Ромодановские дворики. Чудотворец

У него остались жена и трое детей, младшенькой – два с половиной годика.

Жена через полгода покончила с собой, и детей разослали по детдомам.

А Чебурдаеву было всё равно. Он стал спокойным и миролюбивым, транквилизаторы сделали своё дело.

А что до меня, то я только начинаю – Чебурдаев мой одиннадцатый удавшийся опыт. И работы впереди непочатый край.

Как раз вчера я посетил женщину-режиссёра, привёл к ней милицейскую мафию, представился Рашидовым и сделал из её квартиры маленький художественный концлагерь.

Тени рашидовских боевиков ломали её мужу пальцы, а их симпатичный ребёнок в порядке вымысла скормил своей маме семь болгарских сигарет.

Здоровенные овчарки лаяли, забрызгивая комнату слюной, а Рашидов приговаривал: «Перестройки, суки, захотели!».

И на сегодня женщина-режиссёр вздрагивает раз в полчаса, муж апатичен, ребёнок весел.

Чернуха удалась.

Кто следующий?

ГОЛУБЫЕ БЕРЕТЫ

Голубых, оказывается, много. Я и не подозревал.

И вот уже, куда я не плюну – слюна окрашивается в голубой цвет.

Что же случилось с дорогим нам отечеством? Отчего всё более доминирует голубизна, если остатки синего неба день ото дня загаживаются чёрным дымом тепловых станций и ядом выхлопных газов? Или организм человека настолько перестроился, что изменил цвет крови?

Я долго гадал.

Я наблюдал за голубыми страданиями и слышал, что этих, как и людей с берегов Иордана, хотят обвинить во всех бедах дорогого нам отечества. Это не зубоскальство – это действительная тревога за наш и без того истерзанный генофонд.

Вздрогни, человек! Была уже война белых с красными, красных с чёрными, война с голубыми превратит тебя в монстра, стучащего на барабане от тоски по иным мирам.

Не ведаю, как у проклятых буржуинов, но у нас голубая ситуация идёт вглубь, вкривь и вкось.

Учёные мужи говорили мне, что это от природы. И я внимал. Но потом понял, что от природы – мизерный процент, который по традиции можно обозвать врождённой патологией.

И я настолько поумнел, что уразумел – беда не от страха беременности, а от той среды, когда нет возможности нормально любить, когда такая теснота, столько заключённых, такой жилищный кризис, и любовь становится слепа настолько, что можно, действительно, полюбить и козла.

Но это я сам был слеп и рассматривал лишь второстепенные причины этого явления. Позже я уверовал, что многие свихиваются на почве эстетики – по крайней мере, люди искусства настаивают на этом.

Вот некоторые их отправные точки: нарциссизм, эгоизм, красота собственного тела, вообще красота форм, тщеславные думки о себе оборачиваются желанием обладать собственным полом или испытывать желание быть желаемым. Людей искусства у нас принято уважать – хотя бы за то, что они иногда получают кучу денег. Вот и я прислушивался к их мнению. Они ещё мне пояснили: есть голубое скотство и – возвышенная голубая любовь, и абсолютно все склонны, создай только ситуацию.

И я успокоился, мой ум увлёкся иными загадками природы.

Но по мере усвоения информации мне стала открываться основная причина голубой эпидемии.

Я увидел молодую поросль, прорастающую в интеллектуалы. И это прорастание, этот поиск нравственной опоры для определения зла и добра так корёжили и ломали хрупкие сознания, что многие стали утрачивать ощущение своей целостности и не находили по ночам самих себя в своих постелях. Метастазы тоталитаризма – вот основная причина голубой катастрофы.

О чём спорить – если в великой империи женщина считалась средством производства, то спрашивается – что делалось с мужчиной, с тем интеллектом, что самой природой призван оплодотворять общество гениальными идеями, своей любовью, своей мужской гордостью и пытливым воображением!

И вот уже мужчина – это кадр, частичка киноплёнки, смонтированной руками кастрированного вождя-мужикоборца. Мужчина – это солдат, под страхом смерти подчиняющийся любым приказам. Мужчина – это раб с этикетками: рабочий, колхозник и трудовая прослойка интеллигенции. Мужчина – это чиновник, виляющий задом и исполняющий любые желания хозяина. Мужчина – это жлоб с буграми бицепсов и аэробикой фаллоса.

И если бы я был знатоком эпохи террора, я наскрёб бы ещё сотню эпитетов, заменяющих слово мужчина.

Но если по правде, – мне от всего этого становится тошно, и я умываю руки.

ЗАТРАПЕЗНАЯ РЕКЛАМА

(информация для вымирающих хиппи)

Граждане хиппи! Вас мало теперь тусуется на российских просторах. Но вы ещё есть, хотя вас сегодня легко спутать с бичами и бомжами – так вы поизносились и поистаскались.

Вы, вечно голодные и полуодетые, протестующие против денег и псевдокультуры, берите ноги в руки и автостопом и на халяву отправляйтесь в Оптину пустынь, что в трёх шагах от древнейшего города Козельска.

Городишко, нужно сказать, зачуханный, так как находится в регионе, называемом сердцем России. И если судить по Козельску – то сердце у России совсем никчёрту, того и гляди лопнет.

Но вы, стойкие хиппи, бегите мимо, прямиком через сосновый бор вдоль реченьки Жиздры к монастырским воротам.

Там вас всегда будут встречать бородатые вахтёры и белокаменные стены, и если вы не будете пьяны или под иным шафе – дорога к храму вам будет открыта, и вы войдёте в него со спёртым дыханием в груди.

Молитесь, хиппи, если у вас будет на то желание.

Как только наступит весна, берите свою нищенскую суму и приходите с миром.

На берегу речки Жиздры вы можете разбить палатку, вам дадут матрасы и одеяла, и вы положите свой кирпич в здание реставрации старины.

Вы будете трудиться в меру желаемого, и вам будет воздаваться по труду.

Вы будете гулять по окрестностям, ходить в Скит, где бывали Толстой и Достоевский, Гоголь и ещё кто-то.

Вы будете пить вволю из святого колодца и станете жизнерадостными и весёлыми.

Вечерами вы сможете прошвырнуться в Долину Любви. Там замечательно – почти Чудское озеро – вокруг которого дремучие ели и берёзы.

Вы разведёте костёр и будете слушать его треск в абсолютной тишине, и вечность опустится на ваши плечи, а ваше сознание наполнится высокими мыслями. И вы вернётесь в свой шалаш над рекой совершенно иными людьми.

Вы омоетесь водами Жиздры при закате Солнца, и его лучи осушат ваши загорелые тела. А мощи святых старцев помогут вам обрести жизненный стержень.

В монастырской лавке на последние деньги вы сможете купить древние книги и всё, что интересно даже неверующему человеку. А в музеях Чехова и Толстого вы поймёте, что не только хиппи бунтовали против псевдокультуры и денег и искали ответы на вечные вопросы.

Вас будут ждать неожиданные знакомства, и вы можете стать звездой телеэкрана, и, быть может, даже буржуазные зрители смогут оценить ваше мировоззрение. Монастырская братия рада будет вступить с вами в любую дискуссию, а многочисленные паломники и паломницы научат вас правилам хорошего тона.

Но самое главное – отныне вам не будет нужды заботиться о хлебе насущном!

Вы будете сыты!

Дверь в трапезную открыта для всех, кто вымыл руки. И хотя монахи часто постятся, вы сможете вдоволь наесться земных злаков – и всё это гораздо вкуснее, чем в лучших московских столовых.