Золотой тупик IV

Поезд тем временем набрал скорость, и страстно здороваясь с встречными железными братьями, нёсся между молчаливыми лесами, одетыми в пышные снежные покровы. Попутчики уже переговорили о текущей ситуации в стране и пришли к однозначному консенсусу, обозначив итог полемики непереводимым на другие языки, словом, капец, рассказали уже и еврейские анекдоты, и о Штирлице, Брежневе, Горбачёве и Ельцине. Сидевший напротив Эдди мужчина хитро ухмыльнулся:

– Господа, а не пора ли нам перекусить, как любят говорить сапёры? Мне кажется, что бутылке коньяка Эдуарда очень одиноко.

Попутчики засуетились, выкладывая на столик припасы, один сходил к проводнице за стаканами. Спикер-самозванец оглядел стол:

– Из этого набора закусок и продуктов, пользуясь дедуктивным способом Шерлока Холмса, нетрудно вычислить социальный статус моих попутчиков. В частности, такой аспект, как семейные отношения в текущий момент.

Попутчики весело перемигнулись.

– Я совершенно серьёзно говорю, – продолжил мужчина. – Среди нас два Николая, один рядом со мной, другой сидит с Эдуардом. Поэтому для удобства, того, что рядом со мной я буду звать Николаем Первым, а сидящего с Эдуардом – Николаем Вторым. Не обижайтесь, ваши высочества, один другого стоит. Итак… общий вывод: я утверждаю, что все попутчики, и я в том числе, холосты. Теперь персонально. Только холостяк, давно живущий без семейного уюта и женской заботы, может взять в дорогу две банки консервов «Бычки в томате», половинку ржаного хлеба не в нарезке, варёные яйца и бутылку пива, забыв взять открывалку для консервов и нож. И, кстати, рубашка у вас, товарищ Николай Первый, неглажена, рукава пиджака гармошкой, с засаленными локтями, что говорит о сидячей конторской работе. Вы согласны с моими выводами?

– Абсолютно, Холмс, – рассмеялся Николай Первый, – У меня было три попытки создать домашний уют. Но я скучный человек – бухгалтер, при этом честный и не ворующий. Жизнь показала, что таких не любит не только вороватое начальство, но и женщины. Как не странно, сильней они любят ворующих. Ради третьей фифы я однажды немного стырил вместе с начальником. Меня посадили, начальник отмазался, фифочка передач не передавала. Выпустили по амнистии, но охоты к женитьбе больше не испытывал. Что не говори, хе-хе, а самая сидячая работа у бухгалтеров, как давно установил наш мудрый народ.

Шутку весёлым смехом оценили все. Спикер уставился на Николая Второго.

– Вы, несомненно, человек умственного труда. Давно неменянные очки с такой диоптрией могут быть только у людей много читающих и пишущих…

– Вы правы, свет Холмс Святославович, – рассмеялся очкарик, близоруко щурясь. Пол жизни проработал в Академии наук, специалист по древнеславянской письменности.

Довольный собой спикер кивнул.

– Вы уже несколько лет живёте один. Стараетесь поддерживать внешний вид, но довольно неумело, бороду стрижёте сами, левый край отхватили больше правого. И вы, ко всему, батенька, ещё тот бонвиван.

– Из чего же вы заключили? – рассмеялся Николай Второй.

– Цвет лица, ваше высочество, несмотря на немалые прожитые вами года, прекрасен. Он говорит о том, что Кшесинские Матильды Казимировны вас периодически навещают.

Попутчик расхохотался.

– Эпизодически, господа, эпизодически, консультирую, к-хе-к-хе, молодых аспиранток, так сказать. Каюсь, грешен. Как специалисту в древнерусской письменности мне известно, что во все времена мудрые люди призывали к смирению плоти. Сам батюшка Иван Грозный каялся в чрезмерном блуждении чресел. Грешен, грешен, устоять зову плоти не могу. Жён у меня было две, на одной бы женат дважды в надежде, что поумнела. Ах, какие пельмени она готовила! Увы, во втором браке со мной она тратила семейное время на чтение сонников и оккультных сочинений, и даже разучилась делать свои фирменные пельмени.

Спикер усмехнулся и погрозил ему пальцем:

– Но питаетесь вы плохо. Две булочки с заранее намазанным маслом, всё те же яйца и шпроты. Хотя ваш коньяк говорит, что вы сибарит. Я лично, хотя и вложился в общий стол копчёными окорочками, черемшой, домашней колбасой и чачей, но это всё с базара, а не из дома тёщи-умелицы. Кстати, у меня их было три, и лучше б я женился на одной из них, добрейшей души женщина, кулинарная колдунья, а её соленья были просто блеск! Давайте-ка, господа, всё же перекусим и искупим безделье амброзией богов.

Специалист по древнерусской письменности, потерев руки, сказал:

– Давно пора искупить. Веселие Руси есть пити, не можем без того быти, говаривал Владимир Красное солнышко. Предадим забвению страшную действительность, инфляцию, скачки цен, ваучеры и их создателя рыжего чёрта Чубайса.

– Предадим, – согласился спикер, – Эдуард, свинтите с ненавистью голову коньяку, представляя, что вы свинчиваете голову этого рыжего чёрта.

Отвинчивая крышку коньяка, Эдди усмехнулся.

– А как же я, Холмс? На десерт оставили?

– Дойду и до вас, потерпите, – спикер, налил себе чачи и поднял стакан, – мир, господа, полон холостяков. Не побоюсь этих слов, они составляют лучшую часть народонаселения. Добровольно, а иногда из-за обстоятельств, они берут на себя благородную и тяжкую миссию по изучению характеров, привычек, модуса вивенди женщин, так сказать. Обогащённые неоценимым опытом они как бы становятся образцом мудрости для молодого поколения, кладезем правды. По моим наблюдениям уже после медового месяца, а иногда и раньше, новообращённые в мужья юноши начинают завидовать холостым товарищам. Все женатые завидуют холостякам. Холостяк – это звучит гордо! Виват, холостяки! И между прочим, у холостяков есть ещё одно значимое преимущество перед женатыми: то, что общество осуждает в поступках женатых, оно снисходительно прощает холостякам. Примеры золотых или бриллиантовых свадеб – это, скорее примеры беспримерного мученичества и смирения равные деяниям первых христиан. Так выпьем же за многострадальную касту холостяков.

Спикер высоко, по-грузински подняв локоть, выпил до дна. Попутчики с удовольствием закусывали, шутили. Когда выпили по второй, расслабились, спикер, наконец, глянул на Эдди.

– Не спрашиваю о роде вашей деятельности. Она скорее интеллектуальная, но не связана с сидением над книгами или у микроскопа, поскольку это бы вас тяготило, – у вас вид человека, который превыше всего ценит свою свободу. По всем параметрам наш молодой попутчик, господа, никогда не был женат. Со скрипом его можно включить в нашу касту в качестве образчика мужчины мудрого, не подавшегося очарованию сирен-обманщиц, хотя, думаю, он не айсберг и об него разбилось не одно женское сердечко. По всему, Эдуард – обеспеченный щёголь, из тех, кто не носит подолгу одну и ту же одежду, а просто приобретает новую и модную. Но он и не сынок папочки магната, своё счастье и деньги делает сам. В чём же дело, Эдуард? Почему такая грусть в глазах? Насколько я знаю, ваше имя говорит о твёрдом и уверенном в себе мужчине, знающего чего он хочет от жизни, умеющего выходить из любой ситуации. Почему мой метод споткнулся о вас? Вы будто в кокон укутаны. Возможно, вы в очередной раз страстно влюблены, а она выстроила баррикады и носит пояс верности?

Эдди рассмеялся.

– Сэр, вы почти угадали. Она меня ждёт, но между мной и нею водные баррикады площадью почти в шестьдесят два миллиона квадратных километра.

– Господи! Мы не во времена Колумба живём, самолёт доставит вас к ней за несколько часов. Финансы?

– И тут, но проблемо, – пожал Эдди плечами, – однако хотелось бы нажитое нелёгким путём забрать с собой, но, увы, наши законы ещё не вполне демократичны, закон строго следит за содержимым чемоданов отъезжающих в лучший мир. Никакого уважения и злобная зависть к счастливчикам.

– Нет нерешаемых проблем, тем более всего лишь финансовых при наличии оных. Всё дело только в цене решения, а тут уж, как говорится, хозяин – барин, думай, что делать. Мне бы ваши проблемы, дорогой мой. Друзья, а не попросить ли нам нашу проводницу чайку нам принести, а после и продолжить полемику?

Компания дружно согласилась. Беседа продолжалась. Спикер, попивая чай, предложил попутчикам диспут на тему: выбрать фразу из лексикона их бывших супруг, которая больше всего их раздражала. Полемика разгорелась нешуточная. Мужчины беззлобно вспоминали перлы бывших, все эти: ты забыл какой сегодня день? – у меня голова болит – будь мужчиной – руки у тебя из … растут – делай, что хочешь – надоел уже – золотце моё, котик – ты мужик? Сошлись на том, что всё это ещё можно стерпеть, но самое невыносимое – это периодическое обращение жён в молчащих сфинксов, с сурово поджатыми губами. Знаток древнерусского письма, сказал, в такие периоды он начинал искать способы самоубийства, мечась между пошлым повеситься и благородным отравиться. Спикер напомнил всем, что форум забыл главный перл женщин – ты меня любишь? Заметив философически, что со временем этот перл обязательно трансформируется в категоричное и капризно-гневное – ты меня не любишь! А Эдди добавил пропущенный попутчиками нокаутирующий любого мужчину скептический перл – я же говорила. Голосование выявило, что нет ничего ужасней, чем сфинксовое молчание жён, но за женщин все выпили с удовольствием.

Когда компания, наконец, шумно улеглась, ещё некоторое время вяло обсуждали «женский вопрос», обсуждали аспекты женской красоты, сошлись (с примерами из жизни,) на том, что о вкусах не спорят, а в сакраментальном Чеховском: «в человеке всё должно быть прекрасно», применительно к женщине, изложены не все качества, которые делают мужчину счастливым. Спикер поведал попутчикам академически выверенную классификацию женщин академика Ландау. Она гласила: 1) Высший класс – не оторваться! 2) Хочется смотреть. 3) Можно смотреть 4). Не хочется смотреть. 5)Противно смотреть. С академиком все согласились. Первым стал похрапывать Николай Первый, а вскоре к ним присоединились и остальные. Эдди долго ворочался, прикорнул перед остановкой Ростове, его разбудили шумно собирающиеся выходить спикер и Николай Второй. Они попрощались с попутчиками, а спикер поманил Эдди пальцем за дверь купе, где тихо ему сказал:

– Коллега, поверьте старому массовику-затейнику, более-менее надёжный способ решить вашу проблему, это сойтись с человеком с дипломатическим паспортом, их багаж не шмонают. Они тоже люди с проблемами, деньги нужны всем, а времена и для них нынче тяжёлые. Однажды я такое удачно провернул.

– Да где же взять этого дипломата, коллега? – развёл руками Эдди.

– Ищите, да обрящите, – хлопнул его по плечу тот, улыбаясь.

В Ростове в купе вошёл пожилой, неряшливо выбритый мужчина с нездоровым румянцем на лице. Он уселся у окна, и ударив себя руками по голове, возмущённо сказал:

– Хлеб! Хлеб! Хлеб – по пятьдесят рублей!

Эдди с интересом глянул на него, думая: «Пожалуй, инфляцию уже можно отнести к тяжёлым психическим заболеваниям».

А вслед за мужчиной в купе, хватаясь за дверной проём, чтобы не упасть, ввалилась пьяная «Мисс Ставрополье», чуть не приземлившись мимо скамьи. Сосед глянул на попутчицу, на её ботфорты выше колен и задумчиво почесал затылок. Эдди решил помолчать, смотрел на Лилию с фальшивым восхищением.

– А такие вот рыбацкие сапоги, как твои, я за двадцать тысяч на базаре видел. Двадцать тысяч, с ума сойти! – сказал больной инфляцией вошедшей.

Мисс икнула.

– Звиняйте, господа. Эти рыбацкие сапоги я за долля?ры покупала, старче, а сколько в рублях будет я не рублю.

– Долла?ры! – возмущённо и гневно вскричал её сосед. – Кто их видел, долла?ры эти?!

– Деньги, как деньги, – зевнула и улыбнулась мисс Эдди, —а я тебя, где-то видела, только не помню где.

– Боже, да это ты, несравненная Лилия?! Я тебя боюсь, ты меня преследуешь? Мы с тобой ехали в одном купе, дорогая, в Москву, – толкнул Эдди локтем бухгалтера, уже давно смотревшего зачарованно в глубокий мысок на аппетитной груди мисс. Представь, и в столице я тебя видел. Как очередной конкурс прошёл? Поклёвка в таких сапогах хорошая была? Побила конкуренток?

– Одной стерве старой фингал засандалила, – хохотнула мисс, – не понравилось ей, как я говорю. Чё не так? Говорю, как все. Та ну их, тощих селёдок: всё куплено было, малыш, своих проталкивали, шлюшек столичных.

– Крутой у тебя ана?басис выходит, Лилия, без компаса и карт, за какой-то месяц несколько тысяч километров покрыла. На Восток теперь? Азию покорять, Кавказ…

Румяный не дал ему окончить. Драматично вытянув к нему руку, он пылко выдохнул:

– Семьдесят пять тысяч телевизор!