Свет истины

А лучшие стрелки корсаров продолжали аккуратно выбирать цели и били без промаха.

Остатки конницы смяли ставшую вмиг рыхлой эгерийскую пехоту, и дон Ромегас первым повернул своего скакуна прочь.

Корсары ворвались в бреши, оставленные кавалерией, и погнали отделенных друг от друга защитников города вправо и влево.

Не прошло и нескольких часов, а все было кончено.

Золотой Сундук Эгерии лежал перед Рагиром Морриганхом, никем не обороняемый.

...Никто из охваченных дикой паникой горожан и не думал защищаться.

Очумевшие обыватели прыгали с причалов в лодки и пинассы, брали штурмом барки и каракки, толкались и орали. Дело доходило до стрельбы и поножовщины. Всем хотелось поскорее убраться подальше.

Первым подняла паруса и вышла в море каракка губернатора, вторым – церковный галеон, на который забыли взять дряхлых и увечных священников и монахов из приюта при монастыре святой Карины, но зато ухитрились погрузить недавно привезенный из Ланада алтарь из чистого золота в пятнадцать тысяч фунтов веса – дар тамошних владельцев рудников. (Впрочем, с той поры бесценную вещь никто не видел, и вообще, как было сообщено во всех отчетах, ее похитил все тот же безбожный греховодник Рагир).

Беглецы успели запереть городские ворота, но они задержали пиратов ровно на пять минут, пока на прямую наводку не вытащили полдюжины самодельных пушек из стволов кведрахо, укрепленных железными обручами. Эти страшилища пираты сделали за ночь, срубив деревья тут же и пропалив каналы стволов с помощью раскаленных в костре ядер, коими и зарядили пушки.

Ядер этих корсары притащили с собой всего десяток, но после первого же залпа створки, сбитые из толстых, но все же деревянных брусьев, были разбиты в щепки, несмотря даже на то, что одна пушка все-таки лопнула, убив и покалечив пяток пиратов.

Ревущая толпа вломилась в ворота и повалила вперед по широкой улице Святой Карины.

На каждом перекрестке часть сворачивала в боковые переулки, словно река потекла по своим притокам. У каждого богатого дома от общего потока отделялось несколько человек.

Удары в дверь, рухнувшие створки. Нападающие протискивались в проем... А затем крики, отчаянные вопли, женский визг и довольное ржание разбойников...

Днем вспыхнул пожар. Огромные языки пламени взметнулись к небу.

Занялась улица, квартал, и запылала половина города.

Кое-где пираты вместе с горожанами тушили склады и патио.

К Рагиру, занявшему городскую аудиенсию, начали сбегаться взмыленные подчиненные.

– Мы тут жить не собираемся, – бросил он в ответ на их вопросы о том, что делать в сложившейся ситуации. – Тушить не мешайте, впрочем, как знаете. Золото не горит, а тяжелые слитки нетрудно выкопать из легкого пепла. Только смотрите, чтобы не сгорел этот дворец – в нем мы будем собирать добычу. Кстати, постарайтесь наловить побольше чиновников. Не все же они сбежали. У меня есть о чем с ними потолковать...

После чего зачем-то направился в архив, предоставив слегка ошарашенным, но тем не менее довольным пиратам собирать со взятого на пику города дань золотом и кровью.

* * *

Тем временем в паре сотен футов от аудиенсии, во дворе казнохранилища, происходило следующее.

Высокий эгериец, одетый в изысканный черный костюм, встретил захватчиков с ключами на бронзовом блюде.

– Ты кто?! – рявкнул Йунус. – Где ваш губернатор?!

Эгериец, выпучив глаза, остолбенело глядел на пирата, лишь молча протягивая ключи.

– Я младший нотариус Героно Аяла, – пропищал он. – Тут кроме меня никого нет из живых, все сбежали…

– Что, обделался? – грубо спросил Эррера. – Ну, и Змей-Шагор с тобой, да и со всеми вами заодно! Показывай, где тут у вас золото! Веди в главное хранилище!

И выразительно помахал палашом в дюйме от носа младшего нотариуса.

Впрочем, похоже, зрелище злобных заросших физиономий и смертоносной стали выбило из чиновника последние остатки здравого смысла.

– Я спрашиваю, где ваша проклятая казна? – ревел Эррера. – Где вы храните то, что украли у меня и других честных ребят, дохнущих в этих поганых краях?! Ты что, оглох? Или думаешь, мы прошли сорок миль по проклятой сельве, чтобы любоваться твоей харей?! Говори быстрее, а то охолощу как паршивого кота!

– Вот, возьмите ключи, сеньоры пираты, и забирайте все, – покорно пробормотал нотариус. – Это по совести должен был бы сделать Главный хранитель королевских кладовых, дон Сезар, но его ранил начальник стражи, когда он попробовал помешать бегству его людей, и он скоро умрет.

Вместе с эгерийцем, так и не выпустившим подноса, они спустились глубоко под землю по винтовой лестнице, спиралью обвивающей конный подъемник.

Перед входом в сокровищницу Йунус и его люди остановились в изумлении и замешательстве. Ибо она являла собой естественную пещеру в гранитной скале, на которой, как на фундаменте, и было воздвигнуто сложенное из грубо оббитого известняка здание.

И была пещера перегорожена массивной кованой двустворчатой дверью, подвешенной на железных скобах, каждая величиной с бочонок.

– Вот хвост Ахайды! – ошеломленно пробормотал Антис. – Они ж будут побольше, чем в Рамлейской тюрьме…

Пираты столпились у самых ворот, стараясь получше их рассмотреть. Стальная поверхность была покрыта затейливым танисским орнаментом, и среди причудливых переплетений и завитков не сразу были заметны отверстия замочных скважин.

Йунус некоторое время молча разглядывал все это, затем обернулся к чиновнику:

– Что это значит, сын ослицы?!! Тут тринадцать замков, а ключей всего три! Где остальные, шакал?

– Сеньоры, – чуть не плача, пропищал нотариус, – замками ведал хранитель сокровищ, дон но он при смерти. Нерадивые солдаты почти убили его, когда…

– Да лучше бы они тебя закололи, а заодно собственную мамашу! – взревел Эррера, и пираты взвыли, дружно вторя ему.

Урфинд, корабельный кузнец с «Сына Смерти» внимательно осмотрел врата, надежно перекрывающие путь к вожделенному злату, постучал рукоятью топора.

– Добрая ковка, дюйма четыре будет, – озабоченно констатировал он. – Из полос плетенных ковалось, на водяном молоте. Сталь оружейная, между прочим! Не высший сорт, само собой, но как ломать, ежели чего, и не вдруг соображу!

– Слыхал я про этакое змейство! – поддержал кузнеца кто-то из пиратов. – Таких, вроде, в мире раз-два и обчелся – у короля Эгерии в Толетто, у амальфийцев, в Святом Граде, да еще в генеральной конторе банкирского дома Гофферов в Сеговезе. Но у тех золота больше, чем у любого короля будет... Еще у омасского халифа, но те три года танисские молотобойцы ковали.

– Может, подкатить пару бочонков пороху да рвануть? – высказался другой корсар.

– В дупло себе засыпь пару бочонков да рвани! – рявкнул появившийся Старый Сидр. – Тут над нами сорок футов камня, дерьмового известняка, потом сам, что ли разгребать будешь? Если бы можно было пушку сюда затащить, да ядрами стенобитными, из закаленного чугуна, то может дней за пять и одолели бы...

– А за чем вообще дело стало? – раздались голоса. – Потыкаем в скважины, повертим – и подберем ключи-то?

– Не-е, – авторитетно заявил Урфинд, – видал я похожие штуки, у нас в Ганзе купчишки такое любят – ты ключ не в ту скважину сунешь, повернешь, а замок намертво и заклинит.

– Надо Живчика звать! – изрек Эррера.

Спустя полчаса явился Гови Живчик, оружейный мастер с «Бегущего Кабана» – в прежней жизни весьма уважаемый член цеха изготовителей замков в арбоннском Реми. (Угодивший на каторгу за то, что за приличную мзду еще и обучал тамошних воров эти замки открывать).

Скептически изучив дверь, он потыкал в отверстия замков щепкой, отломанной от древка брошенной стражами алебарды, изучил ключи.

– Не выйдет ничего, – сделал он вывод, вздохнув и разведя руками. – Ни слепок не сделать, ни отмычкой не подлезть – вон, какие ключи длинные. Старая амальфийская система – замки мало, что вглубь отодвинуты на консолях, так еще и поворачивать их надо в разные стороны. Нет, ребята, безнадега! Был бы цел хозяин, там можно было бы его разговорить, а так...