Ответный выстрел Грача

Ответный выстрел Грача
Игорь Алексеевич Ковриков

Советский военный лётчик Алексей Грачёв по прозвищу «Грач» когда-то давно проходил службу в далёкой стране Москана, которая находилась на острове посреди океана. Как раз в это время там начались гангстерские войны, и Грач неожиданно оказался в самом центре мафиозных разборок. Через много лет, когда он уже вышел на пенсию, в СССР началась перестройка. Алексей, видя, что его страна стремительно меняется, решил вернуться на Москану. Грач всегда помнил, что у него там остались друзья, но он даже не предполагал, что эти друзья могут в один момент превратится в смертельно опасных врагов.

Все герои и события вымышлены.

Совпадения могут быть лишь случайностью.

Часть первая. Воспоминания Грача

1.Город Россина, столица Москаны. Конец 80-х годов XX-того века

Клуб «Пума», стоящий прямо на берегу океана среди огромных пальм в районе самой окраины города, всегда был заполнен народом, несмотря на то, что имел огромные размеры. Расположенный на бывшей подземной автостоянке, он пользовался большим успехом у скучающей от безработицы молодёжи. Парни и девушки со всего города стекались сюда каждый день, поэтому уже к вечеру «Пума» была переполнена, и охрана перекрывала свободный вход. Популярность этого заведения объяснялась очень просто: «Пума» оставалась чуть ли не единственным заведением в Россине, где можно было найти всё, что душе угодно, чтобы оторваться по полной и словить кайф любого рода. Реки разнообразного спиртного и какие угодно виды наркоты, дешёвые девочки и живая музыка – всё это присутствовало здесь, и было очень удивительно, что полиция до сих пор не прикрыла «Пуму». Но это было удивительно только тем, кто не знал, кто на самом деле является хозяином этого заведения.

Когда в городе начались беспорядки, посетителей в «Пуме» поубавилось, но свободных мест вечером всё равно не было. Месяц назад люди, возмущённые поголовной коррупцией, тупостью и жадностью чиновников, и глупыми законами, которые каждый день принимал парламент страны, вышли на улицы. Ситуация сразу вышла из-под контроля, и в центре Россины начались волнения. Горели автомобили и государственные учреждения, а обезумевшая толпа громила магазины. Вся полиция была занята разгонами демонстраций, и ей сейчас было не до охраны порядка. Поэтому в этом районе полицейских давно не было видно, но несмотря на это, здесь царил абсолютный порядок, и преступлений почти не было. Это лишний раз доказывало могущество и авторитет человека, который владел «Пумой» и всем этим районом, и которому были совсем не выгодны беспорядки, если бы они здесь начались.

Наступил вечер, и около входа в заведение образовалась немаленькая очередь, но скоро охрана закрыла двери.

– Вход закрыт! – пробасил в толпу огромный афроамериканец в камуфляжной форме. – Мест больше нет!

Это был начальник охраны «Пумы» Эл Кентукки, которого все называли «Американец» из-за его фамилии.

– Открой, Американец! – неслось из толпы. – Открой, а то мы разнесём двери!

Очередь напирала, но Эл был совершенно спокоен. Сзади него стояло пять таких же здоровенных негров в такой же, как у него, полувоенной форме.

– Мест нет! – отрезал «Американец». – Если хотите пройти, то вам придётся подождать, пока кто-нибудь выйдет.

И он достал из-за пояса большую резиновою дубинку. Его подчинённые тоже вытащили дубинки и приняли угрожающие позы. Они решительно шагнули вперёд, и очередь отпрянула. Толпа разгорячённой алкоголем молодёжи могла бы легко смять и разбросать в разные стороны шестерых охранников, стоящих перед ней, но только в другом месте. У каждого «секьюрити» на поясе, кроме дубинок и наручников, висел револьвер тридцать восьмого калибра, а каждый, кто сюда приходил, знал, что охрана «Пумы» применяет оружие по любому поводу, даже без предупреждения.

Люди стали нехотя расходиться, и очередь в один момент заметно поредела. У входа остались только самые терпеливые, а остальные либо пошли в сторону близлежащей веранды, где ещё можно было купить недорогой выпивки, либо скрылись в близлежащих дворах, чтобы успеть в другие бары до их закрытия.

Трое молодых мексиканцев поднялись на веранду, купили себе пива и устроились в неудобных плетёных креслах.

– Ну что, Родриго, – сказал длинный худой парень в рваной джинсовке и с грязными длинными чёрными волосами. – Сегодня отдохнуть в «Пуме» не удастся.

– Надо было приходить раньше, – ответил коренастый крепыш, одетый в выцветшую жилетку. – Теперь пойти некуда. Все кабаки уже закрыты.

– Жалко, что не попали, – произнёс третий парень, полный коротышка в грязной футболке. – Придётся идти домой чтобы не попасть в комендантский час.

С начала беспорядков президент Москаны ввёл в стране чрезвычайное положение, и во всех городах в ночное время действовал комендантский час.

– Как думаешь, войдут в город американцы? – спросил длинный.

– Всё может быть, – покачал головой Родриго. – Янки вложили в нашу страну столько денег! Конечно, они так просто от них не откажутся. В городе на баррикадах уже стреляют вовсю, и положение нашего президента становится всё неустойчивей. Полиция уже не контролирует ситуацию, и парламент может попросить помощи у американцев.

Рядом с Россиной находилась американская военная база, и в последнее время на ней постоянно приземлялись и взлетали транспортные самолёты. Всем было абсолютно понятно, что на базу прибывают дополнительные войска.

– Пропал вечер, – произнёс толстый. – Я хотел сегодня посмотреть на Лину. Говорят, у неё новая программа.

– Да, давно её не было, – ответил высокий. – Сегодня она танцует первый раз после своей свадьбы.

Лина была ведущей танцовщицей в «Пуме», и посмотреть на неё люди съезжались со всей Москаны.

– Говорят, что тот русский, за которого она вышла замуж, неплохой парень, – сказал Родриго. – Взял её с ребёнком, да ещё и после того, что с ней произошло.

– Он ещё и довольно крутой, – согласился длинный. – Говорят, что даже Удав боится с ним связываться.

Удавом здесь называли Жака Лакомба, человека, которому принадлежала «Пума» и ещё половина Москаны. Он был подпольным хозяином страны, поскольку являлся лидером преступного синдиката, опутавшего своими щупальцами все сферы экономики.

Ничего не делалось без его участия. Он имел доход с каждой торговой операции, происходящей на острове, будь она легальной или нелегальной, а уж торговлю наркотиками и проституцию подмял под себя полностью. Единственный бизнес, в который Лакомб не смог влезть, была добыча алмазов, да и то только потому, что её полностью контролировали американцы.

– Ерунда! – воскликнул полный. – Удав сможет заставить работать на себя кого угодно.

– Не говори, чего не знаешь! – возбуждённо заговорил длинный и наклонился вперёд. – Про этого русского лётчика тоже идут всякие слухи, один страшней другого. Говорят, что Лакомб пытался на него «наехать», но потом вдруг неожиданно успокоился. А Лина! Всем известно, что за ней бегал его внук, но русский женился на ней, ничего не испугавшись. Говорю тебе – не простой парень этот Лёша Грач.

– Говорят, что Грач лет двадцать назад спас Удаву жизнь, – произнёс полный. – Поэтому Лакомб его и не трогает.

– Это просто слухи, – сказал Родриго. – Кто верит в них, кто нет. Я лично не верю.

И тут где-то рядом раздался звук мотора приближающейся машины. Друзья обернулись и увидели, как из ближайшего переулка вылетели два огромных чёрных внедорожника «Хамви» и, подъехав к входу в «Пуму», резко остановились. Из первой машины вышли три человека и направились к дверям, причём у одного из них в руках был огромный букет цветов.

– Не может быть! – воскликнул длинный. – Бастиан Лакомб!

– Вспомни чёрта, он и появится, – произнёс Родриго. – К Лине приехал.

– Она же теперь замужем! – удивился толстый.

– Видно, ему всё равно, – проговорил Родриго и смачно плюнул на грязный пол. – Ведь он же внук Жака Лакомба.

Три человека, вылезшие из «Хамви», между тем вошли в клуб. Охрана без разговоров расступилась, и они оказались в ярко освещённом помещении.

– Как дела, «Американец»? – развязно поздоровался с начальником охраны молодой худой рыжеволосый парень лет двадцати с букетом в руке.

– Всё хорошо, мистер Лакомб, – ответил Кентукки. – Решили отдохнуть?

– Я к Лине. Она здесь?

– Да, мистер Лакомб, – вежливо сказал Эл. – Но, ваш дедушка…

– Мой дедушка – это внутреннее дело моей семьи! – перебил Бастиан, подойдя вплотную к Кентукки. – Ты знаешь, сколько ему лет? Скоро здесь всё будет моим, и тебе уже надо начинать к этому привыкать. Ты меня понял, «Американец»!?

– Да, мистер Лакомб, – Эл смиренно кивнул.

– Ну то-то, – успокоился младший Лакомб. – Где она? У себя?

– В своей комнате, мистер Лакомб.

– Успокойся, «Американец», – усмехнулся Бастиан. – Слушайся меня, и всё у тебя будет хорошо.