Вторник, №15 (34), ноябрь 2021

Поэтам же в подарок достались цветы, аплодисменты и договорённость встретиться на том же месте в том же составе – ровно через год!..

Приходите – вход свободный!..

6 и 7 сентября в самом центре столицы, на территории Таганского парка, прошли выступления участников Второго московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского, приуроченные к празднованию Дня города. Перед детьми самых различных возрастов, их мамами, папами и прочими взрослыми за два полноценных дня творческой работы выступили поэты и прозаики Эдуард Успенский, Пётр Синявский, Михаил Грозовский, Марина Бородицкая, Артур Гиваргизов, Игорь Жуков, Ирина Антонова, Ольга Воронина, Сергей Белорусец, Людмила Чутко, заслуженный артист России Александр Чутко, композитор и исполнитель Алексей Карелин, ведущая программы «В нашу гавань заходили корабли» Элеонора Филина, сотрудники Дома-музея Чуковского в Переделкине, члены жюри и оргкомитета Фестиваля Сергей Агапов и Павел Крючков, профессиональные театральные коллективы, и группа артистов-аниматоров, исполняющих роли героев Чуковского и других сказочных персонажей.

Среди зрителей были проведены всевозможные литературные конкурсы и викторины, победители которых в качестве призов получили книги лауреатов Премии имени Чуковского – 2007, книги самого Корнея Ивановича, произведения хороших современных авторов, номера популярнейших детских журналов, значки Фестиваля, игрушки и конфеты.

А по завершении увлекательных литературных игр, цирковых номеров и хороводов председатель оргкомитета Фестиваля Сергей Белорусец пригласил всех желающих посетить центральное событие сентябрьского этапа Фестиваля-2008 – традиционный Костёр Чуковского «Прощай, Лето!», который состоится на территории Дома-музея Корнея Чуковского в Переделкине 14 сентября и начнётся ровно в полдень!..

Приходите и приезжайте!

И для детей, и для взрослых вход на все наши мероприятия свободный!..

Из искры возгорелось пламя!..

Как было обещано – воскресным днём 14 сентября ровно в полдень – на территории переделкинского Дома-музея Корнея Чуковского началось центральное событие третьего этапа Второго московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского – традиционный Костёр «Прощай, Лето!»

Коллективными мольбами участников Фестиваля с небесной канцелярией удалось договориться: в результате чего, несмотря на прогнозы синоптиков, столичная и подмосковная погода смилостивилась и не пролила в этот день ни дождинки…

Самой первой на праздник (почти за два часа до его официального начала) приехала съёмочная бригада, представляющая утренний канал «Настроение» (ТВ-Центр). Вообще же, кроме ранних пташек с третьей кнопки, мероприятие освещало несколько групп телевизионщиков (ТК «Столица», ТК «Доверие», ТВ ЗАО, а ТК «Столица Плюс» прислала аж две новостные бригады!..). Выступающих (не говоря о зрителях) также было много – и хватило более чем на два часа весёлого, доброго и полезного времяпрепровождения.

Перед детьми и взрослыми – с речами, стихами, песнями, танцами, викторинами и прочими забавами выступили корифеи современной отечественной литературы для детей Эдуард Успенский и Юрий Энтин, первый секретарь Союза писателей Москвы Евгений Сидоров, поэты и прозаики Марина Бородицкая, Александр Тимофеевский, Пётр Синявский, Виктор Лунин, Инна Гамазкова, Артур Гиваргизов, Михаил Грозовский, Людмила Чутко, Ирина Антонова, композиторы Григорий Гладков, Алексей Карелин, Валерий Антонов, заслуженный артист России Александр Чутко, бард-дуэт «Ты и я», фолк-дуэт «Телега», артисты Театра «Игра» под руководством Андрея Защеринского, аниматоры, облачённые в костюмы персонажей сказок дедушки Корнея.

Вели праздничную программу ответственный секретарь жюри литературной премии имени Корнея Чуковского критик Павел Крючков и председатель оргкомитета Фестиваля поэт Сергей Белорусец.

А вот поэт и прозаик, лауреат нескольких престижных премий в области детской литературы Станислав Востоков не выступал, предпочтя роль кострового (в дуэте с сотрудником Дома-музея Владимиром Спектором…). Именно они помогли правильно и своевременно зажечь самый настоящий чуковский Костёр живописной делегации в составе заведующего Домом-музеем Корнея Чуковского Сергея Агапова, директора Фестиваля Ольги Радзивилл, сотрудницы Департамента СМИ Ольги Меншутиной, Евгения Сидорова, Эдуарда Успенского, Юрия Энтина, Сергея Белорусца…

Ну а после традиционного Костра было традиционное чаепитие, где в гостеприимной обстановке (спасибо и за это, и за многое другое немногочисленному, но дружному домашне-музейному коллективу!) ещё продолжительное время звучали хорошие слова (в рифму и без), а также пелись народные и авторские песни…

Фестиваль Чуковского в Политехническом

8 ноября друзья Мухи-Цокотухи, доктора Айболита и Мойдодыра, читатели Букв и знатоки Рифм встретились с писателями, поэтами и музыкантами – участниками Фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского – в зале, прославленном выступлениями самых известных «взрослых» поэтов и писателей: в Большом зале московского Политехнического музея.

Гостей, уже умеющих и пока ещё не умеющих читать, а также их родителей и педагогов приветствовали всамделишный отец Дяди Фёдора и старухи Шапокляк Эдуард Успенский и его жена Элеонора Филина, композитор и певец пластилиновой вороны Григорий Гладков, создатель КВАрьете «Весёлая КВА-мпания» маэстро Пётр Синявский, автор именинного хита «Пусть бегут неуклюже…» Александр Тимофеевский, лауреат премий имени Корнея Чуковского и Самуила Маршака Марина Бородицкая, песенник и басенник Алексей Карелин и радушные хозяева переделкинского Дома-музея Корнея Чуковского Сергей Агапов и Павел Крючков. А командовал парадом Главный Придумщик Фестиваля поэт Сергей Белорусец.

Оказалось, что даже те, кто ещё не умеет читать, уже умеют очень громко подпевать, очень громко хлопать в ладоши и очень-преочень громко смеяться! А ещё замечательно отгадывать загадки, жонглировать рифмами и смехотворить (или слововытворять?) – в общем, расшифровывать и выдумывать новые смешные смыслообразования. И даже умеют дарить писателям цветы, брать автографы и – самое главное – держать ушки на макушке и не хулиганить целых три часа подряд!

Участники Фестиваля Чуковского были очень рады встретиться со своими юными друзьями на столь прославленной литературной сцене, за что и говорят большое спасибо сотрудниками Политехнического музея! А также всем гостям – и большим, и маленьким; всем, кто любит читать и слушать сказки; всем, кто поддерживает литературные традиции дедушки Корнея! Надеемся, что встречи маленьких читателей и больших детских писателей на сцене Политехнического музея тоже станут традиционными.

На выставке в «Манеже»

«Лучшее – детям». Так называлась выставка, прошедшая с 10 по 13 декабря в Центральном выставочном зале «Манеж».

Главным организатором этого проекта выступила Общественная палата Российской Федерации и лично Александра Васильевна Очирова, по приглашению которой Фестиваль детской литературы имени Корнея Чуковского стал полноправным участником выставочных мероприятий.

На площадке Фестиваля (стенд P-06), оформленной экспонатами из мемориального Дома-музея Корнея Чуковского в Переделкине, в течение всех дней работы выставки выступали детские писатели, поэты, издатели, даже одна художница…

Состоялись презентации поэтических книг участников Фестиваля: вышедшей – Александра Тимофеевского (с музыкальным сопровождением Алексея Карелина) и готовящейся к выходу в свет – Михаила Грозовского (обе – издательство «Самокат»), а также – волшебно-прозаической, но уже реально существующей, принадлежащей перу Аи эН (издательство «Серафим и София»).

Случаями из собственной жизни щедро поделился с заинтригованными слушателями Сергей Георгиев. О творчестве Чуковского правдиво и увлекательно рассказали чуковеды Сергей Агапов и Павел Крючков. Сергей Белорусец трижды провёл свой «мастер-класс» «Игрослов»…

Кроме того, на стенде С-06.2, где показывал себя и свою экспозицию соорганизатор Фестиваля Фонд возрождения народной культуры (президент Ольга Радзивилл), регулярно демонстрировался видеофильм, посвящённый Фестивалю, блистательно снятый и динамично смонтированный Владимиром Спектором (который, кстати, активно операторствовал и в «Манеже»…).

Там же, на стенде Фонда возрождения народной культуры, состоялось вручение книг лауреатов литературной премии имени Корнея Чуковского представителям (из числа детей и взрослых) Регионального добровольного общества многодетных семей (руководитель Маргарита Колобова).

Фестиваль и Фонд пригласили их сюда получить не только книги, но и удовольствие от выступления наших лауреатов, предварённого видеоприветствием председателя жюри премии Эдуарда Успенского. Правда, из обещанных публике лауреатов смогли выступить не все. Григорий Гладков уехал в Подольск председательствовать на тамошнем музыкальном фестивале.

Зато те из лауреатов, кто в «Манеж» попал (Марина Бородицкая, Юрий Энтин, и Юрий Кушак с дочерью Лизой), просто здорово и по-настоящему зажигательно выступили перед маленькими (и не очень) зрителями на большой сцене!..

А заключительное слово, обращённое к многодетным семьям и другим гостям выставки, по поручению и от имени Фонда возрождения народной культуры, Союза писателей Москвы и Фестиваля Чуковского произнёс председатель оргкомитета Фестиваля Сергей Белорусец.

И ещё одно знаковое для нас событие произошло в 2008 году.

Мы с Ольгой Радзивилл были приглашены стать экспертами по вопросам детства Общественной палаты Российской Федерации.

В результате чего приняли довольно активное и заинтересованное участие в разработке актуального социально и культурно значимого форсайт-проекта «Детство-2030. Дорожная карта».

Владимир ЛЕВИН

Картины Зули

Написание этих строк наполняло Зульфию новым приятным ощущением. Манящим таинством светился экран с выстраиваемым ею текстом. Она не понимала, кто тут хозяин: человек, создающий текст, или сам текст, ещё не родившийся, но явно дающий о себе знать? По её худощавому телу, привыкшему к постоянному напряжению, пробежала дрожь, взволновавшая и взбудоражившая Зулю. Как лёгкие толчки в земле предвещают землетрясение, так и эта дрожь нашёптывала ей, что истории, за которую она взялась, суждено появиться на свет. Даже если Зуля решит её забросить, даже если Зулю парализует страх провала, история всё равно найдёт свой путь разродиться через Зулю. Как дети выбирают своих родителей, так и история выбирает своего создателя.

Дрожь охладила сухую кожу на ладонях, но и умудрилась согреть кровь внутри вен, прорезавших ладони голубоватой выпуклостью. Зуля была во власти какой-то силы, благодаря которой найдёт ту себя, которую раньше не осмеливалась нащупать. Непонятная сила овладеет многим, чем Зуля дорожит, – временем, самоотдачей работе, мыслями о дочери, тщеславием и крепкой позицией в обществе. Но взамен Зуля получит нечто истинное, зеркало, в котором увидит бесценное отражение правды о жизни и о себе.

Ее тёмно-карие глаза отчуждённым взглядом окинули комнату, служившую Зуле кабинетом. Такой же взгляд в её глазах и тогда, когда, возвращаясь из зарубежной командировки, она с тяжёлым сердцем смотрит на суетливые улицы Ташкента, на старый добротный подъезд четырёхэтажного дома, где в трёхкомнатной квартире на первом этаже им с дочерью уже тесновато, на свои уставшие, осунувшиеся и заострённо-резкие скулы в зеркале в ванной комнате. Но, в отличие от того взгляда, взгляд нынешний спокоен, эмоционально бесцветен и потому чист и ясен.

Зуля всматривалась в многочисленные книги за стеклом тёмных деревянных дверей старого стенного шкафа, напротив которого она сидела за столом в синих спортивных трико и белой маечке, обтягивающей её мелкогрудое тело. Одна часть шкафа заполнена профессиональной литературой на нескольких языках, а другая – любимыми книгами художественной литературы и томами нескольких энциклопедий искусства. Все они прочитаны ею полностью, а некоторые даже перечитаны, но в молодости, до замужества и рождения Сайеры. Много раз она хотела пополнить коллекцию книгами современных авторов.

Широкие полные губы Зули разошлись в лёгкой улыбке. Она вспомнила, что первая мысль после развода, когда Сайере было три года, была о том, что теперь, освободившись, она уж точно пройдётся по книжным ларькам. Но бывший муж оказался ни при чём. Прошло тринадцать лет, а у ларьков Зуля так и не появилась. Уход мужа, нуждавшегося «не в женской карьере, а в нормальной жене», полностью развязал Зуле руки, и она целиком нырнула в работу, как нацеленный на олимпийскую медаль пловец. Потому неудивительно, что профессиональную литературу она помнила лучше, детальнее и точнее, чем художественную. Раньше ей было грустно это осознавать, но теперь именно слабость памяти оказалась необходимым и целительным качеством ума. Без этой слабости уверенность творческого порыва уступила бы место авторитету классиков. Её собственный голос не родился бы, а говорил чужими голосами.

За кабинетным столом она посвятила бесчисленные часы работе, чтобы они с дочерью были сильными. Она отдавала себя работе. Воля Зули выжигала клеймо в плоти времени, заглушая стоны и желания женской души и тела. Следуя напутствию отца, Зуля доказывала, что может добиться земных высот. Она бросалась на любой вызов, развила в себе нюх хищника, чуя интриги и предательства, и затачивала своё главное оружие – ум – так же неустанно и бережно, как охотник затачивает кинжал. Работа давала плоды, и Зуля стояла на ногах настолько крепко, насколько это возможно. Тем не менее, так как жизнь и Зуля держали друг друга за горло одинаково крепко, Зуля понимала, что стоит ей ослабить хватку, как жизнь перехватит инициативу и придушит её. Поэтому всего лишь несколько недель назад забыть о работе в воскресенье было для Зули немыслимо.

* * *

Две недели назад во сне Зуля прогуливалась в парке в Амстердаме, так же как она это делала годом ранее во время рабочей поездки. Зуля любила цветы, и они иногда украшали её сны. Но ни один сон не мог сравниться с тем парадом и празднеством тюльпанов, которые предстали перед ней в тот весенний и солнечный день. Кто сказал, что сон интересней, чем реальность? Она не могла поверить, что мир мог быть так красив.

Краски тюльпанов предстали перед ней в бесконечном разнообразии. Застигнутая врасплох, Зуля была обескуражена и растеряна. Как запечатлеть все эти краски? Они окружали её повсюду, но уму и памяти не хватало и миллионной доли цепкости, масштабности и силы, которые были бы способны их охватить и удержать. Но она всё же чувствовала, что калейдоскоп цветов проникал в неё благодаря тому, что она сдалась. Поняв своё бессилие перед бесконечностью красок и магией красоты, она отдала себя им, позволив им насладиться ею так же, как она наслаждалась ими. Зуля никогда не забудет то мгновение, когда её душа превратилась в фиолетовый тюльпан, пролетавший над огромным парком. Как птица, тюльпан то поднимался ввысь, то спускался низко и, подлетая к каждому цветку, целовал и оставлял частичку себя на каждом из них. Тогда Зуля поняла, что вобрать бесконечность можно только сдавшись, распластавшись на траве и забыв о себе. Свобода только там, где человек теряет себя.

Зуля вернулась из Амстердама окрылённой. Осознание, что есть райский сад на земле, возвысило её над собственной жизнью. То фиолетовым, то оранжевым, то красным, а то и жёлтым тюльпаном она пролетала над пылью строящегося города, над зданием Министерства внешнеэкономических связей с его недремлющим кабинетом начальника юридического управления, над четырёхэтажным домом с его старым подъездом, ведущим к квартире, в которой накипали проблемы с Сайерой, обострившие боль пустоты и бессмысленности жизни. Но полёт цветов подошёл к концу, и Зуле всё-таки пришлось дышать пыльным воздухом строительных работ, показывать служебное удостоверение на пропускной в министерстве и возвращаться домой в беспокойном ожидании очередного неприятного сюрприза и скандала с дочерью.

Правда, спуск на землю был не окончательным, что смягчало жизненные тяготы. В этом ей помогала череда вариаций одного простого сна и неординарная память на картины, которую она в себе открыла ещё ребёнком, листавшим художественную энциклопедию в отцовской библиотеке. Сон был большой крутящейся рулеткой, заполнявшей всё поле зрения. Рулеточные полосы были разноцветными, но на них преобладали светло-кремовые тона жёлтого, зелёного, оранжевого, красного и синего. Каждый раз движение рулетки запускалось сильным толчком стальной ручки с ярко-красным набалдашником. Рука, запускавшая вращение, каждый раз была разная. В первый раз Зуля распознала в ней смуглую волосатую руку отца со шрамом от когда-то удалённой шишки под костяшкой указательного пальца. После долгого вращения, во время которого цвета слились в единый насыщенный вращающийся поток, движение рулетки замедлилось и стрелка остановилась на картине, в которой Зуля признала «Молочницу» Вермеера. Её Зуля с удовольствием рассматривала в музее в Амстердаме.

Сон на этом закончился, но образ молочницы, проникший в её сердце через сон, помог ей проживать будни спокойно и даже благодатно. Как молочница, Зуля отдавала себя работе, не позволяя побочным мыслям и беспокойствам заступить, как запасному игроку, на поле сознания. Работа и мелочи ежедневной рутины – это молоко, на которое направлен спокойный и безмятежный взгляд молочницы, не волнующейся ни о чём, кроме аккуратного завораживающего молочного перелива из глиняного кувшина в широкую коричневатую чашу возле ломтей хлеба на столе, покрытом бирюзовой скатертью. Молочница научила Зулю вслушиваться в перелив молока в шумном и беспорядочном течении капризной, ворчливой и непредсказуемой жизни. Зуля на время заперлась в комнате молочницы, не заботясь о суете за решётчатым окном над столом. Душа Зули обрела крепкость жёлто-синего цвета платья молочницы и белизну платка на её голове.

Молочница не могла переливать молоко вечно, и рано или поздно, наверное, покинула комнату и была поглощена жизнью за окном. Вот и Зулю выдернули из молочного потока бесстыдные дырки на джинсах дочери, собиравшейся погулять и покататься на скейтборде субботним вечером. Сидела Зуля за рабочими бумагами в гостиной лицом к входной двери в коридоре, и взорвалась, когда увидела кругленькие коленки дочери, её гладенькие ляжки, подмигивавшие из-под зеброобразных прорезов, и подчёркнутую щель ближе к бедру.

– Ты куда собралась, и что за вид такой? Откуда у тебя дырявые джинсы?