Нотация к Армагеддону

Нотация к Армагеддону
Игорь Евгеньевич Боковой

Порою кажется, что некоторые события предопределены. Как бы ни складывались обстоятельства, что бы ни делалось вопреки – всё тщетно, в конце концов случается то, что должно. Что это? Судьба или, быть может, что-то совсем другое? Некая сторонняя сила, что подсказывает человеку «нужные» мысли и подталкивает его в «нужном» направлении? Может, воля и свобода – всего лишь слова, и люди лишь пешки в чьей-то большой игре?

Игорь Боковой

Нотация к Армагеддону

Пролог

Подсказка

В принципе, если подумать, Морган не мог назвать себя неудачником, а судьбу несправедливой или излишне к нему предвзятой.

Он всегда (ну, почти) занимался делом, бывшим ему, как минимум не противным, а иногда, как, к примеру сейчас, и того больше – близким по духу. Он, так сказать, по большей части всегда следовал зову сердца. Судите сами: в юности, когда его привлекали морские просторы – ушёл в море. Между прочим, дослужился (без всякой протекции) от юнги до первого помощника капитана!

Наскучило море? Ну что ж: и такое бывает. Ушёл, хоть и многие отговаривали.

Выучился ювелирному делу. Тоже, кстати, был на хорошем счету. Пока не стали подводить глаза. Жаль, конечно, но ничего не попишешь, пришлось оставить и этот род деятельности.

Другой бы расклеился, сник, но не таков был Морган Роберсон! Черта с два вы дождётесь от него уныния! И он стал… писателем! Неожиданно? Ну, уж извините!

Заработок, конечно, не бог весть какой, ну уж какой есть, главное – на жизнь хватает. А нужно ли человеку большего?

Единственное, что в его теперешнем положении никак не радовало, так это полная зависимость от Музы, по обыкновению своему, являющейся или уходящей, когда ей это самой вздумается. Его, привыкшего всегда и во всём полагаться только на себя, этот момент совсем не радовал. Не трудно догадаться, что и редакторов такие оправдания, конечно же, тоже не устраивали.

Оплата, что называется, была сдельной. Есть рассказ – держите вексель, нет – приходите, когда будет. Справедливо, в общем-то, но, как говорится, одной справедливостью сыт не будешь.

Его последнюю новеллу (по правде сказать – довольно скверную) вернули без реализации, не утруждая себя какими-либо разъяснениями. Это было весьма некстати, поскольку управляющий, сдающий Моргану комнату, имел обыкновение являться за оплатой ровно, в обозначенный в договоре аренды, срок. Ни раньше, ни позже. И что особенно прискорбно – срок этот катастрофически приближался.

В дверь, постучали, отвлекая Роберсона от его невесёлых мыслей.

«Кого там ещё принесло? – нахмурился он, мельком взглянув на часы, – без четверти полночь! Ну, если это опять коммивояжёр! Ну, держись! Сейчас получишь от меня выволочку!»

Морган встал с кресла, запахнул халат и решительно направился к двери с твёрдым намерением на этот раз непременно спустить наглеца с лестницы.

В дверь постучали ещё раз, теперь более настойчиво.

«Сейчас, сейчас, – злорадно улыбнулся Роберсон, на ходу разминая кулаки, – уже иду!»

Он провернул защёлку замка, рванул на себя створку двери, приготовившись сходу наброситься на наглеца, но вся решимость в один миг сошла на нет, когда он увидел незваного ночного гостя.

Лицо его сразу разглядеть не удалось по той простой причине, что росту в нём было никак не меньше шести с половиной футов[1 - – 1 фут равен примерно 30,5 см (прим. автора)] и потому было сокрыто дверным косяком, но его одежда сходу отвергала всякие предположения о коммивояжёре: добротное платье и трость красного дерева с золотым набалдашником (тут даже не надо было быть ювелиром) выдавали в нём человека весьма состоятельного.

– Мистер Морган Роберсон? – вежливо уточнил посетитель выглядывая из-под косяка.

– Д-да…, – кивнул опешивший Роберсон, – Совершенно верно, сэр…, чем обязан?

– У меня к вам дело, мистер Роберсон. Вы позволите? – он указал тростью внутрь комнаты.

– Да-да, – спохватился тот, отходя с прохода и предоставляя незнакомцу дорогу, – Прошу Вас, проходите мистер, э-э-э…

– Роксин, – гость в приветствии протянул руку в белой лайковой перчатке, – Адам Роксин!

– Очень приятно, – пожал руку Роберсон, – проходите мистер Роксин. Прошу сюда…, – он указал на почти потухший камин, возле которого стояли два потёртых кресла и журнальный столик, – Присаживайтесь!

– Благодарю вас, – гость проследовал в указанном направлении и сел в кресло.

– Так что у вас за дело, мистер Роксин, – поинтересовался Роберсон, усаживаясь напротив гостя и подбрасывая свежее полено в топку.

– Я, мистер Роберсон, распоряжаюсь делами одной весьма влиятельной персоны, пожелавшей, в силу ряда причин, остаться инкогнито. Он – страстный поклонник вашего таланта. Нет-нет, мистер Роберсон, не спорьте, – возразил гость, увидев, как удивлённо взлетели вверх брови собеседника, – именно таланта! Я решительно отказываюсь называть это по-другому. Поверьте, я знаю, о чём говорю!

– Спасибо, конечно, – пробормотал смущённый Роберсон, – но я, право же…

– Ваше «Сказание о ореоле»[2 - – «A Tale of a Halo» – «Сказание о ореоле». Произведение М.Роберсона, изданное в 1894 году (прим. автора)] это что-то! – восторженно продолжил Роксин, не обращая ни малейшего внимания на попытки Роберсона вставить хоть слово, – Диалоги – выше всяких похвал! Я, – он ткнул себя в грудь, – в полном восторге!

– Благодарю вас, – Роберсон растерянно потёр лоб, – Но, мистер Роксин, вы обмолвились, что у вас ко мне какое-то дело. Прошу меня простить…, время уже позднее.

– Ух ты! Уже за полночь! – Роксин схватился за голову, – Я просто болван, мистер Роберсон! Это Я прошу меня простить! Вломился к вам посреди ночи! Болван! Определённо болван!

– Мистер Роксин…

– Да-да, – поспешно осёкся тот, – к делу! Заключается оно вот в чём, – он наклонился поближе и перешёл на шёпот, – Дело в том, что мой хозяин хочет чтобы вы написали книгу, по обозначенному им сюжету. Разумеется, – он развёл руками, – не бесплатно.

– Это что же, – нахмурился Роберсон, – добро пожаловать в литературное рабство? «Черт бы тебя побрал, Морган, а хоть бы оно и так! Жить-то ты на что собираешься»?!

– Помилуйте, мистер Роберсон! – Замахал руками Роксин, – Как вам такое вообще в голову пришло? Повторюсь: мой хозяин, ваш ярый поклонник! И он всего лишь просит вас написать книгу по своему сюжету. Вот и всё! Авторство вашего бестселлера, а я уверен, что именно так оно и будет, остаётся за вами, без каких-либо исключений и оговорок. И…, – он залез во внутренний карман своего сюртука и выудил оттуда пухлый портмоне, – что немаловажно: за свою работу вы получите щедрое вознаграждение. Это, – он положил кошелёк на столик, – всего лишь задаток! Остальное – после издания книги. Как вам такое предложение?

– Если я вас правильно понял, – медленно проговорил Роберсон, пытаясь ничего не упустить, – я должен написать книгу по вашему сюжету. Своего рода «Книга на заказ». Так?

– Да, – с улыбкой кивнул Роксин.

– Кроме того, вы заранее оплачиваете мою работу, несмотря на то, что книга может оказаться провальной, – нахмурившись продолжил Роберсон, – Всё верно?

– Да, чёрт возьми! – Кивнул Роксин всё с той же улыбкой. – И не забывайте: авторство и роялти[3 - – процент от дохода, полагающийся автору, который издатель получает от продажи книги (прим. автора).], остаются за вами, а сразу же после издания книги ваш гонорар удваивается. Теперь, вроде всё!

– В чем подвох, мистер Роксин? – Роберсон с недоверчивым прищуром уставился на собеседника.

– Не ищите чёрную кошку в тёмной комнате, мистер Роберсон. Особенно если её там нет. – усмехнулся Роксин, – Нет никакого подвоха, но будет одно небольшое условие. Да не напрягайтесь вы так! – Он слегка улыбнулся, увидев, как его собеседник подозрительно прищурился. – Условие пустяковое и не потребует от вас сколь-нибудь серьёзных усилий. Заключается оно в том, что вы не вправе изменять хоть что-то из того, что я вам передам. Ни единой, даже самой незначительной, детали. Это важно. На этом настаивает мой хозяин. Он, кстати, – Роксин поднял палец вверх, акцентируя внимание собеседника на своих словах, – прямо таки, жаждет лично с вами познакомиться и выражает искреннюю уверенность в том, что это когда-нибудь случится.

– Кстати, о сюжете, – всё с той же настороженностью на лице обронил Роберсон, – можно мне на него взглянуть?

– Конечно! – воскликнул Роксин, – Вот, держите! – он достал из-за пазухи сложенный вдвое листок бумаги и протянул его Роберсону.

Тот с осторожностью развернул его и бегло пробежался по тексту глазами.

– Это всё?

Роксин кивнул.