Баловень

Через занавешенное окно свет в Верину комнату проникал слабо, поэтому Алексей днем и не рассмотрел Веру как следует.

Перед ним лежала худощавая девушка с очень красивыми чертами лица: острый небольшой нос, не пухлые, но четко очерченные губы, правильные дуги бровей придавали глазам и всему лицу то очарование, которое порой сводило мужчин с ума. Смело, стойко переносившая все те испытания, выпавшие ей, Вера была просто неотразима в том свете, который так четко создавал ее образ.

Любуясь ей, Алексей и не обратил внимания, что она давно наблюдает за ним.

Увидев ее внимательный взгляд, он поневоле отвел глаза в сторону.

– Расскажи мне о себе, – попросила Вера.

– А что рассказывать? Кто я и откуда – не знаю. Я нашелся, когда мне было 13 лет. Что со мной было до этого, кто и где мои родители – не помню. Вот вылетело из памяти и никак не вернется. Потом жил в детдоме, учился, дружил с девушкой. Любили друг друга, – сказал он и замер.

Алексей поймал себя на мысли, что за весь день ни разу не вспомнил о Тане.

«Что это вдруг со мной произошло? Почему? Ведь раньше я и часу не мог прожить, не думая о ней. Что произошло? Неужто это было просто влечение, а не любовь?», – Алексей сидел и думал, а мысли летали в голове, как шальные.

«Неужели эта девочка могла так затмить то чувство, которое у меня было к Тане?»

Молчание их затянулось, и в этот момент зашла Алла.

– Вы как тут?

– Ничего, болтали. Алеша мне рассказывает о себе. А сегодня он договорился в больнице, и в понедельник меня кладут туда, а на среду готовят к операции, – и в глазах у нее появился блеск счастья, нет, не оттого, что будут делать операцию, хотя и от этого тоже, но больше всего ее радовало, что о ней думали, за нее волновались и ей уже кто-то хочет помочь.

Алла, поговорив с Верой, вышла во двор, где Алексей с Вовкой сидели:

– Тебе удалось наших врачей уговорить на проведение операции? Это новости. Они аппендицит-то резать не хотят, а тут такое. И согласились? Ну это точно новость. Ну-ну. Ладно, пошла. Спокойной ночи. Да, я там Вам пакет принесла. Разберите.

Она ушла, а они, посидев немного, пошли в дом располагаться на ночь.

Два дня пролетели в трудах и заботах. Алексей с Вовкой еще раз ходили на рыбалку. Нажарили рыбы. Накормил Веру и сами налопались. Во дворе отремонтировали крыльцо, взяв немного досок у Аллы, закончили ремонт дорожки, перекрыли крышу на сарае.

А в понедельник к десяти, как договорилась Алла, подошла машина, Алексей на руках вынес Веру, усадили ее на заднее сидение и поехали в больницу.

Положив ее на кровать в больничной палате, Алексей пошел переговорить с Геннадием Владимировичем, а затем и с Василием Иннокентьевичем. Предложил им свою помощь в подготовке к операции.

Сделав все анализы, проверив аппаратуру, они были готовы в среду к операции.

В 10 часов утра, как и наметили, приступили к операции. Операция прошла без каких-либо отклонений. Все прошло по плану, и через четыре часа Вера лежала в палате. Возле нее суетилась медсестра Валя, дежурившая в этот день.

– Это уникальный день для нашего отделения. Я за столько времени не помню, чтобы у нас сделали сложную операцию. Вы единственный человек, уговоривший наших врачей на такое. Надо этот день в красную книгу записать, – сказала Валя.

– Да нет. Это все нормально. Так и должно быть. На то это и больница – людям помогать. Все нормально, – ответил Алексей и пошел в ординаторскую.

День прошел напряженно. Все крутились возле Веры, а она проснулась после наркоза, спокойно всех, находившихся рядом, осмотрела, увидев Алексея, улыбнулась и спокойно сказала:

– Спасибо, – и повернулась к стене, закрыла глаза.

Она проспала до вечера. Вечером медсестричка Света, пришедшая на смену, сделала Вере уколы, поставила капельницы, смочила губы приготовленной ложкой, замотанной бинтом, и пожелала ей спокойной ночи, ушла к другим больным.

Алексей, весь день ходивший от Веры в ординаторскую и обратно, в очередной раз подошел к ней.

– Ты как?

– Ничего. Болит немножко. А так ничего.

– Ну вот и хорошо. Тебе все сделали нормально. Конечно, надо будет пройти реабилитацию. Привыкнуть к новому образу питания. Но ничего. Потом все стабилизируется. Еще и детей нарожаешь.

– Тебе? – спокойно сказала Вера, глядя ему в глаза. – С большим удовольствием. Сколько захочешь.

Он стоял и молчал. А что в таких случаях говорят? Второй раз в жизни ему женщина делала предложение.

Он никуда не уходил из больницы в течение трех дней. Все время находился рядом с Верой. Вовка, все понимая, бегал домой, приносил ему еду, которую готовила Алла.

В субботу в палату пришла Алла проведать Веру.

– Ты как? Вот это мужик. Верка, это шанс. Не упусти. Он, может, запал на тебя? Не будь дурой.

– Ты дома у меня посмотри, какая есть косметика, принеси.

– Ладно. Чего еще надо, ты говори. Весь город гудит, узнав о проведенной операции, да еще и о нем. Молодые девки как с ума сошли, место прогулки – у больницы. Караулят его. Геннадию Владимировичу прохода не дают с вопросами: «А он остается здесь работать?». Бабульки уже в очередь на операции записываться ходят. Вот это мужик. Весь город взбаламутил. Вот это да. И откуда он взялся такой? – сказала Алла.

Они сидели, еще долго переговариваясь. Обсуждая, что делать, какие вещи и прибамбасы Вере будут нужны. И только к вечеру Алла ушла домой.

Ночью Алексей дежурил у Вериной кровати. А утром в воскресенье вдруг появился Геннадий Владимирович.

– Завтра приедет комиссия из области. Шум дошел уже и до них. Что будем говорить?

– А чего тут страшного? Ты врач с опытом, а я тебе ассистировал. Вася – тоже врач хоть куда. Все нормально. Расскажи ход операции. Осложнений нет. Если захотят, надо будет сделать рентгеновские снимки. И все. Не бойся. Все будет хорошо.

– Твои бы слова – да богу б в уши.

На утро в понедельник, к одиннадцати часам, в больнице появилась комиссия. Пройдя по всей больнице, пришли к Вере. Посмотрев ее, главный хирург области, Смартков Андрей Валентинович, выслушал подробный доклад Геннадия Владимировича, изучил историю болезни и сказал:

– Можешь же делать. А чего столько времени дурью маялся, направляя больных в область? Я уже, грешным делом, думал тебя убирать в фельдшеры. А вот теперь нет, милок. Работать надо. РАБОТАТЬ. Молодец.

Дальше пошел разговор о новом оборудовании и медикаментах, о дополнительной ставке врача-хирурга и вообще о ремонте больницы.

Уезжая, Андрей Валентинович еще раз поблагодарил Геннадия Владимировича за хорошую работу, и комиссия уехала.

Так пролетел еще один день.

Подошла последняя неделя августа, и Алексею надо было ехать домой. Надо заканчивать учебу.

Вера шла на поправку, и к среде ее готовили к выписке. Вовка, счастливый, бегал вокруг, радуясь окончанию тех страшных дней, о которых ему говорила мама. Она так и не появилась, и Вера не знала, что ей делать с Вовкой. Надо его в школу собирать, а дома особо было и не из чего. Вере больничный никто оплачивать не будет. Жить не на что.

В среду, забрав Веру из больницы, все сидели дома за ужином на кухне вчетвером. К ним на ужин пришла Алла. Принесла молока и творога, забила дома цыпленка – для Веры сварили бульон. Сидели, ужинали и решали, что дальше делать.

– Значит так, я думаю, что вам с Вовкой надо ехать со мной в Ятрань. Это на берегу моря. У меня там квартира. А там будем решать, что дальше делать. Дом здесь закроем. Алла, я думаю, присмотрит за ним, – спокойно сказал Алексей.