выходим. Через назначенное время колонна в той же последовательности начала свой путь в горы, чтобы найти и уничтожить двигающийся в направлении нашей границы караван с оружием и наркотиками. Шли бодрым шагом. Чем выше отряд поднимался в горы, тем становилось труднее дышать, а значит и идти, неся на себе без малого до тридцати кг груза каждый. Осеннее солнце уже не согревало и даже не ласкало своими лучами мёрзнущие тела, а наоборот теперь мешало глядеть против него. Дошли до первого снега. «Всё, теперь будет легче, подъёма больше не будет, за этим перевалом будет ложбина, а за тем тропа наркодиллеров. Но нам не она нужна. Важно теперь проскочить её ни с кем не встретившись. Нам нужна новая их дорога, а это ещё далековато» остановив отряд на пятиминутный привал, рассказал майор. «Всё, в перёд!» дал он следующую команду даже не присев на минуту. Когда идёшь в колонне, постепенно привыкаешь к монотонному движению и следишь только за дыханием, чтобы не сбиться. Плечи ныли от усталости, а идти ещё не понятно сколько. Лёгкий горный морозец бодрил. Иногда под берцы попадал лёд и надо было с уметь сбалансировать, чтобы не упасть самому и не сбить с хода всю колонну. Шли молча, лишь изредка впереди идущие переговаривались парой тройкой фраз глядя на компас и часы. Шли верно. «Внимание!» поднял правую руку Егоров. Колонна присела и огляделась. Двумя пальцами он подозвал к себе майора: «Смотри, командир, присыпанные снежком следы ног. Прошли двое дня два назад не позже. Видно что-то несли тяжёлое так как пятка сильно утоплена» показывая пальцем на следы объяснял Егоров. «Да, ты прав, Егорыч, молодец!» похвалил своего спеца майор. «Смотри в оба, возможна растяжка». «Понял» только и сказал впереди идущий. Движение заметно замедлилось. До очередного перевала прошли без сюрпризов. Перевал мело. Не большой сквозняк создавал движение падающему снегу, но метели ещё не было. «Вот и пришли к ложбинке, там не замерзающий горный ручей с вкусной водой» рассказывал командир: «Пополним запасы и напьёмся в вдоволь, только аккуратно, вода—лёд». «Ложись!» поднял Егоров руку и сразу же дал отмашку. Отряд лёг. «Двигаться ползком, а пока ждать моей команды» прошипел майор и сам пополз к ушедшему и теперь залёгшему чуть впереди Егорову. «Товарищ майор!» обратился Егоров: «Гляньте, в ложбине постройки. Аул кто-то выстроил за этот год после нашего с Вами визита сюда». Майор долго рассматривал в свой бинокль ложбину. Снега на ней практически не было. Четыре каменных, мазанных глиной строения с не высокими дувалами, больше похожими на заградительные бойницы для ведения огня стояли у подножья горы и одно строение чуть дальше у самого ручья. На траве паслось не большое стадо овечек. Большой баран с несколько раз закрученными рогами, стоял, как вкопанный, охраняя свой гарем. Движения в ауле не наблюдалось, но с каждого строения поднимался дымок, указывая на то, что люди там были. Разведка явно затянулась. Лежать на холодной земле уже покрывающуюся снегом было холодно. На конец это понял и майор. Он поднял вверх руку и круговыми движениями дал команду отойти за скальный уступ уже прошедшего группой перевала. Егоров остался на месте. «Квашинин, иди помоги определиться Егорову, только пока никуда не суйтесь». «Есть!» уже уползая к другу ответил старшина. Группа села под скалу и достав плащ-палатки укуталась ими от пронизывающего на сквозь сквозняка. «Хорошо, что ветра ещё нет, то бы вымерзли, как мамонты» неожиданно разговорился Ваня Куценко, но после пронзительного взгляда майора, опустил голову и подняв воротник бушлата закрыл глаза, делая вид, что дремлет. «Ото оно лучше, тихо всем!». Егоров с Квашининым приползли где-то через пару часов. «В лагере шесть человек боевиков и старик пастух в отдельном строении. Предлагаю без шума всех зачистить» сказал старшина, глядя и ища поддержки у командира. «Да, ты прав, стрелять здесь ни как нельзя. Мы уже и так сбились с ритма. Через час стемнеет. Егоров, ты пойдёшь с Куценко и Сушей, Квашинин возьми с собой Арсентьева и Головченко, а Борзых с Водопьяновым пойдут со мной. Вещевые мешки и всё лишнее оставить здесь. Идём на легке, приготовить ножи. Оставшимся занять круговую оборону и ни с места без команды. Если нужна будет помощь дам ракету, всем всё понятно?». «Так точно» хором ответили оставшиеся. «Турсунбай Хусаинов!». «Я!». «За старшего и гляди, мой друг, в оба». «Есть!». Квашинин глянул на Хусаинова и заметно улыбнулся словам майора глядеть в оба. «Товарищ майор, так они же у них узкие, то есть глядеть будут только на половину» пошутил он. Турсун тут же показал товарищу кулак. «Всё, шутки потом, пошли ребятушки».