Хрупкое время Ауэны

Калхор глубоко вздохнул, зашевелил губами, дернулся и открыл глаза. Недоуменно оглядевшись, он попытался подняться.

– Лежите, лежите, – предупреждающе положил руку ему на плечо Ум Куанг. – Минут через десять вы придете в норму. А чтобы вам не было скучно, давайте пого­ворим. Ведь, наверное, вы приехали с какой-то определенной целью.

– Мне приснился какой-то дурацкий сон. Жаль только, не досмотрел, – калхор широко улыбнулся, как бы подчеркивая, что и ему не чужды слабости простых людей. Но как это я умудрился заснуть?

– “Любимец Аукана” слишком крепок, чтобы пить его из чаши, – напомнил инженер.

– Ах да, припоминаю. Мне показалось, что ты просто жадничаешь! Великолепная штука! – и он вдруг довольно захихикал, представив, какую шутку можно сыграть с кем-нибудь из своих советников, предложив ему оглушающую дозу напитка. – Куанг, дружище! У тебя не найдется полный илон? Мне только что в голову пришла забавная мысль.

– Здесь, к сожалению, нет. Я прикажу, чтобы вам доставили пару запечатанных илонов.

– А тебе, дочка?

– Сама достану, – хмуро ответила У Киу.

Ур Атан, наконец, обратил внимание на недовольство дочери, но, взглянув на часы, тут же забыл об этом и решительно поднялся. Его слегка качнуло, и он сел на диван, опираясь на спинку.

– Держит, проклятый, – удивился калхор. – А ведь я не из слабых. Так на чем мы остановились?

Он сдвинул брови к переносице, пытаясь сосредоточиться, но мысли шевелились мутным клубком в затуманенном мозгу и с трудом приходили в порядок.

– Я, собственно, хотел узнать вот что. Какой груз способны поднять ваши космические разведчики, Куанг?

– Не очень большой, но два–три аура поднимут.

– Вполне достаточно. Как ты думаешь, что скажет Высший Совет, если мы проведем серию испытаний на большой высоте? Вреда для нас никакого, а данные о мощности нашего нового оружия получим.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал Куанг, застигнутый вопросом врасплох. – Идея как будто не плохая.

– Ага! – обрадовался Ур Атан. – И ты это признаешь! Идея отличная! Там же пустота. Ну, разгоним немного атмосферу. Так это к лучшему. Будет чуть прохладнее на Ауэне и больше света…

– Но мы не знаем строения нашей атмосферы, не знаем, к чему может привести подобное переустройство.

– А что там знать? Воздух – он и есть воздух! Если взрыв будет на достаточной высоте, то потери атмосферы составят по расчетам Эр Ваанга не более одной десятой процента. Что такая потеря для нашей атмосферы?

– Вы неплохо подготовлены.

– А как же! – самодовольно заметил калхор. – Пришлось попотеть, но дело того стоит.

– В таком случае, желаю удачи!

– Надеюсь, ты поддержишь нас в Совете?

– Не могу обещать, – откровенно признался Ум Куанг. – Что-то не по душе мне эта затея. Но к Совету я постараюсь узнать все, что относится к последствиям таких испытаний, и изложу свое мнение.

– Ну, ну, Куанг. Стоит ли отвлекаться из-за таких пустяков от главной работы? То, что делаешь ты, – вершина человеческих знаний, а у нас – побочный продукт, печальная необходимость. Я думаю, тебе не нужно тратить драгоценное время на наши земные дела. О твоем корабле ходит много легенд. Вот дочь и решила с тобой познакомиться… Кстати, через три недели у нее день рождения. Ты бы заглянул. Люблю поболтать с умными людьми! А на дочку не обижайся. Она у меня кипяток, но, в общем, добрая душа. Только вот проказить любит! Ну, этого греха с кем по молодости лет не случалось! Так придешь?

Ум Куанг вопросительно посмотрел на У Киу.

– Друг моего отца – мой друг! – сказала она, слегка наклонив голову в знак почтения, и с озорной улыбкой добавила: – Не бойся. Я робких не кушаю. Они слишком пресны на вкус.

– На таких условиях придется принять приглашение, засмеялся Куанг. – Хотя я не из робких.

– Вот и прекрасно! Рад, что мы снова увидимся. Так я надеюсь хотя бы на илон этого… Вот забыл, чем ты меня таким угощал!

– “Любимец Аукана”, – напомнил Ум Куанг, дивясь, с какой легкостью Ур Атан перескакивает с серьезных тем на пустяковые. – Пришлю обязательно.

– Ну, не будем тебе мешать, – калхор покровительственно похлопал Куанга по спине и двинулся к выходу.

Проводив гостей, Ум Куанг уселся за работу. Но что-то не клеилось. Где-то в подсознании затаилось ощущение опасности, и это породило непонятную тревогу и озабоченность. Он вышел в отдел и потребовал несколько спра­вок. Ему тотчас же принесли с подчеркнутым почтением. Он понял, что личное посещение калхора неизмеримо возвысило его в глазах подчиненных. Третий круг не был посвящен в тонкости политики. Ум Куанг презрительно скривил губы. Он знал, что теперь в домах третьего круга его работники с восторгом будут рассказывать другим об этом посещении и их с не меньшим восхищением будут расспрашивать, во что был одет правитель и как он выглядит. Немногие удостаиваются такой чести – видеть самого Ур Атана! А ведь среди них есть талантливейшие инженеры, которые по своим знаниям и способностям намного превосходят калхора. И это при строгой специализации каждой профессии. Даже среди ученых первого круга не поощряется универсальность. Идеальное государство, как выразилась У Киу, в котором точно расписано, что подобает и что не подобает делать не только каждому кругу, но и каждому человеку. Ну ей-то давно пора бы знать об этом. Хотя, что ей до всего, когда вся сила и власть в руках отца! Все к ее услугам и прихотям! Разве она испытала хотя бы десятую долю тех ограничений, которые добровольно приняли и несут на протяжении стольких веков люди первого круга…

Ум Куанг поймал себя на том, что стоит посреди отдела и теребит бумаги… Со стороны это, наверное, выглядело крайне нелепо, но никто как будто не обратил внимания. Он повернулся и быстро ушел в свой кабинет.

Через несколько дней У Киу приехала одна. Выглядела она необычно. Длинное узкое платье, сверкающее цветами радуги; волосы, собранные замысловатым узлом, придерживались черным гребнем, в серебряной оправе которого красными каплями поблескивали зерна граната; на шее колье темно-фиолетовых аметистов. Она вошла и протянутой вперед рукой плавно описала полукруг, склонила голову, застыв в этой позе на мгновение, – традиционный жест приветствия Высшему Совету. Затем, также молча, повернулась на полоборота и замерла, словно прекрасное творение бессмертного Боми, белого бога, создавшего необыкновенно живые скульптуры людей племени анга, которыми теперь украшены все храмы.

Ум Куанг, поднявшийся ей навстречу, с изумлением наблюдал за этими манипуляциями. Заметив, что эффект произведен, она улыбнулась и подошла к нему.

– Ну как?

– Довольно странная манера здороваться, – усмехнулся ученый.

– Ничуть Я только с Высшего Совета. И если мы оказываем такие почести всяким старцам, то почему бы не оказать их молодому, очень умному человеку, тем более, если он тебе нравится? Ведь так?

И снова, как в прошлый раз, ее тонкие руки легли ему на плечи, а темные глаза загорелись женским лукавством.

– Но, милая У Киу, – он осторожно взял ее за руки, чувствуя как кровь приливает к голове и сбивается дыхание. – Во-первых, ты нарушаешь правила этикета, а во-вторых, явно переоцениваешь мои способности.

Она рывком высвободила руки и отошла.

– Как скучно ты говоришь. Во-первых, во-вторых… Нарушала и буду нарушать! Всегда делаю то, что нравится.

– А я привык делать то, что необходимо.

– Старичок, – безнадежно махнула она рукой и направилась к креслу. – К нему приходит женщина. Лучшая женщина мира! А он, как те сморщенные грибы на том Совете, начинает твердить о различных условностях, на которые давно никто не обращает внимания.

– Можешь считать, что у меня нет времени на женщин. Впрочем, как у большинства людей первого круга.

– Бедняжки! И вы не имеете права даже прогуляться с женщиной?

Куанг слегка покраснел: в ее глазах создавался слишком уж идеализированный образ человека первого круга и его самого. Стоит ей узнать, что они ничем не отличаются от обыкновенных людей, она решит, что он умышленно лгал, стараясь представить себя лучше, чем есть на самом деле.

– Глупости! Мы ни в чем не отличаемся от других, в том числе и в отношениях с женщинами. Просто мы умеем ценить время, и каждый поступает, как велит ему долг и совесть.

– И что она велит, твоя совесть?

– Послушай, У Киу, я не люблю таких щекотливых тем.

– О боги! Да он совсем еще мальчик! Ты хоть с девушкой когда-нибудь встречался?