Битва за Танол

День выдался жаркий, и меня разморило на солнце. Борьба со сном закончилась победой оного, и я задремал. Разбудила меня вечерняя прохлада и боль в левом боку – я отлежал его на неровной поверхности скалы. Солнце уже скрылось за горизонтом, и у меня еще оставалось около получаса до темноты. Кладка стены монастыря казалась очень древней и изобиловала щелями и выемками, поэтому мне не составило особого труда добраться до нужного окна. Для начала я привязал к оконной решетке веревку, которая должна облегчить обратную дорогу, и начал резать решетку. Через полчаса мне, наконец, удалось залезть внутрь кладовки и устроиться за пустой бочкой в углу. Решетку я вставил на место и прихватил ее в двух местах точками сварки, чтобы легко выбить в случае бегства. Стены кладовки, выходящие в коридор, были не толще ладони и не являлись помехой для сканирования. Я с помощью магического зрения просматривал коридор до лестницы, ведущей наверх, и дожидался, пока в монастыре прекратится всякое движение. К полуночи монастырь затих, и наступила пора заняться поисками Виканы. Выскользнув в коридор, я тихо прокрался в сторону лестницы, гася по дороге фитили в масляных фонарях, висящих на стенах коридора. По дороге мне встретились две двери, ведущие в пустые комнаты, третья комната, находящаяся около самой лестницы, имела постояльца. Здесь меня подстерегла первая проблема: как назло, именно в этой комнате обнаружился луч Силы, с помощью которого я мог зарядить камень из двигателя дельтаплана и восстановить свою истощенную ауру.

Дилемма оказалась не простой, заряжаться нужно было обязательно, но я не хотел применять насилие к жителям монастыря. Из рассказа Нары мне было известно, что мужчин в монастыре нет, охрана располагалась только на внешней стене и в башне у ворот, находившихся за пределами самого монастыря. Это не значило, что монахини не могли за себя постоять, жрицы высших ступеней посвящения с легкостью вышибали мозги ментальным ударом любому супостату, не говоря о боевых амулетах и других девайсах подобного назначения, имеющихся у дежурных по монастырю. С другой стороны, удобного места для зарядки могло больше и не встретиться.

Прокрутив ситуацию и так и этак, я, наконец, решился. Кончиком кинжала мне удалось сдвинуть засов, и дверь тихо отворилась. Комната была размером три на четыре, в ней практически отсутствовала мебель, если не считать узкой кровати и небольшого стола. На кровати спала пожилая женщина, на лицо которой падал свет от лампады, висевшей в углу возле статуэтки, изображавшей богиню Леду, держащую на руках младенца. Луч Силы выходил из стены у самой кровати и уходил в пол. Я, согнувшись пополам и стараясь не шуметь и не разбудить хозяйку комнаты, прокрался к кровати и, устроившись возле ее спинки, начал заряжать камень. Моя работа подходила к концу, когда женщина проснулась и села на кровати. Я с замиранием сердца сжался в комок за спинкой кровати, стараясь всеми силами заставить себя не думать ни о чем, чтобы отвести от себя глаза. На мое счастье, женщина не стала ходить по комнате, а просто вытащила из-под кровати ночной горшок, сделала свои дела и улеглась обратно. Через несколько минут в комнате раздался могучий храп, я с облегчением вздохнул и продолжил заряжать камень и потом свою ауру. Закончив пополнение энергетических запасов, я тихо покинул келью и направился к лестнице. Мне повезло и на этот раз, лестница хотя и оказалась скрипучей, как немазаная телега, но была неширокой, и по ней можно было подняться враскоряку, не наступая на скрипучие доски, а опираясь на брус, вделанный в стену.

Коридор, ведущий в левое крыло монастыря, был пустым, и я быстро перебежал по нему к двери, закрытой на висячий замок. Сердце колотилось, как у загнанной лошади, и мне некоторое время пришлось подождать, чтобы унять дрожь в руках. За дверью меня ждала Викана, и в предвкушении этой встречи адреналин буквально кипел в крови, топя остатки здравомыслия, как в наркотическом угаре. Дужка замка была срезана за секунды, и я вошел в полутемный коридор с шестью дверями на обе стороны. В какой из комнат находится Викана, я не знал и поэтому решил обследовать их по порядку.

В двух первых комнатах спали девушки, ни капли не похожие на гвельфийку, – это было видно сразу от двери даже в мерцающем свете лампады, висящей у статуэтки богини Леды. Девушка в третьей комнате спала, повернувшись к стене, поэтому, чтобы рассмотреть лицо, я подошел к кровати.

«Это она!» – подумал я, увидев заостренное гвельфийское ушко, и сердце буквально выскочило из груди.

– Викана, Викана! – позвал я и потряс принцессу за плечо.

Викана, проснувшись, резко села на кровати, и по коридорам монастыря разнесся дикий визг. Девушка оказалась гвельфийкой, но не Виканой. Подобный пассаж полностью сбил меня с толку, и я самым натуральным образом заметался по комнате. Визг девушки рвал барабанные перепонки. Я, не выдержав, подскочил к кровати и просто заткнул гвельфийке рот рукой. Девушка вцепилась мне в ладонь зубами и начала отбиваться, как бешеная кошка. Озверев от боли и испуга, я схватил ее за ворот ночной рубашки и начал трясти как грушу.

– Заткнись! – заорал я. – Где Викана?!

Ошалев от вида моей оскаленной рожи, гвельфийка закатила глаза и грохнулась в обморок. Я обернулся и увидел в дверях еще трех девушек, с ужасом смотревших на происходящее в комнате. Поняв, что мне конец и сейчас сюда ворвется охрана, я снова спросил:

– Где Викана?

– Ее здесь нет, – испуганно ответила стоящая впереди монашка, – она позавчера уехала домой.

По всему зданию раздавался топот ног и хлопанье дверей, монастырь гудел как растревоженный улей. Времени на раздумья не оставалось, пора было делать ноги. Я ринулся на выход, но, побоявшись сбить с ног послушниц, притормозил, за что мгновенно поплатился. Как бы ни отличался мир Геона от Земли, но и там и здесь женщины пользовались одним и тем же подлым ударом, после которого я катался по полу коридора, шипя как змея.

Прийти в себя мне удалось только через пару минут, но было уже поздно, послушницы благополучно удрали, прихватив с собой упавшую в обморок подружку. Пока я приседал, глубоко дыша, и ругался матом на всех известных мне языках, путь к отступлению был отрезан. В дверях стояла высокая женщина, вытянув вперед обе руки, а по бокам ее прикрывали две помощницы с жезлами, направленными в мою сторону.

– Постойте! – крикнул я, вытянув вперед правую руку, но лучше бы я этого не делал.

Мощнейший ментальный удар буквально размазал меня по стене. Все мышцы свело судорогой, как от удара током. Мои колени подогнулись, и я упал в лужу содержимого желудка, вылетевшего из него в результате сильнейшего спазма. На этом мои муки не прекратились, меня корчило на полу, выворачивало руки, било головой об пол. Сознание покинуло меня, и на защиту встал инстинкт самосохранения. Не знаю, как я это сделал, но в мозгу отпечатался только вид стремительно сжимающегося шара, наполненного Силой, находящегося у меня в солнечном сплетении. Ответный ментальный удар вынес из коридора всех, кто стоял на моем пути. Меня словно отдачей отбросило к стене, и я, корчась от боли, пополз на четвереньках к выходу из коридора. За дверью меня ожидало зрелище из фильмов ужасов: весь коридор был завален корчащимися телами монахинь. Женщины бились, как в эпилептических припадках, рвали на себе одежду, раздирали себе ногтями лица и грудь, выли, как раздавленные самосвалом собаки.

Я пришел в ужас от того, что натворил, и, вскочив на ноги, кинулся к лестнице. Пробежать удалось только несколько шагов – неведомая сила вернула меня назад в коридор, заваленный жертвами магического удара. Слов не было, были одни междометия. Ругаясь и проклиная свою дурость, я кинулся на помощь монахиням. Первой на пути мне попалась та, что нанесла ментальный удар. Похоже, на ее груди сработал какой-то защитный амулет, потому что вся верхняя часть ее платья была разорвана в клочья и дымилась, но она понемногу приходила в себя. Быстро сорвав с женщины тлеющие лохмотья, я погрузился в транс и начал подкачивать зияющую дырами ауру монахини. Поняв, что женщина в безопасности, я перешел к следующей жертве, инстинктивно выбирая наиболее пострадавших. Сколько времени мне пришлось заниматься врачеванием, я точно не помню, с полчаса однозначно, но закончить мне не привелось: в голове словно взорвалась бомба, и свет в глазах померк.

Глава 8

И ВЫПАЛА МНЕ ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА

Сознание возвращалось медленно и мучительно. Перед глазами вспыхивали образы окружающего меня пространства, как стоп-кадры сюрреалистического кино. Губы спеклись от жажды и полопались, словно я лежал на песке какой-то пустыни, а не в подвале монастыря. Наконец картинка перед глазами перестала мерцать и двоиться, и я четко разглядел покрытый трещинами потолок своей тюрьмы.

– Архат, позови мать настоятельницу, этот урод пришел в себя, – сказала голова ассасина, склонившегося надо мной.

Скрипнула дверь, и послышались удаляющиеся шаги.

– Пить, – попросил я и попытался пошевелиться.

Однако мне это не удалось, я оказался распят, как бабочка в коллекции энтомолога, прикованный по рукам и ногам на досках какого-то топчана, к тому же абсолюно голый.

Ответа на мою просьбу не последовало, и я решил для начала осмотреться. Мое узилище явно предназначалось не для простых постояльцев. Дверь в камеру закрывала толстенная дверь, полностью обитая металлическими полосами с крохотным окошком посередине. Вентиляционное отверстие в потолке явно не справлялось со своими функциями, и в камере стояла жара, как в парилке. Ушедший страж полностью дверь не закрыл, и из коридора повеяло спасительной прохладой. Второй охранник стоял прямо перед дверью, готовый при любом опасном движении отрубить мне башку обнаженной саблей. Решив не провоцировать и так напуганного ассасина, я перешел к ревизии своих повреждений и запасов магической Силы. Как ни странно, но серьезных травм мне обнаружить не удалось, кроме очень сильного обезвоживания организма. Видимо, я все больше вливался в пропитанный магией мир Геона, и тело самостоятельно черпало из него необходимые для самолечения ресурсы. Запас Силы в солнечном сплетении был практически полным, не сильно истощившись во время боя и лечения монахинь. Возможно, я просто очень долго был без сознания, и запас восстановился естественным путем.

Мои размышления прервал звук шагов в коридоре, и я открыл глаза. В камеру вошла знакомая мне тройка монахинь, едва не выбившая из меня дух. На этот раз они были при полном параде, а не в наспех надетых платьях. Возглавляла процессию монахиня, с которой я срывал тлеющую одежду и первой оказывал медицинскую помощь.

– Кто ты? – спросила она и попыталась залезть мне в мозги при помощи магии.

Я не стал предпринимать никаких активных действий, а просто блокировал попытку сканирования своего подсознания. Незримая борьба продолжалась несколько минут и закончилась поражением монахини. По лицу женщины ручьями тек пот, но явно не только от жары. Бросив бесполезные попытки вломиться в мой мозг, женщина повторила свой вопрос.

– Меня зовут Ингар, я князь кланов «Желтая змея» и «Зорг», – представился я. – Уважаемая, я прошу вас простить мне незаконное вторжение в монастырь, но у меня были серьезные основания для этого. Это меня не оправдывает, но может объяснить мое поведение.

– Ты князь клана «Зорг»? Юноша, я лично знакома с Сигурдом, Верховным князем Танола, и он ни капли не похож на тебя. Если ты решил врать, то постарайся, чтобы твоя ложь хотя бы слегка походила на правду. Последний раз спрашиваю тебя, кто ты, или я вынуждена буду перейти к более действенным мерам!

– Госпожа, прошу меня извинить, но у вас нет действенных мер против меня, – начал я заводиться в ответ на угрозы.

– Наглец, да стоит мне только пальцем пошевелить, и от тебя останется только мокрое место! Ты лежишь прикованным на «столе истины» и угрожаешь мне?

– Я не угрожаю вам, госпожа, а просто констатирую факт. Я здесь только потому, что не собирался приносить никакого ущерба ни монастырю, ни монахиням. То, что произошло в кельях послушниц, было моей глупейшей ошибкой, а не попыткой навредить кому-либо. Видящие для меня так же священны, как и для любого жителя Геона.

– Насильник! Ты нагромождаешь одну гнусную ложь на другую в попытке спасти свою вонючую шкуру! – воскликнула монахиня и топнула ногой.

– Насильник? Это с какой стати вы такую ерунду выдумали? – обалдело спросил я.

– Послушницы рассказали, что они видели, как ты срывал одежду с Энриэль и пытался ее изнасиловать и задушить!

Ржал я до икоты и с трудом сумел остановиться. Со мной сыграла злую шутку обычная женская неудовлетворенность закрытых женских заведений. Какими молитвами и обетами ни умерщвляй плоть, но природа берет свое, и в голове у молоденькой девушки всегда всплывает образ пусть даже вымышленного возлюбленного, поэтому моя попытка заткнуть рот визжащей гвельфийке была воспринята абсолютно однозначно, а потом еще обросла кучей пикантных подробностей. Даю сто против одного, что сейчас эти девчушки развивают перед подружками тему моего вторжения в еще более впечатляющих красках. Не удивлюсь, если через неделю выяснится, что мне все-таки удалось добиться своего от всех спавших той ночью в злополучном крыле монастыря. Мой смех совершенно сбил с толку монахинь, и они, скорее всего, решили, что я сошел с ума от страха, испугавшись возмездия за сексуальные преступления.

– Госпожа, прошу меня простить, но вы на полном серьезе решили, что князь хуманов залез в монастырь, чтобы изнасиловать этих ощипанных коз? К вам часто залезают насильники княжеского звания, покушающиеся на честь монахинь?

– Нет, но семьдесят лет назад был похожий случай, в монастыре поймали солдата охраны в непотребном виде!

– Что сделали с несчастным? – задал я неожиданный вопрос. – Я уверен, что в непотребном виде застали и одну из монашек.

– Негодяя кастрировали, что ожидает и тебя, а монашек приговорили к двадцати годам покаяния в запертой келье!

– Это что же, монашка была не одна, а с подругами? Весело живется у вас в монастыре. Только хрен вы угадали, размечтавшись меня кастрировать. Госпожа, выгоните всех посторонних из камеры, у меня есть для вас предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Да как ты смеешь, наглец!.. – начала заводиться монашка, но была остановлена моим отпором.

– Госпожа, вы, наверное, забыли, как я разложил всех по коридору, и даже ваш амулет не помог? Вы все живы только потому, что я вас откачал, а не бросил умирать. Мне даже не нужно было вас добивать, через час монастырь превратился бы в кладбище, а я ушел бы спокойным шагом.

– И был бы проклят всем Геоном! – вставила свои пять копеек монахиня.

– Каюсь, госпожа, и готов целовать ваши ноги за свою глупость. Князь Ингар готов выполнить любой ваш приказ, не противоречащий чести и долгу перед кланами. Давайте спокойно поговорим без свидетелей.

– Госпожа настоятельница, я не позволю вам остаться с преступником наедине, он опасен, – заговорил один из ассасинов.

– Заткнись, когда говорят высокородные, и выматывайся в коридор! – разозлился я, начав давить Силой на ауру воина, который уже через пару секунд начал кататься по полу, схватившись руками за голову.

Демонстрация магических возможностей впечатлила присутствующих, и мы остались с настоятельницей наедине. Разговаривать лежа было неудобно, и я, размягчив Силой металл наручников, освободил сначала руки, а затем и ноги.

Еще неделю назад подобный трюк вряд ли мне удался бы, но, видимо, в результате ментального удара монахини во мне открылись новые способности, или просто в состоянии стресса я задействовал какие-то резервные ресурсы организма. Мать настоятельница забилась в угол и выставила в мою сторону обе руки, готовясь нанести ментальный удар.