Домой

Домой
Игорь Колесников

Истории попаданцев #1
Это рассказ о воплотившейся мечте. Валерий – обычный человек, но неожиданно он становится обладателем уникального дара. Ему открывается возможность путешествовать в мире своего сна, удивительного и чарующего, волшебного и такого реального, что не сразу определишь сон ли это или наоборот – обычная серая скучная жизнь снится ему в ночных кошмарах. Приключения, загадки, опасности, интрига и познание истины – что это принесёт нашему герою? Счастье или разочарование?

Игорь Колесников

Домой

Сны. Я всегда любил сны. Странными казались мне люди, которые утверждали, что снов не видят. По данным науки сны видят все, только не все их запоминают. Я помнил. Помнил некоторое время после пробуждения, когда сам ещё толком не понимаешь, спишь ты или бодрствуешь. Помнил, когда пил утренний кофе с молоком и бутербродами. Смутно помнил, когда одевался и собирался на работу. Чуть-чуть ещё припоминал, когда ехал в маршрутке на службу, но в обед уже абсолютно не мог добыть из памяти ничего, сколько бы ни силился. Оставалось только ощущение. То я помнил, что снилось что-то благостное, то в душе оставалось некая тревожность.

Треть жизни человек проводит во сне. А то и больше, ведь поспать я всегда любил, и восьми часов мне обычно не хватало. Мне сорок девять. Значит, я проспал едва ли не двадцать лет! Целая жизнь. По крайней мере, мне так казалось, когда я был восемнадцатилетним. Целая жизнь, которую человек проживает в собственных фантазиях и нереальных приключениях! Вот это да! Иногда так неохота просыпаться, когда во сне путешествуешь по неизведанным странам и покоряешь дикие просторы нереальных континентов. Но вечером от пламенных страстей не остаётся и уголька, и подушка снова манит к себе, обещая новые призрачные впечатления.

Так у меня было всегда. Всю жизнь, как у всех. Пока я не оказался в одну прекрасную ночь в странном и чарующем месте…

Я пробирался через мокрые джунгли. Длинные кожистые листья не больно хлестали по лицу, а раздвигаемые заросли обдавали с головы до ног тёплой влагой. Неожиданно я выбрался на опушку. Под ногами с тихим журчанием струился небольшой прозрачный ручеёк, берега которого были обрамлены невысокими кустами с огромными ярко-красными махровыми цветами, благоухающими сочно и незнакомо. Дальше, за кустами, снова сплошной стеной начинался плотный тропический лес. Пробираться сквозь него было бессмысленно и неохота. А уютный берег ручья, покрытый изумрудной шелковистой травкой, манил и радовал.

Усталости я не чувствовал, но с благоговением опустился на траву. Чёрт! Если и есть где-то рай, то он должен выглядеть именно так! Близкие незнакомые деревья на другом берегу были увешаны какими-то грушеобразными плодами. Воды ручья были прозрачны, что совершенно нехарактерно для тропиков. Я слегка удивился, но тут же забыл об этом, привлечённый движением какой-то живности в воде. Надо же! Вдоль каменистого дна неспешно продвигались пятнистые спины форелей длиной с добрый локоть. Чудеса!

Хе! Это было только начало! Я полулежал в мягкой тёплой траве, любовался невиданными цветами, вдыхал манящие и пьянящие терпкие их ароматы, рассеянно слушал чарующие звуки пения невидимых за густой листвой птах. Я блаженствовал! И вдруг из зарослей тихо вышел на полянку странный небольшой зверёк, похожий на лань, только полосатый. Причём, полоски были красного и желтоватого цветов. Я замер и затаил дыхание. Я старался даже унять стук собственного сердца, только бы не спугнуть диковинное животное.

Но самыми удивительными оказались глаза неведомого зверька. Мы привыкли, что зрачок круглый. У кошки он может быть вертикальной щёлочкой, у козы – прямоугольником. Но ни у кого из известных существ я не видел зрачка в виде креста. Этот малыш безбоязненно подошёл совершенно вплотную ко мне. Я сидел, затаив дыхание. Очевидно, животное никогда в жизни не видело человека.

В дебрях великолепного фантастического леса, на чудесной, покрытой душистыми цветами полянке, я сидел на берегу ласково журчащего прозрачного ручейка и смотрел в лазуритового цвета глаза неведомого симпатичного зверька с крестообразными зрачками. Надеюсь, вы понимаете, что мне вовсе не хотелось просыпаться?

Я протянул руку. Малыш чуть отпрянул, но тут же с любопытством потянулся к моей раскрытой ладони своим чёрным лаковым носом…

Мелодичный свист Клауса Майне в песне «Винд оф ченч» непрошенным гостем ворвался в мои великолепные видения. Стремительно исчез зверёк, завертелся в разноцветной круговерти сказочный лес и исчез в небытие, подобно существующей лишь мгновение падающей звезде. Я лежал в своей постели, жена отвернулась от меня к стене, а из будильника продолжала звучать знаменитая мелодия «Скорпов».

Было это или нет? Как обидно! Вот она, картинка, всё ещё стоит перед глазами, но больше я никогда её не увижу, а скоро и позабуду, как все остальные сны. Я задумчиво чистил зубы, пил кофе, не чувствуя его вкуса, одевался на работу. Механический набор движений, повторяемый изо дня в день много-много лет подряд. Казалось, тело само могло справиться с привычными задачами, для этого вовсе не требовалось участие разума. Потому что разум всё ещё был там, на берегу того волшебного ручейка.

Я прикорнул в маршрутке, неосознанно стремясь снова вернуться в потерянный навсегда рай. Вот-вот, казалось бы, ещё минутка, и я опять окажусь в своих грёзах. Я уже почти начал чуять знакомый терпкий аромат цветущей поляны. Но… нет. Я проехал свою остановку. Впервые за все годы работы в институте.

День прошёл вяло. Обычная рутинная работа, перекладывание бумажек, выполнение расчётов. Никто бы и не заметил, если бы я не появился вовсе. Никто, кроме начальника, который строго посмотрел на меня и сказал:

– Валерий Палыч, вы сегодня не выспались?

Чёрт, неужели так заметно? Перед глазами, как наваждение, до сих пор стояло видение тропического леса.

– Да, Николай Иванович, плохо спалось что-то…

Но к вечеру наваждение немного рассеялось. Дома ждал дымящийся ужин. Молодец, всё-таки, Валя-то моя!

– Как дела на работе? – спросила жена за ужином. Я без аппетита прожёвывал тушёную картошку с грибами.

– А Ленка-то, представляешь себе! – продолжила супруга, не дождавшись от меня ответа. – Нашла себе мужа-иностранца. Говорит, итальянец, богатый! Сбылась мечта идиотки.

Последняя фраза была произнесена с оттенком лёгкой зависти.

– Как думаешь, долго проживут? – не переставала щебетать Валентина. Я пожал плечами.

– А Свиридовы «Кайен» купили! – продолжался диалог из одних уст, – и где только люди деньги берут?

Деньги, деньги… Это бзик моей половины. Всю жизнь она считает, что нам не хватает денег. Квартира есть, дача, машина, одеты, обуты. Дети пристроены. Мария замужем, уехала с мужем в Омск. Илья учится в Гамбурге. Ещё и работает, молодец, голова есть на плечах! А ей всё мало! Да жили бы богато, только проблем наживали. На нашу дачу никто не позарится, а к соседу в трёхкомнатный особняк уже трижды воры наведывались, да и поджечь пытались. Вот и думай, сигнализация, охрана там всякая. Конечно, он может себе позволить амбалов нанять. А я не люблю чужих. На дачу я еду отдыхать, в трусах ходить, чтобы никто посторонний не видел.

Валька чего-то там рассказывала про Зинку, Надьку и ещё чёрт знает кого. Я так и не запомнил имена всех её многочисленных подруг. Вот у меня один только друг, ещё с армии. Мы с ним и в институт вместе поступали, только он баллов не добрал. Потом я у него на свадьбе шафером был. А ко мне не смог Колька приехать, живёт он далеко, в Хабаровске, и болел тогда тяжело. Да и сейчас что-то нехорошо с ним. Темнит, не признаётся. А звонит всё реже, да и голос какой-то странный, натужный, что ли.

Болтовню супруги я привычно пропускал мимо ушей. Допил чай и решил пойти посмотреть телевизор. Погода сегодня какая-то сонная. Пасмурно, темнеет рано. Шторы полузадёрнуты, телевизор нудно бубнит. Я быстро начал клевать носом. А ведь время всего только восемь.

«Бу-бу-бу», – монотонно бубнил диктор. Что там? Про Израиль, про газ, про погоду. Кому, на фиг, это интересно? Про какой-то странный случай. Инженер-сметчик Валерий Трюфельников случайно стал первым в мире исследователем таинственного тропического леса. Чего!? Я приоткрыл один глаз. Валюха трепалась по телефону в бывшей детской. Ну, это надолго! Диктор рассказывал про национальный доход.

– Валь! Ва-аль! Ты слышала, что по телевизору говорили?

– Что? – жена высунулась из двери, прижимая трубку к плечу.

– Да ничего… – откуда ж она слышала. – Всё нормально!

Да уж, сплю! Сплю на ходу. И такое ощущение, что всю ночь вагоны разгружал. Устал так, что руки не поднимаются, а ничего не делал. Пойду, пожалуй, лягу.

– Я спать, – бросил я в соседнюю комнату.

– И вот тогда она и говорит… – послышалось оттуда.

* * *

Странно… День прошёл, а картинка чудесного леса так и не выветрилась из моей памяти. Я помнил всё! Подушка удобно умостилась под головой, а в полумраке спальни колыхались тени величественных, достающих до самого неба деревьев с причудливой резной листвой. Вот я выхожу на полянку, раздвинув влажные кусты…

– Валера! – ворвалось резкое в умиротворяющую тишину. Я вздрогнул. – Ты что, спишь? Так рано?

– Устал я, – недовольно буркнул я в ответ, – сказал же, спать иду.

– Извини, не слышала… Раз уж не спишь ещё… окорочка будем брать? Коробку? Тут Марии Петровне на работе по бартеру предлагают.

– Ай… Да бери, что хочешь. Дай поспать!

– Ладно, я уже сказала, чтоб отложили, – если сказала, нахрена будить? Я уже почти был там… А вдруг? И я повернулся на бок.

Спугнутый сон не сразу осмелился вернуться на завоёванные позиции. Сон подобен чуткому лесному зверьку. Приманиваешь его, приманиваешь, а потом, бац! Одно неосторожное движение, и сон ушёл, покинул, растаял, как дым от сигареты. А вот тот мой лесной зверёк совсем не таков. Он ничего не боится! Сам чуть выше моего колена, а не убегает, подходит, знакомится. Вон оттуда он вышел, из-за шарообразного кустарника, усеянного крупными красными бутылкоподобными цветками. А вот тут я сидел. Надо же, ещё трава не совсем распрямилась. Деревья всё так же загораживают горизонт. Птицы снова разноголосо щебечут в их кронах. И запах! Терпкий, волнующий сгусток ароматов ворвался в мои ноздри с очередным новым вдохом. Невероятно! Я снова был там, в моём удивительном сне, в который я уже и не надеялся никогда вернуться.

Я изумлённо огляделся. Следов моего необретённого друга нигде не было видно. Ветви деревьев колыхались, заметны были крылья птиц в ярком оперении, перепархивающих с места на место. Птицы были похожи издали на попугаев. Господи, как хорошо-то! Нет, так не бывает. Не знаю, как в джунглях, а в нашем обычном лесу, хоть и хорошо, конечно, но вечно что-то мешает. Комары, жара, колючки в ботинках. Удивительно, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Были какие-то насекомые, они носились кругами над водой, и за ними изредка выпрыгивали на всю длину тела пятнистые рыбы. Клянусь, это была форель, хоть я не особо-то в них разбираюсь. Но эти насекомые мне ничуть не докучали. Было влажно, но не душно. И совсем не жарко. Нормально было, ни жарко, ни холодно.

Солнце светило теперь прямо мне в лицо. В прошлый раз я не видел солнца, похоже, оно было за деревьями. Но, что это? Тень моя тоже падала вперёд, неясная, размытая, но, несомненно, тень. Я обернулся. Вот это да! Прямо за моей спиной из-за кромки близкого леса показалось ещё одно солнце. Было оно красноватое и чуть поменьше обычного, как мне показалось. Хотя, я же не мог смотреть на него не сощурившись. Как реально всё! Лучи противостоящих светил пригревают одновременно и лицо, и спину. Незнакомые запахи будоражат кровь. Плеск рыбы. Трели птиц в высоких ветвях. Ласковое дуновение тёплого ветерка. Я это всё видел, слышал, ощущал. Я потрогал землю. Она была влажной и тёплой. Я сорвал цветок с ближайшего куста. Цветок был, как наш опушившийся одуванчик, только голубой и плотный, похожий на шарик ванильного мороженого. И пах ванилью. Я не удержался и лизнул. Так я и думал! На вкус лепестки были сладкими, а по консистенции напоминали комок сахарной ваты. Чудеса! Я не удержался и тут же с удовольствием съел ещё парочку. «А вдруг он ядовит?» – мелькнула шальная мысль.

Я рассмеялся. Было удивительно легко, хорошо и беззаботно. Отравился ядовитым цветком в собственном сне. Что может быть нелепей? Ущипните меня! Кажется, так говорят. А что? Я взял и дёрнул изо всех сил клок волос на затылке. Чёрт, больно!

А дивный лес на неведомой планете в тот же миг резким скачком рванул от меня прочь и пропал в полумраке нашей спальни, освещённой лишь бликами от ночника.

– Ой, прости, я тебе на волосы случайно локтём наступила. – Валя сидела на кровати рядом в ночной рубашке и расплетала косу. – Заколку хотела на тумбочку положить.