Браслет Рангана

Старик покосился на Андрейку:

– Тебя родители-то отпустят?

– А чего? Батя – на промысле. Их сейнер только к осени вернётся. А мама… в общем мачеха у меня. Ей до лампочки. Хоть на Марс, – белобрысый независимо сплюнул и отвернулся, чтобы скрыть плеснувшую зелёным в его голубоглазье застарелую печаль.

– Всё-таки, переговорить с ней надо, – Тарас Михайлович утвердительно кивнул головой, ставя ему одному понятную точку, – Хоть и недалеко до Ванавары, и самолёты туда летают, но лучше всё сделать, как положено.

– Деда, а что это Ванавара? И что за музей такой? – Лёнька уже не мог сдержать нетерпения, вполне понятного, если живёшь более чем три дня в такой заброшенной дыре как Энск.

– Ванавара? Сельцо небольшое на Подкаменной Тунгуске. Примерно в шестидесяти километрах от падения метеорита. А музей, это вообще-то частная инициатива. Виталий Игнатьевич сам его создавал – доставал экспонаты, фотографии, документы. Всё что имело отношение к Тунгусской трагедии. Так что по большому счёту, это, вроде, и не музей вовсе. Но от этого менее интересным он не становится. Так что? Нравится моё предложение?

– Ещё бы! Классная идея! – Неожиданно мальчишки выпалили эту фразу хором и, переглянувшись, засмеялись.

И тут по-таёжному наблюдательный Андрейка ловко подхватил одно из укреплённых в рогатках удилищ и закричал:

– О, клюёт, клюёт! Тарас Михайлович, на вашу!

Кто-то большой и гибкий, выбивал на поверхности воды симметричные и, такие милые сердцу рыбака, круги.

Временный ад

Временного ада нет. Он существовал и существует всегда, как предупреждение людям зла и предостережение тем, кто выбирает между совестью и оправданием. Но то горящее жерло, куда, вращаясь, проваливалась обугленная до черноты капсула, иначе как временным адом назвать было сложно. Временным, потому что любая катастрофа не длится вечно, даже самая глобальная, как библейский потоп.

Никогда ни один Сизиф бесконечно вкатывающий на гору камень, не испытал такой муки, которой подвергся Дайри в момент естественной и простой для человека потребности – открыть глаза. Казалось, что глазные яблоки превратились в два огненных раскалённых шарика прожигающих веки изнутри, и боль лучом бластера сверлила висок до кости.

Тайга пылала. Небольшая речушка, протекавшая примерно в пяти метрах от упавшей капсулы, напоминала собой шипящий гейзер. Огненные останки планирующих в неё деревьев взрывались кипящими фонтанами и методично старались зажечь воду, а та, в свою очередь, упрямо сопротивлялась. Дайри нечеловеческим усилием сорвал с себя мегашлем и ударил по тумблеру аварийной подачи кислорода. Тихий и в буквальном смысле животворный свист стал подтверждением того, что система работает. Следующее, что он сделал – сорвал мегашлем с головы Рангана. Лицо командира было багровым и неузнаваемым. Но дыхание прослушивалось. Спустя минуту или чуть более он, к великой радости астропилота, поднял веки и пошевелил губами.

Склонившись к самому его лицу, Дайри отчаянно прокричал:

– Командир! Мы на земле. Но надо уходить. Надвигается зона огня. Через пару часов здесь будет пекло.

– Я не смогу… – сиплые звуки были как пародия на чёткий и сильный голос Рангана, – у меня что-то с позвоночником. Ног не чувствую.

– Это ничего. Ничего… это от тормозного шока. Сейчас пройдёт… – совсем не замечая брызнувших так не вовремя слёз, астропилот настойчиво пытался усадить неподъёмное тело командира. Тот изо всех сил ёрзал, выражая искреннее желание как то помочь, но этим больше мешал, чем помогал товарищу. Наконец, видя всю бесплодность их попыток, Ранган мягко сжал рукой локоть молодого звездолётчика:

– Всё. Хватит. Ты забыл, что по второму дапу я хирург. Так что, обманывать себя самого и тебя не буду. Иди. Ты зря теряешь время. Скоро здесь будет плавильная печь. Вместе нам не выбраться.

– А у меня нет второго дапа, но я и с одним знаю – мы выберемся!

– Нет. Ты потеряешь время. Вместе – у нас нет шансов.

Дайри несогласно мотнул головой и нажал одну из клавиш на панели управления. Люк капсулы открылся и, сразу же, всё вокруг обдало жаром приближающегося пала. С трудом вытащив командира из капсулы, астропилот положил его на почерневшую от пепла землю. Затем нырнув обратно, достал небольшой металлический кейс, что-то типа аварийного чемоданчика. Пристегнув кейс зажимом к передней части костюма, Дайри взвалил себе на спину Рангана и, пошатываясь от тяжести, направился прочь от догоняющего их огненного безумия. Но, пройдя какое-то расстояние, он вдруг остановился и, бережно уложив командира на землю, воскликнул:

– Командир, я просто нереальный тупица! У вас же есть МВС! Нет, это справедливо, что я не получил второй дап!

Ранган слабо пошевелился и, преодолевая боль, выговорил:

– Я оставил его в капсуле. Я знал, что ты будешь настаивать, чтобы я воспользовался им сам. Особенно теперь. И я решил – если ты отказался, то я и подавно останусь там, где моя команда…

– Вы неправы! Никакой вашей вины нет, – тёмные полоски от слёз на щеках Дайри напоминали какой-то первобытный туземный раскрас, – это был «бродяга». Он вылетел в наш сектор совершенно случайно! Защита не успела сработать именно поэтому! Я быстро, туда и обратно, командир…

– Дайри! – каждое слово давалось с огромным усилием, – Бесполезно, Дайри. Ты же знаешь, при аварийной высадке, в капсуле включается механизм самоликвидации. Пауза от приземления до его запуска – 87 минут. Или примерно полтора часа. С момента нашего ухода – прошло минут сорок. Плюс, мы какое-то время находились внутри капсулы практически без сознания. Возможно полчаса, возможно и больше. Ты просто не успеешь! Послушай меня! – закашлявшись и тяжело переводя дыхание, Ранган замолк.

– Успею!

– Подожди…

Последнее слово командира и последовавший за ним разрывающий лёгкие кашель заставили астропилота повернуть обратно. Багровый румянец на лице Рангана неумолимо сменяла синюшная бледность, а на губах появился желтоватый налёт. Однако тон, каким он произнёс следующие слова, был спокоен и даже радостен:

– Я… ухожу… но я командир… я им был до конца… и я спас хотя бы одного…

Что-то тяжёлое выпало из его руки прямо в ладонь склонившегося к нему Дайри. Это был беловато-серый предмет, напоминающий браслет.

– Командир! Это же МВС. Но почему вы не сказали сразу… – астропилот осёкся, увидев, что лицо его спутника застыло. Сзади потрескивая и грозно шумя, приближалось большое пламя. Оно неотступно надвигалось, воя на все голоса, шипело и потрескивало умирающим лесом, постепенно сжимая огненное кольцо вокруг него и уже безразличного к его жару Рангана. Надо было спешить.

Дайри, намеревавшийся было одеть браслет на руку, остановился. Отмахнувшись от назойливого пепла, он достал из аварийного кейса странный прибор, напоминающий паяльник и начал размечать прямоугольник на земле возле тела командира «Старта». Не обращая внимания на приближающуюся смерть, он глухо бормотал:

– Сперва я похороню вас. А потом… а потом всё решу.

Разметив расстояние, астропилот нажал пусковую кнопку на «паяльнике» и внезапно появился зеленоватый луч, который просто стал «вдавливать» землю внутрь, расплавляя её страшной температурой. Это был ручной лазер, типа бластера. Он почти уже завершил свою печальную работу, как вдруг яркая вспышка осветила каждую веточку лиственницы, под которой лежал Ранган. Затем послышался приглушённый раскат, напоминающий гром. Гигантская ударная волна отбросила Дайри на несколько метров от места, которое он готовил под могилу. Как пушинка взлетел в воздух аварийный кейс. Деревья вокруг затрещали и затряслись, из последних сил сопротивляясь волшебному великану, вознамерившемуся вырвать их с корнем. Это взорвалась аварийная капсула.

Грачёв и Натка

По «убитой» дороге, подпрыгивая на ухабах и упрямо фыркая, полз внедорожник. Шестиместный, достаточно комфортабельный, он без нагрузки нёс четверых пассажиров, считая и водителя. Трое из сидящих – уже знакомые нам Тарас Михайлович, Лёня и Андрей. А четвёртый, водитель, был похожим на кавказца мужчиной лет сорока, крутолобым и горбоносым. На нём были потёртая кожаная куртка и такая же кожаная кепка с вытянутым вперёд, как у бейсболки, козырьком. Он поглядывал в зеркало заднего вида насмешливыми глазами, а продольная морщинка в основании рта и паучьи лапки у глаз, выдавали в нём человека, не чуждого юмору. Звали его Олег Витальевич Грачёв и был он единственным сыном старинного друга Семёнова старшего. Того самого Виталия Игнатьевича, умершего позапрошлым летом, участника второй тунгусской экспедиции и основателя частного музея в Ванаваре (куда они собственно и ехали). Олег Витальевич, имея хорошее образование, занимал должность начальника метеостанции. Он был разведён, но не особо переживал по этому поводу, так как жил не один, а с дочерью. Любил музыку, охоту и всё, что связано с погодой. А сейчас он с искреннем сочувствием наблюдал за прыжками пассажиров в салоне, непривычных к таким таёжным «автобанам».

– Потерпите, уже недалеко, – Грачёв весело подмигнул мальчишкам и извиняюще кивнул Тарасу Михайловичу. – Метеостанция в новое здание переехала. Думаю разместить вас там. Хотел к себе сначала, да стыдно стало. Холостяцкое жильё, удобства во дворе. А там – всё как положено! Душ, зимний туалет и даже интернет работает. Не против?

– Нам всё удобно, – старый геолог успокаивающе махнул рукой и чертыхнулся, стукнувшись головой о крышу салона на очередном ухабе. – Как вам лучше. Не вы же к нам, а мы к вам напросились.

– Тарас Михайлович! Что это ещё за разговоры? Вы меня с детства знаете! – выразительные губы Грачёва очень точно показали степень его обиды, – Я очень рад, что вы нашли время приехать. А тем более с такими орлами!

Он снова подмигнул Лёньке и Андрею:

– Сейчас отдохнёте, умоетесь, покушаете, а завтра с утра – я в вашем распоряжении. И музей тоже…

– Да я же шучу, Олег! Знаю, что ты рад, -Тарас Михайлович вздохнул, – Жаль, Виталю, папу твоего уже не застал.

– Да… он незадолго до смерти часто вас вспоминал. Спрашивал. Но… – Грачёв резко поменял тему, показав рукой на будто вынырнувшее из-под земли строение, и радостно провозгласил:

– Приехали! Вот и ваши хоромы!

Внедорожник притормозил у большого прямоугольного здания, выкрашенного небесно-голубой влагоустойчивой краской. Здание располагалось почти на самом берегу реки Подкаменная Тунгуска, где царственная тайга безнаказанно окружала улицы Ванавары – упрямый росток человеческой цивилизации – спокойно и по-хозяйски. Мальчишки буквально выкатились из надоевшего и растрясшего все мозги джипа.

Андрейка подпрыгнул и радостно завопил:

– Вау!!! Наконец-то, земля! – он с удовольствием озирал величественные перекаты строго-зелёного лесного моря с вкраплениями бурых обомшелых скал. – Гляди, как здорово!

Более сдержанный Леонид, улыбаясь, произнёс: