Дорога на восток

– Нет, просто решил пробежаться, погода хорошая, – уныло ответил я, не решившись рассказать о своей ошибке. Лучше бы все же поделился с приятелем. Но кто знал, что через несколько дней события примут такой оборот?

Сашка посмотрел на меня, как на полного идиота, однако приставать не стал. Мы кое-что еще обсудили и опять разошлись, решив встретиться уже вечером. Я по-прежнему оставался не у дел. Отправился бродить по городу – посмотреть, как тут и что, в надежде, что попадется совсем уж оригинальный магазинчик, где можно будет купить подарки для Риты.

Убив таким образом время и все еще ничего не выбрав, я вернулся к дому Шрайберов, на этот раз не заблудившись. Хозяева из-за нашего приезда сегодня появились с работы пораньше, Сашка тоже был здесь, азартно спорил с Гербертом. Я вмешиваться не стал, поскольку предметом спора была Чечня, а на нее у меня после первой войны, в которой я участвовал, и второй, на которой не был, имелась своя точка зрения, в корне не совпадавшая с той, которой придерживаются западные журналисты и политики, решившие почему-то, что могут диктовать России, как ей вести себя с бандитской республикой. И сама не живет, и другим покоя не дает! Пусть бы какой-то американский штат или немецкая земля попробовали отделиться. Да задавили бы в один момент, не считаясь с потерями и расходами на подавление сепаратистов!

– Пойми, Александр, – убеждал немец, – Россия сейчас пожинает плоды своей долгой колониальной политики. Если ты хочешь писать для нашей газеты, то должен смотреть на происходящее именно с такой позиции. Ведь не чеченцы пришли в Москву, а русские наемники в Грозный. И уничтожили его, разрушили полностью, убив при этом тысячи мирных жителей.

– Не чеченцы пришли в Москву? – горячился Сашка. – А взорванные дома в наших городах? В них, между прочим, не офицеры и солдаты жили, а очень даже мирные жители. Которые спали к тому же! Кого ты называешь наемниками? Российских солдат? Да они получают в тысячи, если не в миллионы раз меньше, чем солдаты бундесвера! Копейки получают! А рискуют постоянно! Знаю я, как ваши вояки живут! День прошел, солдатик мундир в шкаф повесил – и в гастштет: пиво дуть и девок щупать. А наш в казарму, где его «деды» всю ночь мучают. И два года он родителей не видит, о девушках только во сне мечтает. Наемники! Да не будь их, чеченские боевики уже по вашим улицам сейчас бы разгуливали! Вы тут сидите и ничего о них не знаете.

Я кашлянул.

– Саш, пойдем покурим…

Шрайберы не курили, и мы выходили на крыльцо, чтобы не мешать хозяевам.

– Ты чего это раздухарился? – поинтересовался я, разминая сигарету.

Загайнов зло сплюнул.

– Да пошли они… Демократы хреновы! Сами Югославию долбили почем зря, а нам морали читают. Терпеть не могу таких козлов!

– Не забывай все-таки, что мы в гостях, – мягко посоветовал я. – А что это он говорил насчет того, чтобы писать для их газеты?

– Была мыслишка, – неохотно ответил Сашка. – Почему бы и нет? У них собственного корреспондента в России нет. И я, глядишь, подзаработал бы валюты. Платить обещали неплохо за каждый материал. Но, как видишь, ничего не выходит. Писать, как они хотят, задницу рвать за «чехов», я не могу и не буду.

– Сашка, опомнись! – возопил я. – Какое писание?! Ты не забыл, где работаешь? Да если шеф пронюхает про такое, он тебя на ленточки порвет! Что, не слышал, как тех офицеров судили, которые на шведов и японцев работали? Так они хоть настоящими журналистами были! А ты про свои газетные подвиги уже забыть должен! У тебя сейчас совсем другие функции!

Загайнов смутился.

– Вообще-то верно… Ну, переклинило, бывает. Но не стану же я Герберту докладывать про свои функции? Он меня как журналиста знает. Вот и предложил.

– Что, не знаешь, как вежливо отказаться? Пообещай, что подумаешь. А потом как бы времени не окажется, мол, своей работы по горло… Новости есть какие-нибудь?

– Есть, конечно, как без них! Я, естественно, большого шума не поднимаю, чтобы лишнего внимания не привлекать. А то коллеги коллегами, но, если узнают, чьего сынка мы разыскиваем… Так вот, останавливался Картышев-младший не здесь, в Арнзальце, а в Галле. В общежитии тамошнего университета. Сейчас все проще стало. Любой студент из любой страны может попроситься несколько дней пожить. Без вопросов.

– Галле, говоришь? Странно, мы ведь заезжали туда по дороге, тоже студента высаживали. И еще эту, Елену…

Мне вспомнилась девушка в трамвае сегодня днем. Что-то здесь было неправильным. У меня хорошая память на лица, практически никогда не ошибаюсь. Конечно, не исключено что два человека могут быть очень похожими. Но вот странность – на следующий же день после приезда – такое совпадение… Поделиться с Сашкой своими подозрениями? Нет, рано, смешно буду выглядеть. Жалко, фотографии этой Леночки у меня нет, мог бы прямо сейчас определить, переехала она в Арнзальц или по-прежнему находится в Галле. Ладно, посмотрим, что дальше будет.

– А что ты хочешь? – сказал Загайнов. – Сейчас столько наших студентов по европам шляется. Думают, что здесь образование лучше дают. Ну, образование или нет, а хоть какое-то время пожить по-человечески всем хочется. Кое-кто наверняка и совсем остается. Ничего, завтра мне некоторые подробности здешнего пребывания нашего мальца пообещали нарыть. Кстати, у тебя какие планы?

– Никаких, – пожал я плечами. Действительно, какие могут быть планы у праздношатающегося туриста? Достопримечательности осмотреть, сувениров прикупить.

– Мы же машину искать поедем. Шрайберы специально с работы отпросились, чтобы нам помочь.

– А не помешают в делах?

– Нет, в этом случае нам действительно их помощь понадобится. И их машина. Здесь автомагазины довольно далеко друг от друга находятся, по периметру города. Пока все обойдешь… На такси ведь нам средств не выделили. Значит, придется использовать капиталистический транспорт. Ничего, по-моему, им даже приятно нас наставлять на путь истинный. Так и норовят нравоучения почитать: как мы жить должны, и как – нет.

– Все, не заводись по новой. И вообще, личная просьба – не лезь ты спорить с ними. Все равно ничего не докажешь. Пошли лучше пивка накатим.

– Хорошо, не буду с буржуями спорить.

Мы вернулись в дом. Но, увы, пива так и не попили. Немцы накрыли стол со свечами и французским шампанским. В конце концов, это тоже оказалось неплохо. Вечер прошел в неспешных беседах. О Чечне больше не вспоминали.

Глава 5

Искать машину отправились сразу после завтрака. Мы, конечно, не рассчитывали найти такой же шикарный БМВ, какой был у Герберта. Журналист объяснил, что машину ему выдала компания, купившая местную газету сразу после объединения Германий.

– Я хотел что-нибудь американское. Но мне объяснили, что немецкий журналист должен ездить на немецком автомобиле, – пояснил Шрайбер.

– Понятно, – кивнул Загайнов. – Так патриотичнее.

Опять в его голосе слышался сарказм.

Я пришел на помощь немцу.

– Многие американцы предпочитают машины из Германии. Считают их более шикарными, чем отечественные.

Герберт бросил на меня благодарный взгляд. Похоже, Сашка уже порядком достал его своими агрессивными репликами…

Поначалу мы хотели поискать что-нибудь родное, типа экспортной «Лады», чтобы потом не было проблем с обслуживанием и запасными частями, но, как выяснилось, новых поставок из России давно не случалось, не пользовались наши «тачки» здесь спросом. А те, что были раньше, во времена ГДР, или вывезли наши соотечественники, или отправились на свалки.

Поэтому мы стали обращать внимание на все подержанные автомобили. Их было много. Автосалонов здесь имелось в избытке. Каждый представлял определенную фирму. И на площадках перед ними сияли лаком новенькие «тойоты», «хонды» и «опели». Но где-нибудь в уголке обязательно стояли старые (и не очень) «фиаты», «ситроены» и «форды». Хозяева сдавали их как часть платы за новые машины. У Сашки загорелись глаза, когда он увидел ношеные, но еще в хорошем состоянии «порше». Увы, такие «лошадки» даже с очень большим пробегом были нам не по карману. Приходилось довольствоваться чем-нибудь поскромнее.

Шрайберов мы выдвинули в авангард. Кто, как не журналист в родном городе, может все разузнать и выведать? Хотя бы и о возможности найти недорогой, но хороший автомобиль, способный преодолеть дальний путь и потом еще побегать по разбитым российским дорогам. Семейная пара расспрашивала дилеров с немецкой дотошностью, и через пару часов поиски наши увенчались успехом. Нам попался пятилетний «форд-эскорт» просто в прекрасном состоянии. И запросили за него чуть больше тысячи евро, как раз такую сумму, которую мы могли заплатить.

Сашка почти прыгал от восторга. У него никогда не было собственной машины, только служебные, и он еще не представлял себе, какая это морока. Особенно в Москве. Здесь, в Германии, совершенно не требовался гараж по причине мягкого климата и почти полного отсутствия воровства. Все улицы вдоль тротуаров были уставлены автомобилями, но не слышалось противного завывания сигнализаций, срабатывающих от малейшего дуновения ветерка. Представляю, что было бы, если у нас в один прекрасный день вот так всем оставить свои «тачки», практически без присмотра. Во-первых, сигнализация тут же стала бы орать беспрерывно, а во-вторых, к утру милицию со спокойной совестью можно отправлять в дурдом – свихнешься ведь, разыскивая сразу столько угнанных машин!

Я имел как-то глупость купить потрепанного жигуленка пятой модели и с грехом пополам проездил на нем год. Потом не выдержал, продал, даже с небольшим убытком для себя. Замучился доставать запчасти, платить гаишникам и покупать украденные колеса. Поэтому сейчас совсем не возражал против того, чтобы машину зарегистрировали на имя Загайнова. Пусть насладится в полной мере обладанием такого сокровища!

Регистрация заняла всего пару часов. Шрайберов это выводило из себя. «Бюрократы!» – ворчали они. Сашка злорадно усмехался.

– Два часа! А два дня не хотят? Две недели или лучше два месяца? Бюрократы! Посмотрели бы они на наших!

Я молча с ним соглашался.

Вообще-то покупку полагалось обмыть. Но немцы к этому не привыкли, а у нас ситуация была не совсем подходящая для выпивки. Предстояли дела. Во время объезда автосалонов мы всюду задавали один и тот же вопрос: не покупал ли недавно у них молодой русский парень «Ауди-100»? Дескать, хороший наш знакомый, рекомендовал нам одного из местных дилеров, да мы забыли, которого именно. Честные немцы сознавались, что нет, русские у них давно машин не покупают, почти не появляются здесь в последнее время.

Повезло только в бюро регистрации, где нам, кстати, выдали специальные перегонные номера с красной вертикальной полосой. Порывшись в памяти компьютера, служащая, которую Сашка постарался изо всех сил обаять и врал ей беспардонно, сообщила, что да, такую машину недавно регистрировал гражданин России Андрей Картышев и должен был на ней благополучно отбыть в тот же день.

Пока мы шли по следу верно. Вообще-то эти сведения, которые, если честно, нам почти ничего не давали, Загайнов мог получить и в местной службе безопасности. Но он и так там уже засветился в достаточной мере. В конце концов, власти могли всерьез заинтересоваться, а кто же такой этот Андрей Картышев и какого черта он тут делал? И если бы открылась правда про папу-генерала, то раскрыли бы и нас. А это уже лишнее.

Итак, Сашка отправился по своим делам, а я, так сказать, в простоте душевной, решил съездить в Галле. Город посмотреть, его старинный университет, а заодно и узнать кое-что. Машину мы оставили около дома Шрайберов. Нечего на ней пока разъезжать, не дай бог, случится что – потом не расплатишься. Чету журналистов отпустили на работу до вечера, чему они несказанно обрадовались. Надо же, как въелось стремление работать без отдыхов и перерывов! Никогда не понимал трудоголиков, готовых сидеть за своими столами сутками напролет. Любое дело можно исполнять вполне цивилизованно, не нанося вред своему здоровью, в пределах рабочего времени. С другой стороны, на работников с подобными убеждениями начальство всегда смотрит косо. Стремления не проявляешь, усердия не выказываешь – значит, плох, и повышать тебя по службе, премии выплачивать не стоит.

Загайнову о поездке в Галле я не сказал. Заявил, что надо еще побродить по магазинам. Рите ведь так ничего и не купил.

– Да возьми ей духи французские – и дело с концом! – рассмеялся Сашка. – Что ты трудности себе выдумываешь!