Философия права

Специфика методологии философии права обусловлена неоднозначностью существующих правовых концепций, а подчас и тем, что они исключают друг друга, рассматривая право как свободу выбора, как определенную меру свободы, наконец, как закон. Как и в далеком вчера, сегодня продолжается спор о принадлежности права. Одни связывают право с государством и его принудительной властью, рассматривая право как явление позитивное (государственное), тем более, что императивный характер права обеспечивается силой и гарантируется государственной властью.

Другие указывают на то, что право складывается раньше государства и может функционировать помимо государственных структур. Добровольное соблюдение норм права в ряде правовых отраслей свидетельствует о нулевом значении государства для определения статуса права. Из этого делается вывод о том, что право есть явление социальное. Оно является регулятором коммуникативных отношений наряду с политикой, искусством, моралью, религией, философией, обладая своей спецификой как на уровне содержания ценностей и норм, так и на уровне их оформления.

Третьи полагают, что право есть явление внутреннего, психического мира индивида, поскольку обусловлено состоянием его воли. Посему только эмоциональные переживания принадлежат к сфере права. Все остальное к праву никакого отношения не имеет.

Такой разброс мнений по вопросу о природе права усугубляется близостью права с политикой, моралью и религией, когда возникает необходимость выявить правовое поле и дистанцироваться от политики, морали и религии, не упустив при этом из виду их взаимосвязи, взаимодействия и взаимообусловленности. Последняя позволяет осуществлять правоприменение, реализуя принцип дополнительности заявленных форм освоения мира и соответствующих субъектов социальной регуляции.

Существование различных точек зрения на природу права и его принадлежность свидетельствует о том, что характер науки о праве и ее статусе не определен.

Одни относят право к сфере юриспруденции, другие привязывают право к социологии, а третьи – к психологии. В рамках каждого из этих подходов возможны определенные научные результаты, но вместе эти три «крыла» превращают науку о праве в собрание взаимоисключающих концепций.

И только благодаря философии права, которая обеспечивает предпосылочное знание о праве, вскрывает его предельные основания в форме ценностей жизни, воли, свободы, формального равенства и справедливости, появляется реальная возможность определить место права в духовной жизни общества, исследовать его роль в качестве одного из социальных регуляторов и определить систему его обеспечения.

Философия права объединяет науку о праве со всей совокупностью гуманитарного знания, которая не составляет единого целого, но включает в себя все науки о человеке и среде его обитания, самовыражения и самоосуществления. И первый шаг на пути обретения этой наукой своего статуса связан с определением понятия права.

Вопрос совсем не простой. В своей работе «Критика чистого разума»

И. Кант справедливо заметил, что «дойти до определения приятно, однако нередко очень трудно». Дать определение права трудно, ибо его онтологические основания имеют метафизическую природу. Не случайно Гегель в своем произведении «Философия права» рассматривает юриспруденцию как часть социальной философии. Но сама философия не является наукой. Она может обеспечивать рассмотрение онтологического, социокультурного, антропологического и экзистенциального дискурса права, но не может подменять собой науку о праве. Теория права по-прежнему целиком и полностью отвечает за разработку соответствующих понятий, за их точность и устойчивость, ибо юриспруденция существует для практики, а не для чисто научных целей.

Если теория права активно использует аналитическую обработку нормативного материала и его комментирование, а также методы систематизации и классификации, включая разработку вопросов законодательства и правоприменения, то философия права ориентирована на свою собственную методологию.

Право объективно тяготеет к правопониманию. В противном случае оно носило бы абстрактный характер. Право заказывает свой метод. В первую очередь, это метод герменевтики, которая заявляет о своей способности постигать сущее и должное. Метода герменевтики уходит своими корнями в немецкий романтизм эпохи Просвещения, в рамках которого усилиями Ф. Шлейермахера, а позже В. Дильтея был сформирован особый способ понимания, «что есть что», через вскрытие смысла. Простое понимание чревато опасностью оказаться заложником одного из идолов (призраков) сознания (см. концепцию Ф. Бэкона об идолах сознания – о «роде», «пещере», «рынке» и «театре»). Чтобы профилактировать возникновение гносеологического заложничества необходимо обеспечить «погружение» в право. Это означает не только овладение общетеоретическим уровнем, достигнутым в юриспруденции, но и собственно вхождение в проблематику общей теории права, осмысление ее актуальности, при котором возникает «ощущение» права, «чувство» права. Только тогда исследователь обретает способность не только смотреть, но и видеть сущность права в его конкретных формах проявления, различая догму (форму) права, правовое содержание и правовые идеи.

Догма права (юридические нормы, акты и т. п., образующие юридический инструментарий и механизм правоприменения) требует привлечения возможностей формальной логики, лингвистической философии и герменевтики, которые обеспечивают существенное приращение общетеоретических знаний о праве.

Правовое содержание правовой идеи в качестве особой методологии востребует аксиологию и метод сравнительного анализа. Но, несмотря на адресную востребованность перечисленных методов, приоритетным способом освоения правовой реальности выступает герменевтика.

Герменевтика как метод философии права уточняет, при каких условиях возможно понимание человеком сущего и должного. Понимание активно. Решая проблему познания в системе гносеологического отношения «субъекта к объекту», субъект привносит в чувственно воспринимаемое представление или рационально-логический образ свои акценты из намерений, обусловленных его прежним опытом, формирует смысловую сторону своего отношения к объекту.

Особенно активно используется герменевтика при соотнесении языковых выражений норм права с содержанием конкретных юридических коллизий, когда смысловые нормы и правоотношения оказываются неоднозначны. Есть норма «не убий», а есть убийство со смягчающими обстоятельствами. Ситуация в чем-то напоминает рыбацкую сеть, для успешного использования которой дыры не менее важны, чем прочность ячеек.

Герменевтике как методу понимания правовой реальности предшествовали метафизический и социологический методы. В классической традиции, начиная с Платона, оба метода демонстрировали свои возможности в режиме неразрывного единства.

Новое время обеспечило разделение единого метода познания на два самостоятельных. В XIX в. О. Конт, разрабатывая философию позитивизма, освободил социальное знание от метафизики.

Социологический метод, очищенный от метафизики, заявил о своей рассудочности и прагматичности, пронизанной духом «фактопоклонства». В этих условиях правовые факты рассматривались исключительно с точки зрения социальной детерминации по следующей схеме:

– причины ведут к появлению конкретных правовых фактов;

– факты порождают новую генерацию социальных построений, которые обусловливают новые причины.

В теории все просто, ибо неизвестное объясняется через известное. На практике все обстоит намного сложнее. Всегда остается открытым вопрос, почему люди ведут себя по-разному в одних и тех же социальных условиях, почему за любым преступлением высвечивается не только социология, но и метафизика.

Одним из первых, кто обратил на это внимание, был Ф. М. Достоевский. В «Братьях Карамазовых» Иван Карамазов выступает в трех ипостасях: социолог, литератор, метафизик.

Как социолог, он собирает некоторые «фактики», используя в качестве источника свидетельства очевидцев, судебные отчеты, газеты и так далее. В его коллекции фактов три (!) раздела – свидетельства азиатского происхождения, европейского происхождения и отечественные. И все собранные им факты говорят о жестокости человека, превосходящей разумные пределы. При помощи своего героя Ф. М. Достоевский делает следующие выводы:

– цивилизация не в состоянии укротить агрессивность и жестокость человека;

– факты с готовностью отвечают на вопросы «что», «где» и «когда», но оставляют открытыми вопросы «почему» и «зачем».

Второй вывод – это уже не заключение социолога, а размышление метафизика (философа) над вопросом, «почему на земле так много зла, преступлений, страданий и почему люди терзают друг друга».

Вчерашний выпускник университета отважно устремляется в сферу «вечных вопросов». Он мучается проблемой совместимости мудрости первоначала и бессмысленных злодеяний людей. И здесь метафизик становится литератором. Иван Карамазов задается еще одним вопросом: «Если люди недоделанные существа, то, стало быть, свобода им не под силу?» И это рассуждение явно претендует уже на социальное измерение.

Социальные факты, существующие как бы сами по себе, оказываются включенными в личную картину мира, а знание о человеке вообще становится знанием о себе, о своем «Я». Формируется механизм саморецензирования в отношении «Я и Я», «Я и другие», «Я и мир». Формируется способность не только смотреть в мир, но и видеть его сущность.

Из всего сказанного следует вывод о том, что методология философии права должна реабилитировать метафизику и совершенствовать социологию права, дополнив творческий тандем герменевтикой. Это позволит вывести методологию философии права на новый уровень, поможет ей преодолеть издержки юридического позитивизма. Правовые факты нуждаются не только и не столько в объяснении, сколько в понимании их сути и смысла. На этом уровне социологи теряют свою самоуверенность и чувство самодостаточности, начинают испытывать потребность в метафизической проработке своих оснований.

ХХ век продемонстрировал, что суверенизация социологии, истоки которой следует искать во второй половине XIX в., не состоялась. Складывается тенденция интеграции возможностей социологии и возможностей метафизики в освоении правового поля, причем каждая составляющая сохраняет свой дискурс. Метафизика заставляет социологов, исследующих конкретные явления права, воспринимать как должное то обстоятельство, что в этих явлениях всегда присутствует нечто, выходящее за пределы человеческого понимания. Это нечто – след вечного и абсолютного в единичном, конкретном, а стало быть, и относительном. Это та метафизическая реальность, которую можно постичь лишь посредством духовных усилий, превышающих возможности расчетливого рассудка.

Если социологический метод познания ориентирован на освоение феноменального мира, то метафизический метод – на постижение ноуменального мира. Если предметом социологии выступает конкретное правовое поле, то предметом метафизики является та сверхреальность, внутри которой конкретное правовое поле оказывается всего лишь одним из ее модусов.

Социология оперирует рассудком, а метафизика апеллирует к умозрению. Социология предпочитает работать с конкретным тезисом, пытаясь его обосновать, а метафизика демонстрирует способность охватить проблемное напряжение и тезиса, и антитезиса, уяснить природу их противоречия и определить оптимальные пути его разрешения.

Из этого не следует, что социологический метод хуже, чем метод метафизический. Оба они нужны – в свое время и в своем месте, с ориентиром на осуществление принципа дополнительности. Социологии права следует преодолеть поверхностный взгляд на явления права и признать вслед за метафизикой загадку (тайну) человеческого «Я», его многоликость и неисчерпаемость.

Когда из правового сознания по вине абсолютизации социологического метода исчезают представления о предельных основаниях права, когда свобода, равенство, справедливость объявляются метафизикой (читай – надуманностью), тогда происходит инфляция и самой жизни. Все подлинные ценности человеческого бытия исчезают. Их место занимают ключевые ценности рынка: выгода и польза. Это уже первый шаг к аксиологической катастрофе, за которой следует распад человеческого в человеке, знаменующий начало распада социума. Не об этом ли свидетельствуют колоссальный рост потребления наркотиков и алкоголя, шокирующий рост абортицида, открытое одобрение гомосексуалистов и лесбиянок, чума СПИДа, рост числа разводов, убийств и суицидов, крах системы образования и т. д. и т. п.

Философия права требует при построении объяснительных моделей сущего и должного средствами социологии не забывать, что за причинами правовых явлений всегда стоят еще «причины причин».

В силу особого статуса предмета права с его ориентацией на освоение человека к миру философия права по необходимости востребует те методы и приемы, которые «заказывает» конкретный вид общественных отношений. Этим объясняется многообразие приемов и методов, которые использует философия права. Это методы аксиологии и герменевтики, синергетики и структурно-функционального анализа, метод сравнительного анализа и другие.

Контрольные вопросы и задания

1. Что изучает философия и что изучает философия права?

2. Установите отличие философии права от теории права.

3. Чем объясняется повышенное внимание к философии права в условиях современности?

4. Что такое позитивизм и как он проявляется в области права?

5. В какое время возникает термин «философия права» и какое место занимает философия права в системе наук о правовом поле?

6. Чем обусловлена специфика методологии философии права?

7. Какие три метода заявили о своей способности постигать право и правовые отношения, осваивая поле правовой реальности?

8. Проведите сравнительный анализ методов, востребованных в теории права.

Глава III

Онтологический дискурс правовой реальности

1. Рядоположенность норм социальной регуляции

2. От хаоса к порядку через разрешение противоречий социальной жизни