Не великий: Убийца великанов

Не великий: Убийца великанов
Sanguin Alex

Игорь Чернышов

Вот представьте, у вас есть стабильная работа, доход, вы большой начальник, все вполне хорошо. Представили? А теперь представьте дальше, из-за вашего идиота подчинённого вы едва не отбросили коньки и едва очухались, как оказались в какой-то деревянной халупе, с какой-то страшной бабкой, ростом вы теперь метр с кепкой, и ещё выясняется, что вас чуть не изнасиловали барсуки-людоеды. Может, я и правда умер и попал в ад? Какой-то безумный фэнтезячий ад. Книга содержит нецензурную брань.

Не великий: Убийца великанов

Игорь Чернышов

Sanguin Alex

Иллюстратор Наталья Александровна Афанасьева

© Игорь Чернышов, 2021

© Sanguin Alex, 2021

© Наталья Александровна Афанасьева, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-5801-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

На дворе тридцать первое декабря, все как всегда: снова «любимая» работа, снова вахта на Крайнем Севере, лютый мороз за сорок градусов. Сегодня на промысле все хорошо, праздник, практически никто не хочет думать о работе, и только я хожу и пинаю всех этих бестолочей, чтобы они работали. Кто я? Я… а в принципе, какая разница, как меня зовут. Я ведущий инженер на газовом промысле самого северного месторождения нашей страны. Всю свою жизнь посвятил работе. Не понимаю, как меня сюда занесло, никогда, в общем-то, не мечтал о такой работе, но теперь, кроме нее, в моей жизни почти ничего нет. Мне уже тридцать четыре года, и, как только я получил образование, мне выпал шанс поработать на Крайнем Севере вахтовым методом. Все говорили: отлично, подзаработаешь деньжат и потом свое дело вообще откроешь. А получилось так, что я слишком вник в процесс и вахта буквально не отпускает меня – я провожу здесь шесть, а то и больше месяцев в году и практически не вижу никого из друзей и родни. Потому что ведущего инженера на межвахте может заменить только мой сменщик, но, будем откровенны, он гандон, постоянно пропадающий на больничных. И, в принципе, этим все сказано.

Сегодня у меня ночная смена. Время близится к двенадцати, пора бы отправлять этих раздолбаев на обход. Попав в комнату с пультом управления, я заметил Михалыча, который, пьянющий в дрова, валялся на полу, а больше никого.

– Эй! Животное! Михалыч, ты совсем охерел?! А ну встал быстро! – Но ответом на мои вопли было лишь его нечленораздельное: «От… бись, …ндон …баный».

– Кажется, кому-то пора вставать на биржу труда, – тихо погрозил я в пространство.

Краем глаза я заметил, как на пульте мигает красный огонек, и, судя по всему, уже давненько.

«Снова проблема с задвижкой номер двенадцать на двухсотке. Долбаная автоматика, когда же ее уже починят!» – подумал я и начал активно пинать гребанного Михалыча, чтобы тот пошел все исправлять. Но этот алкаш даже не думал просыпаться. По рации на всех каналах тишина или помехи, все будто передохли или уже подыхают от обильной интоксикации.

«Да когда же это блядство уже кончится-то?!» – выругался про себя.

Придется топать самому. Ну ничего, всех причастных я отлюблю в индивидуальном порядке, позже.

Придя в цех, я заметил, чтозадвижка фонит. Я чуть не выругался вслух на весь цех. Проблема эта давняя, автоматика уже давно не работает как надо, но то, что я сейчас наблюдаю, выходит за рамки дозволенного. Задвижка тупо не закрыта, а должна. Попробовал закрыть её руками… Хрен там, штурвал засел намертво. Пришлось брать «крокодил» и прикладывать все свои силы, которых в принципе никогда не было много. Спортом я заниматься не любил, максимум небольшие пробежки по утрам, и то редко. Пока я пытался затянуть задвижку, фон усиливался, и в какой-то момент задвижка сорвалась, ко всем чертям. Лишь в самый последний момент я успел заметить, как штурвал вместе с вырванным штоком летит мне аккурат промеж глаз. За эту секунду у меня в голове промелькнула вся моя жизнь, в которой, в общем-то, не было ничего интересного. Я никогда не любил, я никогда не путешествовал, я никогда не был выдающимся человеком. Единственное, чем мог похвастаться, это неординарность моего мышления, да и как бы все. Странно, не было ни боли, ни страха – ничего. Только темнота. А потом услышал…

– Ой, батюшки, наконец-то очнулся, карлик наш!

Глава 1

Пробуждение

«Чего? Какой, на хрен, карлик? Вы там, помимо бухла, еще и закидывались чем-то? И что за мерзкий старушечий голос? Мы вроде пенсионеров не держим», – были мои мысли.

Первое, что я увидел, открыв глаза, – это деревянный потолок. Странно, откуда у нас дерево на промысле? Или меня что, вместо медпункта в сауну затащили? Приподнявшись на локте, начал осматриваться и заметил, что я ни в какой, на хрен, не сауне, а в какой-то сраной деревянной избушке! Везде развешены высушенные травы и грибы, непонятные бутылки с какими-то странными жидкостями. «Че за херня?!» – это единственная мысль, что крутилась у меня в голове в этот момент.

– Ну, как самочувствие, касатик? – спросила, выскочив непонятно откуда, старая сморщенная бабка с огромным шнобелем и здоровой бородавкой на его конце. Это было так неожиданно, что, не придумав ответа лучше, я подскочил на кровати и заверещал:

– ААААА!!! Баба Яга, блять!

Стоп. А почему у меня такой тоненький голос? И почему бабка такая огромная? Я же, твою мать, стою ногами на кровати! Что она за мутант такой?!

– Ну чавой ты вярящиш-то? Ну да, бабка, ну да, молодость моя уже давно прошла, а зовут меня, кстати, Рума. Баба Рума все кличут. И да, пипирку-то прикрой, хоть и не видно толком, а срамота все же, – слегка сморщившись, сказала старая кошелка.

– Чего? – Посмотрев вниз, я действительно обнаружил себя голым. Быстренько подхватив простыню, я замотался ей, как смог. – Да какого хрена тут происходит-то?! Где я вообще? Почему я голый? Север же и не май месяц! Я что, под тяжелой наркотой? И вообще, какого хрена ты такая огромная? – Последнее было уже бабке.

– Ты-то с севера? Тю! Брешешь, окаянный. На севере только варвары да тролли, у них-то елдаки – о-го-го! А у тебя… пипирка, в общем.

– Да что ты пристала-то! Пипирка, пипирка! Нормальный у меня член, другого все равно нету, – как-то пропуская мимо ушей ее слова о троллях и варварах, прокричал я в сердцах.

– Ну, нормальный, так нормальный. А теперь по порядку. Во-первых, не ты, а вы. Имей уважение к старшим. Во-вторых, ты в моем доме. Что такое тяжелая наркота, я не знаю, поэтому помочь ничем не могу. В-третьих, это не я большая, это ты недоросль – метр в прыжке, от горшка два вершка. Ну чавой ты на меня пучишь глазы? Да иди вон в большое зеркало посмотри, раз с памятью у тебя беда.

Я пулей спрыгнул с кровати и помчался туда, где стояло зеркало. Пробегая мимо бабки, я действительно обратил внимание, что буквально «дышу ей в пупок». Добежав до зеркала и всмотревшись в него, я… Охуел. Ну вот просто слова другого не подобрать, и хоть из веника застрелись. В зеркале передо мной стоял гребаный, мать его, карлик. Садовый гном, ети его в душу! Паспарту, сука, из форта Боярд! Ебучий эльф Санта-Клауса! Маленькое тело, едва ли выше метра ростом, кудрявая каштановая башка, нос картошкой, огромные синие глазищи, вытаращенные на пол-лица от крайней степени охеревания, немного заостренные ушки, маленькие пухлые ручки, непропорционально мелкие ножки. И самое главное – голос. Голос как у какого-то подростка, который только начал переживать пубертатный период.

– Эт-то ч-че… к-кто… как-какого ху… Это что, я, что ли?! – повернувшись к бабке, в истерике пропищал я.

– Да ты, ты. Ох, неслабо тебя головушкой-то приложило. Ты хоть имя-то свое помнишь? – спросила карга.

– Ясен пень! Меня зовут… – А вот тут случилось то, из-за чего мои уже максимально выпученные глазки чуть не вывалились окончательно. Как будто фон вокруг меня затемнили, и прямо перед носом высветилась надпись: «Выберите имя». И пустая полоска снизу. Уже ничего не понимая, я просто рухнул на жопу там же, где и стоял. Кажется, я начал сходить с ума. Я уже ничего не понимал. Если сначала у меня еще теплилась надежда, что это какой-то охренительно виртуозный и дорогущий розыгрыш, то теперь эта надежда просто развалилась на куски. Так, стоп… Стоп, стоп, стоп! Надо взять себя в руки. Ты же умный парень, не истери как девочка во время первых месячных! Вдохни, выдохни и постарайся разобраться. Когда я немного успокоился, мое внимание привлекли несколько вещей. Во-первых, когда случилось это «затемнение», я заметил, что мир вокруг вроде как замер. Бабка не двигалась, пар от котелка застыл на месте, собственно, как и огонь в камине. Даже стало заметно, как остановились пылинки в воздухе. А вот второе… меня изрядно напрягло. Сверху, по краям моего обзора были какие-то непонятные пятна, слева – поменьше, а справа – побольше. Но, когда попытался сфокусировать на них взгляд, мне прилетело в глаза красное табло со словами: «Ошибка! Недоступно в данный момент!» Ах да, еще странные слова старухи про каких-то троллей и варваров. Если это те самые тролли, о которых я думаю, а не те, что в интернетах, то дело принимает какой-то вообще безумный оборот. Также она упомянула про север, как будто мы сейчас не там. Но врать, я думаю, ей незачем.

– Итак, что мы имеем. Я оказался непонятно где, стал непонятно кем, мир стоит на паузе, я получаю прямо из воздуха непонятные сообщения. Какие-то тролли и варвары с севера. Вопрос: что все это значит? Ответ… Да в душе не тереблю! А догадки… слишком безумны. Я, конечно, знаю из книг и видеоигр о таком жанре, как фэнтези, но как я мог оказаться в таком мире, у меня ответа не было, и найти его не представлялось возможным в принципе, поэтому пока оставим эту теорию в разряде безумных. – Я порассуждал вслух, и мне стало легче, но проблема никуда не делась. Я даже больно себя ущипнул, подумав, что это сон, но боль присутствовала. На наркоманский приход тоже уже не надеюсь, ибо не может он так долго длиться… Или может. Не знаю, не употреблял ни разу.

– Блин, у меня кончились умные мысли. Ну хорошо, попробуем играть по-вашему. Имя, значит?

Обратившись взглядом к надписи с пустым полем, я уже хотел написать свое имя. Но подумал, а чем черт не шутит? Почему бы не назваться другим именем? Когда-то я увлекался одной старенькой компьютерной ролевой игрой, так почему бы не взять имя оттуда? Да и персонаж тот мне был очень дорог, ибо я вложил в него, можно сказать, пот, слезы, душу, маты, крики и всякое такое прочее. В общем, я его очень любил. Собрался уже написать его имя, как столкнулся с другой проблемой. А чем писать-то? И как вообще в принципе это сделать? Минут пять поломав башку, я не придумал ничего умнее, кроме как просто сказать имя вслух.

– Рикильхоф Анберн.

– Рикильх… что? Тьфу на тебя, как мудрено-то, – сказала бабка, заставив меня уже во второй раз подпрыгнуть от неожиданности, так как мир вдруг продолжил существовать своей естественной жизнью.

– Какое есть, но можешь звать меня просто Рики, – пробубнил я в ответ. – А скажи-ка, стару… кхм… то есть баба Рума, а где я нахожусь вообще в принципе?

– Дык в доме моем, аль забыл уже? – ответила старуха, одарив меня таким взглядом, которым обычно смотрят на душевно больных.

– Да не, я в смысле, где дом твой сам находится? Поселение какое или государство? Теперь понятней?

– Аааа, тю! Дак мы ж в деревне, это да, звать-то ее Пердунцы, – воодушевленно ответила бабка.

– Как-как? Пердунцы? Ты сейчас че, смеешься надо мной, старая? – Ну, серьезно, кто бы стал жить в деревне с названием Пердунцы? Я точно не стал бы.

– Ну дык не я же называла так. Это ты еще в Гниломудье не был, или в Пососулях, и вообще! Правду говорят – мал клоп, да вонюч! Я тут, между прочим, выхаживала тебя, лечила, когда наши мужики тебя с лесу принесли едва дышащего. От поругания даже спасли, а ведь те барсуки тебя готовы были уже это… того… износитиловать, во!