Дорога на восток

– А нам именно туда нужно?

– Нет, оттуда на юг. Есть такой симпатичный городишко Арнзальц. Я там, кстати, бывал как-то. По дороге все подробно обскажу. Ну так как, едешь?

– Разве у меня есть выбор? – вздохнул я. – Где этот чертов официант?! Надоело сидеть. Больше мы сюда ни ногой!

– Но кофе они хорошо готовят, – сказал Сашка, поднимаясь из-за стола.

– Одним кофе сыт не будешь. Изредка требуется и что-нибудь посущественнее употреблять.

Чтобы понять мою покорность судьбе в данной ситуации, надо знать специфику нашей работы. Всего несколько лет назад я был капитаном воздушно-десантных войск. И во время первой чеченской войны, непонятно отчего, у меня вдруг открылись некие способности. Теперь я мог по фотографии определить, жив ли человек, изображенный на ней, и если жив, то в каком направлении от меня находится в данный момент. Никакой выгоды я от этого не получал, способности мои служили аттракционом для развлечения друзей и охмурения доверчивых девиц. Но что-то наверху в один прекрасный момент стронулось, меня забрали из бригады и откомандировали в Москву, в распоряжение Управления. Формально оно относилось к Министерству обороны, но мы, будучи военными тем не менее мундиров никогда не носили и строевым шагом плацы не мерили. Свободный режим, гражданская одежда и готовность в любой момент прыгнуть на самолет и полететь в какую-нибудь «горячую точку», чтобы разыскать там очередного пропавшего или похищенного человека. В большинстве случаев на этом моя работа и заканчивалась. Прибыл, определил, указал. «До свидания, всего доброго, счастливо долететь!» Далее в дело вступали специальные группы, которые производили окончательный поиск и освобождение пленников.

Но иногда по каким-то тайным, неведомым мне, простому смертному, причинам, приходилось действовать самостоятельно. Однажды результатом такой операции стала пуля в моем плече. Ну и еще случилась масса всяких приключений, потом как-нибудь расскажу.

Отдел, в котором я служил, был весьма немногочисленным. Шеф – Сергей Афанасьевич, полковник в штатском. Суровый на вид и знающий дело. О его прошлом я мог только догадываться. Похоже, оно было весьма бурным. Какие-нибудь сверхсекретные операции и не только на нашей территории. Да и сейчас я не был уверен, что под его командой находится только наш отдел.

Светочка – секретарша шефа. Очень милое, прямо-таки воздушное создание. Но весьма себе на уме. По крайней мере, когда я пару раз попытался подбить под нее клинья, то был отшит со всей возможной строгостью, попытки свои оставил, и теперь мы общались, как самые добрые друзья. Не больше.

Борис, наш водитель. Долговязый, немного нескладный, но очень душевный парень. Когда меня вызывают, чтобы лететь на задание, он всегда приезжает за мной. Он же и встречает в аэропорту по возвращении.

Степан. Моя страховка на последнем этапе, когда приходится действовать самостоятельно. Пару раз здорово меня выручал. Например, в той ситуации под Минском, у городка Ракова, когда мне прострелили плечо. Немногословный, мрачноватый спец. Но в последнее время ему стали поручать какие-то другие задачи, потому что появился Сашка Загайнов.

Вместе с Сашкой мы воевали в Чечне. Потом он каким-то образом оказался сотрудником ФСБ, но работал журналистом в провинциальной газете.

С ним мы встретились вновь всего пять месяцев назад, когда меня отправили разыскивать пропавших в малюсенькой степной республике Байчории московских журналистов. Там получилась очень крутая история со стрельбой, погонями на вертолете, взрывами и угоном президентского «роллс-ройса». Крупный чеченский террорист Махмуд Баркаев ухитрился втиснуться в доверие к тамошнему президенту, подверг его психическому воздействию и практически захватил власть. А тем временем готовил переворот и вел в секретном подземелье разработки биологического оружия для терактов во многих российских городах.

Вместе с Сашкой, который попал в Байчорию по своим делам (пытался поймать самого настоящего английского шпиона), мы освободили журналистов, обезвредили Баркаева и уничтожили его подземную лабораторию. За что и получили от местного президента по памятному золотому знаку «Степной волк». Я коробку с этой бесполезной цацкой закинул в стол и не вспоминал о ней. А Загайнов повесил ее на видном месте в своей квартире, хвастал перед приходившими девицам и часто заводил антикварный хит «Бонни М» «He was steppe wolf». Я его, естественно, обхихикивал за это. Но Сашка не обижался.

Шеф не без сарказма называл нас «Степными волками», но именно он после успешного, хотя и шумного окончания операции решил, что в паре мы можем действовать эффективней, и добился перевода Загайнова в нашу структуру и его переезда в Москву.

Правда, с тех пор мы всего лишь три раза вылетали на настоящие дела. Да и те оказались не особенно сложными. Так, пара небольших драчек, перестрелка – и в результате двое освобожденных заложников. Когда требовалось только определить, жив ли человек и где примерно находится, летел я один. Сашка занимался какими-то другими делами. Вот одно из них и всплыло теперь.

Я не сомневался, что если сказано: «Выезжаем завтра», – то так оно и будет. Мне не придется беспокоиться ни из-за паспорта, ни из-за визы, ни из-за билета. Все подготовят вовремя. В нашем отделе проколов не бывает. Поэтому я спокойно отправился домой, позвонил Рите, сообщил, что уезжаю в краткосрочную командировку, и уселся перед телевизором с бутылочкой пива. Все, что мне могло понадобиться в дороге, имелось в аккуратной походной сумке, собранной с расчетом на немедленный отъезд. Работа такая.

Глава 3

Встретиться с Загайновым мы договорились напротив германского консульства, откуда отправлялся наш автобус. Я явился вовремя, а Сашка что-то задерживался. У решетки, что окружала консульство, клубилась толпа. Терпеть не могу очередей и даже представить трудно, как бы я психовал, доведись мне добывать визу самостоятельно. Впрочем, сейчас, после полудня, внутрь, для оформления документов уже никого не пускали, а выдавали паспорта с готовыми визами в одной из будочек, служивших проходными для разных категорий выезжающих. Очередь двигалась споро. Получившие визы, радостно улыбаясь, выскакивали через вертушку, некоторые победно вскидывали кулак. Чему радовались, дураки? Такое ли это счастье – скататься к немцам?

Вышедших тут же окружали представители транспортных фирм, вручали им буклеты, расписания движения. Представителей было много. По всей видимости, перевозка россиян автобусами через несколько границ была делом прибыльным. Меня же что-то не грела перспектива полтора суток трястись сидя, хотя и в самом комфортабельном автобусе. Но, если есть такое количество фирм, желающих меня подвезти, в автобусах могут оказаться свободные места и удастся как следует вытянуть ноги.

Время шло, а Сашка все не появлялся. Вчера он говорил, что наш рейс отправляется в четыре часа. Сейчас было без пятнадцати четыре. Где этот разгильдяй шляется? Ни документов, ни билетов у меня не было, все должен был принести он. Да и в любом случае, как бы я поехал без Загайнова? Не хотелось нервничать, но как-то непривычно было откладывать дело, на которое уже получено «добро» у начальства и к которому я сам морально подготовился.

До четырех оставалось ровно пять минут, когда наконец из остановившегося такси выскочил Сашка с кейсом и объемистым пластиковым пакетом в руках. Он завертел головой в поисках меня, увидел и, махнув рукой в сторону здоровенного «мерседеса» с надписью по борту «Фон Байден», сам заспешил к нему. Я подхватил свою дорожную сумку. Через десяток секунд пыхтящий Загайнов уже вручал сотруднице фирмы красные книжечки заграничных паспортов с вложенными в них билетами.

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулась она. – Занимайте места на втором этаже.

Сашка победно улыбнулся, словно не видя мои разъяренные глаза. По узкой винтовой лестничке мы поднялись наверх. Тут было довольно тесно, но свободных мест имелось в достатке. Загайнов кинул свой кейс на сиденье и осторожно умостил рядом с ним пакет. В пакете глухо звякнуло.

– Не надейся, это всего лишь пиво. Ну и жратвы немного. Должен же был я что-то взять нам в дорогу? А то фирма обещает покормить в счет билетов всего лишь раз. Все остальное время нам что – лапу сосать?

– Ты раньше приехать не мог? Терпеть не могу все решать в последний момент! – злость моя еще не прошла. Хотя о пропитании на дорогу я мог бы и сам подумать.

– Да понимаешь, – стал оправдываться Сашка, – тут с товарищем одним встретился, никак расстаться не могли. Она…

– Знаем мы этих товарищей! Как собственную квартиру получил, так бабы косяком пошли!.. Чего хоть набрал? – ворчливо сказал я, остывая.

– Так, ерунды разной, чтобы не скучать. Зато пива – море, чуть пакет не порвался. Не переживай, я же говорил, что автобус с сортиром. Не придется водителя просить останавливаться каждые полчаса.

Мы удобно расположились в креслах и хотели уже обревизовать Сашкины запасы провианта, но прошло еще минут сорок, прежде чем автобус тронулся. Успели даже пару раз перекурить на улице, потому что сразу выяснили, что курить здесь можно только на остановках, которые будут происходить каждые три-четыре часа.

Пассажиров прибавилось. За моей спиной уселся томного вида гражданин так называемой «кавказской национальности». В руках у него была внушительных размеров оплетенная бутыль с самодельной пробкой. И вообще он походил на грузина, только-только спустившегося с гор. Почти так впоследствии и оказалось.

Появились четверо девиц весьма скромного поведения. Они чинно расселись и тут же достали институтские учебники немецкого языка. «Студентки», – решили мы с Сашкой. Через проход села невысокая девушка с очень милым лицом, в джинсах и легкой курточке. Она вежливо улыбнулась нам. Загайнов, дамский угодник, тут же шепнул мне, что путешествие может пройти не без приятности. Потом в автобус загрузились несколько семей с детьми разного возраста. В общем, компания подбиралась весьма разнородная. Она практически ничем не отличалась о той, которая собирается на обычном междугороднем рейсе. Ну что же, видимо, автобусное сообщение с западными странами стало делом распространенным и обычным.

На всякий случай мы незаметно огляделись и пришли к выводу, что отъезд наш проходит незамеченным и за нами никто не следит.

Автобус наконец отправился в свой долгий путь, и мы открыли по первой бутылке пива.

– Ну, теперь давай подробности, – велел я Сашке.

Он полез в кейс и достал небольшую цветную фотографию.

– Вот это и есть наш клиент.

На снимке был изображен парень двадцати с лишним лет, коротко стриженный, с вполне обычным, не запоминающимся с первого взгляда лицом. Нос немного картошкой, пухловатые щеки, козлиная щетина на подбородке. Такие на улицах большого города встречаются через два на третьего. Вот только глаза у него…

Глаза Андрея Картышева смотрели на мир мрачно и вызывающе, словно все вокруг ему задолжали, но долг отдавать не спешат. Он об этом знает и намерен отнять свое любыми способами и средствами, в выборе которых стесняться не собирается. Жутковатые глаза, и если бы они принадлежали не молодому парнишке, а взрослому мужику, я был бы с таким человеком очень и очень осторожен в обращении, ожидая от него любой гадости.

– Обратил внимание на взгляд? – спросил Сашка. – Вот-вот. А папа у него вполне приличный дядька, хоть и генерал.

– А кто мама?

– Мамы нет, три года назад погибла в автокатастрофе. Официальная версия – была пьяная, вот и не справилась с управлением. Но там тоже какая-то мрачная история… Картышева после этого перевели в Москву. А чадушко осталось с любимой бабулей. Я не стал копию досье брать с собой, на месте просмотрел.

– Там есть что-нибудь этакое? – я пощелкал пальцами.

– Абсолютно никакого компромата, – поняв мой жест, сказал Сашка. – Малец чист и благонравен. Студент-отличник, любимец товарищей и девиц, член студенческих научных обществ и все такое прочее.

– Так в чем же дело, куда он мог деться и зачем вообще отправился в эту авантюрную поездку?

– Есть мнение, что исчезновение все-таки связано с работой его папеньки. Там жутко секретные дела, такие, что даже нам знать не положено. Но вот сына те службы, которые обязаны все знать, почему-то прохлопали. Представляю, как там звездочки с погон посыпались.

– Да уж, без этого не обошлось… И все же, Саш, не дают мне покоя его глаза. Я физиономист неплохой, и морда лица у юноши вполне благообразная, но с такими глазами прямая дорога в серийные убийцы.

– Значит, хреновый ты физиономист, – заявил Сашка, и в голосе его послышалось превосходство. – Встречал я серийных убийц, большинство из них на вид ничего особенного собой не представляют. Как говаривал гражданин Паниковский – жалкие, ничтожные личности. Дьявол у них глубоко скрывается, так, что и не разглядишь на первых порах. Впрочем, не могу не согласиться – глаза милого отличника Андрюши наводят на определенные мысли. Есть у меня по этому поводу кое-какие соображения, но пока говорить не буду. Суеверным стал в последнее время. Стоит о чем-нибудь раньше времени сказать – все, считай, пропало дело, ничего не выгорит. Так что поделюсь, когда время придет. А пока – держи.

Он полез в карман и достал тощенький конверт. Я, любопытствуя, заглянул, потом пересчитал купюры. Пятьсот евро сотенными бумажками. Не так уж и шикарно.

– У меня столько же, – успокоил Загайнов. – Плюс еще две штуки на покупку подержанной машины, ее оформление и дорогу назад. Что говорить, для поисков сына генерал мог бы и больше отвалить. Хотя, есть подозрение, что это совсем не он выделил, а соответствующее ведомство. Помнишь, как в том старом анекдоте: «Легенда меняется. Будете в Париже не графом, а бомжем и ночевать придется под мостом»?