1185 год

До сумерек Муо и его спутник, забыв об усталости и жаре, осматривали развалины, но оценить их размеры и значение Муо не смог. И это не удивительно: самый большой в мире мертвый город занимает площадь во много десятков квадратных километров. Его значение и масштабы стали ясны лишь после того, как в течение многих лет экспедиции археологов работали там, расчищая лес и составляя план города.

Поверить в Ангкор было трудно, так как народ, некогда воздвигший его, впоследствии не создал ничего подобного или даже похожего. Не было аналогий Ангкору и в других странах.

Постепенно история Ангкорского государства была восстановлена по надписям, археологическим раскопкам и летописям соседних государств. И вот что нам теперь известно.

Кхмерское государство было в очередной раз возрождено в начале IX века принцем, приплывшим с Явы. Этот принц принадлежал к «солнечной династии», и, очевидно, при нем и было принято название страны – Камбуджа.

Царям кхмеров подчинялась лишь часть современной Камбоджи, но претензии у них были велики. Хотелось сравняться могуществом с соседними государями, куда более сильными. И вот в 822 году впервые был совершен священный обряд, призванный объявить всему миру, что отныне Камбоджей правит живой бог. Более того, кхмерский царь объявил себя чакравартином – завоевателем вселенной. Был даже избран брахманский род, члены которого, наследуя друг другу, должны были исполнять функцию верховных жрецов при живых богах.

После этого история Камбуджи, или Ангкорской империи, шла замысловатыми зигзагами. То государство распадалось на несколько княжеств, то в него вторгались армии соседней державы Тямпы, то оно попадало в зависимость от Шривиджайи, то само покоряло окрестные земли. Но что бы ни случалось с Камбуджей, все ее властители считались живыми богами и независимо от того, была ли там в чести буддийская религия или индуизм, главным в стране оставался культ дэвараджи – бога-царя.

Для того чтобы этот культ укрепить, создавались многочисленные храмы и монументы, строились новые столицы. Если паганские короли (да и то далеко не все) ограничивались строительством одного большого храма, то цари Ангкора старались превзойти друг друга в грандиозности и числе сооружений, призванных возвеличить самого властителя или его предков.

Рекорд в этом отношении побил царь Сурьяварман II, который умер в 1150 году, разорив страну бесконечными войнами и грандиозным строительством. Именно при нем был сооружен знаменитый храм Ангкор-Ват, тот самый, который откроет через семьсот лет Муо.

Ангкор-Ват был построен с единственной целью – восславить навечно бога-царя Сурьявармана, о котором сегодня помнят лишь несколько историков и искусствоведов.

Что же это такое – Ангкор-Ват?

На углах прямоугольной каменной платформы размерами сто на сто пятнадцать метров и высотой тринадцать метров поднимаются четыре башни, сходные с обрезанными снизу початками кукурузы, высотой с двадцатиэтажный дом каждая. В центре платформы стоит главная башня, значительно более высокая. Все это гигантское сооружение покоится на мощном основании, обнесенном высокой стеной с крытыми галереями. Вокруг – лес колонн, а за ними внешняя стена, длина каждой стороны которой – километр. И это еще не все: за внешней стеной находился ров шириной почти в двести метров, выложенный каменными плитами.

Все каменные плоскости украшены барельефами и орнаментом. Если к тому же учесть, что основные башни Ангкор-Вата были позолочены, а все стены и барельефы раскрашены, то можно себе представить, какое изумительное зрелище являл собой этот храм.

Вокруг Ангкор-Вата был расположен правильно спланированный город с миллионным населением, вокруг и внутри которого стояли храмы, посвященные предыдущим царям-богам или их предкам. Некоторые ветшали в небрежении, ибо принадлежали представителям другой династии или узурпаторам, другие подновлялись.

Вокруг, за полями, каналами и водохранилищами, расстилались бесконечные тропические леса. И ждали, когда уйдут люди, когда забудутся имена спесивых владык и можно будет спокойно поглотить город и храмы.

Сурьяварман, создатель Ангкор-Вата, был индуистом и почитал себя воплощением бога Вишну. Человек, о котором пойдет речь, ибо его жизнь пересекла то мгновение в истории человечества, что условно зовется 1185 годом, царь Джаяварман VII, был буддистом-махаянистом.

Сурьяварман II умер в 1150 году.

Его наследник принял разоренную войнами и гигантскими строительными причудами страну, которой дорого обошлась имперская политика.

Такое случалось и будет случаться в истории. В XVI веке Португалия станет мировой державой и ее колонии многократно превзойдут метрополию размерами и населением. Выкачивая из колоний золото и пряности, Португалия в то же время станет беднеть. Ее солдаты и моряки погибнут в джунглях Бразилии и у берегов Китая, золото и пряности сожрет политика завоеваний – стремление раздвинуть границы империи. А когда в Европу придет капитализм и поднимутся новые нации, они легко оттеснят Португалию. Общественные и экономические отношения в этой империи закоснеют – сил для развития не останется.

Подобная беда постигла и Ангкорскую империю.

Преемник Сурьявармана продержался на престоле десять лет. Строительство при нем велось в меньших масштабах: царь старался удержать в руках то, что завоевал его предшественник. Но это ему не удавалось. Государство катилось к распаду. И вскоре начались крестьянские восстания, религиозные войны, сепаратистские выступления, заговоры и борьба кланов. Ни одной надписи не дошло до нас от этого десятилетия – люди жили только сегодняшним днем, уже не веря, что когда-нибудь наступят более спокойные времена.

Джаяварман VII был законным наследником престола, старшим сыном царя. Но, когда его отец умер, он отказался от власти в пользу своего младшего кузена. Иное решение повлекло бы за собой гражданскую войну, а принц полагал, что страна и без того сыта войнами.

Он уехал из столицы.

Вскоре после этого страну охватило крестьянское восстание Бхарата Раху, и, прежде чем его подавили, прошло несколько лет. Одно время повстанцы даже осадили столицу.

Восстание настолько ослабило империю, что от нее отпали вассальные государства, и в пределы Ангкора начали вторгаться враги.

В этой обстановке произошел дворцовый переворот, и царь был свергнут. К власти пришел один из придворных.

Узнав о перевороте, Джаяварман решил предотвратить новые несчастья, грозившие стране, и поспешил в столицу. Но, когда он подступил к ее стенам, оказалось, что его кузен уже убит, а узурпатор твердо уселся на троне.

И вновь Джаяварман мирно уходит в тень. Он не хочет крови. Ему уже под сорок.

У Джаявармана мужественное лицо. Широкое, с выступающими скулами, с выпуклым широким лбом. Под размахнувшимися густыми бровями чуть раскосые большие глаза, нос широкий, ноздри раздуты, очень большой рот с умеренно толстыми, четко оформленными губами, уголки которых опущены, отчего выражение лица кажется несколько презрительным. И крутой, упрямый подбородок. Лицо красивое, энергичное, лицо вождя, а не отшельника.

Узурпатор продержался на троне двенадцать лет. Он жестоко подавил крестьянские восстания, казнил недовольных вельмож, но тут на страну навалилось новое несчастье: соседнее государство Тямпа, которое неоднократно становилось вассалом Ангкора, воспользовалось ослаблением кхмеров и не только вернуло себе независимость, но и начало наступать на Ангкор. Тямский царь пригласил китайских военачальников, которые перестроили и перевооружили его войско, в частности сформировали отряды конных лучников. Армия тямов вторглась в пределы Ангкорской империи и год за годом все более теснила кхмеров.

Ангкор сопротивлялся несколько лет, но ресурсы государства были истощены, и в 1177 году тямский флот под командованием китайцев подошел по внутренним водным артериям к стенам ангкорской столицы. Этот удар был неожиданным. Столица после недолгого сопротивления пала, узурпатор был убит. Впервые по улицам Ангкора шли алчные завоеватели, впервые они врывались в его храмы, оскверняя гробницы кхмерских царей и разбивая статуи.

Когда тямы наконец покинули страну, Ангкорской империи фактически не существовало.

И тогда вельможи и монахи из разграбленной столицы отправились на север, где в своем имении жил постаревший Джаяварман, проводя время в сельских занятиях и за чтением мудрых книг.

Они бросились в ноги Джаяварману – он был их последней надеждой. Он был единственным бескорыстным и уважаемым князем. Поддавшись уговорам, поверив, что его долг спасти Ангкор, который стоит на краю гибели, Джаяварман принялся энергично организовывать сопротивление врагам.

Война продлилась еще четыре года. Были поражения, отступления, но кхмеры понимали, что мир может наступить только в случае победы над тямами – пощады от них ждать не приходилось.

Джаяварман решил нанести врагам удар там, где они чувствовали себя неуязвимыми, – Тямпа была морской державой, и флот ее господствовал у берегов Индокитайского полуострова. Джаяварман понимал, что до тех пор, пока господство на море не будет отнято у тямов, их не удастся победить: неприятельский флот всегда сможет оказать поддержку своим войскам. К тому же тямы блокировали порты кхмеров и прервали торговлю Ангкора с другими странами.

На реках и озерах Ангкора спешно в строжайшей тайне сооружались боевые корабли. Так как верфи были разбросаны в разных местах, тямские лазутчики не смогли оценить масштабы этого предприятия.

Когда флот был построен, Джаяварман приказал посадить на корабли лучших воинов и вывести половину флота в море. На этот раз все совершалось открыто, с шумом, празднествами – царь хотел, чтобы обо всем узнали тямы.

Те узнали.

И были удивлены, но не испуганы, так как их силы превосходили ту часть кхмерского флота, которую царь решил «обнародовать».

Когда же до Ангкора докатились вести о приближении тямской армады, Джаяварман повелел вывести в море и те корабли, что были спрятаны на реках.

В 1181 году произошло грандиозное по тем временам морское сражение. Каким оно было, можно увидеть и сегодня – на барельефах ангкорского храма Байон. Тямский флот был уничтожен.

Это сражение, в ходе которого погиб царь Тямпы, предопределило исход войны. Тямское войско начало отступать, и был подписан мирный договор.

На этот раз Джаяварман не уехал в свои имения. В конце 1181 года он был коронован под именем Джаявармана VII.

Первые годы его правления ушли на подавление восстаний и волнений в дальних провинциях, а когда в стране воцарился мир, Джаяварман приступил к восстановлению столицы. Это было естественно, но Джаяварман пошел дальше всех своих предшественников.

Немалых средств и усилий потребовало возрождение ирригационных систем и водохранилищ, ремонт плотин и каналов, разрушенных за время двадцатилетней смуты. Но без возрождения хозяйства попросту не было бы средств для исполнения широкой программы, задуманной Джаяварманом. Ведь завоевательных войн Ангкор тогда не вел, царь отказался от них.

Отстроив разрушенную тямами столицу, Джаяварман обнес ее стометровым рвом и каменной стеной высотой восемь метров: он надеялся, что такие укрепления будут не по зубам врагу, даже если он сможет добраться до Ангкора. Сохранились мосты через рвы, каждый шириной пятнадцать метров. На обеих сторонах моста сидят по пятьдесят четыре каменных гиганта, которые держат на руках огромную каменную змею – она и служит перилами.

Ров и внешняя стена города достигают в длину тринадцати километров. Но ограниченная ими территория – лишь религиозный и административный центр столицы. Горожане жили за ее пределами, в кварталах, тянувшихся вдоль каналов.

Одновременно Джаяварман наводил порядок во всей империи. Были проложены широкие мощеные дороги, связавшие столицу с провинциальными центрами. Они шли по высоким насыпям, так, чтобы в половодье вода не достигала дорожного полотна.

«Дорога дружбы», соединившая Ангкор со столицей Тямпы, тянулась на семьсот пятьдесят километров, а длина Южной дороги, петлей обегавшей приморские провинции, составляла девятьсот километров.

Но проложить дороги было еще полдела. Джаяварман решил позаботиться о тех, кто будет путешествовать по ним. Вдоль дорог были построены гостиницы, всего сто двадцать одна. Развалины пятнадцати гостиниц были найдены археологами. Все они сооружены по «типовым» проектам. Это каменные здания длиной по фасаду в пятнадцать метров. Внутри находились жилые помещения с очагами.