Рассказы 9. Аромат птомаинов

Мизери кулаком утерла слезы – Каттер сделал вид, что не заметил.

– Из нашенских? Мы с Ричем в порядке. Его в плечо навылет. Ходит уже. Раско – черт знает. Из него же слова нормального не вытянешь, все мать-перемать. Тулье досталось, но вчера в себя пришел. Вроде хромает по госпиталю. Фил здесь. Гелвин тоже. Мак… совсем плох. Если голову повернешь направо, увидишь.

Движение далось легче, чем ожидал Каттер. Макферсон лежал недвижим, укутан в бинты. Грудь почти не поднималась. Видать, шансов мало.

– А осталь… ные?

– Не знаю, Кат. Может, того… – она провела пальцем по горлу. – Или в другом крыле госпиталя. Никого больше не видела. В общем… позову Хобота и Раско. А ты тут полежи, никуда не уходи.

Ну, девка! Только слезы роняла и уже издевается!

Видимо, госпиталь располагался в брошенном здании школы. На стенах кое-где висели портреты и обрывки карт, встречались надписи, что такой-то любит такую-то, тот с тем-то друзья, а некто и вовсе дурак. Время здесь, казалось, застыло. Особенно для Каттера. Мизери с парнями приходили навестить и быстро исчезали. Он не осуждал – завидовал. Они могли спокойно ходить где вздумается, разговаривать, может даже выпивать. Хобот наверняка уже разведал. А вокруг Каттера стонали и ругались бойцы. Парни и девушки. Война жрет всех.

К концу второго дня он умудрился сесть, за что был обруган главным хирургом, суровым кряжистым мужиком по кличке Палач. Он осмотрел взводного и пообещал дать коляску, если тот полежит спокойно еще день.

– Не для того тебя штопал, чтобы ты себя угробил! – негодовал врач.

Каттер спорить не стал, повалился обратно на койку и вскоре заснул. А проснулся под вечер, когда медсестры загнали бойцов в палаты и принялись гасить свет. Койка Раско пустовала, видать его медсестра не нашла. Да и вряд ли найдет до утра – здесь-то ему жена не страшна. Свет погас, и через некоторое время бодрствующим остался только Каттер. Хобот храпел, как сатрык в норе. Тихо скрипнула дверь, и в палату вошел Тулья. Связист осмотрелся, шагнул в сторону Макферсона, в его руке тускло блеснуло. Термометр? Судно?

Нож, что ли?.. На кой хрен?

Взводный замер. Тулья еще раз огляделся, протиснулся между койками – его зад в белой пижаме как раз навис над Каттером. Связист замахнулся, и теперь уж сомнений не было – в тонкой руке был зажат нож. Каттер заорал и бросился вперед.

Рывок получился слабый, но руки вцепились в рубашку бойца. Щуплый Тулья не выдержал веса Каттера, и оба грохнулись на пол. Зазвенел выпавший нож, затопали сапоги. Крик и бросок отняли последние силы, перед глазами поплыло. Каттер смутно разглядел, как на Тулью бросились люди в красных халатах.

Окружающее превратилось в скверно нарисованную картину – грубые мазки и яркие пятна. Каттера схватили, подняли, положили на койку. Голоса вокруг становились то тише, то громче, а потом и вовсе заглохли.

Когда Каттер пришел в себя, вокруг снова стояла тишина. Случившееся могло показаться сном, если бы не скула – по ней Тулья двинул локтем. Она тихонько ныла, и ей принялись вторить остальные раны. Заснуть под это нытье было трудновато, поэтому Каттер лежал и таращился в потолок. В какой-то момент он осторожно повернулся набок и встретился взглядом с Макферсоном.

«Очнулся!» – сверкнуло молнией в голове, и взводный подскочил на кровати. Вернее, попытался. Тело было плохо приспособлено к подскокам, и он со стоном повалился обратно.

Макферсон лежал на боку и смотрел в пустоту.

– Воин! Ты как? – шепотом спросил Каттер, но тот промолчал.

– Слышь?

Похоже, не слышал – продолжал таращиться вдаль и не реагировал.

– Мак, ты чего?

Каттеру удалось приподняться, он потянулся к бойцу, но тот перекатился на другой бок и сел. Пару раз кивнул головой, поводил руками, будто проверял, как работает тело, затем, пошатываясь, встал.

– Мак! – громче позвал командир. Боец закончил полуночную зарядку, вытянул руки по швам, огляделся. Сделал шаг вперед и склонился над спящим Филом.

И тут Каттер понял. За все время Макферсон ни разу не моргнул!

Крик Каттера совпал с хрустом шейных позвонков Фила. Макферсон не делал лишних движений. Не вздрогнул, когда заорал Каттер, не обернулся. Свернув шею Филу, пошел к следующей койке. Двигался он как сломанная кукла. Позже Каттер понял, почему. Тело рвалось вперед, но было не способно идти быстрее. Наверное, поэтому большая часть палаты осталась жива.

Следующим умер Гелвин. Он проснулся от вопля, сел на кровати. Рука Макферсона рванулась, увлекая за собой все тело, и кадык Гелвина остался в кулаке безумца.

– Макферсон, нет!

Бесполезно! Два дюжих парня – Каттер не знал их имен – навалились на Макферсона, но тот стряхнул их с себя. А затем ударил одного кулаком в нос, второго в ухо. Дважды отвратительно чавкнуло.

Раздался выстрел – на пороге стоял Палач. В руке чуть подрагивал пистолет. Бил наверняка – в сердце, с такого расстояния промахнуться не мог. Макферсона отбросило к стене, он рухнул боком на трупы.

И тут же начал вставать. Врач не был готов к такому. На мгновение растерялся, и этого хватило Макферсону. Тот уже встал на ноги и пер на Палача с неотвратимостью броневика. Хирург запаниковал, следующая пуля прошила убийце плечо. Макферсон пошатнулся, схватил тумбу и с нечеловеческой силой швырнул. Раздался крик, и рядом с Палачом на пол свалился санитар.

Грохнуло еще раз. Макферсону снесло полголовы. Он упал к ногам доктора и затих.

Остаток ночи Каттер провел в полубреду, между сном и явью. В минуты забытья являлись Макферсон, Мизери и Раско, хотели его убить. Взводный знал, что это сон. Но каждый раз просыпался в холодном поту, чтобы тут же провалиться в очередной кошмар.

После утреннего обхода появились Мизери с Хоботом. Похоже, и им в эту ночь не спалось.

– Кто ж знал, что Мак вшивый? – тихо пробормотала Мизери. Хобот только выругался.

Да и было от чего. Война длилась два года. А полгода назад появились слухи о посмертниках. Трупы оживали и бросались на бывших союзников. Убивали быстро, страшно. Останавливали таких только пулей в голову. Погибшие от их рук через некоторое время тоже вставали. Каттер помнил суеверный ужас, с каким он и его бойцы глядели на посмертников. Ученые Империи разобрались: дело в нано-машинах – «вшах» – которые, попадая в кровь, превращали труп в боевую единицу. Эффективных контрмер, помимо обыкновенного сканирования, против них до сих пор так и не разработали.

Каттер задумчиво потеребил край бинта и проговорил:

– Да как он попал в госпиталь со вшами? Особист же всех просканить должен был.

Мизери и Хобот переглянулись.

– Что не так? – нахмурился Каттер.

– Тэ-тэ-ты не знаешь… – протянул Хобот.

– Чего я не знаю, блин?

– Думала, ты в курсе, – Мизери примиряюще положила руку ему на плечо. – Особист проверял. Сначала пошли тяжелораненые: Фил, ты, Макферсон… Человек десять. Особист стал щупать всех подряд. Тут прибегает Палач и кричит, мол, майор, у меня боец до операционной не дотянул, а все твое сраное сканирование…

Увидев лицо Каттера, Мизери быстро поправилась:

– Я только повторяю! В общем, врач кричит: «Потом посканируешь, везите быстро, а то передохнут!» Особист уперся: никого, говорит, никуда не повезут, пока не закончу. Врач его за грудки, мол, тогда пристрели всех, чего мучаются? У майора кровь в башку, пистолет из кобуры рванул. Орет, слюной брызжет: «Бунт! Я тебя, гнида, к стенке!» А врач не таковский, не сдрейфил, давай, дескать, стреляй, сам будешь кишки вправлять. Майор ругался страшно, но уступил. Вот вас и внесли… как есть.

Каттер стиснул зубы, чтобы не заорать на весь госпиталь. Злиться было не на кого. С одной стороны – если б не Палач, он, Каттер, помер бы там, под сканером. А с другой – на руках посмертника пять трупов. Сложная арифметика. Надо было что-то делать. И взводный знал, что именно.

– Разрешите? – Каттер стукнул по двери, толкнул ее и въехал в кабинет особиста. Майора внутри не оказалось. В комнате пахло чем-то странным, а за столом сидел Палач и мрачно смотрел на визитера. На столе стоял полупустой стакан, очевидно с чем-то горячительным.

– Тебе чего, лейтенант?

– А майор где?

Палач ухмыльнулся:

– Хороший вопрос.