Время муссонов. Часть 3

Банк, скрывший его сокровища, стоял на том же месте, где он оставил его, более года назад. Молодой клерк, встретил его подозрительным взглядом, окатив им как помоями. Сидящий в зале охранник положил правую руку на ложе пистолета, не отрывая от него глаз. Но, отражавшаяся от сверкающего пола, его фигура не выражали ничего, кроме покорности.

– Слушаю, – спросили его.

Это хорошо, подумал он, скребя ногтями по небритой шее, разгоняя тишину в операционном зале банка. Деньги любят тишину. Старая истина сочилась из каждого угла хранилища демонами стражи.

– Мне хотелось получить деньги по номерному вкладу.

– Пожалуйста, – клерк протянул ему лист заявления розового цвета. По внимательному взгляду он догадался, что перед ним гомик. Женственные движения рук сопровождались не менее выразительным покачиваем головы, открывшим его натуру. Пытаясь сдержать себя, он взял из его рук клочок бумаги.

Быстро заполнив бланк, он, в квадратах, куда следовало занести секретный код, стал выводить цифры, обводя каждую по несколько раз шариковой ручкой. Через десять минут мучений, вернул его банковскому работнику, зацепив того взглядом. Возможно, мужское начало не давало покоя. А мысли, такие бурные вновь стали рваться из головы, как взрывная волна после активации детонатора. В стекле, за которым скрылся работник, он увидел свой отражение. Черные волосы стоящие дыбом, напряженный взгляд, упрямая складка над бровями, и резко очерченные скулы, напоминали актёра Брэда Пита. Но во взгляде напротив скрывалось большее напряжение и сила. Иногда он жалел, что природа наградила его такой внешностью. И он тащил свой рок, как крест Спаситель и не был в состоянии ничего изменить.

– Распишитесь здесь и здесь, – вновь возникший перед ним клерк, услужливо моргал глазами. Сейчас в них светилось уважение, и немного восхищения. Но он привык к таким взглядам. Чиркнув ручкой, тот поставил штамп, попросив немного подождать. В ответ Грек кивнул головой. Уж, чего – чего, а этому он научился за последние несколько лет и даже сам готов давать уроки терпения.

– Пройдите в комнату, – слышит его голос, и он идёт в направлении взмаха руки охранника. Ступени ведут его вниз, в хранилище. Его ячейка одна из самых больших. Стальные двери медленно расходятся, открывая ему путь. Клерк уже там. Он улыбается самой доброжелательной улыбкой. А как не улыбаться, если напротив него стоит тип, у которого в загашнике около миллиона долларов наличными.

Он снял рукой напряжение, проведя ладонью по щекам. Этому он научился в спецотряде морской пехоты. У мастер-сержанта Тэда Мюррея. Мастера айкидо, тот семь лет учил его убивать. На зоне, после пары стычек, авторитетом он пользовался непреклонным, хотя активного участия в жизни тюрьмы не принимал. Все группировки к нему относились с уважением, но он не подпускал их к себе ближе вытянутой руки. И в этом был их секрет.

Он открыл сейф и отсчитал необходимую сумму.

– Двадцать тысяч?

– Да.

Купюры радостно прошелестели в руках клерка и перекочевали к нему. Поставив автограф, где надо, он попрощался с банком до следующего раза, участливо моргнув охраннику. Если и насторожило его что-то, когда он спускался по ступеням в душный мир, то лишь чья-то тень, скользнувшая по асфальту и исчезнувшая за углом. Лишь позднее он понял, что совершил ошибку, направившись к центру Фриско по его мрачным переулкам.

Не старше двадцати лет, они напоминали ему волчат, дерущихся за кость. Самому старшему, высокому и широкоплечему парню, возможно, исполнилось двадцать пять. На его предплечье он заметил татуировку парашюта и двух скрещённых молний. Десантник. Если его глаза что и выражали, то только не дружелюбие. Истощая негативные всполохи, его причёска, постриженная под петушиный гребень, волосами указывала на ему как на объект неспособный к сопротивлению. За его спиной стояло ещё пятеро парней помладше. Все чёрные. Самому маленькому не исполнилось и десяти.

– Дяденька, помогите на операцию, у меня мама умирает, – заканючил он, улыбаясь в двадцать два зуба. Если кого и могла напугать эта улыбка, то только пятиклассниц. И что самое интересное, жалости Грек к нему не почувствовал.

– Сегодня не подаю, – ответил он, не собираясь поворачиваться к ним спиной.

– Так у него мама умирает, – пытался надавить на слабую точку здоровяк с петушиным гребнем, но его доводы он отмёл с ходу.

– Я не Армия Спасения.

– Тогда, просто дай денег, – не унимался сын умирающей женщины, угрожающе приблизившись к нему.

Улица была пуста, как ствол незаряженного карабина. Быть избитым уличными подонками, нет, такая перспектива не по нему. Когда-то он сделал себе наколку «всегда верен» со скрещёнными молниями. Художник два месяца рисовал на его предплечье свой шедевр. И тогда он заказал рукава рубашки, оголив бицепсы. Умные должны понять все правильно.

– Я вышел двое суток назад. Но с удовольствием вернуть назад, получив срок за групповое убийство, – даже не говорил, выдыхал он каждое слово, чтобы они поняли его мысли и желания. Блеснувшее в правой руке лезвие, остановило их от активных действий. В тот момент ему показалось, что продолжай он в том же духе, они бы припустились бы прочь от него, как черт от ладана.

Не поверив замешательству, отразившемуся у них на лице, он молчал, молчали и они. Он ждал, застыли и его оппоненты, которых пугал нож. Прокрутив его между пальцами, он заметил, как округлились глаза напротив. И в безмолвной тишине, продолжавшейся невыносимо долго, пока бугай не кивнул головой, оценивая шансы как нереальные по шкале приоритетов, слышались лишь свистящие звуки вращающегося лезвия.

– Ладно, – согласился он сам с собой, – раз ты недавно вышел, иди.

Соблюдая принципы уважения, Грек кивнул, щёлкнув лезвием, и сделал пять шагов назад, в полной уверенности, что они уже не нападут. Но он не учёл одного. Им нужны были деньги, судя по зрачкам, на наркотики. Стал поворачиваться к ним спиной. У него неплохая реакция, но бросок камня заметить не успел. Расколовшись от удара по голове, тот рассыпался на кусочки, заставив сознание помутнеть. Нож выпал из рук. А ноги неожиданно обмякли.

Вашингтон.

Некогда северные и южные штаты мечтали заполучить столицу в своём регионе. В первые годы статус временной столицы обрели Бостон, Филадельфия и Балтимор. Хотя всё началось с Филадельфии, что в штате Пенсильвания. Именно здесь была написана Декларация независимости, составлена и подписана Конституция. Во время британской оккупации, (казус истории), когда-то близкие друзья – воевали, в конце 1776 и начале 1777 года столица была временно перенесена в Балтимор. В сентябре 1777 года правительство США остановилось в Ланкастере, который на один день стал новой столицей США. С 1783 по 1784 год новой столицей стал Аннаполис, штат Мэриленд, а в ноябре-декабре 1784 года столичный статус получил и город Трентон, бывший столицей штата Нью-Джерси. Затем столичный статус был присвоен Нью-Йорку, который сохранил его до 12 августа 1790 года. Хотя сегодня город Нью-Йорк считается финансовым и культурным центром США.

С 1 декабря 1800 года столицей США наконец стал известный город Вашингтон, округ Колумбия, но ставший столицей Соединённых Штатов в результате компромисса. Тогда было решено построить новый город в центре всех Тринадцати независимых колоний. Как итог, столица США не принадлежит ни одному штату. Город расположен на северном берегу реки Потомак, недалеко от Мэриленда, и граничит с Вирджинией на юго-западе. Это место было выбрано самим Джорджем Вашингтоном 16 июля 1790 года.

И выбрано потому, что в каждом штате были свои законы и административные структуры. А Конгресс США решил учесть права всех штатов в США, и справедливо расположил столицу на нейтральной территории, чтобы избежать разногласий в законодательстве.

С тех пор более 200 лет Вашингтон является столицей США.

Первоначально Вашингтон подчинялся Конгрессу, во время войны 1812 года город был сожжён британскими войсками, и округ Колумбия был почти полностью разрушен ими-же. В пламени пожара исчезла большая часть города, включая Белый дом, здание Капитолия и библиотека Конгресса.

Но сразу после войны началось его восстановление. Отстроенная библиотека получила в дар от Томаса Джефферсона новые книги. А вот строительство Капитолия было завершено лишь в 1868 году.

В XX веке Вашингтон быстро расширялся и развивался за счёт правительственных учреждений. Именно здесь были сконцентрированы основные министерства страны. Выбрав Вашингтон он знал, что именно в этом городе его встреча с правительственными чиновниками будет наиболее плодотворна. Здесь все было рядом, и для принятия решения не требовалось куда-либо звонить. Кроме того здесь его никто искать не собирается. Предполагая использовать этот козырь он просчитывал варианты, понимая, что второго шанса у него не будет.

Выйдя из автобуса в ночь, не зная куда идти, он на мгновение замер. Здесь он был впервые. И город не знал. Столица страны отличалась от Нью-Йорка широкими улицами и многочисленными парками. И здесь покрапывал дождик. В тонком плаще холода пока не чувствовалось. Он сунул руки в карманы и пошёл куда глаза глядят.

Наконец ему повезло. Полицейский участок был полон сотрудников. На улице, освещённой городскими фонарями, стояло ещё несколько человек в черной форме и в бронежилетах с короткими автоматами, свисающими с плеч. Многие курили, остальные сосредоточенно молчали, словно попали на погребение.

Он остановился, выбирая того, с кем мог поговорить о своей дальнейшей судьбе. Может вон тот, огромный негр, наверно старший. Или этот. Белый с костюме. Он ещё раз посмотрел на человека с тройке. И даже сделал шаг в его сторону. Но неожиданно к тому подошёл какой коп и потащил за собой в помещение участка. Черный, о котором чуть ранее подумал он также не был полицейским.

Взглянул на часы. Пять утра. Холодно. Зябко повёл плечами. Тонкий плащ не спасал от утренней прохлады. Вдруг он увидел полицейского форме с жетоном на груди. Тот шёл прямо на него. Он даже не успел испугаться, когда полицейский оказался рядом с ним.

– Нужна помощь, сэр?

– Да, да, – быстро протараторил он. – Вы полицейский?

– А не видно?

– Извините, я русский дипломат. Хочу получить политическое убежище в вашей стране, – выдал он заранее заготовленную фразу. Затем стал говорить, словно забыл выключить словесный кран. Говорил долго и проникновенно, вспомнив Украину и Афганистан. Девяностые и голод в Поволжье. Остановился лишь заметив направленный на него взгляд.

Полицейский внимательно смотрел, словно оценивал качество товара. Затем кивнул, и проговорил: – Подождите, я свяжусь с капитаном.

Затем быстро набрал номер. Долго не отвечали, но в конце концом он выдохнул в трубку фразу, идентичную ранее услышанной. Молча выслушал ответ. Вставил несколько своих фраз. Вновь выслушал ответ. На этот раз достаточно долго. Затем отключился. Повернул голову к нему. Ещё раз внимательно осмотрел сверху до низу.

– Позвоню в ФБР. Там вам помогут.

Мехико – Гвадалахара. Мексика.

– Как вышел? – Хоакин Самбада по прозвищу Мучо разорвал фольгу сигары и, откусив корешок сунул её в зубы. Отразившийся от стекла неон рекламы брызнул струёй света, заставив его прикрыть глаза.

Это был невысокий, но жилистый мужчина лет шестидесяти пяти с редкими седыми волосами, был чем-то неуловимо похожим на Роберта Де Ниро. Салон автомобиля, пропахший сигаретным дымом, напоминал окопы времён второй мировой войны, по которым только что пришёлся удар вражеской артиллерии. Последний налёт был им сделан только-что после глубокой затяжки.

Пять минут назад, усевшись на заднее сиденье своего «Мерседеса» он, первым делом, поинтересовался текущими делами компании, глубоко не вникая в её работу, хотя был её главным акционером. Пара звонков была как никогда кстати для поднятия боевого духа. Его давно уже не интересовали ни женщины, ни деньги. Как буддийского монаха на излёте лет. Если что и могло вызвать в нем интерес, так это власть.

Членом Парламента он стал больше года назад, вложив в свою избирательную компанию более пяти миллионов долларов, и сейчас ехал на заседание комитета по экономике, будучи заместителем председателя. Прошерстив газеты, он, отложив мобильный, углубился в чтение жёлтой прессы, но почти сразу же бросил, обнаружив, что главным лицом почти всех статей был его босс, которого он хоть и презирал, но относился с уважением за умение выкрутиться от того, отчего выкрутиться практически невозможно. В обвинения в коррупции.

И хотя часть сделок, по которому проходил босс, исполнялась им, он не собирался останавливаться, так-как жизненный принцип, которым он жил заключался в постоянном движении вперёд. А это означало новый коррупционные скандалы в будущем.

Звонок мобильного настиг его в тот самый момент, когда он вынимал из коробки гаванскую сигару – подарок Фиделя Кастро сделанный ему лет двадцать назад. Тогда он не был тем, кем был сейчас. В прошлом году он вновь в составе делегации был на Кубе, о чем до сих пор вспоминал с ностальгией. Хотя сейчас Куба была не та, что раньше.