Империя Independent

Империя Independent
Игорь Анатольевич Верещенский

Думаете, школы летом отдыхают, как и их ученики? Что пустынны коридоры и классы, а портреты великих умов – единственные соглядатаи летней тишины?Троим подросткам удаётся достать входной ключ от школы, и теперь в их распоряжении четыре этажа коридоров, кабинетов и лестниц. Одно препятствие, чтобы стать полноправными владельцами этого – старый сторож, который почти не выходит из своего закутка, но у которого хранятся ключи от остальных помещений. Невинная шутка – выманить его и выкрасть ключи. Но шутка оборачивается трагедией, и случайно встретившиеся ребята оказываются связанными страшной тайной, нести которую труднее день ото дня.

В оформлении обложки использованы материалы

сайта pixabay.com (http://yandex.ru/clck/jsredir?bu=hwr5&from=yandex.ru%3Bsearch%2F%3Bweb%3B%3B&text=&etext=2138.6tp4lsuRc_pn5oy33cNicHLt_htgXg1ynRMSAHBYk4ZVlOfHJysNRKjPHCnXJ0jvGEz9vR2HEpOBNQ0NdD02Bg.9058354a5d5052bfe45a58b01f17f83fa52a0cc5&uuid=&state=PEtFfuTeVD4jaxywoSUvtB2i7c0_vxGdDFcW7MDt6c_LdIVGO5cgeKg6Y9d5PS7tQPlwDBvyYjpLslJK6e5GioRW0dPb3QgV4pedDuXlWXSrzC2_dXhzECKiY95FfOW8ziq304aWVOoGxJz8FXVHA9Bw9yDu1sfz&&cst=AiuY0DBWFJ5fN_r-AEszk_c5-CqDmeLmyqZG6k6gZoVNWiDDamiRyqW5KGIXqcbpMk0K5Bx3tChzHJ489thr8IwqLYE5rCLuu9mcyBkA3Y2Wg3ju-0WiD13CyWXcOiULIQKAe9tb_BKVypl1SfucW25VKlNqKLdoJHcA9kgevLn3DOz5jqBHH2mhs1R5lOK1UojLphqSRNdvZIB2hhPLmO584Ngdgv61mXZKN_IFEpeQIHLUdVgGYMjzKwRfDbudSf0g82pu9mkqhNcuIxXhhonGSf8pVxpQpzizrNNs2N-vG7_2yhlLneds-ESNA3NID1_cTkphhHkfCYcSfjpwfO3vqXgFHhbKRn9bI2mAZWaXH3YO6dBJHioeyW5KAykn2lTYsbGCu_S6-Ek0YSdV6eBhlULsVZzkuKoVtvThnB5f6SabgL_SOnQjfbKI36Hz5EC-ZuSfyN5A31Ufih4V_5kBCUs2ALO1S2qibnmgkuTCVBYvi9DxdRtryx9xy8d2r51XAoAJO5Uq8yYIwUinHlBWoZdaTxxqmDl-YA4NEkiUmfZrpmwJoh1Z6q60bLI4A9OL9YrsaR-fFXpbqV7dxUlXYU_zLPzOWXN125Ubowj-pui0R6PRXPDQgehtNsz2QzaVM6FpqUfQpqATo7hcVvvYroyjaUeyUxl_bLUBhIy-p35HAWRixg,,&data=UlNrNmk5WktYejY4cHFySjRXSWhXQV9FMWswQmFMTlZQX1dVd1dwX3BQSlNTNlM2NDNoUE8xZHVQR0RLUkZ3ODYwc1RjTUFUMnYybmxMTDM4aEstY0FYQ3YwUnRmX1lf&sign=42d746ad08864124f953bb72c63b92b8&keyno=0&b64e=2&ref=orjY4mGPRjk5boDnW0uvlrrd71vZw9kpVBUyA8nmgRGruH4U3PzQLVpc97BZTzT8NCNDRoq5r7iN4LNG8FRqRLWqn_GoEZfMu6fxwBNwzKTStJ6ZtwsU7Zlyx0BJcJDXVPHNiP2XXD2F4g_qCpx9A1pTQkreIMH9Y-nyWix5SaU,&l10n=ru&rp=1&cts=1556654298041&mc=1.5219280948873623&hdtime=2995.885) автора Сoyot по лицензии ССО

1

С наслаждением повернув ключ в замочной скважине, он прислушался, как с той стороны гулкий звук побежал по пустому коридору. Наконец-то! Многие из нас имеют довольно лестные воспоминания о школьных годах; многие, но только не Николай Петрович, поскольку его школьные годы до сих пор не кончились и в обозримом будущем заканчиваться не собирались.

Он дёрнул ключ, тот застрял в скважине. Затем упал на землю. «Чтоб тебя!» – буркнул Николай Петрович, наклонился и вмазался лбом о железную ручку. Выругавшись, он пнул дверь ногой, подобрал ключи и быстрым шагом пошёл прочь через школьный двор. Выходя из территории школы через калитку в решётке – ещё одну его головную боль – он окинул взглядом задний двор и здание школы, где много лет трудился завхозом. Угрюмо припомнил, что каждый год с чувством отвращения он покидал школу в июле на летние каникулы, обещая себе, что в отпуске обязательно займётся поиском другой работы, но в результате каждый раз возвращался сюда в конце августа, надеясь, что новый учебный год принесёт что-нибудь новое в его однообразную жизнь, которую он не в силах изменить сам. Новый учебный год и правда приносил новшества, но иначе как геморройными их назвать было нельзя, ибо заключались они в установке новой системы сигнализации, турникетов на входе или той самой решётки, вдоль которой он теперь шёл домой и которую без конца приходилось ремонтировать то тут, то там, поскольку сделана она была паршиво и обеспечивала не безопасность, а неумолимо растущую статью расходов. Даже теперь, покончив с делами на какие-то несчастные полтора месяца, он опытным глазом прикидывал, где потребуется делать ремонт в ближайшее время. Поймав себя на этой мысли, он плюнул, свернул на детскую площадку и мимо здания поликлиники зашагал к своей пятиэтажке, что уже отсюда просматривалась торцом. Не будет он, ни за что не будет думать о работе в отпуске! Пусть у Афанасича башка болит… хотя у того, похоже, в принципе уже болеть нечему. Этот рабочий год и так затянулся. Уже середина июля, самый разгар лета! А он только покончил с работой. Чёрт бы побрал эту директоршу, которой понадобилось списать старую мебель…

– Здравствуйте, Николай Петрович! – немного картавый знакомый голос отвлёк его от дум. На качели детской площадки сидел подросток, уплетая чипсы из упаковки, что держал на коленях.

Завхоз сердито посмотрел на него.

– Ты что здесь делаешь?

– Сижу, – последовал резонный ответ.

Завхоз проглотил ругательство.

– Тебе что, заняться нечем? Каникулы ведь! Которых ты так ждал.

– Не-а. Родоки улетели на море, им вообще побоку. Меня оставили с бабкой сидеть. Типа, должен же кто-то с ней остаться. Да и не заслужил я, как они сказали, отдых.

– И надолго они тебя оставили? – спросил завхоз уже более мирно.

– Не знаю. Небось до конца лета. У них там родичи, так что дамой спешить не будут. Что тут делать?

Николай Петрович потоптался, чувствуя себя неловко. Пашка был из неблагополучной семьи, и к тому же двоечник; за это его (отчислили бы уже, хватит с него и восьми классов!) и ещё двоих ребят оставили в помощь завхозу в качестве «летней отработки», и две недели они только и занимались тем, что перетаскивали с места на место мебель да иногда грузили её в машину. Проблем от них, честно сказать, иногда бывало больше, чем помощи, и Николай Петрович с облегчением вздохнул, когда избавился главным образом от Пашки, с которым ругался не раз. Независимый, самоуверенный и наглый, в школе он считался одним из главных авторитетов среди себе подобных. Теперь, похоже, все его дружки разъехались, и он в компании пачки чипсов сидел один на детской площадке; впрочем, данная ситуация его судя по всему ничуть не тяготила. Поглядев на его тощую фигуру, прикрытую не очень чистой футболкой и джинсовыми шортами, Николай Петрович засомневался, не будет ли эта пачка чипсов единственной его едой за день. Впрочем, у него не было никакого желания продолжать общение с ним, а смутил его, как обычно, слишком смелый, открытый взгляд паренька. Да и солнце нещадно жгло макушку.

– Ну как знаешь, – буркнул завхоз и пошёл дальше. Пашка проследил за ним взглядом.

– Удачного отпуска, Николай Петрович! – крикнул он, когда тот почти скрылся из виду.

Завхоз махнул не оборачиваясь рукой, а Пашка достал из заднего кармана связку ключей (было их всего два в связке – большие, широкие стальные ключи) и стал её разглядывать. Огромная липа кидала густую тень на ту часть площадки, где он сидел, и под её широкой листвой было не жарко, хотя температура подваливала к тридцати. Редкая жара для этого города. Был понедельник; солнце приближалось к зениту, и даже извечные бабули, что в любую погоду ползали в поликлинику, на этот раз предпочли остаться дома или же свалить на дачу, и на улице было пустынно. Не было и мамаш с колясками, и любителей собак или неторопливых прогулок. Жара отдалённым гулом городского шума застыла в воздухе, раскаляя асфальт и искажая очертания зданий. Но городу было всё не по чём; он видал и не такое. Он застыл гигантской громадиной в жаре и покорно ждал её окончания.

Павел сидел, слегка покачиваясь и доедая чипсы. Поглядывал по сторонам, стараясь уловить хоть какое-то движение… и вот из-за здания школы вырулила невысокая фигура с непомерно большой для неё, хотя и очевидно пустой, сумкой. Фигура сначала шла вдоль ограды, потом свернула на детскую площадку. Пашка выбросил пустую пачку в урну рядом, невозмутимо вышел на середину площадки и преградил фигуре путь. Та, к своему великому огорчению, слишком поздно обнаружила недруга, и броситься бежать назад означало бы скорейшее поражение, а попытаться пройти, не заметив преграды, навлекло бы проблем ещё больше. А фигура эта была очкастым мальчиком лет двенадцати, чуть полноватым и чересчур ответственным. Он деловито шёл в магазин, и повстречать на своём пути препятствие отнюдь не входило в его планы.

С минуту они просто пялились друг на друга, Павел – выжидающе-насмешливо, очкастый мальчик – тоже выжидающе, но вовсе не так радостно; наконец второй не выдержал:

– Паш, дай пройти.

– Я разве тебе мешаю?

Мальчик сделал шаг вправо, но тут же наткнулся на высокую и жилистую фигуру Павла, переместившуюся вслед за ним.

– Ме… мешаешь, – заметил тот, оглядывая окрестности в поисках помощи, но не обнаруживая её.

– Что в сумке, Хомячина? – Павел, не дожидаясь разрешения собственника, заглянул в холщёвую сумку.

– Ничего, я только в магазин иду.

– Ну пойдём вместе.

И Павел, положив на плечо своему спутнику руку, точно был его столетним другом, сам потащил его дальше.

– Паш… мне неудобно так идти, – не выдержал Хомяк, едва они миновали поликлинику. На крыльце её был лишь один старичок, от пота обтиравший лоб платком, и помощи от него ждать не пришлось.

– Лады, договорились, – согласился Пашка, убрав руку. – С тебя… ну ладно, мороженое. Чтобы тебя не компрометировать.

– Какое ещё мороженое?

– Ты разве не угостишь своего дружбана мороженым?

Хомяк насупился, понимая, что ответ «ты мне не дружбан» навлечёт на него в лучшем случае оплеуху, в худшем – дополнительные траты.

– Я… ограничен в средствах, – заявил он, поправляя очки. Пашка расхохотался.

– Да ладно? Неужели мамочка не дала своему хомячку на мороженое?

– Дала… но только на одно.

– Вот! Не сомневаюсь, что ты как истинный друг отдашь его своему товарищу.

Они перешли неширокую улицу и железнодорожный путь, где иногда ходил грузовой поезд и Пашка катался на крыше вагонов или между ними, и зашагали по пустырю мимо церкви. К остановке с левой стороны подъезжал автобус, и Хомяк внезапно ринулся бежать. Но не успел он сделать и пяти шагов, как попытка бегства была пресечена – ловкая рука схватила его сзади за шиворот, и его аккуратная бежевая футболка-поло задралась кверху, растеряв все пуговицы воротника. Хомяк бы шлёпнулся назад, но та же рука удержала его на ногах.

– Стоять! Ты куда это, Хомячина?

– Прекрати… ты… ты порвал мне футболку!

– Ничего подобного. Я удержал тебя от внезапного падения.

Однако Хомяк не оценил данной помощи; он сжал кулаки и, казалось, готов был разреветься.

– Вот что я теперь маме скажу! Смотри, что ты наделал!

– Скажешь, что твой лучший друг помог тебе удержать на ногах, когда ты поскользнулся.

– Поскользнулся? Здесь что, лёд?

– Нет, просто у тебя корявые ноги. Ты соскользнул с поребрика и чуть было не попал под машину!

Хомяк затрясся:

– Прекрати! Ненавижу тебя! Ты достал уже меня! Ещё во время нашей работы!