Сезон исчезновений

Леонид всегда просил людей при знакомстве называть его Леон, но подавляющее большинство очень быстро переходило на непривлекательное «Леня».

Паршивец, конечно, не успокоился. Леониду показалось, что тот повысил голос. Плевать он хотел на дядю Леона.

Леонид почувствовал злость, холодную и расчетливую, она его даже смутила. Он накинул халат, прошел в ванную. По-видимому, Вадик надоел матери, и она на него рявкнула вполголоса. Мальчишка заткнулся.

Леонид остановился на пороге кухни.

– Привет.

Александра стояла у плиты, ребенок крутился рядом. Женщина повернула голову, улыбнулась.

– Привет.

Вадик скосил на Леонида глаз, отвернулся. Он никогда не здоровался. Леонид жил у Александры почти два месяца, и поначалу она напоминала сыну о правилах приличия, после чего Вадик нехотя говорил пару невнятных слов, хотя нередко молчал, опустив голову и насупившись. В конце концов, она оставила эту затею, они с Леонидом это не обсуждали, все произошло как-то само собой.

Леонид улыбнулся Александре в ответ, но, переведя взгляд на ребенка, улыбка поблекла. Он с трудом сдерживал раздражение, уже само присутствие мальчика задевало его. Сколько раз Леонид говорил себе не обращать на это внимание, игнорировать его, но лишь доходило до дела, его обещания таяли, как дым.

Александра была миниатюрной женщиной двадцати восьми лет. Каштановые волосы, серые глаза, мягкая, как шелк, улыбка. Вадик абсолютно не похож на нее. Он был похож на отца. Тот заявлялся к ним раз в год, обычно на день рождения Вадика, а то пропадал на целых два года. Недавно Александра сказала, что у него появился сын от другой женщины. Леонид искренне пожелал ему осесть у своего нового гнезда и больше не теребить душу своей бывшей жене.

Уйди он окончательно, быть может, Вадик стал бы не таким несносным, а так мальчишка все-таки ждал отца, поведение которого вносило лишь путаницу. Конечно, Вадик в любом случае не назовет дядю Леона папой, но хуже всего то, что неизвестно попросит ли об этом его мать. Высокий для восьмилетнего мальчика, очень худой, словно палка, к которой приделали руки и ноги, остренький, карикатурно маленький нос – Вадик меньше всего напоминал родного сына женщины, с которой сошелся Леонид.

Родная сестра Леонида убеждала его взвесить все за и против. Она говорила, что ситуация была предпочтительней, будь у Александры дочь, а не сын. Она утверждала, что девочки легче принимают чужого мужчину в семью, мальчики чаще ревнуют к собственной матери.

Леонид же считал, что каждый случай особенный.

Он чувствовал, что с первого взгляда не понравился Вадику, в свою очередь неприязнь была взаимной. Леонид с Александрой встречались почти четыре месяца, и все это время Вадик напоминал холодный камешек с острыми краями, лежащий между ними. Вечерами он изо всех сил оттягивал время отхода ко сну, понимая, что Леонид только и ждет этого. Мальчишка пялился в телевизор, глаза слипались, он упорно держался и распускал нюни, если мать отправляла его спать, противно гундосил, требуя позволить ему досмотреть очередное кино, в котором он вряд ли что понимал.

Леонид считал, что Александра не достаточно строга с сыном, но он молчал, понимая, что пока не имеет морального права вмешиваться и, опасаясь поставить их отношения под угрозу. Затем Александра предложила пожить вместе – их поздние встречи были неудобны им обоим. Оба работали в Волгодонске, но Александра жила в Холмече, и чем-то поселок пришелся Леониду по вкусу. И Александра как-то сказала, что переезд, быть может, позволит Леониду и Вадику сблизиться.

Ничего похожего не произошло. Получился обратный эффект. Если раньше Вадик выжидал, не будучи уверенным, что Леонид на что-то претендует, теперь началась холодная война.

Леонид вернулся в спальню – он не желал находиться в кухне, пока Вадик завтракает. Александра привыкла кормить их по очереди. Прием пищи – единственное, когда Вадик без проблем оставлял Леонида наедине со своей матерью, словно для него это было святое. Леонид не спеша убрал постель, побрился, оделся. Через двадцать минут он уже завтракал, перекидываясь с хозяйкой незначительными фразами. Когда Леонид взял пончик и принялся за кофе, Александра отвела взгляд и чуть изменившимся голосом сказала:

– Леон, хочу тебя кое о чем попросить.

Леонид догадался, что просьба имеет отношение к Вадику – нотки смущения появлялись лишь в этом случае. Кроме этой тучи небо их отношений не было запятнано ни чем.

– Фирма посылает меня в короткую командировку в Ростов. Всего на два дня.

– Когда?

– Пятница и суббота на этой неделе. Это важно. После поездки возможно повышение.

Леонид посмотрел на нее, анализируя, к чему все это сказано. Александра по-прежнему отводила глаза.

– И что, Саша?

– Меня не будет два дня, и я бы хотела… Ты справишься без меня? Я хочу сказать, вы с Вадиком побудете вдвоем?

Леонид как-то странно смотрел на нее.

– Я не хочу отвозить его к родителям. Я бы могла, но не хочу. Ты же знаешь, какие у меня с ними отношения в последнее время.

Леонид медленно кивнул.

При встрече с матерью Александра обязательно с ней ссорилась. Та винила ее в разводе, считала, что ребенка должны воспитывать исключительно родители, и с неудовольствием встречала любую просьбу по поводу Вадика, хотя сама утверждала, что обожает внука. Чванливая Алла Тимофеевна. Александра становилась бешеной, если приходилось выслушивать нотации от матери, Леонид прекрасно знал это.

Александра отгадала его мысли.

– Мать знает, что я живу сейчас не одна. Лишний повод наплевать мне в душу, если я привезу Вадика, – она, наконец, посмотрела на Леонида. – Всего два дня, милый.

– Угу, – пришла его очередь отвести глаза.

– Ты согласен? – не дожидаясь ответа, она быстро сказала. – Все будет хорошо. Без меня он потянется к тебе, вот увидишь, и вы, наконец, подружитесь.

Черта с два, подумал Леонид.

– Он – хороший мальчик, – Александра принялась мыть посуду. – Только по отцу скучает. Он еще не привык к тебе, Леон. Нужно время.

За что мне такое, едва не вырвалось у Леонида. Любить женщину, восхищаться ею и… ненавидеть ее ребенка! Он никогда бы не подумал, что на пути к нормальной жизни случаются такие препятствия.

Леонид допил кофе, встал из-за стола.

– Спасибо, Саша. Мне пора.

Она посмотрела на него более требовательно, чем обычно.

– Если это тяжело для тебя, скажи сейчас.

– Нет, все нормально. Ты же знаешь, на что я готов ради тебя, – он поцеловал ее в губы, заставив себя улыбнуться.

Александра улыбнулась в ответ, подала ему ключи от машины.

Леонид вышел из дома. В этот день он больше не улыбался.

3

Николаевна недоверчиво смотрела на Андрея. Заботливое выражение лица, свойственное этой женщине, отсутствовало, когда Андрей подъехал к магазину на старой отцовской «шестерке». Николаевна не умела скрывать свои эмоции, и она была недовольна. Сейчас, увидев его глаза, женщина растерялась.

Время приближалось к полудню, в помещении никого не было, и Николаевна покинула прилавок. Она остановилась в дверном проеме конторки, где Андрей опустился на стул, как будто в первую очередь собирался заняться бухгалтерией.

Впрочем, Андрей не был уверен, что сможет в ближайший час делать что-то осмысленно.

– Почему так долго? – спросила женщина. – Что-то случилось?

– Простите меня, Николаевна. Пришлось задержаться.

– Постой, Андрей, ты часом не поссорился с Юлей?