Философия права

§ 1. Рядоположенность норм социальной регуляции

Чтобы уяснить сущность права, раскрыть его смысл, а также место и роль в жизни общества и человека, необходимо вспомнить структурную организацию духовной жизни общества и понять, почему политика, право и мораль в своей рядоположенности составляют ее основание, а также расшифровать семантику понятий «политика», «право», «мораль».

• Политика (от греч. politike) – искусство управлять государством; учение о целях, задачах и средствах удержания или завоевания власти.

• Мораль (от лат. moralis – нравственный) – это область сложившихся ценностных ориентиров, которые носят характер аксиом и признаются каждым взрослым человеком. Объем и содержание морали меняется с течением времени и может быть различным в разных культурах. Но при этом сохраняется общая направленность морали как системы ценностной ориентации на обеспечение совместной жизни людей, их общежития, где каждый ограничивает себя в удовлетворении своих потребностей признанием и принятием жизненного права другого человека через соотношение добра и зла, парной категории морали.

• Право – система социальных норм и отношений, покоящихся на идее формального равенства людей, обеспеченного санкциями государства.

За понятиями «политика», «мораль» и «право» стоят институты социальной регуляции жизни общества и жизнедеятельности людей, каждый из которых ориентирован на свою форму и меру принуждения в диапазоне от внешней необходимости до внутренней потребности. Поэтому надо выявить потенциал политики, морали и права; определить соотношение этих категорий; уяснить, что такое нормы права и сводится ли право только к нормам.

Составляющими духовной жизни общества выступают политика, мораль и право, искусство, религия и философия, а также наука. Каждая из составляющих имеет свой источник (причину), свой механизм развития и свою перспективу, что находит свое выражение в наработанном историческом опыте. Этот опыт отчасти представлен идеями, отчасти – их опредмеченной формой, что позволяет сделать вывод о наличии в обществе политической, нравственной, правовой, эстетической, философской и научной культуры. Каждая культура располагает своим языком, системой своих отношений и институтов, своим сознанием на уровне общества и личности, а также своей деятельностью.

Вступая в коммуникативные отношения, люди адаптируют состояние конкретной культуры в виде идей и формируют собственное сознание. Каждая культура располагает своей мерой отношения к настоящему и мерой рефлексии будущего.

Первые три составляющие духовной жизни общества – политика, мораль и право – прямо и непосредственно отражают состояние метасистемы «природа – общество – человек», переводя ситуативную реакцию на проблемные ситуации с уровня психики на уровень сознания, формируя цели и средства разрешения противоречия между сущим и должным. В результате складываются социальные нормы политики, морали и права, основными источниками которых выступают, соответственно, Конституция (установление), общественное мнение с ориентацией на добро и осуждением зла, а также разрешительные и закрепительные нормы, обеспеченные силой государства.

В условиях осуществления власти авторитета нет необходимости в праве. Проблемные ситуации разрешаются при помощи искусства управлять и апелляции к общественному мнению, основанному на ритуалах и обычаях. В условиях трансформации власти авторитета в авторитет власти, когда традиционное общество сменяется индустриальным, в политике все чаще происходят сбои, а мораль демонстрирует свое бессилие. В данной ситуации о своей готовности компенсировать слабость политики и морали заявило право, которое долгое время, начиная с Античности, сохраняло статус протоправа, выступающего в качестве механизма компенсации политики и морали. Этому содействовало бурное развитие коммуникативных отношений, которые складывались между людьми независимо от вертикали власти.

Историческая смена различных типов общественного устройства усиливала процесс дифференциации социальной структуры, способствовала развитию духовной жизни общества. Коммуникативные отношения людей становились богаче и разнообразнее. Все это сопровождалось существенными изменениями и в системе социальной регуляции. Отмирали одни социальные нормы, и возникали другие, менялось соотношение, взаимосвязь и форма взаимодействия политических, моральных и правовых норм; шло редактирование религиозных, эстетических и философских идей; пересматривались механизмы их функционирования, способы и средства их защиты.

По мере усложнения социальной жизни усиливается роль права с ориентацией на достижение справедливости в условиях «формального» равенства. Но при всей своей относительной самостоятельности право осуществляет свои регулятивные функции в диапазоне от условного до государственного права в едином комплексе с другими социальными регуляторами.

Выявление специфики различных социальных регуляторов в диапазоне от политики до религии, включая право, является необходимой предпосылкой для уяснения смысла, содержания и характера взаимосвязи, взаимодействия и взаимообусловленности правовых и неправовых норм в рамках осуществления социальной регуляции, обеспечения нормального развития отношений в системах «природа – общество – человек», «личность и общество», «я и другой». Раскрытие потенциала возможностей права, поиск оптимального единства всех социальных регуляторов и полноценная реализация принципа дополнительности с учетом возможностей других социальных норм входят в число важнейших задач философии права.

В процессе взаимодействия социальных регуляторов и взаимовлияния различных видов социальных норм каждый вид наряду с общей направленностью на объект внимания и общими чертами сохраняет свои особенности, которые нельзя игнорировать в рамках единой политики развития общества. За этой политикой стоит определенная философская картина мира, парадигма, рабочая матрица разрешения конкретных проблемных ситуаций.

Видовое отличие эстетических норм заключается в том, что эти нормы выражают критерии красоты и правила отношения к миру через соотношение категорий прекрасного и безобразного. Сложившиеся образы прекрасного и безобразного приобретают в социальной жизни нормативное значение в качестве положительного (возвышенного) или негативного отношения, оказывая существенное регулятивное воздействие на формирование вкусов, представлений, поступков людей, их образа жизни. Эстетические идеалы – нормы пронизывают все сферы жизни общества. Их усваивают все составляющие общей культуры, ибо они образуют то силовое поле прекрасного, которое оказывает воздействие на все формы бытия людей. Эти идеалы накладывают печать на реализацию всех социальных норм, оставляют свой след в способах функционирования других социальных регуляторов, включая право. Так альтернатива прекрасного и безобразного находит свое выражение в системе разрешительно-закрепительных норм права.

Отличительной особенностью религии, как одного из видов социальной регуляции, является вера в Бога. Эта особенность определяет специфику религиозных норм и их своеобразие в качестве регулятора социальной жизни. Вера в Бога определяет как характеристики религиозных предписаний и запретов, так и средства их защиты в форме воздаяния.

Один из мыслителей английского Просвещения Энтони Шефтсбери (1671–1713), реализуя принцип деизма, выдвинул версию, что красоту мира создал Бог, а человек отвечает за соотношение добра и зла на Земле. В этой версии нашла свое выражение взаимосвязь трех регуляторов социальной жизни – религии, искусства и морали.

Характерное свойство морали как одного из видов социальной регуляции заключается в том, что она выражает позицию индивидов, их свободное и сознательное решение, что есть добро и что есть зло, позволяя сделать достойный выбор в пользу добра, ориентируясь на честь, долг и совесть в человеческих поступках и взаимоотношениях. В своем осуществлении мораль предполагает два измерения отношения к миру: личностное и общественное. Первое проявляется через внутреннюю свободу индивида и самостоятельную мотивацию собственного поведения. Второе заявляет о себе через сложившиеся в данной общности людей нравственные воззрения, ценности и нормы человеческих отношений. В сфере этических взаимоотношений мораль выступает в качестве внутреннего регулятора поведения индивида, его осознанного и мотивированного участия в социальной жизни. Что касается нравственности, то она заявляет о себе через свои нормы как внешний социальный регулятор. Там, где индивид усвоил и принял нравственные представления, ценности и нормы общества и руководствуется ими в своих поступках, там имеет место согласование морального и нравственного регуляторов. Другими словами, у морали особый механизм реализации. Он формируется в процессе воспитания, когда индивид внешнюю необходимость трансформирует во внутреннюю потребность и заявляет о мере нравственности в своих конкретных поступках, поведении, отношении к миру.

Эффективность этого механизма достаточно высока, но востребован он далеко не всеми людьми. Наряду с примерами высокой нравственности постоянно в глаза бросается дичайшая безнравственность. Чтобы безнравственность не стала правилом, человечество помимо религиозных, эстетических и моральных требований выработало нормы права.

В отличие от морали, право обеспечивается не усилиями отдельной воли конкретного индивида, а усилиями согласованной воли в лице государства как института власти. Формой осуществления этой воли выступает политика с опорой на мораль, что находит свое выражение в идеологии. Так складывается «треугольник» где реализуется принцип дополнительности. Все три формы (политика, мораль и право), заявив о своей автономии, подтверждают свою необходимость и достаточность только во взаимосвязи и взаимодействии.

Проблема права особенно актуализируется в условиях переходного периода, на стыке столетий и тысячелетий, когда происходит смена ценностных ориентиров. Поскольку эта смена предполагает три фазы – разрушение, отбор основополагающих идей и созидание, то всегда существует опасность не только расстаться с отжившим, но и потерять самое необходимое. Атрибутами правового беспредела становятся безответственность и безнаказанность. Право на жизнь как и право на реализацию других ключевых ценностей ставится под сомнение.

Природа права тесно связана с правосознанием. Правосознанием обладает тот индивид, который сознает, что кроме него на этом свете есть и другие люди. В основе правосознания лежит представление о том, что не все поступки одинаково допустимы. Адекватное правосознание выступает соединительной тканью духовного мира человека, обеспечивая его целостность и редактируя его положение в метасистеме «природа – общество – человек», а также формируя чувство ответственности.

В противном случае, как метко заметил отечественный мыслитель А. И. Ильин, «возникает порочный жизненный круг: темнота порождает зло, а зло порождает темноту». А далее Ильин пишет о том, что образованные и необразованные круги одинаково не верят в объективную ценность права и не уважают его предписаний. Они видят в нем или неприятное ограничение или удобное средство для защиты и нападения. Правосознание в этом случае сводится к запасу непродуманных сведений из области положительного права и к умению «пользоваться» ими; а за этими «знанием» и «пользованием» оно укрывает глубочайшие недуги и дефекты, внутреннее вырождение и духовное бессилие (см.: Ильин И. А. О сущности правосознания. М, 1993).

Будучи корыстным и беспринципным, правосознание не может претендовать на статус «фонаря Диогена». Будучи слепым, оно ведет слепых в очередной тупик, обусловливает произвол сильного и инициирует перманентный страх слабого.

Каждый вменяемый человек должен принять право в свое сознание непосредственно и обрести статус субъекта права, способного к познанию, пониманию и принятию (или неприятию) соответствующего регламента в системе «можно – должно – нельзя». Только подлинный субъект права способен перевести свое восприятие из режима «смотреть» в режим «видеть», осознав свою правоспособность и готовность осуществлять свои дееспособность и деликтоспособность.

Развитому правосознанию присуща уверенность в том, что право и закон взаимосвязаны и что эта взаимосвязь находит свое выражение в определенных нормах человеческого общежития. Правосознание может быть на высоте только там, где есть диалог философии права и теории права, где в образовательных учреждениях обеспечивается научение, а не поучение. Еще И. Кант в своей «Критике способности суждения» рекомендовал преодолевать дуализм воли биологического «Я» и воли духовного «Я» средствами просвещения. По его мнению, просвещение может помочь человеку уменьшить свою зависимость от витальных потребностей и научить его пользоваться своим умом. С помощью подлинного, а не поверхностного просвещения можно обуздать эгоизм и обеспечить контроль разума над формами самоосуществления человека. Только настоящее Просвещение может помочь ответить на вопросы: что человек может знать о мире, в котором он живет, что должен делать и на что смеет надеяться. Только в этом случае право из абстракции превращается в социальный регулятор, обеспечивая ценностные ориентиры и меру поведения.

Все социальные регуляторы от политики до религии, включая право, располагают не только набором своих норм, но и набором своих санкций. Причем специфика этих санкций обусловлена объективной природой социальных регуляторов. Определенные потребности развития социальной жизни вызвали их к жизни и востребовали их возможности.

Специфика права, его природа связаны с такими ключевыми ценностями, как жизнь, воля, свобода, формальное равенство и справедливость. Эти ценности составляют предельное основание права, или его онтологию, которая обусловливает своеобразие санкций права в форме закона, задает ему императивный, принудительный характер. Если же во главу угла ставится официальное принуждение со стороны власти (особенно в условиях тоталитарного режима), то вместо права общество получает неправо (см.: Гегель Г. Философия права. С. 137–154). Формой проявления неправа является приоритет закона над правом формы над содержанием. Ставка исключительно только на силу неизбежно ведет к атрофии социальных регуляторов, к девальвации их ключевых ценностей и регулятивных возможностей. В условиях доминирования силы бал правит форма, а не содержание, что, в свою очередь, ведет к потере социальной значимости всеми регуляторами от политики до религии. Эти регуляторы утрачивают свое влияние на формирование общественного человека. К ним выстраивается и соответствующее отношение. В области правового регулирования и правового сознания складывается метафора: «закон что столб, но его всегда можно обойти», реальностью становится правовой нигилизм.

Только в единстве всех социальных регуляторов и при востребованности их специфических возможностей каждый из них через свои ценности и нормы может выполнить свое назначение. Лишь при условияи их взаимосвязанности, взаимодействия и взаимообусловленности складывается человеческое общество и формируется общественный человек.

Благодаря взаимосвязи социальных регуляторов, ключевые ценности права получают различные измерения от политического до религиозного, что ведет к инверсии абстракции права в его конкретное многоаспектное содержание. Оно становится человечным правом, сохраняя свою сущность и не подменяя собой ни один социальный регулятор. Принимая во внимание различные дискурсы освоения правового пространства от политического до религиозного, право должно оставаться только правом и тогда оно выполнит свое назначение.

§ 2. От хаоса к порядку через разрешение противоречий социальной жизни

Как уже отмечалось, бытие мира, которое обладает абсолютными характеристиками своего способа существования (движения), своей формы проявления (пространство) и своей формы осуществления (время), предполагает конкретное бытие в мире, каждый уровень которого структурно организован. Но эта организованность пребывает в одном из состояний – в форме хаоса, порядка, гармонии или дисгармонии. Бытие общества, как один из уровней бытия в мире, не составляет исключения, ибо «быть» означает пребывать в состоянии малых или значительных изменений, косвенно подтверждая вывод, что движение в любой своей модификации является способом существования бытия. Последний проявляется через взаимосвязь, взаимодействие и взаимообусловленность с иными реалиями в метасистеме «природа – общество – человек», демонстрируя свое существование в единстве с универсумом.

Онтологическим основанием бытия в мире выступает противоречие, которое диктует логику движения бытия. Возникновение и разрешение противоречий составляет внутренний пульс бытия как отражение пульса универсума – мира как целого (Вселенной). Поскольку противоречие является онтологическим основанием бытия мира, оно присутствует на всех уровнях бытия в мире, во всех сферах космического, природного, социального и духовного, создавая стимул к движению (в форме изменения или развития).

Бытие общества, как и все уровни бытия, движется от состояния хаоса к космосу (порядку) с ориентиром на гармонию, которая оборачивается дисгармонией и очередным хаосом.

Хаос – это прежде всего отсутствие структуры и меры. Он возникает в результате разрушения сложившегося порядка и предшествует становлению нового порядка. Характерной чертой хаоса является его потенциальная энергия с ориентиром на разрушение старого порядка и установление нового порядка.

Порядок (космос) есть форма и способ существования организованных структур. Эта форма имеет свой интервал времени, достаточный для осуществления возможностей (потенциала) организованной структуры, что позволяет ей сохранять жизнестойкость и пребывать в динамично-равновесном состоянии. Другими словами, сложившаяся система способна к функционированию, воспроизводству и самосохранению. Ее порядок можно назвать промежуточным звеном между хаосом и гармонией.

Гармония – созвучие, согласованность частей целого. Это такое состояние целого, когда все его элементы обеспечивают ту взаимосвязь, взаимодействие и взаимообусловленность, при которых система целого достигает высшей степени совершенства, демонстрирует безупречную эффективность и высочайшую продуктивность. Практически это идеал, который противостоит пугающему хаосу или бездушному размеренному порядку.

Модификацией социального хаоса выступает аномия. Аномия (от греч. а – отрицание, nomos – закон) означает такое состояние общества, когда одни нормы права уже не действуют, а другие еще не действуют. Как правило, подобная ситуация возникает в переходные периоды, когда старая шкала ценностей обрушивается, а новая еще не успевает сложиться. Все регуляторы социальной жизни заявляют о своем бессилии. Аномия проявляется в форме кризисов, разгула преступности и беспредела. Все покупается и все продается. Существенно понижается ценность человеческой жизни. Она котируется ниже стоимости куска хлеба. Беспредел преступного мира смыкается с беспределом чиновников. В результате рождается социальная «раковая опухоль» – коррумпированность верхов и бессилие низов. В этих условиях человек теряет веру в социальную защиту, теряет чувство личной безопасности.

Процесс распада общества как структурно организованной системы включает этапы кризиса, взрыва и неопределенности.

На первом этапе система теряет свое динамическое равновесие. Отдельные ее элементы и даже блоки выходят из-под контроля. Повышается роль случайных факторов, возрастает степень непредсказуемости происходящих изменений. Усиливается психологическая напряженность. Люди сворачивают свои перспективные программы и предпочитают принцип «здесь и только сейчас». В этих условиях люди не живут, а выживают. Характерным проявлением этапа кризиса является существенный рост числа суицидов.

Пик кризиса – это начало взрыва, время второго этапа социального хаоса, когда распад сложившихся структур «социальной ткани» приобретает лавинообразный характер. Уже нет защитников старого мира. Они переквалифицировались в свидетелей распада этого мира. Человеческая масса трансформируется из субъекта социальной активности в «черную дыру», способную только поглощать социокультурную энергетику. Из нее рекрутируется субъект разрушения или формируется субъект абсолютного отчуждения от всего, от всех и от самого себя. Этот субъект либо демонстрирует бессилие, либо тяготеет к социально неодобряемым средствам выживания, либо обращается к механизму компенсации своего отчужденного «Я» посредством алкоголя, наркотиков, сиюминутных утех.

Деструктивные процессы в обществе оказывают на человека асоциализирующее воздействие. Как только регуляторы социального поведения перестают работать должным образом, так сразу же проявляется дремлющая в глубинах человеческого подсознания агрессия биологического «Я» (см.: Холличер В. Человек и агрессия. М., 1975). В условиях разрушения нормативных структур уже не остается ни «святого», ни «священного». Доминирует только ценность пользы и выгоды. Биологическое «Я» заявляет о себе эксцессами имморального и противоправного характера на социальном уровне. Социальный взрыв сопровождается не только моральными деформациями, но и экзистенциальной катастрофой.

Третий этап аномии (беззакония и беспредела) характеризуется тем, что экстремальные условия социальной жизни превращаются в правило. Реальностью становится абсурдное бытие с дилеммой: ужасный конец или ужас без конца. Данное состояние отличает периоды социальной неопределенности, для которых характерен даже особый антропологический тип личности. Людям этого типа присущи особая поступь, иные жесты, специфическое выражение лица. Мотивы силы и власти существенно теснят мотивы романтизма и правдолюбия, справедливости, солидарности и сострадания. В этом антропологическом типе удивительным образом уживаются жесткость и безысходность (страх), переходящие в перманентную жестокость. Поступки его представителей, как правило, обусловлены обидой, замешанной на зависти. Для них неведомы такие атрибуты духовного «Я», как честь, совесть, долг.

При всем разнообразии причин деструктивных процессов, они происходят по инициативе и при активном участии тех, кто стремится провести в социальную жизнь свои убеждения, отстоять свои интересы. Как правило, это люди, не отягощенные социокультурным наследием и ориентированные исключительно на выгоду «здесь и сейчас». Будучи по своей сути маргиналами, они находят поддержку у тех слоев населения, которые в силу ряда причин потеряли механизм социализации, возможность ассоциировать себя с определенной социальной группой, идентифицировать себя с учетом социокультурных ценностей этой группы и закреплять свое положение посредством определенных символов, то есть у тех, кто в силу социально-экономических или политических обстоятельств потерял родные корни, обретя статус маргинала. В условиях смыкания верхов и низов, при отсутствии «среднего класса» – станового хребта общества, рождается поколение «новых» со своей психологией и идеологией, реальностью становится «массовая патология идентичности».

Неопределенность – это не только время нуворишей, но и время поиска выхода из социального тупика. Будучи явленной негативной социокультурной энергетикой, хаос несет в себе свою собственную противоположность. Он подготавливает базу нового порядка, выступая строительным материалом для новых структур и нового общества как системы в целом со всеми атрибутами цивилизации – государством, экономикой, политикой, правом, культурой. Аномия социального хаоса – это не только время драм и трагедий, но и время надежд.

На уровне индивида аномия сохраняет свою двузначность. С одной стороны, она ломает устоявшиеся представления о сущем и должном, размывает сложившиеся стереотипы поведения, а с другой – усиливает способность человека адаптироваться к экстремальным условиям.

Более подробно о феномене аномии как объекте социологического анализа можно узнать из работ французского социолога Эмиля Дюркгейма и американского социолога Роберта Мертона, исследовавших дисфункциональные состояния общественных систем и поведение индивида в этих экстремальных условиях.

Модификацией социального порядка выступает цивилизация как определенный уровень развития общества, его материальной и духовной культуры.

Порядок возникает там, где складываются надежные и продуктивные отношения, где начинают работать социальные регуляторы от политического до религиозного. Несмотря на особенности своих ключевых ценностей и специфику своих норм в диапазоне от правовых до религиозных, все социальные регуляторы ориентированы на меру. Там, где части соразмерны целому, социальная система обретает качество цивилизации.

Цивилизация способна к саморегуляции и совершенствованию, ибо она вырабатывает механизмы, блокирующие процессы хаоса, в том числе и аномию – беззаконие. Главным принципом цивилизации является принцип порядка. Главный ориентир цивилизации – безусловное подчинение принятым нормам и законам. Направления регулятивных усилий разнообразны, но основная нагрузка падает на институты политики, права и морали. С их помощью система преодолевает состояние хаоса и обретает способность самоорганизовываться и обеспечивать порядок.