Дождливый лес

– Ну, у тебя был шанс. И не попадайся на глаза древесному оленю, убьет!

С этими словами бывший оруженосец барона развернул лошадь и быстро ускакал.

VII. Один в лесу

И вот я остался без лошади, оружия и еды. Даже если я выполню условия барона, то мимо королевского патруля мне не проскочить: они ведь сразу примут меня за бродягу, который тащит доспехи ограбленного дворянина.

Я залез в жилище, которое теперь вполне мог называть своим. Внутри находился остывший очаг, на деревянном вертеле я нашел половину какого-то животного. Наверное, это и был тот барсук, о котором говорил оруженосец. Но разбираться я не стал, просто съел его без остатка и тут же заснул.

Утром я понял, что долго здесь мне не протянуть: оруженосец забрал с собой все мои вещи, включая оружие, огниво и веревку с утяжелителями на конце. Именно с ее помощью я собирался стреножить древесного оленя.

Первым делом я пошел к месту, где мой неудавшийся компаньон установил на меня ловушку и отвязал веревку с деревьев. Она оказалась значительно короче моей, но выбирать не приходилось.

В этот раз я пошел не к яме, которую мне еще предстояло вырыть, а к груде металла, в которую превратились латы рыцарей в этом походе. Найти доспехи барона не менее опасно, чем поймать древесного оленя, но я хотя бы примерно знал место, где они лежат.

Все было, как вчера – молнии постоянно били по груде металла, я старался не приближаться к этому страшному месту. Доспехи барона, по словам оруженосца, в десяти шагах от нее. Вот там и надо искать.

Но не успел я сделать и пяти шагов как споткнулся о труп арбалетчика и упал. Ледяная грязь не давала встать, и я падал несколько раз. Опять споткнувшись, я, к своему ужасу, снова упал на что-то мягкое. Но это оказалось не человеческое тело! Очередная молния осветила поляну, и я узнал его. Под слоем грязи скрывалась некогда белая шерсть… древесный олень! Он выглядел именно так, как мне описал отец, только глаза у него не светились синим цветом, а казались тусклыми и пустыми. Он умер?

Я присел и тут же подпрыгнул от ужаса: я наступил на его страшный рог! Но ничего не произошло, и его рога, лежащие в грязи, совсем не казались смертоносным оружием.

Из тела оленя торчали несколько арбалетных болтов, один попал ему в колено передней ноги, и долго так передвигаться он не мог.

Я выдернул болт из колена, но древесный олень даже не пошевелился. Похоже, он все-таки мертв. А может нет? Ведь ему нужна молния, а их здесь полно!

Я попробовал тащить его за рога, но он оказался слишком тяжелым. Ну, значит, не судьба! Хотя… Связав ему рога веревкой, я забежал за дерево и стал тянуть. Рывками, изо всех сил. И дело пошло, его тело мало-помалу двигалось по мокрой траве.

Наконец, он уперся рогами в ствол, а я рухнул без сил в пяти шагах. Вода сплошным потоком заливала мне лицо, еще немного и я захлебнусь. Но мне уже было все равно.

Я не захлебнулся. Открыв глаза, я понял, что лежу, уткнувшись в белую шерсть древесного оленя. Почувствовав движение под собой, он быстро встал на ноги и отошел на пару шагов. Зверь не собирался меня убивать, и свои смертоносные рога вполне миролюбиво направил назад. Более того, я совершенно уверен, закрыл от дождя он меня тоже неслучайно!

У него оказалась пугающая морда со светящимися синими глазами. Нос и уши, кстати, на месте. А вот рта нет! Как он ест-то, чем его кормить? И как со своими родичами общается?

А древесный олень потерся мордой о мое лицо и повернулся боком, из которого торчали четыре арбалетных болта. Он явно хотел, чтобы я их вытащил.

И я совершенно не боялся, хотя знал, что сделаю ему больно. Я взял одной рукой за хвостовик болта, другой стал гладить зверя по мокрой шерсти, как будто это лошадь из нашей конюшни. Потом резко, обеими руками, вырвал болт. Из раны хлынула синяя жидкость, древесный олень упал на передние колени.

Но потом поднялся и снова подставил бок. Второй болт я вырвал уже быстрее. Всего я смог извлечь двенадцать штук, арбалетчики буквально изрешетили его. Любой конь давно бы умер просто от потери крови. Но раны на древесном олене затягивались почти мгновенно, а дождь тут же смывал с белой шерсти остатки его синей крови.

Когда я вытащил последний болт, древесный олень выглядел намного лучше меня: был бодр и подвижен, а вот я устал дергать стрелы под проливным дождем, вздрагивая каждый раз, когда молния с треском уходила под землю где-то совсем рядом.

Он радостно подпрыгнул и не торопясь побежал вглубь леса.

«Ну вот и все, – подумалось мне. – Я спас ему жизнь. А себе и своей семье – нет!»

Оставаться под проливным дождем больше не имело смысла, нужно возвращаться. Голодный, насквозь промокший и выбившийся из сил. Это еще не смерть. Но она уже совсем близко.

Спотыкаясь и падая от усталости, я побрел в сторону шалаша. Иногда подняться не хватало сил, но я знал: оставаться здесь – верная гибель. И я снова вставал и шел, стараясь не потерять сознание. Дождь стал ослабевать, это значило, что я почти у цели.

Я огляделся: сбоку от меня шел древесный олень! Он иногда поворачивал голову и внимательно смотрел на меня своими синими глазами. Я остановился и погладил его по белой мокрой шерсти, зверь больше не казался мне угрозой. Он совсем не возражал, подставляя голову как большой послушный пес.

– Извини, – сказал я ему, – но сейчас мне нужно поспать. Приходи завтра, я буду рад.

Утром события прошлого дня стали казаться каким-то сказочным сном. Но когда я вышел наружу, там меня ждал древесный олень!

Он подошел и уткнулся мордой мне в ладонь.

Внезапно я понял – шанс на спасение у меня есть! Ведь древесный олень привязался ко мне и, похоже, готов идти за мной, как собака за хозяином. Так почему бы не привести его прямо к нам в замок? Потом позвать барона, пусть забирает своего зверя, а нас оставит в покое!

Ну, сейчас самое время проверить насколько я прав. И я пошел к нашему замку.

Чем дальше я отходил от Дождливого леса, тем лучше становилась погода: ветер стих, выглянуло солнце, от моей мокрой одежды шел пар. Потом я дошел до поля, засеянного пшеницей и, сорвав несколько колосьев, стал жадно их есть. Я утолил голод, но идти дальше не имело смысла: древесный олень пропал. Наверное, побежал обратно в Дождливый лес. Без него мне возвращаться не имело смысла, я нарвал побольше колосьев и повернул обратно.

VIII. Сделка

Я вернулся и три ночи провел в своем шалаше. На утро я шел в Дождливый лес, где меня встречал древесный олень. Он охотно подставлял голову и грудь, требуя, чтобы я гладил его белую густую шерсть. Потом мы шли к шалашу и гуляли там, подальше от нескончаемого ливня и молний Дождливого леса. А когда наступала ночь, ложились спать, прижавшись друг к другу. Среди ночи он уходил, и на утро я вновь шел к его любимому дереву.

Привести древесного оленя в замок не получилось. Но можно выманить его к моему шалашу, барон там устроит засаду. А потом я вернусь в Дождливый лес за его доспехами. Все вполне выполнимо, я еще могу сохранить для семьи наш феод.

Я дошел до засеянного поля и там ждал темноты, не желая нарваться на королевский патруль. А когда взошла луна, отправился в путь. Но пешком добраться до нашего замка у меня получилось только за две ночи.

Однако, это был уже не тот замок, который я покинул несколько дней назад: часть стен разбита, над главной башней развевался черный штандарт с серебряным медведем.

Часовым у ворот замка стоял Большой Горр, чего вообще быть не могло! Он мрачно посмотрел на меня и покачал головой:

– Уходите отсюда, сэр.

Случилось что-то непоправимое, но еще оставалась надежда!

– Большой Горр, почему ты ко мне так обращаешься? Где сэр Гербальд?!!

«Большой Горр, НЕТ! – хотелось мне закричать. – Этого просто не может быть!»

Но он не стал меня щадить:

– Его милость барон Ариндал захватил замок и убил вашего отца в поединке. Удар был такой силы, что копье пробило щит и броню сэра Гербальда насквозь. И теперь титул сквайра ваш. Только вот лучше вам уйти куда подальше, у барона на вас…

– А, сэр Мартин, – услышал я насмешливый голос, – позвольте поприветствовать вас в замке барона Ариндала.

Я пригляделся – в арке ворот стоял незнакомый мне боевой маг в плаще с надвинутым капюшоном.

– Вы Мальтус? – догадался я.

– К вашим услугам, сэр, – Мальтус склонил голову. – Пойдемте, его милость ждет вас.

Барон, сидя в кресле отца, угрюмо посмотрел в нашу сторону. Мальтус поклонился и представил меня:

– Сэр Мартин, сквайр, ваша милость.