Спастись еще возможно

– Знаю. Пусть ждут команды, – сказал полный, – там все равно не пройти, торфяник горит. Борты поднимем после начала операции. Что там со связью? – он кивнул в сторону микроавтобуса.

– Связь есть.

– Добро, – махнул рукой главный, – дайте связь с центром.

Он подошел к микроавтобусу и скрылся в салоне…

* * *

Через сорок пять минут полковник смотрел в окно, в спину трем удаляющимся фигурам, раздутым от экипировки и огромных рюкзаков. «С ними все будет нормально, все будет тип-топ, они лучшие мои люди, – успокаивал он себя, но все равно сердце тревожно щемило: слишком многое было поставлено на карту. – Как все переменилось! Лет десять прошло, а как будто в другом мире живем. Словно проказой нас поразило: повсюду взяточники, воры, предатели. И теперь вот судьба стольких людей зависит от какого-то рядового бандита. Хотя, возможно, он и не совсем пропащий, есть в нем что-то такое…»

Видел он, Сергей Иванович Кузьмин, российский офицер, ныне полковник ФСБ (Генрих Семенович – это, конечно же, легенда, очередной оперативный псевдоним), на своем веку всякую мразь, такую, что хуже плесени, рукой прикасаться противно. А ведь приходилось общаться с ними, скрывать чувство омерзения и приятно улыбаться в ответ. Такая работа! Но сейчас что-то подсказывало полковнику, какое-то самое глубинное профессиональное чутье, что не ошибается он в Прямкове, что отлетит все наносное и раскроется в нем скрытое доселе человеческое…

«Пора…», – полковник встряхнулся, избавляясь от ненужных сейчас мыслей, и быстро вышел во двор. У двух автомобилей стояли все, кто остался: пятеро упакованных в камуфляжные комбезы и прапорщик. Команда. Его команда! Полковник медленно обвел всех взглядом и, едва заметно улыбнувшись, сказал:

– Выражаю всем благодарность. Если уцелеете, получите отпуска и премии. Хватит и в море искупаться, и родных гостинцем порадовать. Обещаю.

– Служим России, – нестройно гаркнули мужики.

– Действуем так, – полковник словно бы не заметил этой неловкости, – Защиту по периметру отключаем: оборонять нам теперь нечего. Силин со мною в машине, он все-таки прапорщик, – при этих словах все заулыбались, а сам Силин смущенно потупился. – В «каблуке» Иголкин и Валуев. Трое остаются здесь и ждут команды, если таковая поступит. Теперь ? на случай нештатной ситуации, а она, увы, наиболее вероятна. Сомневаюсь я, что нас захотят отсюда свободно выпустить. В таком случае, каждый действует по обстоятельствам. Не первый год замужем, – полковник еще раз обвел всех взглядом, а потом перекрестил: – Ну, с Богом!

Первым со двора выехал новенький джип «Чероки», ему в хвост пристроился обшарпанный «каблучок». Три пары глаз смотрели им в след сквозь перечеркнутые колючкой створки ворот. И читалась в этих глазах тревога, все равно читалась, несмотря на застывшие, словно окаменевшие лица …

«Как-то все пройдет теперь?» – Кузьмин попытался хоть немного расслабиться, откинувшись на кожаное комфортабельное сиденье. Он смотрел на обычную российскую дорогу, ничем не примечательную, не хуже и не лучше сотен ей подобных, но чувствовал себя крайне неуютно. В Чечне было проще – там враг если и рядился в личину друга, то были средства распознать, разобраться. И не только в Чечне. В каждой московской, питерской, казанской клоаке, где приходилось иметь дело с накипью, с нагаром, с человеческим отродьем – везде было понятней и проще. А сейчас их встретят свои – люди из соседних коридоров, из кабинетов за стеной. «Кто они? – задавался он вопросом. – Друзья? Враги?»

Дорога вильнула в сторону, и Силин, слегка притормозив, вопросительно взглянул на полковника. Впереди, метрах в сорока, дорогу перекрывал ментовский желто-канареечный УАЗик. Перед ним стоял рослый милиционер с поднятым полосатым жезлом.

– Машина все та же, – доложил Силин, – и мент тот, что был у нас. Что будем делать?

– Что делать? – полковник прищурился, он опять был собран и готов ко всему, – Тормозни, конечно, и будь начеку. Думаю, дурить-то не будут?

Пока джип на нейтралке прокручивал колесами последние метры, из УАЗика вышли еще два мента с автоматами. Боковым зрением полковник заметил подозрительное шевеление в траве по бокам от дороги. Так, мелочь конечно – будто пошаливает легкий ветерок. Но только вот не было никакого ветерка. Джип остановился, и Силин, выжав сцепление, врубил первую скорость – на всякий случай. Милиционер уже стучал жезлом по двери водителя. Силин опустил стекло, и мент, вскинув руку к фуражке и скороговоркой представившись капитаном таким-то, попросил выйти из машины. Кузьмин, перегнувшись через сиденье водителя, предъявил удостоверение полковника ФАПСИ и специальный пропуск. Но капитан извинился и повторил свою просьбу, тогда как двое других, маячивших перед лобовым стеклом, будто невзначай, повернули в их сторону стволы автоматов. Полковник вышел. Позади, как раз на извилине дороги замер обшарпанный «каблучок»: ребята выжидали, и вокруг них по разнотравью также интенсивно гулял «ветер».

– Извините, товарищ полковник, – подступился капитан, – вас просят подойти ваши коллеги, тут недалеко, к штабной машине. Для вас сообщение из Москвы.

– Моя связь при мне, – ответил Кузьмин и похлопал себя по карману, где лежал «мобильник».

– Что-то важное, – пожал плечами инспектор, – да и все равно – проезд пока здесь закрыт. Впереди проводят взрывные работы. Так что, – так или иначе, – придется ждать.

«Какая чушь!» – хотел ответить полковник, но сдержался и вместо этого спросил:

– Куда идти?

– Да недалеко, я же объясняю, – капитан махнул головой в сторону кустов и двинулся первым вперед.

«Разберемся!» – думал полковник, шагая следом за милиционером. В голове прокручивались возможные варианты развития событий: «Ну, не в войну же с ними играть? Не стрелять же с обеих рук? Что? В худшем случае отторкают мордой в грязь и срочным порядком пошлют в Таджикистан или еще куда —разве мест мало? К этому не привыкать. Но главное – фигуранта отстояли. Его уж они хрен найдут! Тут уж дудки! Тут уж ваши поганые деньги ничем не помогут…»